| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Машенька! Доченька! Родная моя! — не веря своему счастью, восклицала Катя, которой сейчас при всём желании нельзя было дать и двадцати пяти лет на вид. Её дочь выглядела замечательно, но несколько старше матери и выше её на полголовы. Лишь после того, как они нагляделись друг на друга, наобнимались и нацеловались, Маша с улыбкой произнесла:
— Так вот какая Катенька нравится моему папе!
— Твоему отцу по душе твоя мама, как бы она не выглядела! — фыркнул Андрей. — Но Катрина всегда стремится к идеалу... Кстати, моей дочери пора познакомиться с ещё одной красавицей!
Мария слегка отстранилась от Кати и взглянула на женщину, которую обнимал её отец... "Мама Эмма! Какая же ты... прекрасная! Как же я рада видеть тебя! Это чудо! Ты выглядишь, словно... Светлая Княгиня..." — восклицала Маша, взяв Эмму за руки. Кивая в ответ на вопросительный взгляд дочери, Андрей пояснил, что с недавних пор Эмма — не только жена Князя, но и коронованная Властительница Нового Княжества. Впрочем, сейчас это не имело значения...
— Катя, Полина... Они матери твоих дочерей, — с грустью обратилась к Андрею "старшая жена" вечером, собираясь на открытие концертного зала. — Конечно, я чувствую родственную связь с Машенькой, но...
— Не завидуй и не печалься, Эммочка! Твоя связь с Машей куда сильнее, чем ты думаешь, а ещё... — воскликнул Андрей в ответ, поглаживая плечи жены. — Пройдёт время и, я верю, случится ещё одно чудо — ты родишь мне сына.
— Сына? — во взгляде Эммы соседствовали сомнение и восторг. — С тобой я готова ждать сколько угодно, но где это может случиться? В нашем сумеречном Трикняжии такое невозможно...
— Да, сегодня подобная мысль кажется фантастикой, но кто знает, что может случиться завтра? Много лет назад пугливая барышня по имени Эмма заняла вакансию секретаря Гостя с Золотой картой... Кто мог подумать, что она станет Княгиней?!
Стараниями Катрины фильмы в киноконцертном комплексе "Лебединое озеро" начали демонстрировать с полудня. Но для полноценного открытия нового культурного центра требовался концерт. Лидер группы "Рандеву" никак не ожидал, что на его выступление в новом зале с прекрасной акустикой будут раскуплены все билеты. Помимо сотни постояльцев новых корпусов гостиничного комплекса, пожелавших присутствовать на открытии, в "Лебединое озеро" приехали меломаны со всех уголков Трикняжия. И пусть местный концертный зал имел втрое меньшую вместимость, чем, например, зал "Альфа" в Ультра-Москве, неожиданный аншлаг впечатлил музыкантов. Заполненной оказалась даже закрытая ложа для особых гостей. Стан интересовался у Старика, останется ли на концерт Зелёная Маркиза? И был поражён сообщением о том, что выступление группы посетит Властительница Нового Княжества. В народе Эмму очень любили, считая её доброй заступницей, в отличие от Княгинь Центра и Северо-Запада, внушающих мистический ужас.
За пару часов до начала концерта из Ультра-Москвы подъехали Дженни и Яна, а из Ультра-Новгорода — Олеся. Познакомившись с Машей, она поинтересовалась у Князя:
— Ты вызвал меня ради чудесного знакомства, Андрей? Спасибо. У тебя прекрасная дочь!
— Я пригласил тебя по многим причинам, Лесенька! Знакомство с Машей, концерт, множество интересных и важных событий, уже происходящих и грядущих. А ещё... я соскучился...
— И это для меня — самое главное! — целуя Андрея, воскликнула Олеся...
В ложе концертного зала Князь спрятался в тёмный уголок, чтобы не будоражить подданных своим присутствием и спокойно слушать музыку...
"Разоришь ты мои сны, — пел Стан. —
Пальцы переплетены.
Будто чем-то опоён,
Будто тело не моё.
До Содома далеко.
Сердцу в клетке не легко.
Жалят демоны его,
Не оставят ничего..."
— Как только они не боятся петь такой текст? — шепнула Олеся на ухо Андрея.
— Зато как точно, — ответил он, — и красиво...
"Город ждёт меня и жжёт,
Сеть унылую плетёт.
Не жалея, не любя,
Водит за руку меня.
До Содома далеко..."*
Ближе к окончанию концерта Андрей исчез из ложи, чтобы в облике Старика очутиться на сцене к тому моменту, когда группа начинала исполнять "Великана". Ему предоставили место за клавишными инструментами, а Стан представил Учителя. Оказалось, что многие зрители знают седовласого мужчину в затемнённых очках. Они встретили его аплодисментами и... надели свои тёмные очки. Также поступили и музыканты группы "Рандеву". Премьера "Великана" с вокалом Стана прошла на "ура". Андрей чувствовал реакцию близких людей, сидящих в ложе, и радовался. Но останавливаться на достигнутом успехе Старик не собирался. Он заиграл лирическую тему, сыгранную с командой Стана на репетиции. Музыканты подхватили мелодию композиции. Однако слов песни они от Учителя тогда не дождались и, когда Андрей запел, едва не сбились с ритма. А Старик продолжал петь, как ни в чем не бывало, и добил всех финалом...
"Путь свой в никуда из ниоткуда
Мы пройдём, не вспомнив ни о ком.
Так и оборвётся это чудо... — Андрей запнулся, за ним остановились и музыканты... ровно на четыре такта паузы, которые выдержал Старик. —
Оборвётся просто и легко".
Последний припев Олеся и Эмма, Катрина и Маша слушали уже сквозь слёзы...
"А она — цветок ненастья.
Кто увидит, кто сорвёт?
А она всё ищет счастья,
Всё единственного ждёт..."**
Музыка ещё не закончилась, а Стан уже дал своей команде знак — продолжать инструментальную импровизацию, а сам поволок Старика за кулисы...
— Что Вы творите, Учитель?! — воскликнул он, вытирая мокрые щёки и закуривая трясущимися руками. — Не спорю, наши тексты на грани дозволенного. Но Ваш "Цветок"...
— Княгиня не выдаст, свинья не съест, — усмехнулся Андрей и тоже закурил. — Но заканчивать концерт на подобном миноре не следует. Послушай, что мы сейчас сделаем...
Они вернулись на сцену через пять минут. Под радостный гул зала Стан обошёл своих друзей, покачивая головой и раздавая им указания, а Старик занял место за синтезатором и вскоре заиграл ритмичную партию финальной песни.
"Захотели бы руки
Перемелются звуки в муку.
А по тебе видно сразу — будет толк.
Ты — веселящего газа большой знаток.
А значит, будет с кем вместе ступить за край.
Играй шарма-ма-ма, моя шарманка играй!
Это да, каждый звук как плеть.
А вам откуда знать, хочу ли я уцелеть?
Не до того пока — душа несётся... ай...
Играй шарма-ма-ма, моя шарманка играй!
Захотели бы руки
Перемелются звуки в муку.
Моя шарманка, ну!.."
* * *
Ночные посиделки музыкантов с самыми неуёмными поклонниками их творчества не планировались. Но стоило расчувствовавшейся Графине Инге заговорить с Андреем о подобном мероприятии, он пожал плечами и согласился. Маша попросила его о знакомстве с седовласым Стариком. Папа, хотя и посмеивался, отказать дочери не мог.
Поздний ужин начался около полуночи в закрытом от посторонних глаз ресторане исторического здания отеля. Но полтора десятка людей, не входивших в ближний круг Властителя Трикняжия, были допущены туда Зелёной Маркизой. Ева с Ингой усилили охрану и провели жёсткий отсев желающих, допустив на ужин только друзей группы Стана и особо страждущих почитателей. Среди них выделялся статный Вершитель с двумя рабынями. Одну из них, светловолосую тридцатилетнюю женщину по имени Нонна, Андрей "почувствовал" ещё на концерте, во время исполнения "Цветка ненастья". С середины песни скромная и не слишком эмоциональная на вид зрительница начала посылать Старику пламенные ментальные послания: "Это — моя песня, Учитель! Я — цветок ненастья и жду единственного... Тебя! Ты обязательно должен увидеть и... сорвать!" Стоит ли говорить о том, что именно она упросила своего Хозяина обратиться к Леди Еве, а затем убедить её в необходимости своего присутствия на ужине.
Впрочем, обо всём по порядку. Присутствие Князя в отеле "Лебединое озеро" не афишировалось. Княгиня Эмма лишь обозначила своё участие в вечеринке и удалилась, давая возможность людям развлекаться и общаться без официоза и напряжения. В начале мероприятия отсутствовал и Старик. Мария забеспокоилась и поинтересовалась у подруги: "Поля, а ты не знаешь, куда запропастился седовласый музыкант, которого Стан называет Учителем? Они часом не с папой общаются тет-а-тет?" Полина улыбнулась и задумалась на несколько секунд... Через минуту в зал ресторана вошёл Старик. Гости оживились, Нонна так просто подпрыгнула на стуле, но седовласый музыкант сначала подошёл к Марии.
— Вы, кажется, хотели поговорить со мной, милая барышня? — спросил он, занимая за столом место, любезно освобождённое для него Полиной.
— Откуда Вы... Ох, извините! — воскликнула Маша. — Да, мне хотелось поговорить с Вами. Меня зовут Марией, и я слышала некоторые песни из Вашего репертуара далеко отсюда.
— Меня называют Стариком. А Вы, как я вижу, не местная... — улыбнулся Учитель. — Впрочем, все мы, так или иначе, не местные. Песни? Никто не скрывает, что они родились вдали отсюда. Просто я играю и пою, как умею, и многое помню... А ещё я верю, что со временем музыканты начнут исполнять песни, рождённые в нашем мире, и они будут не хуже...
— А я почему-то уверена, что Вы и, возможно, другие творческие люди, готовы к этому уже сейчас, — Мария с интересом заглянула в затемнённые очки Старика. — Многие называют Вас Учителем и, вероятно, неспроста. Могу я узнать Ваша настоящее имя?
— Пусть некоторое время оно останется для Вас тайной... Ведь стоит Вам только захотеть, Мария, и окажется, что Вы его отлично знаете...
Обойдя друзей и знакомых, Старик расположился за длинным праздничным столом между Ильёй и Риной, напротив Маши и подвыпившей улыбающейся Катрины. Поддерживая легкомысленную непринуждённую беседу, краем глаза он замечал попытки Нонны обратить на себя его внимание. Она бы уже сорвалась с места и бросилась знакомиться со своим кумиром, но хозяин женщины, Вершитель удерживал её от резких движений. Впрочем, стоило Старику с Профессором и Риной отправиться в курительную комнату, там же через минуту оказалась и Нонна со своим Хозяином.
— Прошу прощения за беспокойство! — демонстрируя белизну своих зубов, заговорил он. — Разрешите представиться, я — Вершитель Ираклий, банкир, возглавляющий департамент развития банка "Last Credit" в Центральном Княжестве. Открытие нового культурного центра на новых землях не обошлось без участия нашей финансовой организации. А концерт с участием таинственного Старика произвёл большое впечатление на меня и, особенно, на мою подчинённую — Нонну. Она мечтает познакомиться с музыкантом, чьё имя за последние месяцы обросло легендами.
— Музыканты интересны своим творчеством, общение с ними вне концертных площадок нередко приносит лишь разочарование, неудобство и раздражение, — усмехнулся Учитель, но поднялся с дивана и протянул руку Ираклию. Нонна застыла перед кумиром, словно изваяние, не сводя с него глаз. Старик вздохнул и поцеловал женщину в щёку. — Раз вы оба настаиваете на знакомстве, извольте! Но развлечь мне вас нечем, я даже автографы не раздаю...
Откинувшись на спинку широкого кресла напротив Учителя и усадив Нонну рядом с собой, явно некурящий Ираклий продолжил беседу, удивляясь внезапной немоте своей подчинённой. Профессор смотрел на незнакомую пару со скептическим любопытством, Рина — с недоумением, подсевшая к ней Инга — шикарная блондинка в тёмных очках и длинной сигаретой в руку — с лёгким пренебрежением.
— Нонна крайне взволнованна, — косясь на подчинённую, продолжил гнуть свою линию банкир, — но она мечтает приносить пользу Учителю, как называют Вас почитатели, и его творчеству.
— Каким же образом? — пожал плечами Старик.
— Нонна — прекрасный фотограф! — воскликнул Ираклий. — К сожалению, охрана не позволила ей пронести в ресторан ни фотокамеру, ни даже смартфон. Но если Вы пожелаете ознакомиться с её работами, то поразитесь их качеством. Как мне кажется, концертирующему музыканту необходим квалифицированный фотокорреспондент.
— Да, — кивнул Учитель, — но только не мне. Если тиражировать повседневные фотографии "таинственного музыканта", то вскоре от тайны ничего не останется, не правда ли?
— Вопрос спорный. Можно фотографировать так, что тайны будут только плодиться, — заговорщицки заулыбался банкир. — Но даже если Вы и правы... Нонна — ещё и прекрасный секретарь, и перспективный продюсер...
— Возможно, вам стоит поговорить со Станом. После сегодняшнего успеха его группе пригодится человек, планирующий выступления, репетиции, студийные записи, отслеживающий рекламные мероприятия, помогающий музыкантам добиться коммерческого результата, — тёмные очки не скрыли хитрые морщинки, появившиеся у глаз Старика. — Я же не ищу славы и богатства. Зачем бродяге, идущему куда глаза глядят, коммерческий директор или продюсер. Если кто-то и путешествует со мной, то лишь друзья и попутчики...
— Не гоните меня прочь, Учитель! Я Вам пригожусь! — прервав молчание, воскликнула Нонна. — Я готова служить Вам так, как потребуется...
— Пойдёшь со мной в роли прислуги? — покачал головой Старик.
— Да! — с непонятным Учителю вызовом, решительно ответила она. Андрею решительно не хотелось копаться в дебрях сознания новой знакомой. Перед ним сидела стройная, худощавая, миловидная женщина с осветленными русыми волосами. Сквозь стекла очков в изящной оправе на Старика смотрели небольшие, но выразительные густо-серые глаза. Опущенные вниз уголки чувственного рта вносили в женский образ налёт меланхолии, которая сейчас диссонировала с порывом поклонницы Учителя. Андрей обратился к Ираклию: — Мне непонятна Ваша роль в этой... презентации, Господин Вершитель. Насколько я понимаю, формально Нонна является Вашей рабыней?
— И ради осуществления её мечты, я готов, например, отдать её Вам в аренду на полгода, — жизнерадостно улыбнулся банкир.
— Пытаюсь поставить себя на Ваше место и... не понимаю, — честно признался Андрей. — Допустим, моя рабыня воспылала страстью к художнику и стремится, во что бы то ни стало связать с ним свою жизнь. Разумеется, я попытаюсь уберечь её от ошибки, но если она станет упорствовать, то просто... отпущу женщину на волю. Зачем мне такая рабыня? Но... аренда? Конечно, за полгода Нонна познает многое из того, чего не понимает сейчас. Но какой она вернётся к Хозяину? Мало ли какие фантазии живут в голове таинственного Старика...
— Я готова к любым Вашим фантазиям, Учитель! — Нонна сложила руки на груди. — Я всё для себя решила!
— Если Вас не устраивает аренда, — продолжая улыбаться во весь рот, произнёс Ираклий, — купите мою рабыню!
— Ах, вот как! — поразился Андрей. — Ваша рабыня так увлеклась творчеством Учителя, что Вам проще её продать? И в какую сумму Вы оцениваете мечту Нонны?
— Моя рабыня стоит... — банкир нагнулся к уху Старика и прошептал сумму, которая не могла ни произвести впечатления даже на Князя. Впрочем, встретившись с пламенным взглядом своей подчинённой, Ираклий добавил: — Но, принимая во внимание полёт её мечты, а также уважаемого человека, с которым связана мечта, я предлагаю Вам беспрецедентную скидку... тридцать... Хорошо, Нонна, пусть будет пятьдесят процентов!
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
