"со вздохом на устах"

Чанг вытащил из кустов труп, вынул из кобуры длинностволый револьвер, снял с пояса патронташ, поднял карабин и стетсон, свалившийся с головы убитого. Джо проделал точно такие же операции со своей жертвой.

В итоге мы приобрели два винчестера, "Кольт", "Смит и Вессон" полсотни патронов, пару неплохих стальных ножей.

— На сапогах у них шпоры,— задумчиво сказал Джо и нырнул в чащу леса. Через пять минут вернулся, ведя на поводу двух лошадей.

— Чтоб я сдох, командир, но это — Штаты,— взволнованно промолвил обычно невозмутимый Джо,— и мы с вами на Диком Западе. Чанг, томагавки кидать умеешь? Йоху-у-у! Сбылась мечта идиота! Бизонов увижу!

Покойников мы оттащили в кусты, как можно дальше от места,где была спрятана капсула. Через четверть часа я и Джо вышли на опушку леса и там сели на лошадей. Чанга пришлось оставить сторожить капсулу. Не дай бог, кто-нибудь на нее наткнется, залезет вовнутрь и нечаянно или из любопытства нажмет кнопку. Останемся мы тогда тут, в 19-м веке до скончания дней своих.

И все-таки хорошо, что не занесло этого ученого куда-нибудь в Древний Египет. А здесь и языкового барьера нет, и с кольтами мы обращаться обучены, местным ганфайтерам можем конкуренцию составить.

Нашли мы место, где подъехали к лесу наши жмурики. И направились по их следам, справедливо рассчитывая, что они должны куда-то вывести. Не ошиблись. Вскоре вдали показалась река, а за ней находился городишко, состоящий из деревянных домов. Словно сошедший с экрана вестерна. Продолжая ехать по следам, подъехали к броду, переправились через реку и очутились на одной из двух улиц городка. В конце улицы виднелась коновязь, где стояло десятка полтора лошадей. Но, еще не доезжая до этого места, увидели невзрачное зданьице, на котором "красовалась" пыльная и грязная вывеска с надписью "Hotel".

Спешившись и привязав лошадей к перилам крыльца, мы вошли в полутемное помещение. Сидевший за конторкой лысоватый человек, опустил очки со лба на переносицу.

— Чем могу быть полезен, джентельмены?

— Нам нужен номер. На двоих. На один день.

— С вас один доллар,— и придвинул к себе толстую конторскую книгу,— назовите себя, господа.

Сделав Джо знак молчать, я ответил:

— Иванов и Петров.

— Какие странные фамилии...

— Мы русские, из России.

— О, это те, что послали нам на помощь свой флот во время войны за независимость?

— Они самые.

— Прошу, ваш ключ от номера. Он на втором этаже.

Отдав портье или хозяину гостиницы серебряный доллар, который мы без зазрения совести вынули из кармана покойника, по скрипучей лестнице поднялись наверх. На ключе была бирка с цифрой семь, и среди десятка дверей без труда отыскался седьмой номер. Внутри стояли две железных кровати, застеленные одеялами, деревянный стол и два стула. На столе стояла пара стаканов из толстого стекла.

— Так, надо производить опрос местного населения. Лучшего места, чем салун, не найдешь. Сколько у нас денег, Джо?

Подсчитали всю наличность. Шесть долларов и восемьдесят пять центов. Не так уж и мало, учитывая , что доллар, во времена данные, ценится очень высоко. Карабины попрятали под кровати. Джо подошел к окну, выглянул на улицу и флегматично сказал:

— Шериф топает. К гостинице. Чтоб мне пусто было, если не по нашу душу. Лошадей-то у гостиницы видно.

Мы сняли пояса с револьверами и патронташи. Остались в спортивных костюмах и кроссовках. И вскоре в дверь нашего номера громко и решительно постучали.

Шериф был мужчиной крупным, с загорелым медальным лицом и огромной металлической звездой на груди. Звезда была начищена до блеска.

— Здорово, парни. Пибоди сказал мне, что вы русские. Это так?

— Да, шериф.

— Что ж, это проверить легко. Давайте-ка дойдем до аптеки. Аптекарь у нас русский, он и поможет разобраться, русские вы или нет.

— Хорошо, сэр,— с готовностью отозвался я,— только пусть мой товарищ здесь останется. У него больная нога и с ним мы будем до вашей аптеки полдня ковылять.

— Ладно,— махнул рукой шериф,— пойдем.

Джо остался в номере, а мы с шерифом, выйдя из гостиницы, прошли по улице мимо двух домов и вошли в аптеку. От других строений ее отличала небольшая витрина, где были выставлены муляжи аптекарских товаров. Когда открыли дверь, в глубине дома звякнул колокольчик и тотчас у прилавка появился аптекарь в сюртуке и в пенсне.

— Здравствуйте, шериф. Чем могу служить?

— Дело вот в чем, Соломон, ты ведь русский?

— Я не русский, но я жил в России,— ответил Соломон, чьи пейсы говорили о его национальности.

— Тогда, здравствуйте, многоуважаемый,— сказал я ему по-русски. — Торгуете, значит, порошочками и клистирными трубками? Ну, и как торговля?

— Благодарю вас. Неплохо. Много лучше, чем в Житомире,— отозвался еврей на русском языке.

— Что скажешь, Соломон, этот парень — русский?

— Очень может быть. Разговаривает по-русски без акцента.

Шериф смерил меня взглядом с головы до ног.

— Одет ты как-то странно.

— Мы в Америку через Китай добирались. Это китайская одежда.

— Что скажешь, Соломон? Ты у нас здесь самый умный.

Слово "умный" было произнесено не без издевки. И это Соломона, похоже, задело. Что сработало на меня, в итоге. Аптекарь важно подтвердил:

— Да, видел я в Бостоне китайцев. Так же одеваются.

— Тогда спасибо, Соломон. Это всё, что мне требовалось.

Выйдя на улицу, шериф спросил:

— А за каким бесом в наши края?

Это была чудная возможность получить информацию. Если кто хоть что-то знает в этом городке, то это — шериф.

— Да ищем своего соотечественника. Папаша его помер и оставил крупное наследство. А сынок недавно в Америку подался. На днях тут никто у вас не появлялся,— и добавил почтительно,— сэр?

— Нет, давненько у нас новеньких в городе не было,— задумчиво сказал шериф,— уже с месяц, наверное.

— А просто через ваш город (чуть не сказал — городишко) не мог проехать?

— Первый дом от реки — мой. Вас вот я сразу увидел. А с другого конца города — салун. Его тоже не минуешь. Я в салун несколько раз за день захожу, мне бы сказали, если бы кто неизвестный появился. Или даже мимо проехал.

— Спасибо за сведения, сэр. Придется нам продолжать поиски.

— Удачи,— кивнул шериф,— а лошадка-то у тебя — точь в точь, как гнедая Питера Терлейка. Если бы я не знал, что они с Уилкоксом подались в горы за индейским золотом, то подумал бы, что ты у него лошадь украл.

— Ну, мало ли лошадей похожих?..

— Так-то оно так...— протянул шериф,— ладно, ступай. Пойду, в салун загляну...

Вернувшись в гостиницу, посоветовался с Джо, и мы решили поехать к горам. Может быть, там что-то обнаружим.

Хозяину гостиницы объяснили, что к вечеру, может, и вернемся. Тот пожал плечами, мол, за номер заплачено, поступайте, как хотите. Отвязав лошадей, запрыгнули в седла. Когда проезжали мимо дома шерифа, тот вышел на крыльцо и посмотрел нам вслед. Казалось, он жалеет о том, что оба его "писмейкера", висевшие на поясе, остались невостребованными.

У реки дали лошадям немного напиться. Направились в сторону гор, оставляя рощу, где сидел Чанг, справа. Заезжать туда смысла не было, нельзя терять время понапрасну.

Когда до гор оставалось около километра, слева от нас из-за небольшой группы деревьев, возвышавшихся посреди травы, выскочили два всадника. Они мчались во весь опор. Вослед из-за деревьев показался большой отряд верховых. Над ними то и дело взлетали дымки — порох еще не был совсем бездымным.

Когда погоня приблизилась к нам, мы смогли увидеть, что это два индейца пытаются ускакать от кавалеристов в синих мундирах. Индейцы скакали по направлению к горам. Но было видно, что кони их уже измождены долгой скачкой. Один из индейцев — здоровяк, навроде Лимонадного Джо, второй — маленький и худенький. Однако, под здоровяком и конь был покрепче. Потому что конь маленького индейца, сделав еще несколько отчаянных прыжков, стал заваливаться набок. Индеец успел соскочить и, увидев нас, мчащихся на него, натянул лук, с наложенной на тетиву стрелой. Я поднял вверх обе раскрытые ладони, показывая, что оружия в руках нет. Осадив лошадь в десятке шагов от индейца, и, хлопнув по лошадиному крупу, проорал во все горло: "Go, go!".

Не знаю, ведал ли индеец английский язык или понял мой жест. Он рванулся к моей лошади и, птицей взлетев в воздух, оказался позади меня. Я ударил по бокам лошади и она начала набирать скорость. Здоровенный индеец, уже скакавший к нам с поднятым томагавком, увидев, что происходит, стал разворачивать своего коня снова в сторону гор. За время этих наших маневров, преследователи приблизились к нам метров на двести. Захлопали выстрелы и я, как учил меня Чанг, припал к гриве лошади. Рядом знакомо пару раз свистнула пролетевшая мимо свинцовая смерть. Моя лошадь, полная сил, стремительно ускоряла свой бег, несмотря на двойную ношу. Индеец, сидевший позади, обхватил меня руками за пояс, чтобы не свалиться, плотно прильнул к моей спине. Я почувствовал, даже через разделявшую нас одежду, упругость двух прижавшихся к спине выпуклостей. "Черт! Да это — индианка!"

Скакавший неподалеку Лимонадный Джо одной рукой, словно пистолет, вскинул карабин. Значит, преследователи совсем близко, если Джо решил стрелять. Но оглянуться я не мог. Одной рукой вцепившись в луку седла, второй расстегнул молнию на кармане куртки и ухватил ладонью лежавший в кармане гладкий овальный камень.

Горы уже совсем рядом и виден узкий проход между скал. Индеец, скакавший впереди, влетев в ущелье, спрыгнул с коня, который, сделав еще шаг, рухнул замертво. Джо натянул поводья, разворачивая свою лошадь. А я отдал мысленный приказ Повелителю камней* и тоже стал останавливать лошадь. С двух сторон вздымались почти отвесные скалы. А позади нас была каменная гладкая стена высотой двадцать метров и толщиной в пять метров. Я посчитал, что этого достаточно, чтобы надежно отделить нас от погони.

Джо, глядя на стену, замысловато выругался. Сидевшая за моей спиной индианка, ловко спрыгнула с лошади на каменистую землю. Здоровенный индеец, выхватив из-за пояса томагавк, шагнул ко мне. Но Джо, со спокойно-безразличным выражением лица, по-прежнему одной рукой, поднял карабин. Пуля, щелкнув о камень у ног индейца, рикошетом ушла вглубь ущелья.

Я слез с лошади, снял свой винчестер со специального крюка на седле и закинул на ремне за плечо, прикладом вверх. Левой рукой протянул поводья девушке, ладонь правой руки положив себе на сердце. Улыбнулся ей открытой улыбкой. На ее смуглом, широкоскулом лице появилась ответная робкая улыбка. Маленькая рука взяла поводья. Девушка так же, как и я, приложила правую ладонь к, заметно приподнимавшему рубаху, холмику груди.

Индеец хмуро наблюдал за нами, но под дулом карабина Джо стоял молча и без движения.

Девушка вскочила в седло, произнеся несколько слов на незнакомом мне языке с очень гордой интонацией. Затем, что-то повелительно приказала своему спутнику и, тронув лошадь, поехала по ущелью. Индеец покорно

побежал трусцой вслед за всадницей. Отъехав от нас на приличное расстояние, индианка обернулась и помахала рукой.

*О том, как Иванов стал обладателем артефакта "Повелитель камней", рассказывается в книге "...выполняя приказ".

Будучи опытным воякой, Лимонадный Джо не задавал лишних вопросов. Не спрашивал, откуда взялась стена. Не спрашивал, что мы будем делать вдвоем с одной лошадью. Командир знает, что делает. Он принимает решение, солдат выполняет.

Создав с помощью Повелителя камней лестницу сбоку от стены, я поднялся по ней и осторожно выглянул за стену. Кавалеристы ускакали прочь. А возле стены топтались три лошади. На их спинах были не седла, а попоны. Это были индейские лошади. И объяснение было самым простым. Поскольку спасенные нами индейцы поехали вглубь ущелья, где-то там и находилось индейское поселение. Лошади, оставшись без хозяев, пошли привычной дорогой к дому. Путь им преградила стена. Под ней они и стояли.

Спустившись вниз, убрал лестницу, а затем и стену. Уселся на одну из лошадей. Двух других Джо повел за собой. Ехать без седла и стремян было непривычно. Но, я дал лошади полную свободу, и она неспешным шагом шла вперед. Моя задача состояла лишь в том, чтобы удержаться на ее спине.

Проехали потихоньку около часа, когда ущелье закончилось и перед нами открылась неширокая долина между гор. Посреди нее и находилось полсотни вигвамов.

Нас уже заметили. К нам мчались два десятка вооруженных индейцев. Не снимая карабин с плеча, я поднял обе руки без оружия вверх. Индейцы остановили своих коней, не доезжая нескольких шагов, и держали нас под прицелом нескольких луков и трех ружей. Один из них подъехал вплотную и спросил на ломаном английском языке:

— Что белый человек хотеть в наш край?

— Мы ищем другого белого человека. Он был один. У него не было оружия. Он не воин.

От вигвамов скакал к нам одинокий всадник. Им оказалась девушка, которой я отдал свою лошадь. Она громко крикнула что-то на своем языке, луки и ружья опустились. Подъехав к нам, сказала несколько слов моему собеседнику и он перевел:

— Вождь мой племя просит вас быть наши гости.

Коряво, но понятно. Девушка улыбнулась мне и повторила мой жест, прижав правую руку к сердцу, затем показала рукой на вигвамы. Сопровождаемые индейцами, мы подъехали к поселению. Встречал нас самый, что ни на есть настоящий, словно сошедший с экрана, вождь — в уборе из раскрашенных орлиных перьев, с лицом, преисполненным гордого достоинства. Спешившись, мы подошли к нему. Рядом с нами встал и переводчик.

— Приветствуем тебя, вождь, и хотим сказать, что пришли на твою землю с миром,— как можно более дружелюбно и почтительно сказал я. Черт его знает, как надо разговаривать с вождями. Хотя, в академии на лекции посвященной контактам с инопланетянами, преподаватель объяснял основные принципы беседы с представителями других рас.

Переводчик перевел. В разговор вмешалась девушка, сказавшая что-то вождю. Вождь величественно изрек несколько фраз и нам перевели его речь.

— Мой вождь рад вам. Он благодарить за спасение его дочери. Бледнолицый человек, который вы искать, был у нас. Его хотели отвезти к белые люди. Но белые воины нападать на наши воины. Бледнолицый человек, который не воин, остался у белых воинов в плену. Если его не убили, то увезти в форт, где много белые воины.

— Можете показать, где этот форт?

Принесли кусок шкуры и на нем куском древесного угля мне нарисовали примитивный план. Из него я понял, что к форту можно подойти только из прерий.

Пока разбирались с планом, несколько индианок "накрыли стол". Вождь сделал приглашающий жест. Уселись вокруг расстеленной прямо на траве самой настоящей льняной скатерти, заставленной деревянными и глиняными мисками. Мясо вареное, мясо жаренное, какие-то салаты из неизвестно чего, лепешки из пшеничной муки грубого помола, очищенные коренья...

В самом начале пиршества вождь торжественно достал бутылку виски:

— Бледнолицые гости будут пить "огненную воду"? — Перевел переводчик вопрос вождя.