Московская магия. Первая волна

— Тише, сынок. Тише! — Перепуганная мамаша ускорила шаг. Повисшие в воздухе клочья тумана внушали ей панический ужас. — Идем скорей домой, нас папа ждет.

Глава 1

С тихим щелчком последний винт встал на место. Полночи провозившись с соседской 'девяткой', я уже готовился взять молоток и раскрошить все, что под руку попадется. Включая злополучный автомобиль. Уверен, за последний час от икоты скончался весь персонал отечественного автопрома. От руководителей до уборщиков. А у меня появилась стойкая уверенность, что наши машины проектировались с одной целью: ввести в заблуждение вероятного противника и морально задавить его превосходством славянского интеллекта. Чтобы чинить их, нужны годы практики в гинекологии и механике.

— Твою мать!

Гаечный ключ улетел в темноту гаражной ямы как апофеоз плохого настроения.

— Ну и черт с тобой! Не полезу!

Прекрасно понимаю, что во мне говорит злость, а поделать ничего не могу. Еще месяц назад я не мог нарадоваться той же 'девятке'. Но сегодня все валится из рук. Кисть болит все сильнее, а отложить работу нельзя — пообещал сделать к утру. Время поджимало, но чем больше торопился, тем хуже получалось. Ругаться я перестал минут десять назад, и это было плохим знаком. Многочисленные знакомые в таких случаях пытались всеми силами переключить мое внимание, прекрасно зная, чем грозит такое молчание. Я медленно закипал.

Нельзя сказать, что я неуравновешен. Нет. Просто монотонные неудачи легко и непринужденно выводят меня из душевного равновесия. Больше всего на свете не люблю две вещи: нравоучения и эти самые монотонные неудачи. Наверное, каждому хоть раз в жизни попадался болтик, не желающий лезть в резьбу. Вот хоть убей. Обычно я ненадолго отвлекаюсь, а спустя некоторое время возвращаюсь к работе. Сегодняшнее утро не задалось.

Да и с чего бы ему отличаться от предыдущих? Матери уже второй месяц задерживают зарплату. Фирма планирует серьезные сокращения и люди боятся требовать заработанное. Потому что деньги можно получить вместе с трудовой книжкой и увольнением. Не слишком по закону, но кого это волнует? Прекрасно зная финансовое положение своих работников, директор предприятия не боялся исков. Времени и денег, чтобы бегать по судам, у людей не было.

Отец умер, когда я был еще маленьким, и мама в одиночку тянула нас с сестренкой. Не то чтобы мы жили очень бедно, нет. Нормально жили, не хуже и не лучше других. Просто во мне проснулось то самое мужское стремление обеспечивать семью. Правда, мама протестует. Говорит, что моя задача выучиться. Глупости! Разве одно другому мешает? Я же вижу, как она устает.

Так уж получилось, что по наследству мне достался пустой гараж. Немного усилий, и из него получилась неплохая станция техобслуживания. Вот уже второй год я разбираю и собираю машины для половины двора. В отличие от некоторых деляг стараюсь не обманывать, а это сильно сказывается на цене. Причем скорость и качество работы — не хуже, чем у профессионалов. Пришлось подучиться. Автомобилисты, приезжая с круглыми от нулей глазами, обычно слышат от меня цифры вдвое, а то и вдесятеро меньше. В зависимости от наглости владельцев СТО.

Работа на самом деле несложная, возиться с железом мне нравится. Особенно после того, как стало получаться. Усилий пришлось вложить уйму. С некоторых пор я стал завсегдатаем на автомобильных форумах, да и комната завалена макулатурой на эту тему. Сестра, правда, ворчит, но уже меньше. Один раз дело дошло до скандала, и мне пришлось рявкнуть. Взял за ухо и вдумчиво разъяснил, для чего я это делаю. Юля даже не стала мне мстить. Страшно и коварно, как умеют только младшие сестры. Значит, поняла. Позже завалов только прибавилось. Ради интереса я решил поковыряться в иномарках, и, что странно, — мне понравилось.

Первый год было очень тяжело, не хватало языковой базы. Древние английские и немецкие словари, доставшиеся по наследству от родителей, не слишком помогали. Специфических терминов в них не было и, если бы не Интернет, мне пришлось бы туго. Но, перефразируя древних: жизнь заставит, не так раскорячишься. Справился. Наверное, выручила юношеская упертость и максимализм. Постепенно накопился достаточный объем знаний, а те подкрепились богатой практикой. Теперь недостатка в заказах не было. Одна проблема — учеба в университете и периодический калым отнимали у меня большую часть свободного времени. Оно, конечно, было, но какое-то неравномерное, без всякого расписания. То там, то здесь.

Хуже другое, месяц назад меня угораздило сломать правую руку. Зажило как на собаке, но без руки нет работы, а значит, и денег. Матери зарплату задерживают, я бездельничаю — неудачное совпадение. В результате, все отложенное на черный день ушло в семью. Последнюю заначку отдал на прошлой неделе. Из-за этого пришлось снять гипс раньше срока и осторожно взяться за работу. Авось не сломается. Главное, чтобы Юлька не проболталась, а то скандала не миновать. Рука уже почти и не болит, только слушается плохо и ноет, если перетрудить. Потерплю.

По крайней мере, так я думал вчера, когда брался за соседскую 'девятку'. Полночи провозился. Терпимо. Если бы не этот болт — и вовсе было бы хорошо. Ад начался уже под утро: то одно, то другое. Болт меня доконал. Вроде и резьба не сорвана, а нормально не садится. Закрутил на голых нервах, еще пара минут и точно бы сорвался. Как в тот раз.

Год назад, на день десантника, мне показалось, что Юльку обидели. Дальше помню с чужих слов, в голове слегка помутилось. Черный еще долго надо мной издевался. Говорит, в атаку я бросился, ревя, как раненый бизон. Правда, в его голосе все же мелькало уважение, потому что справиться со мной не могли трое мужиков. Нет, я не раскидал их как щенков. Просто поднимался с земли и бросался вперед, снова и снова. Ударов я в тот момент не чувствовал, а боль пришла позже.

В течение пяти минут бывшие спецназовцы отбивались от моих неумелых нападений. Надо отдать им должное, парни попались нормальные. Не покалечили, просто пытались зафиксировать. Хотя у них не очень хорошо получалось. Я вырывался из любых захватов и неплохо держал удар. В тот раз все закончилось благополучно, совместными усилиями меня угомонили. Правда, для этого пришлось окунуть в фонтан, а уж холодная вода быстро привела меня в чувство.

Один из прибежавших на помощь даже оставил мне визитную карточку 'Русбоя'. Есть у нас такой клуб для рукопашников. Приглашал заходить в любое время. Сказал, смеясь, что такому вспыльчивому юноше стоит поучиться контролю. Я, кстати, так и не понял, что со мной произошло. Никогда раньше меня так не накрывало. А вот после мне не раз приходилось сдерживать гнев, как будто та драка что-то во мне изменила.

Карточку пришлось отдать Сергею. Друг загорелся большим спортом, а у меня все равно времени не было. Я как раз занялся машинами. Сходили вместе, поговорили с владельцем клуба — тем самым десантником из парка. Теперь Сергей не вылезает с соревнований и отборочных туров. Призовые места берет. Игорь Сергеевич на него не нарадуется.

— Ну, как, Санек, все в порядке? — жизнерадостный голос хозяина 'девятки' прервал сеанс воспоминаний, что не добавило мне хороших эмоций.

Как можно быть таким веселым в такую рань? Хотя это мне, чтобы все успеть, пришлось вставать ночью и корячиться под машиной. Одно утешение — сделал в срок. Но руку дергает так, что аж зубы скрипят. Болит от непривычной нагрузки, никакой массаж не помогает.

Стараясь не показывать раздражения, я ответил:

— Нормально, дядь Паш. Автозапуск поставил. Еще в бензонасосе мембрану поменял, вон на столе лежит. Старая совсем. Рассохлась и забивала все подряд. С карбюратором все в ажуре.

Сосед, в порыве чувств, чуть не кинулся обниматься. Ну-ну, у меня спецовка в масле, и сам грязный как негр. Обними такого, одежду можно смело на тряпки пускать, не отстираешь.

— Сань, ты человечище! Замучил он меня, чуть не каждый месяц чищу. Ядрен батон!

Тачку я выкатил наружу, и минут пять хозяин машины носился туда-сюда, разбираясь с новой игрушкой. Открывал с пульта багажник, ставил на сигнализацию, смотрел, как стеклоподъемники синхронно закрывают окна. Одним словом — развлекался как ребенок. За работу я не переживал, делал на совесть.

Опершись спиной о дверь гаража, я рассеянно водил взглядом по сторонам. Во-первых, так уснуть сложней, а во-вторых — ветерок обдувает. Благодать. Еще бы не это чувство, будто в глаза песка сыпанули, — и вовсе было бы хорошо. Рассматривать Георгича мне было не интересно. Вместо этого, мое внимание привлекла большая черная птица. Нахохлившийся ворон с интересом наблюдал за суетящимся человеком. Казалось, он тоже искренне недоумевает, как можно просыпаться в такую рань? Зевнув, я поймал себя на мысли, что завидую ему самой черной завистью.

Хозяин машины уже полчаса как расплатился за работу и укатил по своим делам, а я все не мог подняться. Разморило на солнышке с непривычки. Мысли текли вяло и неторопливо.

Перелом руки много изменил в распорядке дня. В гараже не поработаешь, да еще сессия накатила. Стипендию упускать не хотелось, а со своими гаражными делами учебу я подзапустил. Пришлось напрячься. За день оббегал всех преподавателей, взял задания за пропущенные пары. Физик, правда, вреднючий, долго мурыжил, а так все удачно сложилось. Слезная история о том, как я героически спасал девушку от пьяных подонков, сыграла свою роль.

Затарившись в библиотеке учебниками, неделю не вылезал из своей комнаты. Странно, раньше приходилось заставлять себя корпеть над зубрежкой, а сейчас даже удовольствие получать начал. Задачи по физике, которые я раньше терпеть не мог, решались с приятной легкостью. Видимо, смена деятельности помогла, крутить сутками болты слегка поднадоело.

Сессию закрыл досрочно на зачетной неделе, почти сплошные 'автоматы'. Зачетка порадовала маму больше, чем мой заработок за последние полгода. Юлька, правда, зубрилой теперь зовет, неделю ее к компьютеру не подпускал. Привыкла, что меня дома почти нет, и железяка в ее полном распоряжении. Ничего, потерпит без своих чатов и социальных сетей. Хотя надо будет ей что-нибудь подарить на день рождения, а то жизни не даст. Уж больно много она секретов знает, к каждой бочке затычка. Вон скачет вприпрыжку.

— Легка на помине... — буркнул я себе под нос.

— Шурик, ты чего в такую рань вскочил? Я в семь встала, тебя уже след простыл.

Тут она права, в такую рань даже ее жизнерадостный голос не вызывал приятных эмоций. Мы с сестрой полные противоположности. Я под два метра, она — мелкая шмакодявка, едва достает мне до середины груди. Правда, ей всего четырнадцать, но меня она уже не догонит. Я — брюнет, у нее светлые волосы. И, поверьте, все анекдоты про тупых блондинок — это чушь. Глупый человек так хитро пакостить не может. Я вообще подозреваю, что дезу про блондинок пустили сами белобрысые, чтобы легче отводить подозрения. Я твердо усвоил, что связываться с сестрой выходит себе дороже. Моя детская мечта — чтобы у меня был брат. Потому что его можно взять за шкирку и без затей поколотить. С Юлей этот номер не проходит. Всегда за все ее проделки доставалось мне. Но хуже всего было то, что она жаворонок, а я сова. Встать в шесть утра и начать тормошить брата-лежебоку — любимое занятие. Холодная вода, зубная паста, горящая бумага — я испытал все. На все попытки решить дело с помощью вышестоящих инстанций получал мамино: 'Ты старше. Разбирайтесь сами'.

— Три часа под тачкой загорал. — Врать бесполезно. Обдурить сестренку не получалось ни разу. Глядя, как она набирает воздух для гневной отповеди, устало добавил:

— Маме только не говори. С деньгами совсем хреново.

Если она проговорится, что гипс снят раньше срока, — будет худо.

Юля медленно выдохнула и даже немного сгорбилась. У меня гордая сестренка, и ее очень расстраивает, что она в семье на положении нахлебницы. Мама зарабатывает, я деньги приношу иногда, а она — балласт. Это она так считает, дурочка упертая. Сколько на эту тему говорили — толку ноль. Дал же бог сестренку.

— Хорошо. Саш... ты только аккуратней.

У самой голос тихий. Надо срочно что-то делать, она может полдня заниматься самоедством и самокопанием. Быстро прикидываю финансы. Большую часть маме отдам, но Георгич за карбюратор накинул, на подарок должно хватить.

— Отставить слезы, с рукой все в порядке. Тянет немного, но ничего особенного. — Достаю из кармана три деревянных шарика. Она же вчера и притащила, когда узнала, что я гипс снял. — Видишь, твоими игрушками разминаю. Не беспокойся.

— Это не игрушки, от них мышцы быстрей...

— Я помню. Не обижайся, и правда помогает.

Специально для нее начинаю перебирать шары пальцами. Главное дать сестре почувствовать свою полезность, тогда успокоится.

— Кстати, у меня для тебя сюрприз. Завтра покажу.

— Какой, какой, какой?

Слава богу, отвлеклась. Мне иногда самому интересно, сколько в ней наигранного, а сколько настоящего. Ведь и вправду, чуть не прыгает от любопытства.

— Завтра, — повторил я, добавив в голос строгих ноток. А с Юльки все как с гуся вода, только язык показала:

— Бякушка. Ладно, я побежала.

Сестренка умотала по своим делам, а я остался сидеть на раскладном стульчике. Солнце светило прямо в глаза, заставляя сонно щуриться. Утро оказалось не таким уж и плохим, даже боль постепенно уходила. Может, и вправду, шарики помогают?

Через полчаса я смог встать и помыть руки под умывальником. Намылив руки до самых локтей, тщательно смыл грязь, и вытер о полотенце. Не сказать, что холодная вода и хозяйственное мыло сильно помогли, скорей так, для очистки совести. Больше на полотенце осталось. Уже привык, что меня постоянно сопровождает запах масла и бензина. Да и руки, будь ты хоть трижды аккуратен, все равно постоянно в ссадинах и синяках.

В университете на это тоже перестали обращать внимание, хотя сперва пытались подтрунивать. Когда шутки перешли определенную границу, главный юморист получил затрещину, и все успокоились. Единоборствами я не занимаюсь, но драки не боюсь, и могу за себя постоять. Рост позволяет. Мать только недавно перестала ворчать, что на мне одежда горит. Зато, вытянувшись, молодой организм начал раздаваться вширь. Теперь футболки трещат в плечах.

Я запер гараж и потихоньку двинул домой. Переоденусь, помоюсь и надо Сереге позвонить. Слово — не воробей, пообещал подарок — надо выполнять.

Дома никого не было, мама уже ушла на работу. Деньги положил в сервант, и, быстро приняв душ, заскочил на кухню. Организм настоятельно советовал подкрепиться, урчание желудка напоминало рев несмазанного двигателя. Ура! На столе, под крышкой от кастрюли, меня ждал завтрак. И сверху еще полотенце, чтобы тепло не уходило, — горячий. Вкуснятина, живем!

Еду я смел в один присест, только за ушами трещало. Юля говорит, что чувство насыщения приходит постепенно. Китайцы потому и едят палочками — растягивают удовольствие и дают время желудку. Знаток белобрысый. Видал я тех китайцев: по массе к русским — три к одному. Не, пусть они хоть палочками едят, хоть вилкой борщ хлебают, а я буду есть, пока не наемся.