В ответ услышал объяснение, что деньги — это только инструмент. Хозяева мира имели возможность печатать их сколько угодно, а разумные машины вытесняли людей из производства товаров. Люди перестали быть необходимыми, а главная цель любой власти — это не деньги, а контроль над обществом, и когда нельзя подчинить себе всех, проще оставить немногих, без кого трудно обойтись.

— В последнюю очередь сокращали население Америки, Канады и самых развитых государств Европы, — говорил Оливер. — Его сильно оболванили, а страх оказался недостаточной сдерживающей силой, поэтому стала теряться управляемость. К этому времени в общественных отношениях верхов установилось что-то вроде средневекового вассалитета, а население потеряло все права, кроме личной свободы. Уровень образования и культура сильно упали, что вызвало остановку в развитии. В итоге те, кого стали называть Лордами, начали строительство городов-башен, способных вместить и обеспечить энергией и питанием их самих и всех их слуг, включая учёных, инженеров и военных. Кварковые реакторы и пищевые синтезаторы позволили собрать в каждой башне до миллиона жителей. Я не знаю, сколько таких башен во всём мире, а в Великобритании их было пять.

— Было? — спросил Джейкоб. — Из ваших слов следует, что сейчас их меньше. И объясните значение этих кварков и синтезаторов.

— Когда стали уничтожать своих, под нож попала и часть военных, — объяснил док. — Они тоже были не нужны в таком числе. Это старались делать так, чтобы перед акциями отсечь их от оружия. Такое не всегда получалось. Вспышки, которые вы видели, были взрывами двух ядерных бомб, уничтоживших три башни вместе со всем их населением. Это не удар русских, а месть наших моряков. Конечно, пострадал и Лондон, но в нём в то время почти не осталось жителей. Сейчас я постараюсь объяснить значение непонятных слов...

Он долго объяснял непонятное, а потом закончил свой рассказ словами:

— Выживших долго травили газами, а потом нашли им лучшее применение. На нас охотятся с летающих машин. Это развлечение самих хозяев и части военных. В арсеналах осталось много оружия и кварковые генераторы для танков. Один такой работает в моём подвале и даёт электричество. Из оружия иногда удаётся подбить их машины...

— И такое терпят? — удивился я.

— Опасность придаёт вкус охоте, — криво улыбнулся Оливер. — Дичь должна уметь за себя постоять, иначе пропадает интерес. Фактически мы скатились до рабовладения. Я имею в виду не только лондонских бродяг, но и часть жителей башен.

— Ах да, вы же сами оттуда, — сказал брат. — И почему ушли?

— Отсутствие каких-либо прав и тотальная слежка. Я уж лучше доживу здесь.

— А чем здесь питаются? — спросил я. — У беглецов есть дети? Сэм говорил о мужских браках...

— Еда не проблема, — ответил док. — Кое у кого есть синтезаторы, а многие выращивают зелень и овощи. Климат стал мягче, поэтому у нас практически нет холодов. Уцелело много продовольствия, а людей мало. Со времени последней бойни прошло около сорока лет. Многое пропало, но часть муки можно употреблять в пищу, а зерно хранится сотни лет, для этого нужно лишь сухое помещение. А дети... Есть, но немного. Вот вы заводили бы их на помойке?

— А мы не подхватим этот вирус? — спросил Джейкоб. — И вы говорили о радиации...

— Не должны, — ответил Оливер. — Пандемия была восемьдесят лет назад, а вне организма вирусы быстро гибнут. Я не слышал, чтобы здесь кто-нибудь ими болел. Радиация сильно ослабела. Конечно, остаточный фон не добавит здоровья, но мы живём и у детей даже нет мутаций. Если вы утолили своё любопытство, советую возвращаться. Скоро наступит время охоты... Если экипажи вертолётов заинтересуются вашей машиной, можете её лишиться. Давайте мы вас проводим.

Его слова заставили нас нервничать, и путь до машины времени проделали почти бегом. К счастью, она так и стояла возле фундамента нашего дома.

— Бог мой! — поражённо сказал док, обойдя вокруг машины. — И это убожество работает?

— Сейчас увидите, — обиженно отозвался Джейкоб и сел в кресло. — Поторопись, Гарри!

— А как мы попадём в нужное время? — спросил я, застёгивая ремень. — С твоим измерителем...

— Я сделал метку, — нетерпеливо ответил он. — Ты не заметил, как я сломал ветку у дерева. Когда увидим её целой, верну машину на день назад и сориентируюсь по солнцу. На небольшой скорости это нетрудно. Готов?

Обратное путешествие ничем не отличалось от того, что мы уже испытали. В конце брату пришлось несколько раз дёргать рычаги, но в итоге мы вернулись примерно через час после отправления. Я проголодался, но Джейкоб настоял, чтобы сначала вкатили машину в лабораторию, а уже потом отправились обедать.

— Что будешь делать со своим изобретением? — спросил я, когда наелись и перешли в курительную комнату.

— Разберу! — ответил брат. — Как оказалось, оно очень опасно. К тому же в будущем не знают о машине времени, поэтому или её уничтожу я, или это сделает кто-нибудь другой, возможно, вместе со мной.

— Тогда я возвращаюсь в Рединг, — заявил я. — Напрасно ты такой хмурый. Этот док сам сказал, что ничего не знает о других странах, а в них могло уцелеть достаточно людей, чтобы они попытались возродить цивилизацию.

— Не знаю, — с сомнением сказал Джейкоб. — В будущем должны появиться более совершенные средства связи, чем наш телеграф. Наше путешествие только укрепило моё решение не заводить семью и посвятить всю жизнь науке!

Я не собирался прожить свою жизнь пустоцветом, как брат, но не стал ничего ему говорить. За кэбом послали слугу, и вскоре я уже плыл на пароходе обратно в Рединг. Свежий воздух не имел ничего общего с той гадостью, которой мы дышали в будущем, и наши приключения всё больше казались мне дурным сном.

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓