Внеклассная работа

Напитанный ароматами порта — рыбой, угольной гарью, гниющими водорослями, — воздух, пронизал отдалённый гул. Бам-м! Бам-м! Бам-м! Угрожающий звук накатывался со стороны смутной горной гряды; вдогон ему вырастал из голубого купола над головой заунывный, протяжный вой. Светка крупно вздрогнула, взвизгнула, и больно вцепилась в Сёмкину руку повыше локтя.

— Зря вы тута гуляете, барышня! — раздался из-за спины добродушный голос. — Эвон как макаки шпарят! Аккурат сюды, по Западному бассейну — Тогов-адмирал с моря подошёл со всею своею силой. Оченно не терпится ему кораблики наши утопить. А сейчас вона, Электрический утёс ответит...

И точно — вдали, там, откуда раздался грохот — со стороны высящейся над морем пологой сопке ухнуло, и почти сразу, в ответ, на глади воды, далеко от пирса, выросли два грязно-пенных столба.

— Это он стрелит, япошка-то — прокомментировал невидимый собеседник. — Двенадцатью дюймами жарит с броненосцев. Ну да ничо, батарейцы с Утёса его приголубят. Вы бы шли до дому, а то не дай бог, снаряд залетит — маменька ваша непременно убиваться станут!

Глава вторая

В которой Сёмка знакомится с Иваном Задрыгой и начинает кое-что понимать.

Сёмка обернулся. За спиной у них стоял матрос. Никем другим этот человек просто не мог быть — обветренное, будто выдубленное лицо, изрезанное смешливыми морщинами; чёрная короткая куртка грубого сукна, с жёлтыми, блестящими пуговицами с выдавленными на них якорями. "Бушлат, кажется? — отстранённо подумал мальчик. — Да, точно, бушлат и есть..."

Голову неожиданного собеседника украшала бескозырка — чёрная, с атласной ленточкой, с надписью золотыми буквами "Петропавловск". Между прочим, надпись сделана на старинный манер, с твёрдым знаком в конце. Название корабля? Ещё бы понять откуда этот корабль... и матрос... и, заодно — всё, что находится вокруг них?

— Скажите, дяденька, — неожиданно подала голос Светка. — А что это за... — девочка запнулась, нарочито откашлялась, — ...пароход? Вы ведь с него, так?

И девочка кивком указала на трёхтрубный корабль, стоящий недалеко от пристани. Силуэт его, хотя и полускрытый рядом нелепых дощатых лодчонок с высоко задранными носом и кормой, был Сёмке смутно знаком — он готов был спорить, что видел его, причём совсем недавно...

"А ведь Светка хотела спросить что-то другое — мелькнуло в голове. — Насчёт корабля — это она в последний момент поправилась. Наверное — "что это за порт?2 Или город? Молодчина, вовремя сообразила, вопросик-то того... опасный. Так и к санитарам угодить недолго.

— Не пароход это, барышня! — Улыбка у матроса оказалась щербатой — нижний ряд зубов челюсть беспардонно зиял прорехой. — А вовсе даже крейсер первого ранга "Паллада"*. Ремонтируют его чичас, опосля того, как в феврале япошка миной подорвал. Уж скоро совсем починят.... А я с "Петропавловска" ** — первого башенного плутонга старший комендор, брцманмат Иван Задрыга!

Светка прыснула — не смогла удержаться, несмотря на дикость ситуации. Матрос — то есть боцманмат, слово-то какое непонятное! — поняв причину смеха, нахмурился, но тут же сморщился улыбчивым лицом — видимо, привык к насмешкам над своей нелепой фамилией.

Сёмка вежливо улыбнулся.

#* Паллада — российский бронепалубный крейсер I ранга, один из трёх однотипных крейсеров. Подорван японцами в ночь вероломного нападения на русский флот в Порт-Артуре. Потоплен японской осадной артиллерией во внутренней гавани Порт-Артура, после падения крепости — поднят японцами и после ремонта введён в состав Императорского японского флота под названием "Цугару".

#** Эска́дренный бронено́сец "Петропа́вловск" — броненосец типа "Полтава", флагманом 1-й Тихоокеанской эскадры. 31 марта 1904 года подорвался на японской мине вблизи Порт-Артура и затонул, унеся с собой вице-адмирала С. О. Макарова.

— "Паллада", говорите? А это... гхм... русский корабль?

И тут же прикусил язык — надо было выбрать НАСТОЛЬКО нелепый вопрос!

Поздно. Иван Задрыга недоумённо воззрился на собеседника:

— А чей жа ишо? Не японский же, раз под нашенским флагом ходит? Самый что ни на есть исконный расейский крейсер, строенный в городе Санкт-Петербурге! "Палашка" и есть, даже не сумлевайтесь...

— "Палашка"? А-а-а, это вроде как ник.. то есть прозвище, да? — уточнил Сёмка и снова испугался собственного вопроса — а вдруг моряк с непонятным, но солидно звучащим званием "боцманмат" сочтёт его интерес подозрительным и задержит, как шпиона?

— Прозывается так промежду матросов. — охотно объяснил матрос. Похоже, старая истина "болтун-находка для шпиона" ему незнакома. — И сестрица ейная, "Дашка", "Диана"* то есть — во-во-он она, под самым Тигровым! — и Задрыга ткнул пальцем в сторону нестройной группы отчаянно дымящих кораблей, разворачивающихся на противоположной стороне гавани. — Вона, вместе с "Петропавловском" нашим прячется от япошкиных гостинцев! А я вот стою тут, жду, потому как на катер не поспел! Будет теперь от старшого офицера... броненосец-то наш того гляди в бой пойдёт, а Иван Задрыга — здрасьте-пожалуйста, на берегу околачивается, быдто крупа худая!

И, как нарочно, со стороны гор снова докатился далёкий гул залпа — и между зрителями и кораблями встали три белых столба. Задрыга разразился длиннейшей матерной тирадой, от которой у Светки, девочки домашней, глаза сделались похожи на автомобильные фары.

— А ишшо третья сестрица имеется, "Аврора"** — Задрыга слегка успокоился и как ни в чём ни бывало, продолжил выдавать военные тайны. — Только она на Балтике сейчас, а енти две туточки, в Артуре...

#* Однотипный с "Палладой" бронепалубный крейсер 1-шл ранга. 28 июля 1904 года после боя , ушёл в Сайгон, где был интернирован. Впоследствие участвовал в Первой мировой войне.

#** Третий крейсер той же серии. Во время русско-японской войны участвовал в Цусимском сражением. Холостой выстрел с "Авроры" явился сигналом кштурму Зимнего дворца, крейсер стал одним из символов Октябрьской революции.

Ну конечно! Вот откуда знаком Сёмке силуэт этой самой "Паллады"-"Палашки!" Он почти в точности повторяет линии крейсера "Аврора" — его пришлось увидеть на зимние каникулы, во время поездки с классом в Санкт-Петербург. Только тот крейсер был светло-серым, а этот почему-то белый, только трубы какие-то попугайские — жёлтые с чёрным. Вот уж глупость — белый корабль наверное, издали виден с самолёта. Или — тогда не было ещё самолётов? А "тогда" — это когда? Хороший вопрос... вроде бы, на экскурсии говорили? Да, точно! "Аврора", прежде чем ревратить творение архитектора Растрелли в тир, вроде бы участвовала в морском сражении на Дальнем Востоке — где утонул почти весь русский флот.

Значит — здесь он ещё не утонул, а "Аврора просто не успела приплыть из Петербурга? Ну да, логично — раз два точно таких же крейсера тут, то и третий, наверное, тоже должен?..

Сёмка еде сдержался, чтобы не выругаться. Вот осёл! О чём должн был быть доклад десятиклассников? О Порт-Артуре, верно? О войне с японцами? А боцманмат только что обмолвился — "Артур"... и что японцы стреляют?! Так это, значит, он и есть? Ещё бы знать, где находится этот город! чёрт, вот что ему стоило в кои-то веки выполнить эту внеклассную работу и прочитать те четыре рекомедованные историчкой книги? Вот сейчас бы и пригодилось. А ещё лучше — не лезть в незнакомые двери. Собирался ведь на урок истории — вот и шёл бы себе дальше...

— А во Владивосток пароходы сейчас ходят, дяденька моряк? — жалобным голоском спросила Светка. — а то у нас там родители...

Мальчик от неожиданности закашлялся. Ну, Светка, ну хитрюга! Чуть слезу не пускает — а ведь сообразила — родители у нас во Владивостоке! Стоп, а ведь она, похоже, понимает, где мы? Ну да, конечно — она же приехала с Дальнего Востока, с Сахалина?

Сёмка хорошо запомнил, как вскоре после своего появления в классе Светка на уроке подробно рассказывала о природе далёкого острова. Географичка, узнав, что новенькая приехала из таких далёких краёв, специально вызвала девочку к доске — и та довольно увлекательно поведала новым одноклассникам о далёком дальневосточном острове. Теперь Сёмке припомнилось, как она рассказывала о поездках во Владивосток — на пароме. Ну да, конечно, Светка ведь должна хорошо помнить свои родные места! Правильно, молодец девчонка, вовремя сообразила...

— Да какое там, барышня! — ответил Задрыга. — Разве что в Дальний китайские джонки бегают, да вот ещё миноносцы али угольщики когда прорвутся. Дюже япошка стережёт, да и мин на внешнем рейде понакидано — не море-окиян, а чисто суп с клёцками! Уж их тралят-тралят — а япошка всё новые подсыпает по ночам, и неймётся ему, окоянному — и матрос сплюнул под ноги. — А так — вон, по чугунке можно уехать, со всем нашим удовольствием. Как же вы так, от родителев своих отбились? Нехорошо, время сейчас лихое....

— Чугунка? — не понял Сёмка. — А это...

И ойкнув, замолк — Светка чувствительно припечатала его кроссовку каблучком.

-Да-да, Дядя моряк, мы как раз по железной дороге и приехали. — затараторила девочка. У нас дядя... родственник служит здесь, вот мама к нему и отправила. А как война началась — мы здесь, в Порт-Артуре и застряли...

-Так что ж ваш дядька-то не отправит вас обратно во Владик? — недоумённо спросил боцманмат. — Там-то, небось, спокойнее, а то — видите какие у нас страсти творятся?

И моряк кивнул в сторону недалёкой горной гряды, за которой снова начало погромыхивать.

— А дядя заболел! — нашлась Светка. — Грипп у него... то есть, лихорадка! Вторую неделю в больнице, вот мы и одни здесь!

— Заболел, значить? — сочувственно покачал головой Задрыга. — Ну что ж, господь даст, поправится. Вон, у нас на "Петропавловске" минный офицер тоже ентой... малярией мается. Как лихоманка его прижмёт — так лежат их благородие в каюте, хину ложками глотают. Вестовой их, Захар, только успевает простыни менять — так его, болезного, на пот прошибает! Страшное дело...

— Задрыга! Бегом ко мне! — раздался вдруг высокий, недовольный голос.

Ребята обернулись. Шагах в десяти от них стоял офицер — в чёрном то ли пальто, то ли длинном кителе, в фуражке с козырьком, почти вертикально спускающимся на лоб. На груди офицера сияли две шеренги пуговиц; нога в лакированном, изящном ботинке недовольно притоптывала по доскам пирса.

Боцманмат мячиком поскакал к начальству. Добежал, вытянулся в струнку, лихо вскинул ладонь к бескозырке:

Здравжелаю вашбродию! Носового антиллерийского плутонга старшой комендор Иван Задрыга....

— Молодец, молодец... — офицер оборвал бравый доклад ленивым движением ладони. Что, Задрыга, к катеру опоздал? Вот и я, как видишь... теперь ждать будем, пока эта опереттка не закончится.

На ребят офицер внимания не обращал. Впрочем, Сёмка перехватил взгляд, которым он одарил Светку. На лице моряка промелькнуло удивления и кривоватая какая-то улыбка — офицер мельком скользнул взглядом по ногам Светы и поспешно отвёл глаза.

— Так что, вашбродие, я вовремя явился, службу знаю! — старался меж тем боцманмат. — Только катера у пирса не было — ни нашего, ни с "Дашки", ни каких других. Баянцы, правда, стояли — так они у пирса с самого утра, когда "Баян" с "Новиком"* в море выходили. Только-только катере баянский ушёл — вона, назад ковыляют!

И Задрыга мотнул головой в сторону моря. Сёмка невольно проследил за на ним взглядом — поперёк взбаламученной падением снарядов гавани спешил отчаянно чадящий длинной трубой катерок. Он направлялся к длинному снежно-белому кораблю с четырьмя высоченными трубами.

#* "Баян" — броненосный крейсер российского императорского флота. Вступил в строй в 1903 году. 26 ноября 1904 года потоплен в гавани Порт-Артура. Поднят японцами, включён в списки японского флота под названием "Асо"

"Нови́к" — русский "малый" бронепалубный крейсер, II-го ранга, ближний эскадренный разведчик. Отличился в Русско-японской войне . После боя ы Жёлтом море попытался прорваться во Владивосток и был затоплен после боя с японскими крейсерами "Цусима" и "Читосе".

Да, катерок баянский! — вздохнул офицер. — Они сегодня с самого утра с адмиралом в море бегали, мининосцы выручать, что к острову Эллиот ночью ходили. Говорят — япошки "Стерегущего" * потопили, не слыхал, Задрыга?

А как жа, вашбродь! — кивнул унтер. — Баянские всё как есть обсказали — и как "Решительный" в гавань прибежал, и как их высокопревосходительство господин адмирал флаг подняли на "Новике" и вместе с "Баяном"? в море и вышли — "Стерегущего" выручать". Да только поздно — он уже утоп. Япошки, говорят, его чуть не захватили, во как!

— А "Решительный", значит, целым вернулся? — недобро протянул офицер. — Выходит, Федор Эмильевич бросил Сергеева? Вот уж не думал...

#* "Стерегу́щий" -миноносец типа "Сокол". Погиб 26 февраля 1904 года, ведя вместе с однотипным "Решительным" неравный бой с чеырьмя японскими мононосцами.

— Да он сам избитый весь, живого места нет! -заторопился боцманмат. — Баянские вон, говорили — как доложился, что потерял "Стерегущего", так с ног и повалился — сил в ём больше не было. И не слышит ничего, потому как шимозой контуженный. А у "Решительного" дырок в бортах, как у кастрюли худой! Паропровод перебило, как только починиться смогли...

— Ну ладно-ладно, хвалю за усердие! — недовольно перебил Задрыгу офицер. Похоже, он сам не рад был, что затеял этот разговор. — Ты, брат, вот что — сбегай-ка тут, посмотри — может ещё с каких кораблей катерки у пирса найдутся? Негоже нам с тобой тут прохлаждаться...

Задрыга, выпалив: "слушш, вашбродь!" снова козырнул и со всех ног кинулся вдоль пирса. Пробегая мимо ребят, он весело подмигнул Сёмке — не унывай мол, перемелется — мука будет.

— Сём, это же "Стерегущий"! — Светка сильно сжала ладошку мальчика. Тот вздрогнул от удивления — не заметил, когда его успели ухватить его за руку. — У нас в начале учебного года юбилейный урок был, по случаю стодесятилетия той войны — так историк из краеведческого музея рассказывал, про подвиг этого корабля! Он, как "Варяг" — ну, знаешь, конечно? — один с несколькими японцами сражался! Те его совсем разбили, а потом хотели захватить — так матросы заперлись в трюме и пустили воду! Сами утонули — но корабль врагам не достался, вот! Это что ж, выходит, о том самом "Стерегущем" Задрыга сейчас говорил?

Сёмка кивнул. Он и сам начал кое-что вспоминать — памятник в Петербурге, который показали им в последний день экскурсии. Массивный, клёпаный из броневой стали крест, весь избитый вражескими снарядами — а у его подножия двое моряков по колено в волнах. Один тянет руку вверх, к рваной пробоине, через которую льется солнечный свет, а другой отворачивает кремальеру кигстона, впуская в отсек безжалостное море...

— О том самом. — твёрдо ответил мальчик. — О каком же ещё? Знаешь, по-моему, мы с тобой попали в прошлое — ну, как в сериале про войну, смотрела? Только не в сорок второй год, а в самое начало прошлого века, в этот самый Порт-Артур.

— В тысяча девятьсот четвёртый год. — отозвалась девочка. — Нам на экскурсии рассказывали, во Владивостоке. — Девочка помолчала, а потом обоими руками вцепилась в запястье спутника. Сквозь рукав Сёмка ясно чувствовал мелкую дрожь девичьих пальчиков — Сём, я боюсь... как же мы теперь здесь?