Палач

Сняв заклятие с Михалка, я пинком ноги привел его в чувство:

— Просыпайся, встречай гостей.

К его чести, он, откатившись, вскочил на ноги, зашарив рукой по ремню в поисках кинжала.

— Не это ищешь? — Кончиком меча я показал на лежащее оружие.

— Ты кто? — Прохрипел Михалок, мельком глянув на лежащих подельников и настороженно уставившись на меня — Тебя Слепой послал?

— Нет — усмехнулся я — Но лучше тебе не интересоваться... Ответь мне на пару вопросов.

— А если откажусь? — Он оскалил щербатые зубы.

— Не советую — прошипел я, накидывая на него 'Сеть Боли'.

Михалок, выкатив глаза из орбит, заорал от невыносимой боли, раздираемой его на части, оседая на землю. Немного полюбовавшись его корчами, я развеял заклинание.

— Ты все понял? — Встав над ним, спросил я — Или повторить?

— Все, господин! Не надо, господин! — Полными ужаса глазами, Михалок подобострастно смотрел на меня.

— Где находится Ворхамник?...

Под утро я, оседлав самую хорошую лошадь и приторочив к седлу тюк с припасами, покинул поляну, направляясь в сторону Ворхамника, оставив за спиной догорающий костер и три остывших трупа — через пару часов от них останутся только кости.

Перед смертью Михалок рассказал мне все, что знал. Выдал все свои заначки и связи, а так же все, что произошло за эти пятьдесят лет. Все, о чем он знал...

В мире больше не было драконов. Последнего Светлого уничтожили практически сорок лет назад — через десять лет после падения Цитадели... Эта новость слегка выбила меня из колеи — я последний. Но почему уничтожили Светлых? И главное как?! Ясно, что без ушастых не обошлось, и они дорого заплатят за уничтожение моего рода. И за Темных и за Светлых. Покачиваясь в седле, я послал Светлый Зов — ледяной порыв был мне ответом... Хорошо, первым делом нужно узнать, как удалось уничтожить Светлых и потом я залью этот мир эльфийской кровью! Ибо я печенкой чую, без этих остроухих тварей не обошлось!

Ворхамник представлял собой жалкое зрелище — хоть и был расположен на перекрестке пяти дорог. С вершины холма городок напоминал жирного паука посреди тощей паутины. Сам городок был окружен невысокой стеной с пятью надвратными башнями. Единственное каменное здание — покосившаяся ратуша на центральной площади. Ратуша гнилой костью возвышалась над одно и двух этажными деревянными домами, сложенными из потемневших бревен. Близость болота, вкупе с помоями, выплескиваемыми прямо под окнами, создавало незабываемую атмосферу. Миазмы гниющих отходов смешивались с сероводородным запахом, доносимым ветром от болота.

Пара пьяных стражников даже не обратили на меня внимание, когда я проезжал через ворота. Копыта лошади хлюпали по грязи, которая покрывала улицы ровным слоем. Какие-то оборванцы, в накинутых на головы капюшоны, провожали меня взглядом. Кто-то блевал, одной рукой обнимая столб, в другой сжимая бутылку из мутного стекла. Жалкие домишки окраины, с подслеповатыми окошками и прохудившимися крышами навевали тоску...

— Господин! Подай на милость! — Какой то нетрезвый оборванец, выскочил из переулка и попытался схватится за стремя, но удар моего сапога, откинул его к стене дома, где он и осел, свесив окровавленную голову.

— Нехорошо поступаете — с другого бока раздалось ворчание, и пара таких же оборванцев сделали попытку приблизится.

Я оскалился, пристально взглянув им в глаза. Они побледнели и исчезли в подворотне.

Постепенно дома стали более добротными, но такими же жалкими. Под копытами застучала деревянная мостовая. Найдя лавку, хозяином которой был названный мне Михалком человек, я спешился и зашел полумрак помещения, предварительно наложив заклинание на лошадь. Внутри пахло затхлостью, тучный человек, вольготно расположившийся за пыльным прилавком, лениво посмотрел на меня:

— Чем могу?

— Ты Арчи? — Я оперся на прилавок.

— Я. Что надо?

— Посмотри — я положил перед ним шкатулку.

Арчи открыл крышку и застыл. Затем, посмотрел на меня:

— Даю десять золотых.

— Засунь их себе в свою жирную задницу — я закрыл крышку и, убрав шкатулку, сплюнул на неструганый пол — Прав был Михалок, к Слепому нужно идти.

— Знаешь Михалка? — Арчи осмотрел меня более внимательно — Ладно, полторы тысячи. Последняя цена. Да и Слепого нет.

— Куда он делся?

— Сожгли его вчера — понизив голос, Арчи перегнулся через прилавок

— Сожгли? — Не понял я.

— Да — кивнул Арчи — На костре. Где то перешел дорогу священнику.

— Погоди — я ничего не понимал — Какому священнику? Почему сожгли?

— Откуда ты явился? — Удивленно посмотрел на меня лавочник.

— С Севера — буркнул я. — Так что за священник, имеет тут такую власть?

— Хорошо вам, на Севере — протянул лавочник — Не добрались до вас... А сожгли Слепого как пособника Тьмы, на костре возле храма Хейве. Сам пастор Аллеман поднес факел... Ну что, полторы тысячи, согласен?

— Согласен — кивнул я — Гони деньги.

— Погоди, полторы тысячи большая сумма. Ты где остановился?

— Пока нигде. Я не намереваюсь находится в этом болоте больше, чем требует дело.

— Подожди пару часов — Арчи засобирался — Я заберу деньги и выкуплю у тебя эту вещицу... Можешь пока пообедать, приличная ресторация на площади возле ратуши — 'Ерши'.

— Хорошо — я направился к выходу — Через два часа я уеду. Поторопись.

Выйдя из лавки, я пешком направился в сторону площади, ведя на поводу лошадь.

Хейве. Глубоко же проникла в мир эта эльфийская зараза — думал я, прокручивая разговор с лавочником в голове — Святоши теперь жгут неугодных, объявив их пособниками Тьмы. Полсотни лет назад, они до такого не доходили — максимум посеят... Я пересек площадь и остановился напротив длинного одноэтажного барака, возле входа в который висела вывеска — 'Ерши'. Хм, ресторация... Максимум на что это тянуло, так на третьесортную забегаловку...

— Прошу, господин! — Ко мне подскочил гоблинский подросток и схватил мою лошадь за поводья — Заходите, у нас лучшая кухня во всем городе! А так же самые дешевые комнаты — всего по пять медяков за ночь!

— Лошадь почистить и накормить — я отпустил поводья и кинул гоблиненку медяк, который исчез еще в воздухе.

Толкнув скрипучую дверь, я прошел внутрь ресторации. Внутри она выглядела чуть лучше чем снаружи. Десяток столов с лавками, стойка хозяина, через приоткрытую дверь кухни доносится звон посуды. Кисловатый запах чего-то скисшего перебивается запахом пролитой браги. Открытый очаг посреди зала отбрасывал красноватые отблески на закопченые стены. Окошки, открытые по случаю хорошей погоды, давали достаточно света. Народу было мало — пара пьянчуг, храпевших в углу — все посетители ресторации.

Усевшись за стол возле окошка, что бы воздух был посвежее, я жестом руки подозвал хозяина.

— Что желаете? — Одноглазый гоблин в заляпанном фартуке подскочил довольно резво — Обед, комнату?

— Только обед — я брезгливо посмотрел на таракана, ползущего по столу.

— Вина? Пива? — Хозяин смахнул насекомое на пол — Сегодня хорошее мясное рагу, гуляш.

— Рагу и кувшин темного пива. 'Дварфавский стандарт' есть? — Я откинулся на стену.

— Пять минут — кивнул гоблин и засеменил в сторону кухни. Откуда донесся визгливый ор и звуки затрещин.

**3**

Рагу было съедобным, а темное пиво действительно было 'Дварфарский стандарт'. Я внимательно осмотрел запечатанный кувшин — сургучная печать с изображением хмеля и наковальни была подлинной. Сорвав пробку, я налил напиток в стакан. Густая белая пена и непередаваемый аромат порадовали меня. Когда я допивал кувшин, в зал заскочил отдувающийся Арчи, неся за спиной кожаный мешок.

— Ркун! — С порога он обратился к хозяину — Пятый номер свободен? — Он забрал подсвечник с тремя свечами со стойки.

— Лови — гоблин кинул ему ключи.

— Пойдем — поймав ключи, Арчи кивнул мне и направился в глубь зала, к видневшийся там двери. Кинув три серебрушки хозяину, я пошел следом.

За дверью был короткий коридор, по обоим сторонам которого находились двери с номерами. Проскрежетав ключом в замочной скважине, Арчи распахнул дверь:

— Прошу.

В комнате кроме грубого стола напротив окна и пары колченогих табуретов больше ничего не было.

Шкатулка при тебе? — Заперев дверь, Арчи с легким звоном опустил свой мешок на стол, и перегнувшись, захлопнул ставни окна.

Теперь комната освещалась только свечами.

— Держи — я протянул ему шкатулку.

Дрожащими руками Арчи осторожно взял ее и приблизившись к подсвечнику, открыл уставившись на кулон. Минуты через две он захлопнул крышку и поставил шкатулку рядом с мешком.

— Можешь пересчитать деньги — он развязал горловину и слабый отблеск золота бросился мне в глаза.

Золото... Я погрузил руку в монеты, ощущая исходящую от них энергию...

— Все в порядке — я посмотрел на лавочника — Ты нервничаешь?

— Н-нет — вздрогнул лавочник, отводя взгляд — Да, с такими деньгами тут ходить опасно... Убивают и за меньшую сумму... Я пойду?

— Иди — я завязал мешок и усмехнулся — Надеюсь, ты не глуп.

Отперев дверь, лавочник выскользнул в коридор.

— А с вами я хотел бы поговорить — пахнуло эльфятиной и в проеме возник высокий эльф в расшитом балахоне.

Он сделал шаг внутрь комнаты и в проеме встали еще двое эльфов, в кольчуге и вооруженные мечами.

— Странно... В наш город приезжает чужестранец и не посещает храм — эльф нахмурившись, покачал головой — Что это? Забывчивость? Гордыня? А может не желание жертвовать на храм во имя Хейве? Да, можете обращаться ко мне — пастор Аллеман.

— Я и не думал, что в таком захолустье есть храм — я изучающе осмотрел эльфов, так, на один укус.

— В каждом городе и поселке, на бывших землях Тьмы, Хейве повелел возвести храмы, дабы нести Свет заблудшим душам — ответил пастор — А упорствующих в Темных ересях ждет очистительное пламя... Надеюсь вы не еретик? Или, что еще хуже, не поклоняетесь Тьме?

— Поклонятся Тьме? — Изумление на моем лице было натуральным. Поклонение удел Светлых. Это им нужен хозяин, пастух, загоняющий кнутом стадо верующих туда, куда ему нужно. Тьме не поклоняются. У Тьмы нет рабов. Тьму можно только познать и принять! Разумный должен ведать, а не верить, может чтить, но не поклоняться!

— Вижу, что у вас и в мыслях не было поклонятся Тьме — усмехнулся пастор, заметив мою гримасу — Думаю, мы простим вам малое прегрешение... Но только в том случае, если вы чистосердечно принесете жертву Хейве... Да, кстати, как ваше имя?

— Палач.

— Палач? Не слишком самонадеянно? — Покачал головой пастор, забирая мешок с золотыми — Я думаю, что это будет вашим даром храму, а вы покинете город в течении десяти минут... Или окажетесь на костре. Впрочем, выбирать вам.

— Вы, эльфы, видимо забыли, кто такой Палач — усмехнулся я.

Охрана обнажила мечи, а пастор, вытащив какой-то медальон, сжал его в кулаке:

— Ты не маг — он презрительно посмотрел мне в глаза — И я вижу, ты выбрал костер... Взять его!

— Не так быстро — прошипел я, накидывая 'Паутину' на эльфов. — Ушастое отродье будет угрожать мне?! Зайдите в комнату — я отдал приказ охране пастора.

Те слажено вошли. Я захлопнул дверь и повернулся к троице.

— Самонадеянные болваны — прошипел я, вонзая Пожиратель в живот одного из стражников. Клинок как масло рассек кольчугу и вышел у него из спины. Беззвучный вопль пожираемой души пролился бальзамом на мое сердце. Рукоять меча слегка похолодела, передавая мне энергию.

— Я, вижу, ваша хваленая память дала сбой? — Я повторил действие со вторым стражником. — Вы забыли Палача? Придется напомнить...

Я повернулся к пастору, который выпучив глаза, с ужасом глядел на высохшие мумии, когда-то бывшие стражниками.

— Рассказывай, как вам удалось уничтожить драконов — приказал я, срывая с него медальон.

— Отродье Тьмы... — вздрогнул и с ненавистью прошипел Аллеман, переводя взгляд на меня— Ты выжил...

— Я задал вопрос — удар когтистой лапы порвал его живот и погрузился в горячие внутренности — Ты не сдохнешь, пока я не узнаю все, что меня интересует. — Второй рукой я схватил его за горло, не давая ему упасть.

Затем я прижал его к стене и проорал:

— Хозяин! Живо тащи свой костлявый зад сюда!

Через несколько секунд, в дверь раздался легкий стук и в приоткрытой двери показалась одноглазая гоблинская голова.

— У тебя есть минута притащить молоток и гвозди — я посмотрел ему в глаза и добавил на темном наречии — Думаю, ты прикажешь вскипятить масла, да побольше.

В единственном глазу хозяина вспыхнула какая-то искра и голова исчезла.

— Потерпи — я оскалился в лицо эльфу — Мы скоро начнем...

— Я ничего не скажу — прохрипел Аллеман, ненавидяще глядя на меня

— Скажешь — усмехнулся я — Но тут тоже есть два варианта... Либо ты упорствуешь до конца и я пожру твою душу и все, либо ты отвечаешь и у тебя будет шанс встретится с Хейве. Подумай. Ты ведь вспомнил, меня? Вспомнил, кто такой Палач? Вспомнил...

— Вот, Господин! — Гоблин протягивал мне молоток и длинные гвозди. — Масло скоро вскипит.

— Приколачивай ушастого к стене — приказал я гоблину, накидывая на эльфа поддерживающее заклинание, не дающее ему покинуть этот мир. — Не жалей гвоздей.

Гоблин застучал молотком, вгоняя гвозди в плечи дергающегося эльфа, и пригвождая его к стене. Бледные губы пастора безмолвно шевелились, произнося какую-то молитву. Вскоре эльф был надежно приколочен к стене и гоблин, опустив молоток, отошел в сторону.

— Как масло вскипит, неси сюда — приказал я, вставая напротив эльфа — Попробую пока по хорошему...

Тихо стукнула закрывшаяся дверь и топот гоблина стих.

— Мой вопрос простой — я схватил эльфы за подбородок — Как вы уничтожили светлых драконов?

Веки эльфа дрогнули и он ненавидящим взглядом уставился на меня.

— Мне нравится твой взгляд — я вытащил из его живота ком склизких кишок и принялся их обматывать вокруг его шеи — Ты на одной только ненависти продержишься достаточно долго, что бы я узнал все, что мне нужно...

Вскоре гоблин принес котелок с раскаленным маслом и поставил возле висящего эльфа.

— Ркун, а не забыл ли ты вкус эльфятины — я протянул гоблину меч одного из стражников — У тебя появился шанс. Начни с ноги. Обрубок прижги маслом.

— Тварь... — прохрипел обескровленной глоткой эльф — Тварь...

Гоблин взял меч поудобнее и одним ударом отсек эльфу правую ногу. Едва нога упала на пол, как гоблин выпустил меч, который со звоном упал на пол, и схватив котелок, погрузил туда культю. Тело эльфа выгнулось и затряслось, я в последний момент успел установить полог тишины на комнату, как дикий вопль эльфа ворвался в уши.

— Говори! — Я схватил его за волосы и стукнул затылком о стену...

Через час, когда на месте эльфы висел обрубок, а гоблин, сыто отдуваясь и осоловело прислонившись к стене, догрызал мосол, я усмехнулся в лицо Аллемана, которое превратилось в восковую маску.

— Ну, раз ты не хочешь по хорошему...

— Я все рассказал — губы эльфа слегка шевельнулись, голос еле слышался — Я не знаю как сделать, что бы ты поверил...