Португальцы в Малакке (1511-1641)

Управление Жорже де Албукерки и Жорже де Бриту. Новые атаки султана Махмуда.

В 1515 г. на смену Руи де Бриту в Малакку прибыл новый капитан, Жорже де Албукерки, племянник великого Афонсу. Его сопровождала небольшая эскадра из четырех кораблей с 200 солдат, прибытие которой оказалось очень своевременным для гарнизона Малакки, который всегда был немногочисленным. По пути Жорже совершил заход в порт Пасем на Суматре. В момент его прибытия местный раджа (союзник короля Португалии, с которым заключил договор о дружбе и торговле еще Афонсу де Албукерки в 1511 г.) готовился дать бой некоему туземному правителю, который поднял против него восстание. Раджа попросил португальского капитана помочь ему, и Жорже согласился, выдвинув встречное условие, что правитель Пасема позволит ему одному с солдатами атаковать врага, а сам останется лишь простым наблюдателем. Когда раджа дал согласие, Жорже высадил на берег и повел своих людей в атаку против врагов, которые стояли лагерем в низине. По словам Ф. Данверса, "португальцы обрушились на них с такой яростью, что враги быстро дрогнули и обратились в бегство, оставив на поле боя множество убитых. Затем Жорже де Албукерки отозвал своих людей на флот, а войска раджи Пасема продолжали преследовать врага, превратив его поражение с сокрушительный разгром" (18). Блестяще продемонстрировав мощь португальского оружия и поддержав у власти своего союзника, Жорже отплыл в Малакку, где принял у Руи де Бриту командование крепостью.

Первое пребывание Жорже де Албукерки на пост капитана Малакки продолжалось чуть больше года, но за это время он успел зарекомендовать себя толковым администратором и военачальником. Насколько можно судить, он полностью разделял принципы своего дяди-губернатора, покровительствуя мусульманам, если они сохраняли лояльность Короне, и всемерно заботился о развитии торговли. Заслуживают внимания меры, принятые им в этом отношении. Жорже де Албукерки позволил вернуться в Малакку мусульманским купцам, изгнанным или бежавшим из города при его захвате португальцами, и вернул им конфискованное имущество. Желание продемонстрировать мусульманам свою добрую волю проявилось и в выборе им нового бендахары. После того, как назначенный Албукерки бендахарой Ниначетту отравился из-за внутреннего конфликта, Жорже предложил занять его место сыну султана Кампара Махмуда, Абдулле. Тем самым он пытался убедить мусульманское население, что португальцы не питают к нему враждебности из-за религиозных различий. Это был тонко рассчитанный дипломатический ход. Абдулла принял предложение и переселился в Малакку, вслед за ним в город потянулись и мусульманские купцы, "в результате чего, — как отмечает Р. Уатуэй, — Малакка на короткое время вернула себе былое процветание" (19).

Однако успех новой политики "мирного сосуществования" с мусульманами оказался недолговечным. Султан Махмуд из зависти к Абдулле и желания вбить клин между новыми союзниками немедленно стал распускать слухи, что новый бендахара был его тайным приверженцем и только дожидается удобного момента, чтобы предать город в его руки и уничтожить португальский гарнизон. Изгнанному султану, при всей беспочвенности этих слухов, нетрудно было разжечь традиционное недоверие португальцев к "маврам": постоянная жизнь во враждебном окружении неизбежно должна была сделать их сверхподозрительными, и даже сам Жорже де Албукерки попался на эту уловку. (Можно привести аналогию с атмосферой всеобщей подозрительности, опасений и постоянного ожидания коварного удара в спину со стороны мусульман, которая владела португальским гарнизоном в Диу незадолго до осады в 1538 г. — эпизод, в целом типичный для малочисленных и рассеянных по всей прибрежной Азии португальских колоний.) Не затрудняя себя поисками доказательств измены, он приказал схватить и обезглавить Абдуллу. "Эта вопиющая несправедливость нанесла смертельный удар по начавшему возрождаться процветанию Малакки — вернувшиеся было торговцы бежали прочь из проклятого города, и гарнизон форта снова терпел все мыслимые страдания от ужасов голода" (20). Чтобы успокоить страсти, Жорже стал оказывать покровительство преследуемым до того времени малайцам и вернул им конфискованное имущество.

В 1516 г. в Индию прибыл новый губернатор Лопе Суариш де Альбегария, давний недруг Албукерки. Одним из первых действий нового наместника стало отстранение всех капитанов крепостей и других должностных лиц, назначенных его предшественником, и замена из своими ставленниками, прибывшими вместе с ним из Португалии. Капитаном Малакки был назначен Жорже де Бриту. В результате Жорже де Албукерки был вынужден уступить место креатуре Альбегарии и вернуться в Индию (21).

Новый капитан быстро проявил себя сущим деспотом. Из-за его тиранического правления многие жители бежали из города. Султан Махмуд, по-прежнему находившийся в Бинтанге, немедленно воспользовался всеобщим недовольством де Бриту, чтобы снова попытаться вернуть столицу. Собрав большую армию, он осадил Малакку со стороны суши, построив форт Паго в нескольких милях вверх по течению реки Муар, который должен был служить базой для нападения на Малакку. Тяжелое положение осажденного гарнизона усугублялось раздорами, возникшими из-за внезапной смерти де Бриту. Брат умершего капитана, Нуньо Перейра Ваш, командующий солдатами форта, утверждал, что пост капитана должен перейти к нему, но его притязания оспаривал командующий флотом, Антониу Пашеку. Немногочисленный португальский гарнизон немедленно раскололся на фракции, поддерживавшие одного из двух кандидатов, что внесло полный хаос в попытки координации обороны. Раздорами в стане врагов воспользовались малайцы, с удвоенной силой возобновившие атаки на город. Гарнизон крепости уже находился на грани капитуляции, но, к счастью, о катастрофическом положении дел в Малакке стало известно португальским властям в Индии. Губернатор Альбегария прекрасно понимал стратегическое положение Малакки и отправил на помощь городу своего племянника, Алейшу де Менезиш. Менезиш с 300 солдатами прибыл в Малакку 18 июня 1517 г. (22). Он восстановил порядок в рядах гарнизона, временно приняв на себя командование. С помощью привезенного им подкрепления португальцам удалось отразить атаку и заставить султана Махмуда снять осаду. Разочарованный султан снова вернулся на Бинтанг, не теряя надежды рано или поздно все же добиться своей цели.

Посчитав свою задачу выполненной, в декабре 1517 г. Менезиш отплыл из Малакки в Индию. Однако португальские офицеры, оказавшись после этого предоставленными сами себе, не смогли договориться о совместных действиях. Воспользовавшись ослаблением гарнизона, султан Махмуд в 1518 г. снова попытался атаковать Малакку. Город был освобожден от очередной осады Фернаном Пирешем де Андраде, возвращавшимся из своей посольской миссии в Китай. Осаждающие были вынуждены отступить в форт Паго, но в результате энергичной атаки Андраде выбил их оттуда и заставил Махмуд-шаха бежать на Бинтанг (23). Однако уже в мае следующего года, когда Андраде отплыл в Кочин, султан вновь занял укрепление на реке Муар и снова предпринял нападение на город. На этот раз под его началом находилось 1500 воинов и большое количество боевых слонов, а также 60 прау, которым он поручил атаковать город с моря. В это время португальский гарнизон насчитывал всего 200 человек, многие из которых были больны. Враги предприняли яростную атаку, продолжавшуюся три часа, но в итоге им все же пришлось отступить. Махмуд-шах осаждал Малакку еще 20 дней, но был вынужден снять осаду, потеряв почти четверть своих людей погибшими, тогда как потери гарнизона составили всего 18 человек. После этого Махмуд-шах решил изменить тактику и взять португальцев блокадой, перерезав поставки продовольствия. Было понятно, что до тех пор, пока султан владеет крепостью на реке Муар, находившейся в непосредственной близости от города, Малакка будет находиться в смертельной опасности, поэтому португальцы решили атаковать форт. Несмотря на яростное сопротивление малайцев, они ворвались в Паго, перебили большинство его защитников и сожгли все деревянные постройки. Затем они вернулись в Малакку, увезя с собой в качестве трофеев 300 пушек. Тем не менее, султан Махмуд сохранил свою базу на острове Бинтанг, что позволяло ему в любой момент, воспользовавшись временной слабостью неприятеля, снова нанести удар по городу. Поэтому в 1520 г. капитан Малакки Гарсиа де Са решил совершить экспедицию против Бинтанга. Она состояла из 20 судов и 400 человек, 150 из которых были португальцами. Командовал экспедиций Антониу Корреа, будущий завоеватель Бахрейна (24). Форт пал при первой же атаке. Португальцы захватили в нем двадцать пушек. Махмуд-шах вновь ускользнул и бежал в свою временную столицу на Бинтанге, преследуемый португальцами (25). После этого в течение нескольких лет Малакка была избавлена от нападений.

В 1523 г. Махмуд-шах предпринял очередную попытку атаковать Малакку, на этот раз с моря, отправив против португальцев флот из 80 судов, но узнав, что португальцы предупреждены о его приближении и готовы встретить во всеоружии, командующий флотом не решился принять сражение и вернулся в Бинтанг. В 1525 г. стороны поменялись местами: теперь уже португальцы во главе с новым капитаном, Перо де Маскареньяшем, организовали экспедицию против Бинтанга. Оставив гарнизон из 300 человек в Малакке, Маскареньяш лично встал во главе экспедиции, состоявшей из 600 португальцев и 400 союзных им малайцев. Крепость, в которой находилась резиденция Махмуд-шаха, находилась в 12 милях вверх по течению от устья извилистой реки, перегороженной запрудами и частоколами; малайцы считали ее практически неуязвимой. Однако Маскареньяш, дождавшись прилива, повел свой флот вверх по реке. Сражение продолжалось 12 дней подряд, и португальцы, несмотря на яростное сопротивление противников, одну за другой взяли и разрушили все оборонительные позиции на реке, преграждавшие доступ к Бинтангу, где состоялось решающее сражение. Благодаря меткому огню корабельных пушек, эскадра Маскареньяша обратила в бегство врагов, оставивших на поле боя много раненых и убитых. Город Бинтанг был захвачен и сожжен дотла. Потери португальцев составили 20 человек убитыми и большое количество раненых (26). В разгар сражения за Бинтанг на помощь Махмуд-шаху прибыл флот султана Паханга, его союзника, с 2000 воинов на борту, но, не решившись вступать в бой, обратился в бегство (27). Султану Махмуду снова пришлось бежать; он несколько дней скитался в джунглях в сопровождении горстки преданных людей. В конечном счете он перебрался в Кампар на Суматре, где и скончался в 1528 г.

Последний султан Малакки был довольно одиозной личностью. Как отмечает Р. Уинстедт, "не только со страниц сочинений, написанных его врагами-португальцами, но и в "Малайских анналах" он предстает слабым и слабовольным человеком, мечтателем, садистом, который чувствовал угрызения совести за совершенные им убийства, малайским Нероном" (28). После этого для Малакки, как отмечает Данверс, "наступил длительный период мира и процветания" (29).

Основание султаната Джохор.

После смерти султана Махмуда у него осталось двое сыновей. Свои притязания на престол выдвинул старший из них, Музаффар, но поскольку он был рожден от наложницы, то обладал более низким статусом по сравнению с младшим сыном покойного султана, Али. Этим воспользовалась мать последнего, Тун Фатима (дочь бендахары Тун Мутахира). Заручившись поддержкой знати, она объявила преемником Махмуда своего сына Али, который и взошел на престол под тронным именем Ала-ад-дин Риайат-шах (1528-1564). Музаффар-шах, опасаясь козней мачехи, был вынужден бежать и после ряда скитаний в конечном счете стал султаном северомалайского государства Перак, где основал новую правящую династию (30).

Что касается Риайат-шаха, то первое время своего правления он пытался найти более подходящее место для своей столицы. Сразу после провозглашения султаном он перебрался из Кампара в Паханг (на материковой части Малакки), а в 1530 г. с помощью лаксаманы Ханг Надима основал Джохор-Бару. Место для новой столицы было выбрано очень удачно. Джохор-Бару находился в 7 милях вверх по течению реки Джохор, впадающей в море напротив Сингапура, у самой южной оконечности Малаккского полуострова, что позволяло флотилиям военных прау держать под контролем Сингапурский пролив и поддерживать тесную связь с прежней "базой" султана Махмуда — архипелагом Риау-Лингга. Таким образом, именно Ала-ад-дин Риайат-шах был подлинным основателем султаната Джохор (31).

Обустроившись на новом месте, Риайат-шах в первые годы правления избегал обострения отношений с португальцами. Однако затем произошел не совсем ясный эпизод, который привел к новой вспышке военных действий между обеими сторонами. Очередной капитан Малакки, Паулу да Гама (1533-1534), один из сыновей Васко да Гамы, встретил недалеко от Малакки 27 гребных ланчар (тип гребного судна), которые Ала-ад-дин послал на помощь своему брату, султану Перака. Командующий этой флотилией, которого хронист Каштаньеда называет Туан Баркалар, объявил Паулу да Гаме, что прибыл засвидетельствовать почтение своего господина. В качестве ответного жеста учтивости капитан Малакки направил в Джохор своих послов. Однако султан то ли принял их за шпионов, то ли искал повод к возобновлению войны с португальцами, — так или иначе, он приказал схватить их, связать, облить кипящей водой и бросить на растерзание диким зверям (32). Паулу да Гама не мог допустить, чтобы такое оскорбление осталось безнаказанным, и отправил против Джохора военную экспедицию, но при столкновении на море с малайскими прау она понесла значительные потери и была вынуждена вернуться.

В 1534 г. в Малакку прибыл брат Паулу, Эштеван да Гама, который должен был сменить его в должности капитана города. Паулу передал ему полномочия, но остался в Малакке в качестве командующего флотом (capitao del mar), а восемь дней спустя был убит в морском сражении с силами султана Джохора (33). Эштеван принял на себя месть за брата и в 1535 г. отправил новую экспедицию против Джохора. В ее состав входили два больших корабля и много более мелких судов, с 400 человек на борту. Португальский флот вошел в устье реки Джохор и в решающем сражении разгромил малайцев (34). После этого Ала-ад-дин был вынужден согласиться на заключение довольно тяжелого мирного договора. По его условиям он обязался, прежде всего, немедленно вернуть в Малакку все имевшиеся у него пушки. Султану строжайшим образом запрещалось строить военные корабли или возводить деревянный или каменный форт в Джохоре, на реке Муар, на острове Бинтанг или в любом другом месте в окрестностях Малакки, которое он изберет своей резиденцией. Он должен был погасить все долги покойного лаксаманы перед малаккскими купцами и вернуть прежним хозяевам всех рабов, которые бежали из Малакки и нашли убежище в Джохоре. Султан обязался разрешить своим вассалам торговать в Малакке, где им гарантировалась безопасность, а португальцы, в свою очередь, могли свободно приезжать и торговать в Джохоре. Наконец, султан "должен был позволить всем судам, везущим товары или продовольствие, беспрепятственно плавать в Малакку, какому бы народу они не принадлежали, и не должен был заставлять их вместо этого заходить в свои порты" (35). Последний пункт особенно важен, так как он подчеркивает, что португальцы, сознавая нехватку своих сил в регионе, не стремились к полному уничтожению врагов, но, напротив, были заинтересованы в поддержании мирных и устойчивых взаимоотношений с соседними малайскими государствами в интересах развития торговли. Они добивались своих целей, чередуя военную силу с дипломатией. Как отмечает в этой связи А. ван Виккерен, "усилия португальцев были направлены не на завоевание новых территорий, но на закрепление за собой максимально возможной доли рынка и участия в торговле, что требовало не постоянных сражений с конкурентами, но дружественных контактов с соседними странами" (36). Однако последующие события показали неспособность португальцев добиться устойчивого контроля над их главным соперником. В то же время и сам султан Джохора вел двойственную политику, и, не проявляя открытой враждебности к португальцам, не соблюдал всех условий навязанного ему договора. Он копил силы для будущей схватки и, избегая прямой конфронтации с португальцами на Малаккском полуострове, где они в тот момент были сильны, попытался начать экспансию на восточном побережье Суматры, где в центре его внимания оказалось княжество Ару (37).