Parabellum

Мечты, которые могли бы сбыться. Планы, которые могли бы исполниться. Все это рушилось у нее на глазах. Огонь ее запала, ее мотивации, гас с каждой секундой, обдуваемый морским бризом.

Наверное, она была так ошарашена и ошеломлена, что в миг отчаяния утратила контроль над своей новообретенной способностью.

Потому как голос, что она услышала за своей спиной, обращался к ней.

— Вы выглядите так, словно вам нужна помощь.

* * *

Земля Бет. Штат Вашингтон, Блейн. Июль 2013-ого.

Он хотел приступить к приготовлению обеда, когда в дверь барака постучали. Это не были громкие удары громилы Тайлера, который отвечал за охрану общины, но и далеко этому звуку было и до нерешительного стука, с которым дети просились домой после дня проведенного в поисках полезных для общины вещей.

Но тем не менее последовательность была правильная. Два тяжелых, семь быстрых. Возможно, народ подобрал на улицах еще кого-то и, не долго думая, отправили их сюда. Бывало и такое. Впрочем, чего только за последние дни тут не бывало.

Многие все еще в шоке. Все еще не понимают, что старого мира больше нет и никогда уже не будет. Слишком много жертв. Слишком много разрушений. Слишком велик страх перед теми, кто обладает силой.

Система, построенная на вере в Спасителя, рухнула. А вместе с ней рухнул и прежний мир.

Он отодвинул тяжелый металлический засов и с некоторым трудом открыл тяжеленную металлическую дверь. Их практически единственную защиту против мародеров, если не считать силу Тайлера.

Но за дверью стояли те, кого он совершенно точно не ожидал увидеть.

Он не знал их, но знал о них. Воспоминания прошедших лет, не его мысли и желания, не его видения, всплывающие в памяти... они кое-что показывали ему. И то, что он знал, ему совершенно не нравилось.

— Что здесь забыл Котел? Я не знаю, где она. Не видел ее с тех пор, как это взяло ее под контроль. Уходите.

Он попытался закрыть дверь, но не смог сдвинуть ее и на миллиметр, напоровшись на неодолимую преграду из изящной женской руки.

Старшая из них заговорила:

— Котла больше нет, Парабеллум. Или же ты больше предпочитаешь 'Кригс...'

— Давайте остановимся на Парабеллуме. Мое второе имя меня угнетает. И не только потому, что заставляет вспомнить о не самых лучших моментах истории моих предков. Что вам нужно? Как я уже сказал — её я не видел с того самого момента, как Кхепри пришла к ней.

— Мы здесь не из-за нее. Мы здесь из-за тебя, — голос младшей был практически лишен эмоций.

Он резко ударил рукой по металлу двери. Та отозвалась глухим звоном.

— Я НЕ ВЕРНУСЬ ТУДА!

Боль чуть отрезвила его, после чего он продолжил:

— Вы не заставите меня вернуться обратно, хотите вы этого или нет. С меня хватит. Я натворил там достаточно бед, чтобы меня там хоть кто-то ждал.

— Мы не хотим, чтобы ты возвращался на Шин.

Он напрягся. Дело принимало еще более скверный оборот, если верить его интуиции.

— Тогда что вы хотите? У меня нет контактов с остальными.

— Мы хотим, чтобы ты отправился еще дальше. За пределы известных тебе Земель.

Он понимал, что его шансы против этих двоих, особенно если он правильно понял, кто на самом деле младшая из них, катастрофически малы, особенно теперь, когда он отозвал весь Флот, чтобы никто не узнал о нем и его способностях, но мысленно он уже начал процедуру.

Теперь нужно было тянуть время.

— Куда? И почему я?

Девушка в костюме улыбнулась.

— Земля-Ода. Далеко отсюда. Даже Двеределу было не по силам открыть портал туда. Но с помощью Валькирии этот путь вполне возможен. Что же до того, зачем все это...

Валькирия была быстрой. Слишком быстрой, чтобы Вильгельм что-то смог сделать. Легкий толчок и потерявший равновесие Вильгельм уже падает в портал.

— Так говорит Путь.

Глава Первая: Спуск на воду

Портал открылся в трех метрах над землей, позволяя Вильгельму почувствовать всю радость гравитационного притяжения новой Земли. Не сказать, чтобы это был его первый опыт в межмировых путешествиях, но это точно был самым отвратным из всех.

Глядя на то как разрыв в пространстве-времени прямо над его головой закрывается, оставляя его без малейшей надежды на возвращение обратно тем путем, которым он сюда был отправлен, он мог только устало выдохнуть.

Когда Вильгельм был мальчишкой, он так же как и все мечтал стать кейпом. Героем, естественно. Войти в состав Мастеров, стать известным и сражаться против Гезельшафта. Родители естественно не одобряли, но ничего не могли поделать с этим увлечением.

Но с течением времени и в немалую очередь благодаря Симург, из-за которой погибла вся семья его матери, он пришел к выводу, что бытие кейпом доставляет одни только проблемы и еще больше проблем. Да, выгода велика, но опасности не сопоставимы.

И словно бы в насмешку над ним случилась эта дурацкая поездка в Канаду. Со всем что последовало за этим. И теперь он вынужден пожинать плоды этой безумной истории, что зовется его жизнью.

Один, на незнакомой Земле, без возможностей возвращения и вообще каких-либо знаний о происходящем. Ситуация — хуже не придумаешь. Хотя плюсы безусловно наличествуют.

Например, черта с два Бьянка достанет его здесь. А это значит что хотя бы его мысли будут принадлежать ему самому. Черт его знает, как здесь обстоят дела с кейпами и силами, но он очень надеялся, что в этот раз ему повезет не попасть в руки первого попавшегося Властелина, которому вздумалось начать рекрутинг миньонов для самого что ни на есть захвата мира.

С него хватило и первого раза.

Но не время разлеживаться. Если принять за рабочую теорию то, что местное Солнце находится на примерно таком же расстоянии от Земли и вся гелиоцентрическая модель этой системы верна, то судя по положению солнца, сейчас где-то полдень.

Для более точных расчетов нужно знать широту, долготу и прочие довольно важные с точки зрения навигации вещи.

Отряхнувшись от травы, Вильгельм поднялся с земли, попутно вращая головой, оглядывая местность. Мир вокруг него выглядел... живым. Яркое солнце, ощутимо жарящее кожу, щебетание незнакомых птиц где-то невдалеке. Сочная, зеленая трава, в которую так приятно зарыться босыми ногами. Приятный морской бриз.

Для того, чье детство и юношество прошло среди бесконечных хитросплетений улиц, аллей и переулков, где траву заменяет асфальт, а вместо деревьев фонарные столбы — такая резкая смена обстановки была в новинку. За последние годы, он редко видел что-то ярче вспышек корабельных орудий, извергающих стальной ливень из своих нарезных чрев. К тому же Бет после того как все закончилось... была не самым приятным местом. Зион постарался сделать эту победу максимально горькой.

Потому оказаться здесь, где бы это 'здесь' не находилось было... освежающе. Возможно, ему сейчас стоило горевать по поводу того, что там, где-то бесконечно далеко от него остались покинутые им люди обреченные влачить жалкое существование на руинах разрушенного мира.

Но годы проведенные с ней изменили его больше, чем ему хотелось бы. В его прибытии сюда не было его вины. Видимо таково проклятие его рода. Идти на поводу у Системы, быть пешкой в чьих-то грандиозных планах. От прадеда, что погиб сражаясь в безумной мясорубке за идею о Великой Империи, к деду, которому внушили, что это норма — быть лучше чем другие лишь по праву своего рождения. От него — к отцу, что служил Великой Машине, системе, что хотела уравнять всех и каждого. И наконец он — дитя последнего поколения, что выросло в мире, который менялся слишком быстро и слишком сильно.

Вильгельм окинул себя придирчивым взглядом. Он, так же как и в первый раз, был совершенно не готов к почти спонтанному межмировому путешествию, поэтому выглядел соответствующе.

Легкие холщовые штаны, в карманах которых завалялся коробок спичек да полпачки мятной жвачки. Белесая льняная рубашка с коротким рукавом. Во всяком случае, одет он по погоде. Также радовал армейский нож притороченный к поясу.

Но шлепанцы!

Его вытолкали в чужой мир в чертовых шлепанцах. Учитывая полностью незнакомую для него флору, фауну, не говоря уже о всяких интересных вещах вроде неизвестного количества болезней, которыми здесь можно заразиться и умереть. И именно поэтому ему даже не дали возможности банально переобуться!

Настроение у Вильгельма скакало как бешеное. Встреча с Контессой и Зеленой Феей была далеко не той вещью, которую он мог перенести оставаясь полностью спокойным. И сейчас адреналиновый откат бил по его нервам со страшной силой.

Долго оставаться на месте было нельзя.

Его выбросило недалеко от берега. Точнее сказать он не мог, но морской бриз ни с чем не перепутаешь. Возможно, Фортуна была благосклонна к нему.

Берег моря — это наверное лучшее место, куда он только мог попасть. Оказаться в воде конечно тоже было не самым худшим из вариантов, но берег все же был предпочтительнее.

Кейпы в большинстве своем имеют довольно эгоистичные силы. Бежать быстрее, становиться сильнее, бить больнее, стрелять мощнее. И в большинстве своем эти силы направлены либо на самого кейпа, либо исходят от него. Возможно в этом виновата сама природа триггеров, все же худший день в жизни — это явно не та вещь, когда ты будешь желать сделать что-то для другого, не заботясь о себе. И потому встретить кейпа, чья сила полностью бесполезна вне специализированного ландшафта — это довольно сложная задача.

Однако Вильгельм вытянул в этой лотерее именно этот несчастливый билет. Впрочем, время жалоб давно прошло. У него было время узнать свои слабые и сильные стороны. И несмотря на полную бесполезность в бою, если дело происходит вдали от любых мало-мальски крупных водоемов, среди кейпов было не так много личностей, которые бы рискнули сразиться с ним на море. Во всяком случае — именно так хотелось думать.

Он двинулся в сторону откуда дул ветер. Если соотносить местную флору с тем, что парень знал о флоре его Земли то по всему выходило, что он оказался в каких-то местных тропиках. Во всяком случае лес, в котором он оказался, выглядел как самые натуральные джунгли во всей их зеленой красе.

Пройти сквозь джунгли оказалось чуть более сложной задачей, чем Вильгельм себе представлял изначально. Каждый сучок и веточка так и норовили воткнуться ему в бок или зацепиться за его одежду, а каждая коряга считала своим долгом лишить его шлепанца. Конечно ему еще повезло, что по старой привычке он никогда не расставался с армейским ножом — одной из немногих вещей, что он захватил с собой при бегстве с Шин. На самом деле это был не совсем армейский нож. Форма клинка возможно и была таковой, но вот материал, из которого нож был сделан, являлся совершенно иным. Какой-то высокотехнологичный сплав, в подробности эффектов которого Вильгельму вдаваться было некогда. Но нож никогда не тупился, не царапался и при этом его режущие свойства оставляли далеко позади свои обыкновенные аналоги.

Спустя примерно полчаса по его личному внутреннему времени он увидел как впереди него деревья редеют. Потратив еще пяток минут, чтобы окончательно выбраться из уже поднадоевшего леса, Вильгельм вышел на опушку, с которой открывался замечательный вид на всю округу.

В глаза ему бросились две вещи.

Первая — он очутился как минимум на полуострове, а скорее всего просто острове. Об этом свидетельствовала морская гладь, которая простиралась во все стороны, уходя за горизонт.

Это место было обитаемо.

Внизу, под ним раскинулась большая плодородная долина вплотную примыкающая к удобной для судоходства бухте. А рядом с бухтой раскинулся самый что ни на есть средневековый город.

Не то чтобы Вильгельм разбирался в средневековых городах, но будучи уроженцем Центральной Европы некоторое представление об архитектурных особенностях средневековья он имел. Впрочем, однако с тем же успехом это просто мог быть очень удаленный от цивилизации провинциальный городок, как те немногие поселения что когда-то раньше существовали в Океании до прихода Левиафана. На Бет эти острова постепенно обезлюдели с того самого момента, как прекратилось крупное судоходное сообщение, так что достоверно утверждать что-то он не мог.

Итак... перед ним был город. Небольшой, если он правильно оценивал его размеры. Не больше пары десятков тысяч жителей, если он правильно понимал размеры. Деревянные дома на окраинах, крепко сбитые каменные дома и усадьбы в центральных районах. В дальней оконечности города, почти на самом краю, примыкающий прямиком к джунглям стоял приличных размеров дворец. Не Тюильри и не Версаль, но тоже довольно занимательное сооружение из белого камня, несущее скорее статусную функцию, нежели оборонительную ценность. По видимому это резиденция местного главы.

Приглядевшись, Вильгельм различил мелкие точки людей снующих туда-сюда по городу, каждый по своим делам.

Город был хорошей новостью. Очень хорошей новостью. Конечно Парабеллум сомневался, что Контессе понадобилось бы посылать его на пустынную и обезлюденную Землю, но увидеть доказательство обратного было для него весьма облегчающе.

Цивилизация как минимум значила то, что Вильгельм мог попробовать добыть себе горячую еду и свежую воду. Крыша над головой тоже была желательна, но этот вопрос Парабеллум мог решить самостоятельно с минимальными для него усилиями.

Однако существовало несколько моментов, которые несколько омрачали идиллическую картину его пребывания на новом месте.

Первая и самая важная — язык. Несмотря на то, что Шин по своей сути представляла собой ту же Бет, но с некоторыми изменениями и как следствие языковые группы используемые местными жителями были теми же, существовал целый огромный пласт выражений и сленга, которым пользовались местными и который в определенный момент пришлось учить самому Вильгельму для нормального взаимодействия с подчиненными. Здесь же... он понятия не имел, насколько Ода отличается от Бет и Шин, и как следствие мог сомневаться в собственной возможности коммуницировать с обществом на приемлемом уровне.

Впрочем, оставался еще универсальный язык жестов по типу "хочу вот это", "сколько это стоит" и так далее. Безусловно даже на Земле значения многих жестов разнились от страны к стране, однако очень многие имели универсальное значение вне зависимости от контекста и местоположения.

Второй момент — это отсутствие у Вильгельма каких либо денег. Долларовая система на Бет рухнула вместе с Пробуждением Зиона, вернув человечество к системе бартеров. Во всяком случае в тех местах, где бывал он сам. Так что в любом случае местной валюты у него по объективным причинам не было и не могло быть.

Хуже было другое. У него с собой не было практически ничего, что он мог бы продать или заложить (если местные жители дошли до концепции ломбардов) для того чтобы получить хоть какие-то деньги.

Из вещей помимо одежды и ножа на нем была простая серебряная цепочка с таким же простым католическим крестом. Вильгельм не был верующим, однако будучи выходцем из семьи коренных немцев, кровью от крови арийской расы, концепции религии он не то чтобы активно сопротивлялся. Да и совместные семейные воскресные походы в церковь вбили ему некоторое понимание догматов и концепций, которыми оперировала церковь как организация. Некоторые из этих вещей ему в дальнейшем пригодились. Пускай и без его на то желания.