— Прикиньте, патсаны, — докладывал своим друзьям Феде и Эмилю Олег Греков. — В этой деревне творится что-то не то. Странные они тут какие-то, причём все поголовно. Какой-то Бермудский треугольник, а не деревня. Аномальная зона, факт.

Федя с Эмилем заинтересовано слушали товарища, который в их компании был генератором идей. Например, это он предложил ночью вымазать девок зубной пастой, ведь это здорово, да. У него ещё была куча конструктивных идей, на предмет как весело побезобразничать. Да и за самогоном именно он бегал по деревне, впрочем, безуспешно.

— Иду я, значит, на разведку за самогонкой, — продолжал Олег. — Представляете, у кого ни спрошу, все пожимают плечами. Финиш, братцы. Куда мир катится: в деревне самогонки нет! Даже приготовленного из старых портянок. Хорошо, хоть тип местный попался, хороший мужик, Санёк его зовут. Хоть этот подсказал куда идти, но тоже какой-то весь ушибленный на голову, ибо заговариваться начал. Мелит языком, что искомое можно найти только у какой-то местной Святой. Прикиньте, граждане. У Святой! А зовут её Святая матушка Анастасия, ага. Говорит, что если вежливо обратишься к матушке, то кое-что и обломится, ага. Ну, я сдуру и потащился к этой матушке, а Санёк проводил меня до её двора. Вхожу к ней во двор, а там, братцы, как после войны, руины. Санёк говорит, не обращай внимания, это матушка местных чертей гоняла, недавно они тут являлись на свою рогатую голову и хвостатую задницу, ага. Не волнуйся, дескать, мы их победили. После таких заявочек, я, братцы, даже чуть струхнул: а вдруг меня заманивают в логово местных сумасшедших, двинут каким-нибудь чугунком по голове, и сам буду такой, чертей в их компании гонять. Но, что не сделаешь ради своих друзей, которые ждут самогонку.

— Так ты добыл самогон, Олежек? — заулыбались друзья. — Молоток, мужик.

— Как вам сказать, — замялся Олег. — Не всё там было однозначно. Но наслушался я всякой бурды от этой Святой предостаточно. Пургу бабушка гонит хлеще их парторга с его выходом на большую дорогу.

— Не понял, — уточнил Эмиль. — У нас самогон есть, или его у нас таки нету?

— Да, говорю же вам, всё здесь неоднозначно и мутно, — стал рассказывать Олег. Он достал из кармана штанов маленький пузырёк тёмного стекла, миллилитров на 150.

— Вот, — продемонстрировал он друзьям свою добычу.

— Что, вот? — хором воскликнули ошалевшие Федя и Эмиль, с ужасом уставившись на невеликую тару. — Это что за непотребство такое?

— Вот всё, что смог добыть, причём по конской цене, потратил все наши деньги. Так что теперь у нас денег нихт, но вы держитесь. Изящный экономический этюд, вы не находите, камрады?

Не надо ребята, не благодарите меня. Сам в шоке. Беда здесь у них с самогоном, беда. Как поведала мне эта бабушка, ну, Святая которая, это потому что местное население тут совсем озверело на овощах. Запретило гнать "нечто" совершенно. Да и менты здесь лютуют. Оказывается, менты, защитнички наши, накрыли где-то здесь поблизости целый огромный подпольный завод по производству спирта. Пол страны этот завод снабжал качественным "нечто", миллионами рубликов бырыги ворочали. А теперь всё, наступило здесь тёмное царство пошлой трезвости. Самогонку даже в районе не купишь, ни за какие деньги. Только казённую в Воронеже можно купить в магазине.

— А вот это, — Олег погладил пузырёк. — Это не совсем самогон, это, братцы, доложу я вам, бальзам на памирских травах, заряжённый лично самой Святой матушкой Анастасией. Лечит эта гадость все натюрлих болезни, даже плоскостопие с заиканием и прочие интимные болезни, ага. Это вам не хухры-мухры, и даже не мухры-хухры. Так что после отбоя дядя Олег будет вас братцы лечить от всех болезней, разрешаю уже впечатляться.

Судя по виду друзей, впечатляться они уже начали, да и заикание у них внезапно появилось, и глаза квадратными стали. Договорились друзья, что после отбоя тихо прошмыгнут за ворота, и там, на брёвнах, культурно в темноте будут лечиться памирскими травами, раз ничего другого не остаётся делать. На безрыбье, как говориться и рак на горе свистит. Заговорщики не знали, что эти их примитивные планы узнал коварный Василёк, который хмыкнул только себе под нос и решил, что раз ребята хотят острых ощущений, то они их получат. А то тут, некоторые, взяли в моду самогонку пьянствовать, безобразия нарушать, девок зубной пастой мазать и уже сговариваются студенток привидением пугать. Что это за игры такие в стиле мрачного средневековья и дикого тоталитаризма? И это происходит, когда космические корабли своими боронами бороздят просторы Космоса. А они тут друг друга зубной пастой, ужас.

Пока до отбоя время ещё было, поэтому трое заговорщиков пошли к красавицам студенткам с самыми гнусными намерениями. Они договорились, что сначала, как бы невзначай, перед сном расскажут впечатлительному девичьему коллективу несколько страшных рассказов о неугомонных покойниках, синих утопленников, жутких привидениях, упырей, которых в этих деревнях видимо-невидимо, как грязи.

— Точно тебе, Оля, говорю, — страшным шёпотом говорил Олег. — Здесь, поговаривают, куда не плюнь, в упыря попадёшь. Особенно упыри любят кровь молодых комсомолок. Можешь вот хоть у дяди Эмиля спросить, он знает.

Оля Шацкая недоверчиво косилась на дядю Эмиля, а тот глубокомысленно уверенно кивал своей лохматой головой и закатывал глаза. Можно было подумать, что Эмиль чуть ли не каждый день встречался с местными упырями.

— Если не веришь, — продолжал вешать лапшу на ушки доверчивой барышне Олег. — Можешь у местных поспрошать. Тут к местным периодически даже черти являются. Но, лично я, девушки, в чертей не верю. В привидений верю, а в чертей увольте, не верю. Здаётся мне, девушки, что это никакие не черти, а обыкновенные покойники, которые мигрируют с одного кладбища до другого...

Девушки повизгивали от страха и старались прижаться поближе друг к дружке. А Олег и его помощники нагнетали обстановку так, что им самим уже было страшно.

Некоторые девушки и парни опрометчиво в привидений и мигрирующих туда-сюда покойников не верили, но, то, что в этой деревне большие странности верили все. И это напрягало. Коллектив из студентов и примкнувшим к ним медичкам стал делиться своими наблюдениями. И признаков необычности получалось что-то слишком много. И это напрягало, особенно на ночь глядя, особенно после кучи страшных рассказов Олега и его товарищей.

Медичка Галя Болотова, это у которой были большие ...глазки, задумчиво сообщила собранию о странной драке между местными подростками, произошедшей, когда весь коллектив корячился в поле, а Галя, как медик сидела в деревне. Драка сама по себе фигня, с кем не бывает, а вот причина драки напрягает. Народ начал уточнять и требовать пояснений.

— Дрались шесть подростков, три на три, всё честно, — стала пояснять Галя. — С одной стороны девчонка Каринка, лет пятнадцати и двое малолетних потсанов, а с другой стороны мальчишка лет четырнадцати и две малолетки. Так вот, подрались они после бурной перепалки по трактовке какого-то уравнения Шредингера, якобы противная сторона дерзко трактует значение волновой функции и оператора Гамильтона. Стороны начали отстаивать своё мнение с помощью кулаков и ногтей. Визг стоял на всю деревню. Они бы и дальше дрались, да взрослые подбежали и растащили малолеток в разные стороны. Кто-нибудь может сказать мне, что такое этот оператор Гамильтона, раз из-за него надо драться?

Народ был в недоумении. Многие уже успели забыть, что такое уравнение Шредингера, а большинство о нём и не слышало. Масла в огонь подлила Валя Соломон, которая из-за особенностей своей фигуры, пользовалась безоговорочным авторитетом среди парней. На неё, на Валю, даже задумчиво засматривался молодой преподаватель Васинов. Валя сообщила честной компании, что в этой деревне, оказывается, есть очень интересный литературный клуб. Она сама слушала рассказы местного деда Матвея и ей его рассказы очень понравились. Даже не то слово "очень". Понравилось офигенно! Удивительное дело, как это в какой-то деревне Гадюкино в Мухосранском районе народ пристрастился к серьёзной литературе. Не знаю, как вы граждане студенты, а я в свободное время буду бегать на эти чтения.

Вышедший на огонёк преподаватель Васинов горячо поддержал это начинание. Некоторые студенты, с восторгом пялясь на фигуру Вали, тоже изъявили желание послушать местную литературную мысль. Но это было ещё не всё, что хотела сообщить наблюдательная Валя. Оказывается, в этой деревне нет хронически больных жителей. От слова совсем. Да и состояние зубов у них тут у всех отменное. Что очень странно.

Ребята окружили Валю и восторженно внимали, некоторые так просто ели её глазами. Этому безобразию ревниво положил конец преподаватель Васинов. Он, посмотрев на часы, объявил, чтобы через 15 минут народ был уже на своих лежанках, а то завтра рано вставать для свершения славных трудовых подвигов.

— Расходимся, товарищи, расходимся, — поторопил он студентов. — Галочка, Валечка пошли тоже баиньки, завтра много работы.

Студенты уже давно слышали, что он Валю Соломон называл исключительно Валечкой или солнышком.

— Валечка, солнышко, ути-пути, пестики тычинки, — тихо передразнил преподавателя Олежек Греков. — Братва наш Николай Михайлович втюрился в медичку-то, рупь за сто. Гы-гы. Готов мужик. Спёкся.

— О жалкий жребий твой! — съехидничал Эмиль. — Ну, что, мужики! А не закончить ли нам этот день на дне стакана, а? Это будет смотреться очень символично, не находите, коллеги?

Мужики солидно подтвердили, что через полчаса технично выползают из палаток и двигаются к намеченному месту для совместного распития спиртных напитков и совершения злостного нарушения спортивного, мать его, режима. Ну-ну.

Через оговоренные полчаса три нарушителя режима выбрались из палатки и тихо, как мышки, стали красться к месту распития спиртных напитков и составления коварных планов по качественному пуганью студенток привидениями. Во дворе у навеса горела дежурная электрическая лампочка, вторую лампочку можно было включить, подойдя к удобствам типа "М" и "Ж", это если кому ночью приспичит. Вдалеке, на деревенском перекрёстке тоже горела не очень яркая лампочка. Всё как у людей в городе Париже. Только здесь дома пониже, а в некоторых ещё не улеглись спать, поэтому из их окошек лился свет. Да и Луна вместе со звёздами давала кое-какой свет. Наверное, Луне было любопытно, что это такое задумали студенты на Земле в деревне Девица. И чего это им, охламонам, не спится?

А студенты деловито начали устраиваться на брёвнах и пеньке. На бревно уселись Федя с Эмилем, а на пеньке угнездился Олег. Все были в предвкушении замечательного безобразия, которое войдёт в анналы института, как самый крутой розыгрыш студенток. Вот же доверчивые дурочки, ведутся на любую страшилку. Лежат, небось, сейчас эти курицы на своих лежанках и трясутся от страха. Даже жалко таких дурочек пугать. Жалко, но надо!

— Не забыл? — тихо спросил Олег у Феди.

Федя молча показал Олегу простынку и верёвку. Предполагалось из Феди делать привидение. Ужасное, но симпатичное. А ребята будут ассистировать ему, создавая панику и неразбериху.

Но было ещё одно дело, которое решительно нельзя было откладывать на потом. Это пьянка. Хоть и мало для таких орлов, но ничего с этим не попишешь. Судьба такая.

Разлили содержимое пузырька по прихваченным кружкам. Получилось мало. Только язык намочить.

— Ну, за успех нашего безнадёжного предприятия, — задвинул содержательный тост Олег на правах заводилы.

В темноте звякнули кружки, и ребятки выпили содержимое своих ёмкостей. Выпив напиток, Олег был слегка удивлен его резким специфическим вкусом. На ум пришли странные стихи: "Я валяюсь пацталом" — лечил душу бальзамОм! — продекламировал Олег. Друзья глубокомысленно промолчали.

Приключения начинались.

Коварный Василёк держал ситуацию под неусыпным контролем и сам был в предвкушении будущей своей шалости. Уже ушла в свою комнатушку Тимофеевна и, вскоре, оттуда донесся её храп. Василёк ночью видел как днём, поэтому ему было очень легко готовиться к воспитательному контрпривиденческому мероприятию. Дождавшись, когда Тимофеевна крепко заснёт, Василёк достал заранее стыренный пакет с бинтами. Он решил, что быть привидением в обыкновенной простынке это банально. Поэтому он будет восставшей мумией. А что? Восставшая мумия это тоже страшно. Замнём вопрос, а что делает египетская мумия в российской глубинке? Да мало ли что. Кто их, мумий, знает. Может как-то прибрела из раскалённых пустынь Египта в эту деревню и решила здесь поселиться в экологически чистом месте. В 1973 году жители России, надо думать, были особо не избалованны страшными фильмами о кровожадных мумиях. Поэтому мумия должна произвести шоковое воздействие на опрометчивых студентов.

Душевно обмотавшись бинтами и верёвочками для их крепления, Василёк стал походить на весьма упитанную мумию, да и с ростом она несколько подкачала. Ничего, решил Василёк, у страха глаза велики. Вот, даже кошка Мурка со страхом смотрит на своего любимого хозяина. Вот она уже даже хочет заорать и перебудить полдеревни. Показав кошке кулак, обмотанный бинтами, Василёк добился от неё придушенного писка вместо панического вопля. Плохо, что портануться из помещения нельзя, надо выходить на свежий воздух. Ладно, выйдем и научим этих студиозусов родину любить.

А на воздухе, в месте проведения банкета, всё шло по плану. Федю Иванкова обмотали простынкой, где надо подвязали верёвкой. Получилось толстоватое нечто, которое будет выглядеть как привидение только для человека с совсем уж буйной фантазией. Походил Федя больше на медведя, на которого напялили простынку.

— Ты хоть рычи страшно, что ли, — с сомнением оглядел сотворённое ими привидение Олег. — Да не сейчас, потом рычать будешь, у палатки с девками. А сейчас присядем на дорожку. На святое дело идём, товарищи.

Друзья расселись по своим местам перед проведением операции "Страшное привидение". Всё было тихо, спокойно и красиво. Как писал классик Бабель — ничего не предвещало беды.

Василёк, укрывшись в кустах, метрах в двадцати от этого натюрморта, начал свою операцию. Он, прежде всего, направил на каждого парня по 15 единиц волшебной силы. Он прекрасно знал, что единовременное получение организмом такого количества силы приводит к эйфории этого самого тела, что только на руку.

— Слышите, братцы, меня как-то не по-детски вштырило, — вдруг объявил Эмиль, который пытался понять, что это с ним вдруг случилось.

— А меня коротнуло и торкнуло, — призналось новоиспечённое привидение.

— Меня тоже что-то заколбасило, камрады, — пришлось и Олегу начать описывать свои ощущения. Он не стал говорить, что ему это совсем не нравится.

— Братцы, — с испугом спросил Эмиль. — Может эта Святая бабулька нам в свой памирский бальзам марафета подсыпала, вот нас и того, понесло по кочкам, а? Камрады, я торчком не хочу становиться, это совсем не кошерно.

В глазах лохматого Эмиля стояла вся боль еврейского народа от такой превратности судьбы.