Из четырёх достраиваемых в Лаодикее каракк, один из кораблей и правда был назван 'Фридрих Барбаросса', три других собственных имён пока не удостоились и в документообороте штаба именовались как 'Крестоносец', 'Тамплиер' и 'Госпитальер'. 'Крестоносца' Ричард сначала хотел назвать 'Конрадом Монферратским', но не встретил понимания своего ближнего круга. Спору нет, покойный Конрад был героическим воином, но при этом настоящей сволочью, интриганом, успевшим изрядно насолить всем участникам Третьего крестового похода, а это ещё не забылось и не простилось. Ле Брюн прямо так и заявил — 'Лучше назовите корабль 'Крысой', Сир, это звучит гораздо благороднее, чем имя покойного мошенника'.

'Генрих Шампанский', вопреки известной поговорке про первый блин, получился довольно удачным кораблём, поэтому все последователи являлись его точной копией. Хоть идеи по улучшению конструкции у кораблестроителей возникали постоянно, Ричард решил их использовать уже в следующих сериях, а первую эскадру лучше иметь полностью однотипной. Так будет проще и экипажам, которых готовили на 'Генрихе', и была надежда, что попади эскадра в шторм, однотипные корабли разбросает по океану не так сильно. Им ведь предстояло отправиться на освоение дикого берега, и лучше было бы прибыть туда всем вместе.

Общения с Робером де Сабле Ричарду очень не хватало. Хоть он и получил отдушину, открывшись Папе, это была далеко не полноценная замена. Целестин III решительным человеком не был, и больше всего на свете он любил сомневаться — 'Тварь я дрожащая, или право имею?', короче, типичный интеллигент. Нет, что-то он, конечно, делал. Например, издал довольно объёмный труд, научно обосновывающий введение нового календаря, но вместо того, чтобы взять, да и ввести, он решил затеять обсуждение, разослав свои изыскания по самым значимым епархиям и монастырям. На логичный вопрос — 'С кем он собирается этот вопрос обсуждать, если все до сих пор все уверены, что Земля плоская?', Папа ответил — 'Обсуждают это они пусть между собой, а мы подождём, когда необходимость реформы поддержит абсолютное большинство.' И так буквально по всем вопросам. Хуже всего было то, что этим 'Как бы чего не вышло...' он начал заражать и самого Ричарда.

За завтраком обменялись малозначительными новостями, а когда подали кофе, кардинал отослал служек прочь.

— Я много времени посвятил размышлениям над вашими рассказами о будущем, Сир, и пришёл к парадоксальному выводу. Получается, что чем спокойнее и сытнее живут отдельные люди, тем хуже для человечества в целом?

— Именно так и получается, Робер. — кивнул английский король — Вы знаете, что станет с баранами, если не останется хищников, а поля будут покрыты одним клевером?

— Нет.

— Они все сдохнут от ожирения. Причём очень быстро. С человечеством происходит то же самое.

— Но люди ведь не бараны. Господь даровал нам разум.

— Баранам он его тоже даровал. Им ведь хватает ума не нападать на волков и медведей, не есть вместо травы камни и не заходить в воду по брюхо. Люди устроены сложнее. Есть среди нас есть и бараны, и хищники, иногда на свет появляются и пастухи с собаками. От пастухов всё и зависит. Почему вас заинтересовал именно этот вопрос, Робер? На нашем веку человечество до смерти ожиреть точно не успеет.

— Me mortuo terra misceatur igni?*

*приписывается Тиберию (лат) 'Когда умру, пускай земля огнём горит'

— 'После нас хоть потоп.' — ответил похожей фразой из будущего Ричард — Не травите себе душу, ваше высокопреосвященство. 'Делай что должно и случится то, чему суждено.' После смерти мы всё равно не сможем ни на что повлиять.

— Но пока то мы живы, Сир. Вы ведь сами настойчиво проталкиваете меня в пастухи. Могу ли я хоть на что-то повлиять за время жизни?

— Можете, друг мой. Целестин III объединит христианство, а вам предстоит его реформировать.

— Каким образом?

— Пока не знаю. Христос принёс Новый Завет евреям, но евреи его отвергли и всучили нам. Религию, которую создал даже не сам Иисус, а некий Савл из Тарса*. Кстати, вы в курсе, что у иудеев есть секта Иоаннитов? Последователей того самого Крестителя, которого мы считаем Пророком.

*Апостол Павел

— Не слышал о такой.

— Вы не слышали, а она есть. И в том будущем она просуществовала ещё почти тысячу лет. Так вот, последователи НАШЕГО Пророка Иоанна Крестителя считают Христа Дьяволом. Вам не кажется такое положение дел абсурдом?

— Я распоряжусь собрать материалы.

— Распорядитесь, конечно, пусть соберут, лишними они не будут. Но сегодня я хотел обсудить с вами другой вопрос, более злободневный. Перед реформированием христианство нужно объединить, а этому мешает Византийская империя с её амбициями и претензиями на Римское имперское наследство. Я принял решение покончить с ней ещё нынешней зимой. И с империей, и с их 'Вселенским Патриархом'. Константинополь я захвачу, но для тщательной зачистки раскольников мне понадобится Святая инквизиция и Псы Господни. Зачищать эту мерзость будем до белых костей.

— Когда вы планируете начать поход, Сир? — Робер де Сабле, в отличии от Папы даже не подумал мучиться размышлениями на тему права.

— Флот с десантом из Лаодикеи отчалит сразу после Крещения. В конце января мы встретимся на Крите, а в феврале, даст Бог, начнём эту заразу выжигать.

— Кардинал де Донжон сейчас в Тулузе. По делам Ордена.

— По делам Ордена, или собирает материалы по ереси Катаров?

— И то, и другое, Сир.

— Отзовите его немедленно, Робер. Худшее, что мы сейчас можем затеять — это начать новый раскол в христианстве. Учение катаров отступило от официальной доктрины Святой церкви, но стоит признать, что доктрина у нас далеко не бесспорная. Кстати, со своим дуализмом они не так уж и неправы. Если бы наш Господь был на самом деле Всемогущим, он просто не допустил бы в этот мир Дьявола.

— Он мог сделать это намеренно, чтобы отделить праведников от грешников.

— Тогда тем более не стоит ему мешать. Если допустить, что Дьявол явился в наш мир по воле Господа, то получится куда большая ересь, чем сейчас у катаров. С ними будем согласовывать позиции потом. Сейчас актуален вопрос Византии, и мне, в его решении, нужна помощь Святой инквизиции.

— Кардинал де Донжон не успеет вернуться до Крещения, Сир, даже если я распоряжусь отправить к нему легата немедленно.

— Обойдусь без него, но легата всё равно отправьте, Робер. Его дело не ереси изобличать, в которых, надо признать, он абсолютно ничего не понимает, а поддерживать должный порядок в Римской церкви. В идеале этот порядок должен быть точно таким-же, как в армии. Только после этого мы сможем обоснованно отстаивать примат Папы среди Пентархов, тогда и настанет время разбираться с ересями. А пока мы сами не без греха, не стоит начинать кидаться камнями. Я могу на вас рассчитывать?

— Легата в Тулузу отправлю сегодня же, Сир.

— Благодарю вас, Робер. Пусть замещающий де Донжона во главе Святой инквизиции навестит меня на Вилле Диктатора Рима. Мне нужно обсудить с ним конкретные задачи. Надолго не прощаюсь, до встречи, друг мой.

Ицхак Левит, граф Савойи, работал с документами. Забывшись, он потянулся почесать зудевшую поясницу, но пальцы только скользнули по холодному металлу дамасской кирасы. Носить эту стальную скорлупу его обязал король, разрешив снимать только на время сна. Хорошо хоть позволил снимать латные перчатки на время работы с бумагами. Кроме того, Ричард лично занимался с ним фехтованием. Великая честь, но после уроков с этим монстром, синяки покрывали всё тело графа, несмотря на лучший из доспехов и тупые учебные мечи. Ицхак понимал, что это нужно. Коль назвался графом — изволь соответствовать, но всё равно, он тихо выматерился на своём еврейском. Хорошо хоть его избавили от обучения копейной атаке в конном строю. Как не старался граф Левит, но Ричарда и его ближний круг он понять так и не смог. Эти люди, которые уже всем всё доказали, которые обеспечили своему потомству безбедную жизнь на десятки поколений, постоянно искали драки. Просто жить они не умели и не хотели учиться. Ицхак печально вздохнул, но времени посетовать на судьбу Господь ему не дал, с улицы донёсся цокот копыт приближающегося отряда, а через минуту в кабинет вошёл Ричард.

— Шалом, граф.

— Шалом, Сир. — иудейский царь даже не сделал попытки встать и поприветствовать короля согласно предписанному этикету. Вместо этого он со вселенской печалью на лице начал надевать латные рукавицы.

— Оставь это, Ицхак. Сегодня нам будет не до фехтования. Горячие новости есть?

— Все новости горячие, Сир. — граф Савойи с облегчением отложил проклятые железяки в сторону — Вас что-то конкретное интересует?

— Конкретно только то, что может помешать нашим планам.

— Настолько горячих нет, Сир. Дошли новости, что старый Генрих Вельф очень плох, и его скоро призовёт к себе Господь.

— Жаль, конечно, но это вполне ожидаемо. Генрих Лев был твёрже кремния, но к счастью, мы успели подготовить ему смену. Раз так, то переодевайся в парадное платье и навести мою матушку. Я хотел бы, чтобы ты с ней подружился, но это скорее всего невозможно. Убеди её хотя бы в необходимости координировать наши действия.

— Вы считаете это возможным, Сир?

— Я считаю возможным всё, друг мой. Какой бы железной моя мать себя не воображала, она всего лишь баба. — Ричард положил на стол голубоватый бриллиант, размером с ноготь мизинца — Для начала подари ей это, а дальше разговор завяжется. Постарайся её убедить заранее информировать нас о своих планах, хотя бы в той части, где они пересекаются с нашими.

— Сильно сомневаюсь, что она на это согласится.

— Я тоже, но это не важно. Сразу она не согласится, но обязательно задумается. А главное, перестанет считать тебя врагом. Она хоть и старая, но умная, и способна по достоинству оценить то, что мы первыми делаем шаг на встречу, хотя и имеем возможность просто отправить её в монастырь. Дело это деликатное, но я уверен, что ты справишься. Как только закончишь с Маман, немедленно возвращайся. Тебе предстоит принять командование над Святой инквизицией в Константинопольской операции. Всё это важно и всё срочно, Ицхак. Давай, бегом переодевайся.

Граф Савойи в ответ только тяжело вздохнул.

Великий Магистр ордена Героев, сеньор Сидона, Тира и Бейрута, Кеннет Маккинли по прозвищу Спящий Леопард, с вершины невысокого холма рассматривал в подзорную трубу византийскую Матарху*, бывшую не так уж давно столицей русского княжества Тьмутаракань.

*нынешняя Тамань

Византийская компания для Спящего Леопарда началась ещё в начале ноября 1194 года. Под его командование Ричард отдал всех русов, которые не захотели осесть на Святой земле, продлив с ними контракт ещё на два года. Таких набралось больше трёх тысяч. Почти тысяча бывших подчинённых боярина Никиты Шатуна, недавно ставшего герцогом Триполитании, которым не понравилась Африка и хотелось вернуться на Родину; полторы тысячи псоглавцев бывшего Рудного воеводы Кирилла и семь сотен братьев-воинов из Русского ордена. По меркам эпохи русы не были тяжёлой кавалерией решающего копейного удара, и в лобовом столкновении они безнадёжно проигрывали европейским рыцарям, как БМП* проигрывает танку, но использовать их во встречных боях Спящий Леопард и не планировал. Разве что против кочевников. Половцев русы превосходили точно так-же, как БМП превосходит бармалейский шахид-мобиль**.

*боевая машина пехоты

**обычный пикап с пулемётом в кузове

Русы были сильны другим. Они были предтечами драгунской кавалерии, не брезговали воевать спешенными, устраивать тревожащие засады и отступать, не принимая боя. А главное, они отлично знали эти степи, и перекрыли округу плотной сетью дозоров на два дневных перехода, так что неожиданного нападения можно было не опасаться.

В усиление русам Ричард придал одну из терций Германского легиона*, двадцать пушек с орудийными расчётами, восемь сотен тяжёлой кавалерии из состава братьев Ордена Героев и охотников**, из числа продолжающих прибывать в Святую землю рыцарей-крестоносцев. Обоз получили от Хорезмшаха, в благодарность за помощь во взятии Самарканда, его подхватили уже в Дербенте, а до того шли только с пушками и припасом к ним, то есть почти налегке.

*после перевооружения, сменилась и тактика применения, легионы теперь состояли из двух терций по три тысячи бойцов

**добровольцев

Милорд Спящий Леопард сложил подзорную трубу и убрал её в чехол.

— Дрянь городишко. — резюмировал он увиденное — Но место и правда хорошее. Если распахать округу, оно прокормит город не меньше Дамаска, или Багдада. Что скажешь, Грегор?

Бывший оруженосец, потом бывший сенешаль сеньории Кеннета Маккинли, а ныне начальник штаба войска Спящего Леопарда тоже сложил и спрятал свою подзорную трубу.

— Место хорошее, Кенни. Землица жирная, только где в этой глуши взять сервов?

— Хороший вопрос. Впрочем, он преждевременный. Для начала нам нужно прогнать отсюда лукавых греков*, а дальше будем думать. Что скажешь, Ратибор?

*Матарха в настоящий момент провинция Византии, как и Корчев (Керчь), и Южный берег Крыма

Боярский сын Ратибор Пильник*, сменивший во главе псоглавой тысячи Корнея Лютого, сложил и убрал свою трубу.

*(древне рус.) ретивый, горячий

— Всё правильно ты говоришь, княже. Если прогоним греков и половцев, мужики сами сюда набегут, когда вскроется Дон. На Руси сейчас голодно и небезопасно, если даже вдруг поганые почему-то не набегут, так свои же посадники ограбят. К такому князю как ты, под руку, пойдут целыми родами. Только кроме Тьмутаракани нужно успеть за зиму взять ещё и Саркел*.

*(рус) Белая Вежа. Сейчас затоплен Цимлянским водохранилищем

— Успеем. — кивнул Спящий Леопард — Грегор, распорядись организовать ставку прямо здесь. В этот город я не хочу заходить, там наверняка клопов больше, чем кочевников в степи.

— Здесь нельзя, княже. — возразил Ратибор.

— Почему нельзя?

— Это не холм, а курган. Видишь вон тех идолов? Под нами захоронен кто-то их великих вождей прошлого.

— Что же ты тогда копытами своего коня древнюю могилу топчешь? — усмехнулся Спящий Леопард.

— Сейчас день, а Духи поднимаются только ночью.

— Распорядись устраивать ставку, Грегор. С духом великого вождя прошлых времён, если он, конечно, поднимется, я с удовольствием пообщаюсь, а вот с клопами общаться у меня желания нет никакого. Хотя... Отхожие места прикажи обустроить у подножия. Ни к чему оскорблять великого воина, которому устроили такую величественную могилу. По нужде спустимся, ноги не сотрём.

— Слушаюсь, милорд. — скупо кивнул Грегор, обозначая ритуальный поклон, и тронул своего коня.

— Теперь ты слушай, Ратибор.

— Слушаю, княже.

— Для взятия этого рассадника клопов, твои русы мне не понадобятся. Оставь здесь только смену дальним дозорам, остальных поднимай и отправляйся под стены Саркела. В осаду его пока не бери, обозначь угрозу, но в переговоры не вступай. Устрой лагерь восточнее города, пусть бегут на запад, и на юг. Твоя задача разогнать все половецкие стойбища в округе и вынудить кочевников уйти за Итиль*, пока он покрыт льдом. Тех, кто согласится уйти не тревожь, остальных вырезай под корень. Этот треугольник теперь наша земля.