| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
...После того, как нашу гоп-компанию со скандалом выгнали из "Музея мебели" взашей, продолжили водную прогулку по Москве-реке.
Проплыв мимо Воробьевых гор, пароходик свернул в Дорогомилово, где во всей своей пёстрой красе расположился цыганский табор. Цыганки с большими серьгами в ушах и с монистами на груди, подметая пыльную землю широкими пестрыми юбками, подбегали погадать.
Одной из них, самой назойливой, я:
— Я сам тебе могу погадать: не соберешь денег к вечеру — будешь к утру с битой мужем рожей.
Меж ними и нами бегали-скакали голые чумазые ребятишки — выглядывая что-где стащить. Горели костры, слышалось конское ржанье, заунывное пение, медведь с картузом в лапе — потешно косолапя обходил публику, собирая деньги за представление.
Один из моих балбесов дёрнул медведя за ухо и, тот обидевшись видать — рассыпал медяки и гнался за ним с полверсты...
Цыган, кстати, в Москве было немало.
Впрочем, немного позже — Москва уже не производила на меня впечатление действительно "европейского" города: тот же Нижний Новгород — только очень большой. Машин на улицах удручающе мало, лошадей и их дерьма — потрясающе много. Откровенные трущобы в некоторых районах, "блошинные" рынки — где "бывшие" распродают остатки "роскоши", хулиганы, проститутки, мелкие торговцы — пристающие на каждом углу...
Беспризорников... Просто кишмя кишит!
Как-то идём с Мишей близ Сухаревского рынка, смотрим — стоит один такой и, через нос из одной ноздри в другую — протягивает веревочку. Останавливаюсь в крайнем изумлении:
— Что за фокус?
— Да, какой там "фокус", — отвечает как об чём-то обыденном Барон, — у беспризорника от постоянного нюханья "марафета" сгнила носовая перегородка и вместо двух ноздрей стала одна.
Срань Господня...
* * *
Вечером второго дня, в том же общежитие — где мы уже было расположились на ночлег, позвонили с товарной станции:
— Алё, Серафим, ты меня слышишь...? — слышимость была просто отвратительной, — мы приехали... Алё! Ты меня слышишь? Приехали, мы — говорю... Вот, глухая тетеря.
— Слышу тебя, Клим, слышу... Погромче ещё б орал и, без телефона — слышал бы.
Всю ночь была нервотрёпка с выгрузкой экспонатов и их транспортировкой на выставку. Товарищи из Нижегородского Губисполкома — конечно же помогли, но по большей части морально.
Утром, переругались "в хлам" с охраной — не хотевшей сперва пускать опоздавших:
— Абрам Григорьевич ругаться будут...
Я, рву на груди "пролетарку":
— "Абрам Григорьевич"? Товарищ Брагин, что ли? Ты, кем меня пугаешь, конь педальный? Да, я — только-только из-за одного стола с ним, в "Метрополе" сегодня гуляли! И он лично разрешил.
— Ничего знать не знаю, товарищ! Абрам Григорьевич, ничего про вас не говорил...
— Эфиопский носорог тебе "товарищ"!
Тычу в харю одно из своих "роялистых" удостоверений (это удостоверение стропальщика — прошедшее лёгкий после— попадаловский "апгрейд") и, перехожу на театрально-трагический шёпот:
— Этот трактор от ГПУ!!! Ждёшь, контра, когда тебя товарищ Дзержинский — ЛИЧНО(!!!) уговаривать приедет?
В наступившей трагической тишине, решающим оказался невозмутимо-равнодушный Мишкин голос из толпы:
— После прошлых "уговоров", человек пятьдесят расстреляли — аж мозоль себе на пальце натёр.
"Доброе слово" сказанное вовремя — даже без револьвера, просто чудеса творит!
— Так бы и сказали: чё сразу — "контра"?!
Тотчас "врата разверзлись" и наши экспонаты своим ходом или везомые на других экспонатах, проследовала внутрь. Там, тоже был — хотя и несравнимо меньший скандальчик, но я всё же добился размещения изделий наших кустарей — отдельным квази-павильоном прямо на газоне вокруг круглого бассейна с фонтаном — внутри павильона "Сельскохозяйственное машиностроение". На двух больших палках вбитых в землю, от руки написанный транспарант "Ульяновск" — вот и вся "архитектура".
Руководство Выставкой видать и вправду — где-то всю ночь гуляло и, на своём "рабочем месте" появилось только уже после обеда. Наклёвывался ещё один, в этот раз — несравнимо более грандиозный скандал...
Впрочем, всё по порядку — про этот эпизод расскажу чуть позже.
* * *
Наш павильон имел потрясающе-оглушительный успех!
Всё привлекало внимание посетителей в "павильоне" у ульяновцев. Приятно для глаз выглядевшие юноши и девушки — аккуратно подстриженные, опрятно одетые в новенькие — невиданного кроя "пролетарки", обутые в "кроссовки" и берцы. Которые приязненно улыбаясь, отвечали на любой возникающий у посетителя вопрос.
"Хит сезона", конечно же — наш трактор. В отличии от других своих "собратьев", выглядевших как...
Как непонятно, что!
Точнее, как обыкновенные трактора, "выпиленные" на коленке где-нибудь в железнодорожной мастерской или вообще — в сельской кузнице...
Стебаюсь, конечно!
Наш "Мужик", выглядит целеустремлённо-агрессивно — как стальной хищник, приготовившийся к молниеносному броску к горлу беззащитной жертвы. Один гражданин в "цивильном", так и выразился:
— Как бульдог перед прыжком!
Была у меня такая задумка — хотел сперва назвать "Бульдогом"... Однако, потом передумал. Тут дело даже не в его германском "тёзке" — тракторе "Lanz-Bulldog", про который я уже рассказывал. Порода этой собаки большинству граждан этой страны неизвестна и слово "бульдог" им ничего не говорит... Разве что, револьвер такой до революции был.
А вот брэнд "Мужик" — говорит сам за себя!
Было много "спроса", но не было ни одного "предложения": массовое производство этого трактора — пока зависло в воздухе, о чём я расскажу несколько позже.
Мототелега "УАЗ-404" — ажиотаж произвела не меньший, а как бы не больший!
Особенно, потенциальным покупателям нравилась свойство этого девайса довольно шустро "бегать" по кочкарям, заправившись опилками — по сути отходами деревообработки, которые хорошо ещё в крестьянских печах сжигались. А то и просто — выбрасывались...
Сельчане интересовались, звякая содержимым мошны:
— А она у вас пашет?
— Одинарный конный плуг или соху, — уверенно отвечали ребята, — вполне потянет.
Действительно, хотя изначально такая цель не ставилась — подобные опыты проводились. По эффективности вспашки, "Мотыга" соответствовала "нашему" лёгкому мотоблоку или хроноаборигентской среднестатистической крестьянской лошадке.
Не больше и не меньше!
* * *
На следующий год планировалось произвести порядка пятисот мототелег и, все они — буквально за три дня на Выставке, были "заочно" проданы.
Всем этим занимался Дед Мартимьян — финансовый директор "Красного рассвета" и, одновременно председатель артели "Красная взаимопомощь" в его составе.
Бывший "бугровский" приказчик принимал предоплату за ещё не произведённую "мотыгу" и взамен выдавал специальные "гарантийные чеки". По специальному, составленному мной графику: чем больший процент от стоимости клиент платил — тем раньше получил готовое изделие.
"МММ", скажите?
Нет, это — "Фольксваген". Могли бы таким макаром — тысячи три экземпляров продать и, возможно — ещё больше, скинув цену.
Народ, здесь не пуганный!
Но я велел не наглеть:
— "Деньги — ничто, имидж — всё"! Больше пяти ста "мотыг" в год — мы пока не потянем, это однозначно. А ежели и, случится такое чудо: ничего страшного — "живьём" уйдут влёт. Но, если пообещав, кинем клиентов...
Думаю, я сделал очень страшное лицо, иначе — почему все вокруг, вдруг от меня испуганно отпрянули?
В самом конце Выставки, артель "Красная взаимопомощь" — была официально преобразована в "Общество взаимного кредита" (ОВК) под тем же брендом и, получила в Госбанке кредит на развитие — на сумму 25 тысяч червонцев...
Бумажных, не золотых!
* * *
Опять же, большой популярностью пользовались ульяновские гаечные ключи, наборы инструментов в специальных жестяных "кейсах", лопаты, канистры, штампованная посуда, перочинные ножи... Наиболее технологический сложный и, в тоже время — рыночно востребованный в эту эпоху ширпотреб: примусы, паяльные лапы и прочие "керогазы" — кооператив "Красный рассвет" ещё производить не научился. Но в моих далеко идущих планах они есть, поэтому эти девайсы с "наворотами" — были представлены в виде рисунков на плакатах.
Конечно же Выставка, это не базар какой — здесь торговля запрещена, но было заключено множество сделок.
Великое множество!
Дед Мартимьян, был в страшной запарке и, ему помогал один из сыновей Клима Крынкина. Хотя, по словам своего же родителя — парень крайне "жопорук", но зато в уме считает — как хорошо смазанный совдеповским солидолом арифмометр. К тому же, после образования кооператива — у него вдруг открылась деловая хватка. Мартимьян просёк это дело зорким стариковским взором и попросил того в помощники.
Сам же Клим, глядя на своё предприимчивое не по годам чадо, только диву давался:
— И в кого, спрашивается, уродился такой? Неуж, моя Глафира Петровна — с купцом каким или приказчиком каким, по молодости путалась?
— Подними картуз, Клим.
— На што?
— Подними, говорю!
— Ну, поднял... И, шта?
Посмотрел внимательно на его и, не думающую седеть голову и, с непоколебимой уверенностью резюмировал:
— Не, не "путалась" твоя Глафира Петровна... Помнишь к чукчам в вигвам вчерась ходили?
Клим, весь в напряжённом внимании:
— Ну, помню и, шта?
— У тебя бы тогда рога были — как у того северного оленя... Хахаха!
Сердито нахлобучивает картуз по самые уши:
— Тьфу ты, балаболка — ещё и трактором контуженная!
Единственное, что на Выставке было можно купить — это всевозможные сувениры.
Вот, мы с Климом и, заранее подсуетились и привезли памятные значки, которые артель "Красный вал" — штамповала в три смены с начала июня, когда мне пришла в голову мысль об участие в этом всероссийском мероприятии. Наш, ульяновский значок был официально признан самым удачным и, хотя Дед Мартимьян плавно повышал цену по мере оскудения "закромов" — очередь за ним выстроилась, как... Сказал бы "как в Мавзолей", да его ещё нет — даже в самых смелых помыслах у новых хозяев Кремля. Да и, "хозяин" для него, так сказать — окончательно "не созрел", ещё...
После Выставки оказалось, что только на одних значках — мы полностью окупили всю поездку в Москву и, даже — поимели некоторую прибыль.
* * *
Однако, не одними "железяками" — жив человек!
Посреди "павильона", была устроена "танцплощадка", на которой под небольшой оркестр (в котором, к величайшему моему сожалению — до сих пор отсутствовал "сакс") — пары наших парней и девчонок поочередно зажигали нагло уворованный мною у пиндосов "рок-н-рол" — переименованный мною же в российский танец "Пролетарка"...
Ну, в курсе, да?!
Мы с Елизаветой не танцевали в этот раз: я по причине крайней занятости и до сих пор не восстановившегося после "полёта" здоровья, она же...
Елизавета Молчанова участвовала в первой в своей жизни выставке живописи!
Конечно, кроме одной — все картины не её. Это работы ребят из Ульяновской творческой изостудии, которую ведёт бывший помещик, а ныне — директор школы и краеведческого музея Кулагин. Кстати сам Нил Николаевич и большинство из его "авторов" тоже здесь. Ну, там — пейзажики, натюрмортики, портретики...
Ребятишки только учатся на художников!
Кому это интересно?
Зато, именно одна-единственная картина Лизы — собирает возле себя толпу народа!
Кратко изложу самую суть...
На переднем плане — куда-то спешащая, большая счастливая семья.
Хотя и немолодой, но по-спортивному подтянутый глава семьи, с сидящим на шее довольно упитанным карапузом — восторженно размахивающим цветными шариками с надписью "СССР" и "серпасто-молоткастым" красным флажком.
Справа, чуть опередив отца, с невозмутимостью подростка-тинэйджера — которому приходится участвовать в скучном — но обязательном семейном мероприятии, шествует старшая дочь. Она не смотрит по сторонам, сосредоточенно прислушиваясь к небольшому аппарату с антенной — поднесённому к уху... На ней кроссовки, короткие шорты и обтягивающая футболка с надписью "МАРС — НАШ!", через которую отчётливо видны все её — уже "наливающиеся соком" девичьи прелести.
Моложавая мать семейства в цветастом коротком лёгком сарафане и туфлях на высоком каблуке, ведёт за руку нарядно одетых разновозрастных средних детей — мальчика и девочку. Улыбаясь, она что-то им рассказывает на ходу...
На среднем плане — огромная площадь с множеством счастливых людей, спешащих за ними в том же направлении. Дальше — высокие небоскрёбы из бетона, стали и стекла, эстакады между ними, множество разноцветных автомобилей с плавными обводами...
На изумительно синем безоблачном небе видны летательные аппараты: один, бескрылый — сравнительно неподалёку, каплевидной формы — с стеклянной кабиной и блестящим диском крутящегося пропеллера над ним. Другие, в самой вышине — обтекаемой формы со стреловидными крыльями, оставляющие после себя белый след.
Конечно же, всё нарисованное не было "один в один" скопировано с "реальных" образцов моего будущего. Я рассказывал Лизе каким я "вижу" будущее, а она рисовала по своему собственному разумению...
Хотя, иногда у неё получалось очень похоже!
Народ подходил, смотрел и ахал. Молодёжи, особенно нравилась девушка в шортах и футболке и происходили некоторые забавные моменты. Вот, возле картины скучковалась группка озабоченных "недорослей":
— Робята, смотри какие сиськи у девахи! Как живые.
Поворачивает голову на стоящую рядом художницу и:
— Прям, как у этой...
Лиза, ему в ответ с самой благожелательной улыбкой:
— А ты много "живых" сисек то видел, кроме мамкиной?
Компания грохнула:
— ХАХАХА!!!
Малец обиделся:
— Может, ты мне свои покажешь?
Та с готовностью:
— Пойдём!
Через минуту из-за угла павильона:
— ОЙ!!!
Юная художница, тотчас выходит обворожительно улыбаясь — как ни в чём не бывало.
— А где наш Витька?
— Не знаю: увидел мои сиськи и убёг куда... Странный какой-то у вас приятель. Может, ещё кто желает посмотреть?
Желающих не оказалось, лишь косились опасливо:
— Сиськи, как сиськи — чё на них смотреть?!
Мля, дебилы малолетние... Если и есть на свете сиськи, на которые стоило бы посмотреть (даже с угрозой получить за это ногой по яйцам) — так это именно лизкины.
Хм, гкхм.
Другой, видно начитавшийся "Аэлиту" Алексея Толстого, Красного графа. "Сиськи" ему тоже очень понравились, заметно — но видно застеснявшись, он спросил про другое:
— Так, что...? И Марс будет "нашим", правда? ...Советским?
Как раз оказался рядом:
— Будет, будет... И Крым будет нашим и, Марс... Куда они денутся?!
— Куда все так спешат? — спросил один живописного вида "пейзанин", другого.
— Кто его знает, — отвечает тот, почесывая затылок под сдвинутой на лоб шапкой, — должно быть в коммунизм свой торопятся...
Щусев, главный архитектор и руководитель Главного Выставочного комитета, вместе с другими "ответственными товарищами" (в том числе и работниками правоохранительных органов) после обеда в тот же день прибывший посмотреть — что за "анархия" творится в одном из главных павильонов, профессионально присмотревшись к картине — ахнув, прикрыл ладонью рот:
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
