| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
— Вы так думаете, что вы — не экстрасенс? ќИли знаете? — доктор смотрел на него очень серьезно.
Зверь промолчал и кивнул на место водителя. Экстрасенс так же молча сел за руль, а Макс уселся на заднее сиденье сразу за местом водителя. "Реношка" заурчала и автомобиль плавно покатил на выезд с территории, на которой находилось здание. Кстати, выезд загораживал шлагбаум, у которого дежурили двое бойцов в камуфляже, но с нашивками ВСУ. Экстрасен махнул каким-то пропуском и шлагбаум подняли.
— Кстати, земляк, мы ведь все еще во Львове? ќ Спросил Максим.
— Да, не было смысла Вас куда-то вывозить, да и времени — тоже...
— Тогда давай так — вези меня куда-то, где есть польские части. Но вначале, как я и обещал, поговорим. Давай на Замковую гору, там спокойно сейчас, есть места, где можно пообщаться. Там бои не идут, шальной снаряд не залетит... Бля, поверить не могу, что здесь, во Львове идет война...
Водитель быстро глянул на Макса.
— А что, в ВАШЕМ мире не так?
— Ты, земеля, я смотрю, больно шустрый. Я тебе еще ничего не сказал, а ты уже версии сделал догмой. В моем мире? А с чего ты решил, что я — из другого мира?
Собеседник Макса смутился.
— Я не решил, это, скорее, мой дар предвидения. Он проявился поздно и многие вещи я воспринимаю интуитивно, еще не умею как следует, ими пользоваться. Вот я просто знаю... точнее, чувствую, что вы и ваши друзья — не отсюда. Я сейчас, когда с Вами, господин Зверев, пообщался, точно знаю — вы из другого времени.
Максим задумался. Если уж американцы еще в 1973 году эту свою программу начали, то наверняка, когда все "попаданцы" прибыли в СССР, за три года чего-то достигли. А раз уж за ними следили, то...
— Кстати, коллега, а у вас там в Штатах ничего подобного не было? Ну, таких вот, как я, например, странных людей?
Экстрасенс чуть было не всплеснул руками, но, вовремя вспомнив, что он ими держит руль машины, ограничился только восклицанием:
— Да как не было? Еще как было! Как раз через три года после открытия программы "Звёздные Врата" у нас...
Что произошло в 1976 году в США, Максиму узнать было не суждено. Потому что прогремел взрыв и старенький "Рено" прыгнул вперед и вправо, как будто ему внезапно какой-то великан дал пинок под зад. Автомобиль вылетел на обочину и врезался в какое-то подобие воздушного шара. Поэтому от удара никто не пострадал.
К автомобилю подскочили какие-то фигуры в камуфляжных костюмах и масках, увешанные оружием.
— Полковник Зверев, срочная эвакуация. Ситуация А, — быстро произнес один из бойцов, помогая Максиму выбраться из автомобиля.
"Ухтышка, из сержанта — сразу в полковники. Неплохая карьера", — машинально отметил Зверь.
Точно так же вызволили из авто и американца. Акция была проведена блестяще — ёж на дороге, надувной понтон в месте аварии, быстрая эвакуация...
И всё же на этом плюсы закончились. Как только экстрасенс вылез из автомобиля и отошел от него метров на пять, произошел взрыв. Все, кто не успел отойти от "реношки" на большое расстояние, были сметены взрывной волной, а некоторые получили ранения частями взорванного автомобиля. В том числе, и сам Максим...
Таджикистан, Хатлонская область, Кулябский район, 175 км к юго-востоку от города Душанбе, год 1984, 4 мая
...Все это моментально пронеслось в его голове, которую он сейчас вжал в камни, по которым щелкали пули.
"Называется, попал из огня да в полымя. Там взорвали, здесь сейчас пристрелят. На хрен мне такие путешествия и такое вот будущее?" — Макс просто внутри кипел от злости.
Называется, бля, путешественник во времени — то по голове лупят, то взорвать норовят. И всё ещё непонятно, куда снова выбросило? В какой год? В какую страну? Судя по форме, больше похоже на Россию. Но у солдата на каске была звезда! Значит, таки СССР?
Но думать было некогда, надо было воевать. Макс схватил свой АК и стал разглядывать склон. Как раз вовремя — пока бойцы роты, сопровождавшей колону, вели огонь по противнику, засевшему впереди-вверху, сзади к колонне подкрадывалась группа, которая спустилась по склону далеко позади колоны. И теперь скрытно собиралась напасть.
"Блин, где комроты, почему не организовал оборону? Почему зад оголил, вашу мать?!" — Макс моментально развернулся и переведя на цевье крестик прицельной планки на отметку "100", открыл огонь. Незнакомая модификация Калашникова удивила — отдача была мягкой, автомат был гораздо легче дубового АК-7,62, а главное — автоматическая очередь была только по три выстрела. То есть, в оружие был заложен ударно-спусковой механизм, позволяющий вести огонь с отсечкой очереди по 3 выстрела.
"Очень экономно, неумеха ведь с перепугу выпустит весь рожек и останется без патронов", — отметил про себя Макс.
Но анализировать незнакомый автомат было некогда — эти самые "душманы", поняв, что раскрыты, залегли и моментально ощерились огнём. Вокруг Максима снова зацокали пули. Надо было что-то предпринимать, если сейчас жахнут из подствольника или из "Мухи" зарядят — мало не покажется.
В этот момент за спиной снова раздался знакомый голос:
— О, сержант, ожил? Молоток, жопу нам прикрыл. Эти душманы всегда найдут, как в задницу нам жахнуть. Вот гниды, всегда сзади бьют. Счас мы их причешем! Вон, "Шилка" разворачивается.
Конопатый воин толкнул Макса в плечо и отполз в сторону. Зверь успел заметить, что у него на погонах были звездочки — этот мальчик был лейтенантом! Зверь совсем забыл, что его пятьдесят с хвостиком остались там, в его прошлом будущем, а здесь он снова, видимо, юный новобранец. Хотя, раз сержант, то уже не новобранец, а, как минимум, закончил "учебку". Ну, по крайней мере, боевой опыт у него есть. Повоюем!
Однако воевать Максиму Звереву так и не пришлось — открыла огонь зенитная установка, развернувшись в тыл колонны. И набегавшая группа душманов была буквально сметена со скал. Потом "Шилка" перенесла огонь на вершину гряды. К ней присоединился, наконец, вертолет и очень скоро они вдвоем причесали всю левую сторону ущелья так старательно, что выжить там мог разве что какой-нибудь душманский Терминатор.
"Кстати, интересно, а здесь уже этот фильм сняли? Со Шварценеггером? Какой сейчас, блин, год? Первого "Терминатора" выпустили в 84-м" — подумал Максим, вставая с камней и осторожно осматриваясь. Еще звучали одинокие выстрелы, но, судя по всему, атака душманов на колонну была отбита, горевшие и подбитые автомобили и БПМ столкнули с дороги и сейчас во главе колонны пустили танк.
— Молодец, сержант! — внезапно хлопнул его по плечу все тот же конопатый летёха. — Я тебя первый раз на боевые взял, чтобы посмотреть — какие вы там, из учебки, что могёте? А когда тебя взрывом скинуло с БМП-эхи, думал, что тебе хана. Первый боевой выход и сразу амбец! Гляжу — ни хрена, шевелится. Потом автомат сразу цапнул и к себе. Эге, думаю, толк будет. Как башка? Отошла?
Максим посмотрел на молодого, но уже, видимо, опытного лейтенанта. И понял, что на самом деле этому пацану всего-то лет двадцать пять максимум. А то и меньше. И он только на лицо молодой — глаза у него как бы не старше его вдвое. Зато с ним, с Максимом, совсем иная история — на вид ему, наверное, сейчас лет 18-19. Поэтому и показался ему этот офицер молокососом,
— Отошёл, товарищ лейтенант, немного. Только не помню ничего. Совсем.
— Ох ты ж, ёшкин кот! Как ничего? Ты помнишь, кто ты? Где ты? Ты ж стрелял не по нам, а по этим козлам таджикским! — лейтенант аж хлопнул себя по ляжкам. Подошли и другие бойцы.
— Глядите, славяне, наш новенький сержант ни хрена не помнит. Как по голове долбануло, так память потерял. Амнезия, бл...!
— А чё, ротный, может быть! Я в деревне, бывалочи, как нажрусь хорошенько, так утром просыпаюсь — и ни хрена не помню! Такая амнезия, что пока сто грамм не потяну или рассолу — ваще не помню ни где был, ни с кем был. А еще, бывает, как с бабой в постели очутюсь — не помню, когда и кто она? — забасил здоровенный ефрейтор с РПГ под мышкой. Гранатомет в лапище у этого потомка Гаргантюа напоминал детскую игрушку.
— Так, Дюжник, харэ базарить. Кстати, в расположение придем, замечу, что бухнул — отмудохаю так, что ссать кровью будешь, понял? Все целы? Раненные есть?
— Не, пронесло, пара ушибленных и вот, наш Зверь новенький — эта... укушенный! — заржал ефрейтор, пропустив мимо ушей реплику ротного про бухло и наказание.
— Это ты, бл..., у нас укушенный! А сержант, хоть по голове и получил, зато автомат не выпустил и по душманам, которые с тыла подобрались, огонь открыл. Ты вспомни, как ты в первом бою за БМП-эху тискался, да все жопу прикрыть не мог — корма из-за кормы вылезала! — ротный улыбнулся.
Все вокруг заржали, и сам ефрейтор — вместе со всеми.
— Рота, по машинам! — подал команду лейтенант и все стали запрыгивать на БМП. Колонна продолжила свое движение...
...Вечером, уже помывшись и поужинав, Макс по настоянию своего ротного все-таки зашел в медсанчасть. Полковой хирург, внимательно осмотрев его голову, сдвинул плечами.
— Ну что я тебе скажу, Смирнов? Сержант твой здоров. Ну, есть пара ссадин и синяков. И всё! А что там у него в голове? Мне что, рентген ему делать? Так это если бы там осколок сидел или пуля... а так — нет же никаких повреждений. Если он башкой о камень приложился, так тут я бессилен. Как там в том фильме, что мы вчера смотрели, доктор говорил? "Голова — предмет темный. Исследованию не подлежит". Это уже к психиатру. Зверев, ты что — совсем ничего не помнишь?
— Ну, я уже понял, что зовут меня Максим Зверев. И что сейчас 1984 год. Но где я, кто я, что делаю — не помню. Понял, что я в армии... И все.
— Ты не просто в армии. Ты в самой сильной армии мира — в советской армии. Впрочем, ладно, если ты действительно память потерял...
— А мы где? Мы в Таджикистане? Зачем? — голос Максима прозвучал как-то неуверенно. И, наверное, именно эта неуверенность и окончательно убедила доктора в том, что парень действительно не врёт и не пытается "косить".
— Так, Смирнов, давай вот что. Ты его от боевых пока отстрани, надо будет завтра с ним побеседовать. Если у него амнезия, то неизвестно, что он выкинет во время боя. Автомат, говоришь, правильно держал? Ну, так то автомат, навыки, видимо, сохранились. Какие там у него знания? Опять же, он же сержант — он сможет отделением в бою командовать? — хирург вымыл руки, вытер их полотенцем и подтолкнул Максима к выходу.
— Давай, сержант, пока что в расположение. Завтра придешь ко мне, мы тут с начальником санбата покумекаем, может, в Душанбе тебя отправим на консультацию.
— Не надо меня отстранять. Я помню все, чему учили в учебке. Я не помню только вообще... ну, какой год, откуда я... Общие сведения, так сказать. Кто у нас генеральный секретарь и тому подобное.
— Ты, парень, смотри, при замполите такое не ляпни! — хирург внимательно посмотрел в лицо Максиму.
А лейтенант посерьёзнел и внезапно славил Звереву плечо.
— Зверь, ты что, сдурел? Ты, может, память и потерял, но крыша у тебя точно не на месте! Кто ты и что ты — можешь не помнить, твоё дело. А вот политическую подготовку забывать не смей! И генеральный секретарь Обновлённой коммунистической партии Союза Свободных Суверенных республик Григорий Васильевич Романов — это тебе не хаханьки. Запомнил, кто у нас генеральный секретарь? Больше не забывай!
Максим возвращался в палаточный лагерь в раздумьях. Снова его закинуло в 1984 год. Именно сюда, а никуда ещё. И, судя по изменениям, которые произошли в СССР — Союзе Свободных Суверенных республик — в этом времени не было ни Горбачёва, ни Перестройки, ни прочих мерзостей его времени. Впрочем, еще как бы рано — в его прошлом в этом году после Андропова правил Черненко. Который, как тогда шутили, приступил к обязанностям Генерального секретаря ЦК КПСС, не приходя в сознание. И как раз в этом же 1984 году он умрет. А потом уже придёт к власти Горбачёв... А здесь, получается, перемены, которые они, "пападанцы", начали в 1976-м, привели к тому, что не было Афганистана? Не было Черненко, Андропова и Горбачёва? А почему тогда все-таки душманы, война? Почему Таджикистан? Что снова пошло не так?
Максим шел рядом с лейтенантом, они оба молчали. Потом ротный обернулся к нему.
— Ты, сержант, молоток, конечно, что от боевых не бегаешь. Но завтра я тебя с собой в кишлак на зачистку не возьму. Тем более, там чистить будут "зелёные", местные моджахеды. А мы на усилении. Ты к доктору сходи, побеседуй. Я вернусь, погоняю тебя по тактике и оружию, если знания в башке остались — повоюем еще. Хоп?
Макс пожал протянутую руку ротного и пошел в свою палатку. Правда, он не помнил, какая палатка его, но ротный ему показал и, махнув на прощание, зашагал в сторону штаба. Зверь стоял перед входом в палатку и слушал знакомую и в то же время незнакомую песню, которая звучала из японского кассетника ефрейтора Дюжника:
В Таджикистане, в "черном тюльпане",
C водкой в стакане мы молча плывем над землей
Скорбная птица через границу
К русским зарницам несет ребятишек домой.
В "черном тюльпане" те, кто с заданья,
Едут на родину милую в землю залечь.
В отпуск бессрочный, рваные в клочья,
И никогда, никогда не обнять теплых плеч.
Когда опять в оазисы Худжанда
свалившись на крыло, тюльпан наш падал.
Мы проклинали все свою работу.
Опять бача подвел потери роту
В Вахдате, Гулистоне и Бохтаре
Опять на душу класть тяжелый камень
Опять нести на родину героев
Которым в 20 лет могилы роют
Которым в 20 лет могилы роют
Но надо подняться, надо собраться
Если сломаться, то можно нарваться и тут
Горы стреляют, стингер взлетает
Если нарваться, то парни второй раз умрут
И мы идем совсем не так, как дома
Где нет войны и всё давно знакомо
Где трупы видят раз в году пилоты,
Где с облаков не валят вертолеты
И мы идем, от гнева стиснув зубы
Сухие водкой смачивая губы
Идут из Пакистана караваны
А, значит, есть работа для "тюльпана"
И, значит, есть работа для "тюльпана"
В Таджикистане, в черном тюльпане,
C водкой в стакане мы молча плывем над землей
Скорбная птица через границу
К русским зарницам несет наших братьев домой
Когда опять в оазисы Худжанда
свалившись на крыло, тюльпан наш падал.
Мы проклинали все свою работу.
Опять бача подвел потери роту
В Вахдате, Канибадаме, Бохтаре
Опять на душу класть тяжелый камень
Опять нести на родину героев
Которым в 20 лет могилы роют
Которым в 20 лет могилы роют...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
