Прошлое

— Рин, хватит. — Принцесса еще больше залилась краской, оглядываясь по сторонам. Впрочем, все делали вид, что ничего не видели. Каждый в этой комнате знал о наших отношениях.

— Джум, дружище, ты, наконец, вернулся! — я поспешил навстречу поднимающемуся со стула смуглому парня, на вид, лет восемнадцати.

— Рин, прошло всего пару месяцев, но я смотрю, что меняться ты не торопишься!

Мы тепло обнялись. Джум — второй сын повелителя Островного Халифата, что находится вблизи континента Амер. Высокий — выше меня на голову -, смуглый парень с выгоревшими под солнцем волосами. Его голубые словно море глаза впридачу к привлекательной внешности свели с ума многих благородных дам в Академии.

— Дружище, до тебя мне еще ой как далеко, ты же знаешь.

— Рин, до меня тебе как до Империи Аслан пешком отсюда.

Джум никогда не был скромником, впрочем, все его таланты говорили за себя гораздо лучше. Магией он не владел, зато считался подающим надежды мастером меча. Возможно, не самым лучшим в Академии на данный момент, но за первые два года обучения ни один из одногодок так и не смог его одолеть.

— Себ, как прошли занятия сегодня? — вторым молодым человеком, находившимся в этой комнате, был Себастьян Парзан — первый сын Лорда провинции Парзан, принадлежащей Империи Аслан. После смерти отца именно он унаследует власть. Сама провинция находилась на континенте Таман, что далеко на западе от Академии.

Себастьян — на вид почти типичный представитель имперской знати. Почему почти? Все просто — к власти никогда не стремился, да и разве может Герцог спокойно смотреть как обычный барон целует принцессу Империи? Если речь идет о Себастьяне — может. В общем, тараканов в голове у этого парня хватает с лихвой. В остальном же этот приятный молодой человек — к слову, наш с Айной и Лимой одногодка — типичный аристократ. Манеры, умения вести себя на публике, отменные магические способности и абсолютно дьявольская внешность: блондин с золотисто — коричневыми глазами, нежным лицом (будто принц) и отстраненным, всегда задумчивым взглядом. Если Джум был неисправимым ловеласом, то Себастьян — настоящим обольстителем женских сердец. Правда, на герцогинь его магия не действовала, возможно, именно поэтому мы так легко и поладили...

— Рин, если продолжишь и дальше пропускать, то на итоговых экзаменах преподаватели обещают на тебе отыграться, — с усмешкой, нечасто появляющейся у него на лице, молодой человек поднялся с места, чтобы меня поприветствовать.

За прошедший год между нами установилась тесная связь близких друзей, мы не соблюдали церемонии и этикет, когда находились в своей компании. О чем речь — вот такой его мимолётной улыбки удостаивались немногие барышни, хотя нас он частенько ею баловал.

— Боюсь, что когда они узнают последние новости, то их раздражению не будет предела вовсе, — я усмехнулся в ответ и крепко его обнял.

— Все настолько плохо? — выразил своё беспокойство третий молодой человек.

— К сожалению, да. Надо торопиться. Но об этом чуть позже. — Я заключил парня в своим объять.

Им был никто иной как мой лучший друг Наобуру, однако для каждого в этой комнате он был известней как Нао. Человек из самых низов общества, без намёка на благородные корни. У него не было никого, кроме меня и людей, находящихся здесь. Мы вместе поступили в Академию будучи "чернью" с континента Грон и многие до сих пор так к нам относились, несмотря на дружбу с Герцогинями.

Черные волосы, грубые сильные руки, загорелое лицо и зелёные глаза. По существу своему немногословен. Стоит ли говорить, что в отличие от двух других парней, Нао был совершенно непопулярен у девушек? Его непримечательная внешность лишь подкидывала дров в очаг разговоров о "дружбе с Герцогинями". Хорошо, что парень он был не робкого десятка и прошёл вместе со мной через огонь и воду, поэтому слухи для него — не более чем пыль под ногтями.

Многие думали, что Нао лишь довесок ко мне, что, мол, это я тот, кто заставил всех присутствующих здесь с ним водиться, но это было далеко не так. И да, лучше в лицо ему этого не говорить: не охота будет соскребать остатки того смельчака со стен и пола. Это правда, что таланты Нао раскрыл я еще на Гроне в самом начале нашей дружбы, но за полтора года в Академии Тиары мы с ним не показали и половины реальных способностей. Время ещё не пришло.

— Тогда позже, — Нао вернулся к хорошо прожаренному куску сочного мяса и продолжил слушать ненадолго утихший из-за моего появления разговор.

Приветствие закончилось и я поспешил занять своё место рядом с Айной. Сделав заказ и обменявшись парой ничего не значащих фраз с друзьями, я наклонился к уху любимой принцессы.

— Прости, что опоздал, больше не повторится, — бархатная ручка Герцогини оказалась в моей власти под столом, так, чтобы никто не видел, — были дела, не терпящие отлагательств.

— Дурак, у тебя всегда какие-то дела. Сегодня днём тоже было что-то, что не могло подождать? — Айна злилась, смущалась и немного краснела одновременно, но руку не убрала. Друзья же тактично делали вид, что ничего не замечают.

— Конечно! — с уверенностью заявил я. — Ведь я знал, что ты будешь меня искать. Кто знает, когда еще нам удастся побыть вот так наедине в следующий раз. Мне, кстати, понравилось, а тебе? — Нашёптывал я в ухо принцессе.

Если бы кто-то увидел происходящее со стороны, то наверняка испытал бы культурный шок. Малоизвестный барон вульгарно и абсолютно не смущаясь окружающих флиртует с Герцогиней, в то время как ее сестра, так же Герцогиня, в добавок к другому наследному Герцогу Империи делают вид, что все в полном порядке. Само собой для них эта картина не была чем-то удивительным, скорее, служила некой вечерней обыденностью, когда мы вот так собираемся все вместе. Однако для многих знатных учеников Академии это послужило бы сигналом, как минимум, к вызову на дуэль во имя чести Ее Светлости.

— Нахал! — Как и ее сестра заявила Айна, но высвобождать свою руку она явно была не намерена. — Хорошо, что поблизости нет Лордов Империи, уж они бы показали тебе, что такое настоящие манеры!

— А как же Себастьян? — тот явно услышал свое имя, но лишь подмигнул нам, мол, наслаждайтесь друг другом и продолжил беседовать с друзьями.

— Ха! Такой же нахал, как и ты. — Впрочем, все недовольство в ее голосе было сплошной ложью. Это я знал наверняка. Больше всего Айна ценила именно такие моменты в своей жизни, когда она переставала быть наследной принцессой для окружающих и превращалась в обычную девушку, которая власта проводить время как сама захочет, а не как вилять нормы этикета.

— Кстати, как прошли твои уроки фехтования? Говорят у вас новый учитель.

— Да, сменился на прошлой неделе...

За дружеской беседой прошел весь остаток ужина. Я пил, ел, смеялся от души и улыбался от чисто сердца каждому из них. В это мире у меня не осталось семьи, если не считать приемного отца, поэтому друзья — все, что у меня есть на данный момент. И я готов их защитить любой ценой. На этот раз наверняка.

Оставив влюблённых наедине, все разошлись. Они прекрасно понимали как тяжело Рину и Айне притворятся на людях, не видеться днями или даже неделями, не иметь возможности хотя бы раз за день поговорить друг с другом. Их разница в статусе, разница в происхождении — только кажется несущественной на первый взгляд. Немалую роль в этом играют и правила самой Академии, позволявшие влюблённым людям иногда устраивать ужины на подобии этого или совместные прогулки по острову: для самой Академии Тиары статус учащегося ничего не значил. Преподаватели относились ко всем так, как того заслуживал учащийся. Кроме того правилами было запрещено унижать студентов, чье происхождение было ниже лишь потому, что они родились в самой обычной семье. Однако же за территориями, подвластными Академии, все возвращалось на круги своя. Находились, конечно, смельчаки, осмеливавшиеся бросить вызов устоявшимся внутренним уставам. Таких каждый год было немало среди только поступивших. Дуэли между "знатью и чернью", обыкновенные издевательства. Преподаватели старались пресекать подобное в зародыше, но и они не всемогущи. Однако даже самых рьяных смутьянов исключали из Академии с правом перепоступить через два года.

— Ты скоро уедешь, да? — прогуливаясь по одному из ночных парков, Айна чувствовала, что, возможно, этот разговор будет последним перед долгим расставанием, именно поэтому она решила, что не будет сегодня молчать. — Что-то случилось с твоим отцом?

— Да. — Я лишь кивнул. В проницательности ей не занимать. — От него пришло письмо. Он просит срочно вернуться в баронство. Не знаю, что случилось, но отец болен и пишет, что не может в данный момент руководить. Думаю, что меня не будет пару месяцев, возможно чуть дольше, но к итоговым экзаменам я точно вернусь. Обещаю.

Итоговые экзамены в Академии начинались ранним летом. Сейчас же шел конец зимы, но снега не было уже пару недель.

"Как же замечательно вот так просто прогуливаться с ней под ночным небом, когда нет никаких тревог и забот. Вот бы этот момент длился бесконечно". Однако я как никто другой знал, что счастье, к сожалению, скоротечно. И что его песчинки с огромной скоростью осыпаются на дно песчаных часов.

— Год почти закончился. — Ее что-то тревожило. Собравшись с мыслями, она всё-таки робко продолжила. — Летом мы с Лимой вернёмся в Аслан. Скорее всего, если ты не успеешь вернуться до начала экзаменов, то встретимся мы уже лишь в начале следующего учебного года. Ты должен успеть и проводить нас, слышишь? — ее взгляд потяжелел, из него пропала вся неуверенность. Сейчас она говорила о том, что для неё действительно важно. — Уверена, что и ты знаешь об этом, но наше с тобой время вместе ограничено. Нам уже по семнадцать. Через три года мы закончим Академию. Ты, скорее всего, вернёшься к себе, а я, пройдя обряд совершеннолетия, взойду на престол и стану Императрицей. Мы больше не сможем быть вместе. — Она ласково погладила меня по щеке. В ее взгляде я видел всю нежность мира и она была почти моей. Почти, если бы не разница между нами как между небом и землей. Я чувствовал, что ее рука немного дрожит, но в своих словах она уверена. Айна точно знала, что через три года мы больше не встретимся, расстанемся на всегда, каждый из нас пойдёт своей дорогой. — Я не хочу растрачивать драгоценное время попусту. Пока оно у нас еще есть, мы можем создать столько воспоминаний, чтобы потом, всю оставшуюся жизнь, больше ни о чем не сожалеть. Рин, я не хочу тебя терять.

Я вновь почувствовал ее теплые губы. Казалось, что время вокруг остановилось и важен лишь момент, которым мы живём сейчас. Казалось, что именно сейчас у нас есть силы преодолеть все преграды, что уготованы судьбой на нашем извилистом пути. Я ощущал вкус ее сладких, но в то же время соленых от слез губ. Она плакала, но внутри была счастлива, что, по крайней мере сейчас, может быть с тем, кого выбрала сама. Как и я. Это было взаимно.

— Не плачь, — большими пальцами рук я постарался вытереть ее слезы, но они предательски не хотели останавливаться, продолжая скатываться по щекам, — Может, ты мне и не поверишь, но я сделаю все, чтобы мы были вместе. — Я вновь ее поцеловал.

Прошло достаточно времени, прежде чем мы смогли надышаться друг другом.

— Рин, ты неисправимый романтик. — Она вновь взяла меня за руку и пригласила следовать за ней, больше не смотря мне в глаза. — Но ты должен понимать, что это невозможно. Через три года мы расстанемся: нравится нам это или нет. Как бы ты меня не просил, но я...Я точно не смогу оставить все позади, подвести свой народ, всех тех, кто рассчитывает на меня, а после жить ни о чем не думая. У каждого из нас есть свой долг, и эмоции не должны помешать его выполнить. А до тех пор, — она остановилось и уверенно посмотрела мне в глаза, — будь со мной так долго, насколько это возможно.

Я подхватил эту маленькую, но сильную девушку на руки и закружил в воздухе.

— В прошлом. В настоящем. В будущем. Я всегда буду рядом с тобой. Чего бы мне это ни стоило.

Вернувшись в комнату, я обнаружил Нао, сидящего за столом и усердно что-то записывающего под слабый свет малого светляка. Стоило двери захлопнуться, как он тут же спросил, не оборачиваясь:

— Как все прошло?

— А сам как думаешь? Будь моя воля — я бы никуда не уезжал, черт. Гори оно все в Аду. — Со злости я пнул стоящий рядом стул так, что тот отлетел к другому концу комнаты.

— Не торопись. Адом насладиться мы ещё успеем. — Закончив писать, он отложил перо и повернулся ко мне, уставившись на меня взглядом, не терпящим возражений. — А теперь выкладывай начистоту.

— Ты же знаешь, что я в любом случае собирался тебе все рассказать.

Если Айне я решил рассказать лишь половину правды — для ее же душевного спокойствия — то с Нао мне любезничать нужды не было. Человек, с виду невзрачный, неброский и вообще тихоня — был тем, на кого я мог рассчитывать всегда и при любой ситуации. Честно говоря, уже сейчас ему сложно было найти равного по силе соперника не то, что во младших годах обучения, но и в старших. Однако я попросил его контролировать себя до тех пор, пока не придёт время. Ни к чему проявлять неосторожность и привлекать к себе излишнее внимания — это может аукнуться в будущем. Почему же я спокойно общаюсь с ним на равных? Нет, почему же, если он так силён, он вообще рядом со мной? На то есть две причины. Первая — он мой друг. Я уверен в нем как ни в ком другом, если надо, то он умрет за меня, а я за него. Именно такие у нас отношения. Вторая причина — я сильнее.

Я не доверял письму, как и не доверял своему отцу, писавшему это письмо. Кроме Нао никто и не подозревает, что свою фамилию и титул фон Грон я получил не по отцовской душевной доброте. Я забрал их и присвоил себе. Где-то хитростью, а где-то силой. Баронство фон Грон требовалось мне лишь по одной причине: в будущем оно станет символом континента. Но сейчас не об этом.

В письме отец писал, что на Гроне назревают перемены. В принципе, я посчитал бы это дежурной фразой, потому как на Гроне каждый год во всеуслышание говорится о переменах, которые вот-вот наступят, но, похоже, что на сей раз все действительно было сложнее.

Грон — континент полный хаоса. Череда феодальный войн не прекращается уже многие десятки лет. Вырастает новое поколение, думающее, что оно умнее предыдущего. И вот начинается новая война, заключаются новые союзы, образуются новые домены, а старые разрушаются. Вырезаются целые "благородные" семьи, которые были у власти, дай бог, лет десять или немногим больше, но общая картина не меняется. Спустя новый десяток лет круг начнётся заново. Жестоко? Как есть. Грон расплачивается за ошибки прошлого и от этого никуда не деться.

Какое мне до этого дело? Я буду тем, кто объединит континент. Меня не волнует способ, каким будет достигнуто единство, меня не волнует количество жертв. Все, что важно — время. Времени у меня до начала лета, иначе будет слишком поздно. Чем я лучше того самого молодого поколения? Всем. Я знаю, что произойдёт. И в данный момент начинает происходить то, чего я ждал все это время.