Остроухий крестьянин

В первые годы существования ССНР стране приходилось тяжело. Начался экономический кризис. Но вскоре решение показало себя с лучшей стороны. К нынешнему 2017-му году страна успешно пережила несколько мировых кризисов и находится по эффективности экономики на третьей строчке следом за Китайской Народной Республикой и САСШ (Североамериканскими Соединенными Штатами).

Конечно, в любой стране всё не может быть идеальным. ССНР не является исключением. Зарплаты и пенсии тут, по сравнению с европейскими и американскими, очень сильно ниже. Но уровень жизни вполне приличный. Советские граждане свободно путешествуют по планете, хотя до 1990-го года подобное считалось невозможным. Да и внутри страны активно развивается рынок туризма.

Но вот некоторые деревни после развала колхозов начали хиреть. Появление успешных крупных и мелких фермерских хозяйств привело к краху колхозов. В некоторых местах они до сих пор продолжали работать, но уже на коммерческой основе с распределением паев. Так Дмитрию принадлежал один пай местного колхоза. Огромные прибыли он не приносил, но кое-что всё же давал. Ежегодно Дима получал за свой пай натуральный продукт в виде нескольких мешков муки, сахара, зерна и сена. Конечно, можно было получить и деньги, но по оптовым ценам. Поэтому крестьяне предпочитали забирать свою долю натуральной продукцией. Обычно они использовали эти продукты для своих нужд. Зерна и сена хватало, чтобы кормить на протяжении года несколько десятков птиц, одну корову и две-три свиньи. Так что почти все соседи Димы содержали одну корову, немного кур, гусей, уток и пару поросей. Он же...

Карпов оказался своеобразной личностью. Пока он жил с мамой и сестрой, всё шло относительно неплохо... Женщины не давали ему спиться, заставляли трудиться и ухаживать за хозяйством. Но стоило сестре выйти замуж и уехать в город, как вскоре произошла трагедия. Трактор, на котором Дима работал в колхозе, во время ремонта сорвался с подпорок и рухнул на него. Так он получил на всю жизнь травмированную ногу и инвалидность. Ему стали платить небольшую пенсию. Но если в городе десять тысяч рублей не деньги, то в деревне на них можно жить. Это в два раза меньше его прежней зарплаты.

В итоге Дима решил бросить работу. Появившееся свободное время он начал всё чаще коротать при помощи соседей-бездельников и дешёвого деревенского алкоголя — самогона. А когда его мама перебралась жить в город к дочери, он и вовсе пустился во все тяжкие.

Сначала стала пропиваться вся пенсия. Затем он понес из дома всё. Первыми были проданы куры, свиньи и корова. Затем руки пьяницы дошли до бытовой техники, в которой, как оказалось, нет ни грамма магии. Всё, что было создано хуманами, было произведено при помощи технологий. Более того, местные хуманы считают магию выдумкой, хотя некоторые из них в неё верят.

У Карпова начали копиться долги за оплату коммунальных услуг. Первым у него отрезали газ, затем воду и электричество. Теперь у него с банковской карты по решению суда списывают четверть пенсии за долги коммунальных платежей. Причем сумма долга по решению суда с учетом штрафов увеличилась в несколько раз.

В общем, ничего хорошего по выходу из больницы Линаэля не ожидало. Но при этом он открыл глаза со счастливой улыбкой на устах. А чего ему не радоваться? Знания о мире, для получения которых могло уйти несколько лет, он получил на халяву, как говорят аборигены. А халява — это то, что эльф полюбил в силу деформации личности из-за используемой ментальной техники. Да и не так уж всё плохо. У него хотя бы есть дом с крышей над головой и тридцать соток земли.

После возвращения в сознание Линаэлю стало проще воспринимать себя человеком. Не сказать, что он смирился с этим, но теперь хотя бы начал адекватно воспринимать обстановку. Как-никак он получил приличный пласт памяти землянина.

Теперь он знал, что странное покрытие пола называется линолеум, а многофункциональное устройство не артефакт, а технический прибор под названием смартфон. Это миниатюрный компьютер, используемый для связи с другими людьми и в качестве развлечения, источника различной информации, устройства для запечатления моментов жизни в виде фотографий и видео, математических расчетов и многого иного. Он сразу же захотел заполучить подобный прибор, но вот только денег на него нет.

Вообще у Димы сложное финансовое положение, поэтому Линаэлю пришлось поломать голову над тем, как не только вернуть магию, но и как улучшить качество новой жизни.

Следующие десять дней он провел в районной больнице. Лекари хуманов взяли у него множество анализов, а лечение проводили с помощью пилюль, уколов и капельниц.

Бывший эльф не пускал лечение на самотёк. Он теперь прекрасно представлял уровень местной медицины. Для тех, кто не использует магию, он был высоким, но не для мага. Это больше не лечение, а борьба с симптомами болезни. Хуманские пилюли рассчитаны на облегчение болезней, но до конца исцелить не способны. Оттого на Земле невозможно встретить хумана с идеальным здоровьем. Линаэль использовал доступные приемы работы с собственной жизненной силой — праной.

Вообще, магов учат работать с праной, но постольку-поскольку. В основном к подобным способам прибегают эльфийские крестьяне и рейнджеры, которым магия недоступна. Знания со школьной скамьи подзабылись, зато Линаэль много времени работал с крестьянами, в том числе часто наблюдал за тем, как они используют прану в хозяйстве.

И сразу же нарисовалась проблема. Благодаря части души, которая их делает бессмертными долгожителями, жизненной силы в эльфах много, а после расходования она быстро восполняется. У хуманов же с праной беда. Мало того что её ограниченное количество, так она ещё с возрастом теряет в качестве, замедляет свой ток и будто тухнет. У молодых людей прана похожа на горный ручей, чистый и быстрый. У стариков это будто тухлое, густое и вязкое болото. У самого же эльфа прана сейчас была подобна медленной речке с вялым течением, воды которой зацвели и стали мутными от водорослей. И это после бурной, кристально чистой реки родного тела.

Работать с такой жизненной силой приходилось очень осторожно. Зачерпывать даже не горстями, а капельками. Он направлял прану к больным участкам организма, что давало ускоренное исцеление. Ненамного, но лечение всё же происходило быстрее. Больше сил черпать нельзя: это грозит ускоренным старением.

Проблема в том, что Дмитрий изрядно запустил свой организм. Проще было сказать, что у него было здоровым. По сути ничего. Тут и проблемы с внутренними органами, особенно пострадали печень, почки и желудок. Сердце поизносилось, и с кишками не все в порядке. Кожа тоже не в лучшем виде. С сосудами намечаются проблемы. О больной ноге и спине и упоминать не стоит. Больная спина — бич всех хуманов старшего возраста.

Линаэль не знал, за что хвататься. Тут, по идее, нужно всё тело обновить. Нет, была бы ему доступна мана, он бы даже в этом теле сумел прожить около тысячи лет, поддерживая его в отличном состоянии на уровне молодого парня лет двадцати пяти. Но с затхлой хуманской праной такой фокус не провернуть.

В первую очередь он сконцентрировался на исцелении травмы головы и слегка поправил проблемы с печенью. Так что на десятый день его выписали из больницы 'полностью здоровым'.

Идя от здания больницы в сторону автомобильной дороги, Линаэль саркастично кривил губы.

— Здоровый! — протянул он с иронией. — Что бы вы понимали в лечении... Если я здоров, то эта собака, — перевел он взор на худого бродячего пса, — чистокровный единорог! Коновалы!

'Так, стоп, — мысленно застопорил он себя. — А как я домой в деревню добираться буду? Глухомань же за восемьдесят километров от райцентра, а у меня ни денег, ни телефона...'

Глава 2

Несколько километров до трассы Дмитрию пришлось пройти пешком, а после он ещё долго голосовал, ловя попутный транспорт. Попытку уехать омрачала потрёпанная одежда, в которой мужчина напоминал бездомного. Драные на коленях, все в пятнах краски штаны просились на помойку. Замызганная футболка была растянута.

В итоге одна попутка остановилась. Старик на потрёпанном 'Жигули' шестой модели подвёз Карпова по трассе до поворота на деревню. Дальше он пошел пешком.

Через пять километров позади путника послышался грохот автомобильного прицепа, лишь затем до ушей донёсся рык двигателя. Возле Димы притормозила старенькая Нива. Машина, как и водитель, были пешеходу знакомы.

— Привет, сосед, — высунул в открытое окно голову с короткими черными волосами мужчина сорока пяти лет. Карие глаза на пухлом лице внимательно смотрели на Диму. — Подвезти?

— Петрович, — вспомнил он отчество. Имя знакомого позабылось, видимо, оказалось среди уничтоженной памяти. — Конечно.

Карпов забрался на пассажирское сиденье автомобиля. Машина тронулась. Некоторое время поездка продолжалась в тишине, но вскоре Петрович глубоко вздохнул и набрался решимости. С напускной суровостью он произнес:

— Слышь, Димка, ты как за баню будешь расплачиваться?

— За баню?! — удивленно вздернул брови он. — А что с ней не так?

— Ты издеваешься? — разозлился Петрович.

— Нет, — слегка приподнял плечи Карпов. — Извини, но у меня после травмы головы частичная амнезия.

Видя по сощуренным глазам и скептическому выражению лица, что Петрович не верит, он спокойно продолжил.

— Это не шутка. У меня на руках есть медицинское заключение. Петрович, ты не злись, просто расскажи, как есть.

— Ладно, — слегка смутился сосед, допустив, что сказанное может быть правдой. Из-за этого он почувствовал себя немного неловко. — Ты это... В своей бане в уматину пьяным парился, там уснул и чуть не угорел. Баня загорелась. Хорошо, что я вовремя увидел, вытащил тебя из пожара. Тебе по башке гнилой балкой прилетело. Я же и скорую вызвал.

— Так, погоди, — задумчиво произнес эльф в теле хумана, — получается, что моя баня сгорела?

— Верно, в пепелище, — кивнул Петрович. — До самого основания. Ничегошеньки, кроме углей, не осталось. Но от твоей бани моя баня загорелась. Хорошо, что я шланг размотал и стал вовремя тушить.

— То есть твоя баня тоже сгорела?

Эльфа переполняла печаль. Итак проблем куча, а тут ещё соседу за баню возмещать. Проблемное досталось ему тело. Он постарался воспринять разгребание неприятностей хумана-алкоголика философски, вроде как арендная плата за использование чужого тела. Лучше такая жизнь, чем никакая.

— Да нет! — мотнул головой Петрович. — У меня, слава богу, не вся баня сгорела. Лишь частично крыша и задняя стенка парилки. Вот, — кивнул он назад, — материалы в райцентре купил, буду ремонтировать.

— Сколько с меня? — решительно вопросил Дмитрий.

— Двадцать шесть тысяч. Дим, ты не подумай, я навариться на тебе не хочу. Я понимаю, у тебя самого проблем побольше. Это я лишь материалы посчитал, без работы.

— Петрович, я заплачу, но... — он задумался, пытаясь изыскать источники дохода. — Но не сразу. Сейчас денег нет. Буду тебе понемногу отдавать в течение полугода. Надеюсь, тебя устроит?

Петрович повеселел. Он не рассчитывал на положительный ответ. В уме он себя накручивал, думал, что сосед пошлет его на три известные во всём Союзе буквы. Он даже думал в случае отрицательного ответа подать в суд, чего ему очень сильно не хотелось. Ведь это означало навсегда испортить отношения с соседом. А тут такая приятная неожиданность.

— Дык я же понимаю! — радостно оскалился он. — Диман, я же знаю, что ты на пенсию живёшь. Меня устроит, если в течение полугода будешь выплачивать.

— Хорошо, — кивнул Карпов. — Тебе с ремонтом помочь?

— Да не, — смутился Петрович, понимая, что ещё и просить помощи после такого будет перебором. Но добрый жест оценил положительно. — Сам справлюсь. Ты как? Вылечили?

— Вылечили, — в голосе Димы можно было различить лёгкую иронию.

Дома всё было чуть хуже, чем Дмитрий помнил. Весь двор порос высокой травой. Грядки не вскопаны и не засажены. Во дворе валяется куча хлама. Забор с одной стороны двора отсутствует, ведь прошлой зимой, когда у него кончились дрова, он не придумал ничего лучше, чем топить штакетинами от забора. К этой живописной картине присоединились обугленные останки от бани в конце двора.

Дом выглядел не плохо, но и не хорошо. Он просил ремонта, но в целом оставался добротным. Одноэтажный. Внутри широкий коридор, за которым следует проходная кухня. Далее попадаешь в просторную гостиную с кирпичной печью, на которой облупилась побелка. За печкой две маленькие комнатушки-спальни. Вся мебель старая, ещё времён СССР. Из всей техники дома остался холодильник, и тот без электричества бесполезен. Но хоть что-то ещё Карпов не успел пропить.

Из еды Дмитрий обнаружил лишь небольшой запас круп, мешок сахара и мешок муки. Впрочем, иного не ожидалось.

Не прошло и двадцати минут после возвращения домой, как с улицы раздался хриплый прокуренный голос:

— Карп! Карп, выходи!

Дима вышел и обнаружил за калиткой пропитое лицо мужчины неопределенного возраста. Лицо было морщинистым, сильно загорелым и обветренным. Гостю можно было дать от тридцати до пятидесяти лет, при этом ошибиться. Одежда серая, замызганная. Взглянешь на такого человека, и сразу становится ясно — алкаш. К сожалению, имени вспомнить не вышло.

— Добрый день, — вежливо, с натянутой улыбкой на лице произнёс Дима. — Я вас слушаю.

— Карп, ты чего? — выпучил на него глаза визитер. — Пойдём, — сделал он характерный жест, ударив средним пальцем по горлу.

Линаэль брезгливо поморщился. Местный алкоголик явно предлагал ему составить компанию в распитии крепких напитков.

— Извините, но доктора мне запретили употреблять алкоголь. Так что нет. Всего доброго.

— Чё?! — изумлённо вытянулось лицо визитера. — Карп, чё ты гонишь? Кончай прикалываться. Пошли бухать!

— Видимо, вы меня плохо слышали, — в голосе Дмитрия появилось легкое раздражение. — Я же сказал, что не буду пить. Ни сейчас, ни потом, никогда! Мне нельзя употреблять алкоголь.

— Хе-хе-хе! — хрипло рассмеялся алкоголик. — Ты чё, Карп, — насмешливо продолжил он, — будешь слушаться каких-то докторишек? Ты чё как лох?

— Товарищ, — не скрывая брезгливости, с металлическим оттенком раздражения сказал Дима, — идите, куда шли. Ваши детские оскорбления оставьте при себе. Неужели вы считаете меня бесхребетным идиотом, у которого не хватит силы воли отказаться от вредного алкоголя в пользу своего здоровья? Если вы обо мне столь низкого мнения, я не желаю вас никогда видеть. Вам всё понятно?

— Да ты... — обозлился визитёр. — Карп, я от тебя такого не ожидал. Ты совсем что ли? Да ёб... Чё, не мужик?

— Мою половую принадлежность определяют половые органы, — с сарказмом ответил он. — Хотите верьте, хотите нет, но половые органы говорят о том, что я мужчина, а всё остальное о том, что я ещё и хомо сапиенс, то есть человек разумный. Если бы принадлежность к мужскому полу определялась необходимостью употребления алкоголя, я бы предпочел быть женщиной. Прощайте. И другим товарищам передайте, что я больше не употребляю горячительных напитков.