Спящий Леопард, король Русов, Кеннет I Маккинли, оказался не только великим воином и блистательным полководцем, но и отличным администратором. Добившись создания шестого Патриархата в Великом Новгороде, он сразу дал понять церкви, что эту милость придётся отработать. Да не молебнами, кобыле под хвост эти ваши молебны, а реальными делами по развитию государства. Раз уж церковь изъяла из общества всех образованных людей, то ей и стоит озаботиться образованием остального населения. То есть создать школы, где всех желающих будут бесплатно обучать письму и счёту, да проповедовать это дело так, чтобы желающих было как можно больше. 'Христианин — значит грамотный' — именно этот лозунг следовало воплотить в жизнь церкви, в ближайшие двадцать лет. Но это было ещё не всё. Русь признала себя частью Принципата, а значит закон об отмене рабства, принятый на первом заседании сената, был законом и на Руси. Холопов обязаны были освободить не только бояре, купцы и богатые ремесленники, но и монастыри. Совсем без конфликтов обойтись не удалось, четверых настоятелей пришлось 'разжаловать' в простые монахи, а одного и вовсе казнить за подстрекательство к бунту и расколу церкви, но, в целом, всё получилось сделать достаточно мирно. Намного более мирно, чем ожидал король.

Следующим шагом была реформа монашества. Точно так же, как и в Европе, чернецов объединили с рыцарями Русского ордена и отправили служить. Зачем, спрашивается, тысячам здоровых и образованных мужиков сидеть в стенах городов? Писание толковать? Это с вашими-то рожами... Толковать писание на местах — значит плодить ереси. Для изучения дошедшего до нас учения Христа, в Иерусалиме специально основали Академию христианства, но туда столько дармоедов не требовалось. Десятка два лучших теологов от каждой Патриархии, не больше. Патриархий уже шесть, значит, соберётся их там больше сотни. Больше сотни самых лучших, самых грамотных, даст Господь, они во всём разберутся. А остальные — добро пожаловать на фронт. Побеждать безграмотность и обращать язычников.

Сильно помогло участие церкви в монополиях Принципата на банковскую деятельность и внешнюю торговлю. Доля Русской Патриархии в этих доходах, позволила с избытком компенсировать финансовые потери от освобождения монастырских крестьян, а централизованное их распределение от злоупотреблений на местах. Денег теперь хватало. Русь довольно быстро переходила с экономики натурального хозяйства и бартера, к товарно-денежным отношениям, а открытые на Урале золотоносные реки, месторождения серебра, меди, свинца, олова и железа, позволили, объединившимся в гильдии русским купцам, выкупить четыре брокерских места на Римской бирже.

Введённый на всей территории Принципата единый налог в три десятых от годового дохода, взымать, конечно, было непросто. Особенно с купцов. Крестьяне, ремесленники и нарождающиеся промышленники, в большей части платили честно. Их полностью устраивала новая налоговая система, всего три десятых, особенно если учесть, что ещё пять лет назад, производитель мог рассчитывать, в среднем, едва на одну десятую долю прибыли. То кочевники ограбят, то княжеские посадники, словом, девяносто девять сотых населения были очень довольны. Тем более, что церковная десятина стала необязательной и совсем не десятиной. Есть у тебя средства на поддержку Матери нашей Церкви — поддержи её добровольно, а на нет, и суда нет. На том свете за всё ответишь, там ничего спрятать не получится. Удивительно, но факт, доходы церкви от добровольных пожертвований, в 1199 году почти вдвое превысили поступления 1198 года, когда десятина ещё была законной и обязательной к уплате. А главное, теперь эти поступления были в звонкой монете Принципата, а не в стогах сена, бочках дёгтя, или связках беличьих шкурок.

Купцы же... Нет, они, конечно, тоже платили налоги и жертвовали церкви, но крысили при этом безбожно. По самым скромным подсчётам, только на торговле с Ордой в Новосибирске*, они продавали товаров на сумму до пяти миллионов марок серебра в год. Ордынцы с удовольствием покупали керосиновые лампы и керосин для их наполнения, чугунные печки-'буржуйки', стальные лопаты, мотыги и лемехи для плугов, кузнечный инструмент, а особенно спички. Всё это они, наверняка, переправляли в Китай, потому что рассчитывались, в основном, золотом и шёлком. Пятимиллионный оборот только в Новосибирске, по самым скромным подсчётам, приносил купцам прибыль в два миллиона, то есть, налогов должно было поступать шестьсот тысяч, но этого и близко не было. Налоговые поступления не дотягивали от расчётных даже на треть.

*основан на том-же месте, что и в другой истории

Двадцать второго августа 1200 года, Спящий Леопард вернулся из Новосибирска в Великий Новгород, где вывалил перед Патриархом Мартирием Первым, четыре воза бумаг, распорядившись разобраться с этим как можно быстрее. Двадцать девятого, король Кеннет Первый снова наведался в Патриаршее подворье.

— Разобрался уже, Раб Божий? — с вызовом спросил Леопард у Патриарха, без приглашения усаживаясь в кресло напротив — И что нам теперь с этими сукиными сынами делать? Тати ведь натуральные.

— Ты можешь разобраться с ними своей волей, Государь. Хоть всех на кол посадить. А церковь то тут причём?

— Ты прав, Патриарх, разобраться я и сам смогу. Всех на кол даже садить не придётся, хватит каждого десятого, остальные сразу одумаются и всё возместят. Но они ведь все христиане. Если каждого десятого на кол, то получится тысячи две. Не отворачивай глаза, Мартирий! Две тысячи татей-христиан, натуральных крыс, которые жрут собираемое для всеобщего блага добро. И ты мне говоришь — разберись сам? Тогда на кой мне нужна ваша дармоедская церковь? Про Христа мы и без вас знаем, Евангелия читать тоже умеем. Для чего тогда Господу нужен ты, и подчинённые тебе паразиты? Это же просто свинство, вы используете учение Христа, чтобы жить в роскоши и ни за что не отвечать. Свиней никто не содержит, пока они от старости не сдохнут, их вовремя забивают на мясо. Я могу посадить на кол купцов, а могу твоих паразитов. Пока я ещё не решил, что мне будет выгоднее, и подумал, что нужно посоветоваться с тобой по этому вопросу. Говори.

— Церковь не должна вмешиваться в мирские дела, Сир. Об этом говорил нам сам Принцепс Ричард.

— Я помню всё, что он говорил. Его слова я и не оспариваю. Не ваше дело лезть в политику, но ответь мне, ведь у тебя почти сотня монахов и белого духовенства в Новосибирске, они хоть что-нибудь предприняли? Скольких татей они отлучили от церкви, на скольких наложена епитимия? Или они там у тебя все слепые? А может и того хуже, они у татей на содержании, а значит сами татями стали, и теперь всё это непотребство покрывают? А ты покрываешь их.

— Ты неправильно понял, Государь!

— Очень интересно. — повторил любимую присказку Ричарда Спящий Леопард — И что же я, по-твоему, неправильно понял? Только не говори мне, что духовная власть существует раздельно со светской, иначе я лишу тебя всех доходов от монополий Принципата. Если мы Власть, то это единая Власть, а если ты решил оспорить её в свою пользу, то я тебя даже казнить не буду. Просто пропадёшь без вести, зашитый в свиную шкуру, в выгребной яме. Сам понимаешь, не на пользу христианству будет публичная казнь одного из Патриархов. Так что сдохнешь тихо, никто ничего и не узнает.

— Что ты от меня хочешь, Государь? — Патриарх хоть и побледнел, но голос его не дрожал.

— Чтобы ты осознал ответственность, Патриарх. Кому много дадено, с того много и спросится. Новосибирских монахов следует отдать под церковный суд, по обвинению в ереси.

— А ересь то тут причём? — искренне не понял Мартирий.

— Эти твари отвернулись от Христа к Золотому Тельцу. Купцов, в этом случае, ещё можно судить за мошенничество и укрывательство от налогов, но твоих монахов — нет. Они сменили себе Господа, которому служат. Кто есть 'Золотой Телец'?

— Дьявол. — ещё сильнее побледнел Мартирий Первый.

— Ну, вот. Ты, оказывается, и сам всё понимаешь. И этих еретиков ты содержишь на государственные деньги. По незнанию, такое простительно, но теперь то ты всё знаешь. Если ты передашь это на суд мне, то твою судьбу я тебе уже поведал. Я справлюсь, Патриарх. Я вырежу вас всех, до единого, дармоеды, и запрошу из Византии нового Патриарха. Церковь, мать твою — это один из моих полков, а не твоя собственная вотчина. Понял ты меня, или нет?

— Понял, Государь. А что делать с виноватыми?

— Знаешь, Патриарх, я ведь в Крестовом походе начинал свою карьеру с командира разведывательного дозора из тридцати человек, а в итоге дослужился до командующего армией. И ни разу такой вопрос начальству я не задавал. Если ты не можешь сам урезонить своих подчинённых, то лучше тебе самому тихо утопнуть в дерьме в одиночку. Делай с ними всё, что сочтёшь нужным. Я посмотрю на результаты через год. Меня интересует только результат. Других образованных людей, чтобы контролировать купцов, кроме твоих монахов, у меня нет. И ты передо мной ответственен за каждого. Лично ты, лично передо мной. Делай с ними, что хочешь. Хоть святой водой отпаивай, хоть на кострах сжигай. Всё в твоём праве. Ты меня понял, Патриарх?

Других образованных людей, кроме монахов и священников, на Руси пока действительно не было. Ричард выделил Спящему Леопарду всего сто человек, но это были слишком ценные специалисты, чтобы загружать их чем-то, помимо основной работы: металлурги, химики, геологи, горные инженеры, механики, архитекторы, медики; так что все остальные нужды пришлось закрывать местными кадрами. Из Европы на Русь переселялись с удовольствием, да только и в Европе с образованными людьми было тоже совсем не богато. Каждый образованный считался ценным специалистом и был уже при деле, их берегли, им и на месте жилось очень неплохо, а переселялись только крестьяне и военные. Спора нет, и те, и другие тоже были нужны, военные расширяли пределы христианского мира на восток, а крестьяне эти пределы заселяли, но чем больше расширялись пределы, тем больше нужно было образованных специалистов. Получался замкнутый круг.

Детей уже учат, и учатся они с удовольствием, благо, Ричард подсказал интересный ход — учить их грамоте не по священным текстам, а по 'Хронике Третьего крестового похода' и романам о главных героях той войны, но дети войдут в возраст только лет через десять, а пока... Пока две беды: дураки и дороги.

Хотя, с бедой дорог бороться, в меру сил, уже начали. Северная дорога, от Русграда*, параллельно берегу Варяжского моря, на восток — северо-восток, через столицу Привисленского герцогства Фальконбридж**, крепость Пардус

* * *

в устье Северной Двины, дальше на восток до Твери была уже размечена, началось возведение насыпи и четырёх самых крупных каменных мостов: через Одер в Саксонское королевство, Вислу, Северную Двину и Волгу. Южная дорога от крепости в устье Дуная пока только размечалась, но по планам она должна была встретиться с северной в Булгаре

* * *

, форсировав на маршруте Южный Буг, Днепр и Дон. К Булгару же должна была подойти и восточная дорога от Новосибирска, которая пока была только в планах на будущее. В планах была и хорда, соединяющая Саркел с Тверью, через Белгород и Москву. Эх, планы, планы. Мечты...

*город в устье Одера (альтернативная история)

**на месте нынешнего Гданьска

* * *

на месте нынешней Риги

* * *

бывшая столица Булгарского ханства, примерно в районе нынешней Казани

Мало пока на Руси людей, а беда с дорогами — это следствие счастья бескрайних пределов. Но люди ещё народятся, дороги построятся, а пределы останутся и даже расширятся. Путь от Оби до Енисея уже разведан, экспедиция отправлена дальше, на поиски Байкала, впадающей в него Селенги и вытекающей Ангары, но между Обью и Селенгой можно расположить несколько Европ, поэтому вернутся они ещё не скоро.

Главное, чего добился за время своего правления Спящий Леопард — Русь начала производить товарный избыток зерна. Причём действительно избыток. Зерно теперь продавали не по принципу 'сами не доедим, но продадим, потому что деньги нужны'. Теперь продавали действительно лишнее, досыта питаясь сами, да ещё и откармливая скот и птицу. Продавали в основном на свой же север, но хватало и для поставок в Датское королевство, которое, при Ростиславе Первом Рюриковиче, теперь занимало весь Скандинавский полуостров, Фарерские острова и Исландию. Ростислав отлично понимал, и главное — помнил, кому был обязан своей короной, поэтому отношения у него со Спящим Леопардом сложились почти братские, как и с королём Чехии и Польши, Филиппом Первым.

Добиться изобилия продуктов питания, было первоочередной целью короля Руси. Избавленные от постоянной угрозы голода, крестьяне с удовольствием плодились и размножались, в их семьях теперь в среднем было по пять детей, а ведь это только начало. Всего третий сытый год на Руси, так что будет и по десять детей, и больше, из которых только старший унаследует отцовский надел, остальные будут искать своё счастье на стороне. Либо свой кусок земли для крестьянского счастья, либо работу. Работники тоже нужны были везде. Медленно, но верно разрабатывались угольные шахты Донбасса возле Сталино* и рудники Курской магнитной аномалии, в районе Белгорода, начали строиться коксохимический и металлургический заводы, но до избытка продукции их производства было ещё очень далеко.

*название дал Ричард. Город примерно на месте нынешнего Донецка

Спящему Леопарду даже не верилось, что на Руси, при её-то бескрайних просторах, такой избыток когда-нибудь вообще образуется, ведь если из стали скоро начнут строить мосты и дороги, то... Однако Ричард заверил, что это обязательно случится, причём в не столь уж далёком будущем. А пока, русские купцы, помимо перепродажи на восток промышленной продукции Принципата, зарабатывали, продавая на запад традиционные меха, воск, мёд, дёготь, скипидар и пеньку.

— Ты меня понял, Патриарх? — с нажимом в голосе, переспросил король, 'зависнувшего' Мартирия Первого.

— Понял, Государь. Приложу все усилия. Вопрос у меня к тебе.

— Давай.

— Почему с купцов в Новосибирске не собирают монопольное мыто?

— Потому что на востоке не колония, а наша земля. Просто пока мы её ещё не заняли, мало нас пока. Ещё вопросы?

— Нет, Государь.

— Ну, тогда с Богом. На прощание я тебе одну мудрость поведаю — куда ты своего монаха не поцелуй, у него везде задница. Это военная мудрость про подчинённых, но и тебе она сгодится.

Восемнадцатого декабря 1200 года в Риме собрались все те, кого Ричард решил посвятить в тайну будущего. Все, кроме Ле Брюна, адмирала Гуго де Лузиньяна, короля Балкан, по прозвищу Фараон. Ле Брюн отсутствовал и на прошлой сессии сената, отправившись в свою любимую Лузиньянию в мае 1199 года, и, судя по озвученным им Ричарду планам, вернётся он не раньше конца лета 1202 года. Адмирал-Фараон намеревался обогнуть мыс Горн и исследовать западное побережье материков, подняться до Берингова пролива, спуститься на юг вдоль восточного берега Евразии до Японии, пересечь Тихий океан, навестить Гавайи, и вернуться обратно в Нью Йорк, снова обогнув мыс Горн, так что ожидание его возвращения в Европу в конце лета 1202 года было предельно оптимистичным. Скорее, ещё на год позже, а может и... Поганое место для судоходства этот мыс Горн, да и Тихий океан далеко не подарок. Нет, к чёрту! Де Брюн везучий сукин сын, он обязательно вернётся.