Турнир

— Тысяча? — распахнула глаза девушка.

Он знал, за такую сумму можно купить десяток девственниц, но ему нужна была именно эта. Габи идеально подходила для поставленной задачи, но главное — если все пройдет гладко, и она переживет ритуал, ее сила будет служить клану, а это тоже не пустяк.

— Да, — подтвердил он. — Тысяча. Мы официально заключим с вами договор и подпишем его в присутствии нотариуса, и я сразу же открою на ваше имя счет в банке.

Возможно, она все же не переживет ритуал. Такая вероятность существовала, хотя Трису хотелось думать, что он сделал правильный выбор. Если это так, и Габи переживет "воскрешение" Источника, эта тысяча империалов в звонкой монете все равно останется в семье. Если же нет, деньги, разумеется, пропадут, но сейчас гораздо важнее показать Габи, что она не проиграет в любом случае.

— А если у вас все-таки получится?

"Слава богам, — кивнул мысленно Трис, — мы возвращаемся к главному!"

— Если у нас получится, вы, Габи, увеличите свой потенциал и станете членом клана, а это, как я вам уже говорил, означает среди прочего личное дворянство. Ну, а статус — не пустяк, не правда ли?

О том, что ей, скорее всего, достанется куда более ценный приз он, разумеется, умолчал. Зачем сводить ребенка с ума? Совсем незачем.

— Но в этом случае, по условиям нашего договора, вы, Габи должны будете принести мне вассальную присягу.

— На крови?

— А есть другой способ?

— Я не знаю, — призналась Габи.

— Зато знаю я, — "успокоил" ее Трис. — Такого способа нет, да и не нужно. В старом методе живет очарование седой старины. Итак?

— Я согласна, — практически без паузы ответила собеседница.

— Правильное решение, — улыбнулся он в ответ. — А вот и ваши пирожные!

Действительно, к ним уже спешила работающая в зале служанка, и разговор естественным образом угас. Но вскоре, когда чашки, вазочки и все прочее перекочевало с подноса на столешницу, а служанка — дебелая девушка в накрахмаленных фартуке и чепце, — снова оставила их наедине, Габи задала закономерный вопрос:

— Что теперь?

— На работу в цветочную лавку вам ходить больше не надо, — начал перечислять Трис "дела на ближайшую перспективу". — Завтра встретимся в десять утра здесь же, около этой кондитерской, и поедем к нотариусу, чтобы заключить формальный договор, и в банк, чтобы открыть вам счет, и перевести на него деньги. Однако прежде мы зайдем в пару другую одежных лавок в центре города и переоденем вас, чтобы вы соответствовали своему новому статусу. Полагаю, часам к двум пополудни мы освободимся, пообедаем в каком-нибудь хорошем ресторане и поедем ко мне. Я сегодня же распоряжусь, чтобы в замке для вас подготовили комнату. Ритуал проведем в полночь. Ну а дальше, как я вам уже сказал, все будет зависеть от того, как пройдет ритуал. Скорее всего, послезавтра утром вы, Габи, принесете мне вассальную присягу и останетесь жить в моем доме. Во всяком случае, на какое-то время, пока я буду вас обучать. Если же ничего с нашей затеей не выйдет, вы все равно сможете — если захотите, — пожить некоторое время со мной. Затем определитесь с планами на будущее, — тысяча империалов — это хороший стартовый капитал, — придумаете, что бы вам хотелось делать в этой жизни и начнете жить самостоятельно.

— То есть домой я уже не вернусь?

— А есть куда возвращаться?

— Да, в общем-то, нет.

— Хорошо, — кивнул Трис. — Тогда, если хотите, можете сразу взять с собой дорогие вам вещи... Но не одежду и белье, разумеется. Это мы купим с вами завтра. Что еще? Можете объяснить людям, с которыми живете, что поступили на службу к главе клана. Это многое им объяснит.

С этими словами он достал из жилетного кармана свою визитную карточку и положил ее перед девушкой на стол.

— Кстати, Габи, я ведь вам так и не представился. Тан Тристан Мишильер, к вашим услугам.

— Не думаю, что это что-нибудь меняет... — Ответ был более, чем странным, задумчивый взгляд серых глаз снова преобразил лицо Габи, а у Триса случился редкий для него приступ истинного предчувствия. Настоящее предзнание, если говорить всю правду до конца.

"У нас все получится?" — спросил он неведомо кого.

"О, да!" — ответили боги его собственным внутренним голосом. Предзнание уже жило в нем, рождая нетерпение и внушая уверенность в том, что Источник проснется, но Габи не умрет...

2. Зандер

Видят боги, он не любил покидать свою башню. За ее пределами для Зандера не было ровным счетом ничего интересного. Его не привлекали ни архитектурные красоты города, — а здесь действительно было на что посмотреть, — ни люди, населяющие этот новый Вавилон, ни соблазны, которыми славилась столица империи. Однако всегда существовали причины, выдавливавшие его из уютного мирка "башни из слоновой кости" во внешний мир, как бы плохо он себя в нем ни чувствовал. Вот и сегодня ему предстояло несколько совершенно необходимых встреч с людьми, которые по тем или иным причинам попросту не могли переступить порог его дома. В башню он их пригласить не мог, приходилось идти к ним самому.

Зандер еще раз с тоской посмотрел на свой рабочий стол — на раскрытые книги, лабораторные тетради и исписанные вдоль и поперек листы бумаги, — тяжело вздохнул и вышел из кабинета. Будь его воля, он никогда не прекращал бы работать, но, увы, жизнь состоит не из одних лишь наших желаний. Поэтому он отослал сунувшегося было "помочь" слугу, прошел в гардеробную и, не обращая внимания на деревянные манекены, одетые в его собственные роскошные костюмы, оделся, как одевался практически всегда, когда покидал свою башню. Потертые ботинки с высокими берцами и с порядком стоптанными каблуками, простые черные джинсы, трикотажная рубашка цвета хаки, поношенная кожаная куртка и потрепанная временем широкополая шляпа, из-под которой видны были только его небритый подбородок да длинные — до плеч — давно не мытые и не расчесанные соломенного цвета волосы. Опыт показывал, что в таком виде его не узнавали даже родные и немногочисленные знакомые. Взглянув на себя в ростовое зеркало, Зандер удовлетворенно кивнул и после секундного размышления дополнил свой наряд простой кавалерской шпагой и парой старых кожаных перчаток.

"Провались все пропадом!" — подумал он мимолетно и, спустившись на первый этаж, покинул башню.

На улице было пыльно, жарко и слишком сильно пахло цветущими жасмином и сиренью. Зандер не любил сильных и резких запахов, хотя нисколько не возражал против цветочных ароматов "в пастельных тонах". Оставалось терпеть, поскольку вернуться домой он все равно пока не мог. Первая встреча должна была состояться буквально через полчаса в брассерии на Мостовой улице. Между тем, по давно укоренившейся привычке двигался Зандер медленно — нога за ногу, думая на ходу одновременно о множестве сложных и важных вещей, и зачастую не замечал, где идет и кого встречает по пути. Впрочем, это никогда не мешало ему приходить туда, куда надо, и тогда, когда условились. Так случилось и на этот раз. Вакан уже ждал его в брассерии, устроившись в самом дальнем от входа и самом темном углу заведения.

— Слушаю тебя, — сказал Зандер, садясь на трехногий табурет напротив контрабандиста. Здороваться с ним он посчитал необязательным. Невелика птица, обойдется и кивком.

— Вот, — Вакан не стал ничего озвучивать, подвинув к Зандеру грязноватую и порядком помятую четвертушку пергаментного листа.

— Ну-ну... — Зандер придвинул листок к себе и быстро пробежал глазами накарябанный неуверенной рукой список.

Запрещенные к ввозу в империю, а также к производству и распространению в ней ингредиенты были обозначены буквами греческого алфавита, объем, вес или количество единиц — цифрами, так же, как и цена за единицу товара. Сами единицы, — будь то унция, скрупул или гран, — нигде, впрочем, не фигурировали. Покупатели должны были их знать сами, как и валюту, в которой оценивался товар.

— Беру все, — подвел Зандер итог, быстро, но внимательно просмотрев список и оценив, как номенклатуру, так и цены.

Он достал из внутреннего кармана куртки пачку золотых империалов в кредитных билетах государственного казначейства и протянул контрабандисту:

— Будешь пересчитывать?

— Поверю на слово, — ухмыльнулся мужчина, но купюры все-таки пролистал. — Доставка, как обычно?

— Да, — кивнул Зандер. — Упакуешь, как подарок, наймешь посыльного из приличной конторы и пришлешь по этому адресу, — подвинул он к Вакану листок с адресом. — Да не забудь предупредить, чтобы посыльный не вздумал прийти к парадной двери, только к черному ходу.

— Не извольте беспокоиться, барин, — снова ухмыльнулся довольный состоявшейся сделкой контрабандист. — Али мы не понимаем!

— Будешь выпендриваться, — холодно предупредил Зандер, — прикажу сдохнуть. Хочешь помереть? Нет? Тогда свободен!

Сбледнувший с лица контрабандист вскочил из-за стола и мгновенно испарился. В той среде, в которой вращался Вакан, ходили упорные слухи, что Барин способен приказать человеку умереть, и тот умрет. Слухи эти не совсем соответствовали действительности, но Зандеру они не мешали, и он их никогда не опровергал.

"Так-то лучше!" — он проводил контрабандиста взглядом, встал с табурета и, не торопясь, покинул эльзасскую пивную.

Теперь его путь лежал в верхнюю часть старого города. Немного утомительно, если идти пешком, но иногда полезно. Пока шел, придумал, как ускорить процесс синтеза 2-го эликсира Каморга, того, который неучи называют "Последним шансом". Оказалось, что ни Каморг, ни его ученики не осознавали в полной мере того простого факта, что процесс синтеза протекает в пространстве, образованном тремя осями: времени, температуры и давления. Но это они. Зандер был на них непохож, его мозг работал куда продуктивнее и быстрее.

"Итак!"

Он практически моментально перетасовал в уме потребные ингредиенты и сопутствующие манипуляции, учел поправки на давление и температуру, и вуаля! Время изготовления сократилось на сорок минут, процесс стал проще и надежнее, а список ингредиентов — короче.

"Надо будет, наверное, где-нибудь опубликовать... — отметил он мысленно. — Вопрос, где? В журнале Академии? Или обратиться в Королевское Научное Общество?"

Впрочем, вскоре эти размышления пришлось отложить в сторону, поскольку Зандер пришел наконец в садик, расположившийся у бокового портика храма Зевса Олимпийца. Здесь в это время суток отошедшие от дел немолодые мужчины играли в пентак. Зандер эту игру не любил, как, впрочем, и абсолютное большинство других игр. Он слишком ценил свое время, чтобы тратить его на всякую ерунду типа женщин, игр и спортивных состязаний. Мир был невероятно велик и до сих пор практически не познан. Казалось, он весь состоял из вопросов и вызовов, так зачем же бездарно размениваться на пустяки?

Однако сейчас Зандер изображал из себя заинтересованного зрителя, и это отлично маскировало его встречу с посредником. Тот как раз любил играть в шары и был вхож в компанию местных завсегдатаев.

— Здравствуйте, сударь! — в полголоса поздоровался он, подойдя к Зандеру справа. — Как поживаете?

— А вот сейчас и узнаем, — усмехнулся он в ответ. — Чем порадуете?

— Я нашел вам отличного механика, сударь, — сразу же откликнулся посредник. — Берет недешево, но зато работу всегда выполняет в срок и лучшего качества. К тому же он отлично шлифует оптические линзы.

— Имя, адрес, — протянул Зандер руку.

— Здесь все, — Посредник вложил ему в пальцы плотно свернутую записку и выжидательно посмотрел на Зандера.

— Хорошо, — кивнул Зандер. — Что-то еще?

— Поступил заказ, мой господин, — еще больше понизив голос, сообщил посредник.

— Что нужно?

— Высокочувствительный измеритель магического потенциала вроде того, который вы сделали для королевской академии в Праге.

— Градуированный vi sensorem? — уточнил Зандер. — Под шкалу Кольера или под Антиохийский лимб?

— Под шкалу Кольера.

— Кто заказчик?

— Молодой глава клана Мишильер, — шепнул посредник.

— Древний, но впавший в ничтожество род... — припомнил Зандер. — Насколько он молод?

— Примерно вашего возраста, мой господин.

— У него есть деньги? — Вопрос не праздный. Такие заказы стоят кучу денег, а старые кланы, впавшие в ничтожество, достаточными средствами обычно не располагают.

— Похоже, что есть. Он просил сделать пять дополнительных мерных линий выше десяти.

— С чего он взял, что я смогу такое сделать? — удивился, Зандер, он слишком хорошо знал официальную позицию властей и академических кругов. Они готовы были, но только неофициально, признать существование двенадцати уровней. О пятнадцати же не могло идти и речи.

— Он не знает, — пожал плечами посредник, — но предположил, что это возможно.

"Интересный заказ от любопытного человека..."

— Пятьдесят тысяч, — назвал свою цену Зандер.

— Считайте, что заказ поступил, — облегченно вздохнул посредник.

— Он знал, сколько я запрошу? — нахмурился Зандер.

— Не знал, — покачал головой посредник, — но предположил...

"Предположения этого человека вызывают тревогу!"

— Как его зовут? — Стоило включить это новое лицо в список тех, с кем надо держать ухо востро.

— Тристан Мишильер, тан, разумеется.

— Никогда не слышал.

— Я тоже, — снова пожал плечами посредник. — Комиссия прежняя?

— Как уговорились, — кивнул Зандер и пошел прочь.

Он пересек небольшую площадь и, взяв в начале улицы Скороходов такси, поехал на север, в Пойму. Вернее, к самой границе этого района, проходившей близ Северного вокзала. Здесь в небольшом переулке, уже многие годы носившем название Безымянный, находилась книжная лавка Алена Тарда, вероятно, лучшая в своей категории среди букинистических магазинов империи.

— Здравствуйте, господин Тард, — с этим человеком Зандер предпочитал здороваться первым, тем более, что тот все равно не знал, с кем имеет дело. Да, если бы и знал! Репутация у Зандера была так себе: если и не идиот, то наверняка не вполне здоров на голову.

— Здравствуйте, господин доктор, — улыбнулся в ответ старичок-букинист, знавший Зандера еще по Гейдельбергскому университету. — Обождите пару минут, я закончу с клиентом и сразу же подойду к вам.

Пока старик завершал только что состоявшуюся сделку, Зандер стоял у дальнего стола, на котором были разложены старые театральные буклеты, и пытался понять, что заставляет людей сидеть по несколько часов кряду в темном зале, дышать спертым воздухом и смотреть, как другие люди изображают выдуманную жизнь. Что-то с этим искусством было не так, и он начал было разбираться в логике самообмана, которому придаются театральные зрители, но в этот момент к нему подошел освободившийся наконец хозяин лавки, и размышления на эту неактуальную тему пришлось выбросить из головы.

— Боюсь, господин доктор, у меня плохие вести, — сказал букинист, останавливаясь перед Зандером.

— Рассказывайте, господин Тард.

Никто, не умел охотиться за книгами так, как делал это мастер Тард.

— Виглер издал свою книгу в Барселоне в тысяча семьсот тридцать первом году, — начал букинист свой рассказ, — но практически весь тираж тогда же был уничтожен по решению суда. Причиной такой жестокости послужила первая часть издания, называвшаяся "Анатомия и физиология любви". Виглер, как вы, господин доктор, возможно, знаете, был одним из последних энциклопедистов, и единственная пошедшая в печать книга отражала многообразие его научных интересов. Так вот, интерес к запретной в то время в Каталонии теме половых сношений его и погубил. Книгу объявили безнравственной и порочной, приравняли к порнографии и сожгли. Осталось — и то случайно, — всего два экземпляра. Один в конечном итоге попал в библиотеку Падуанского университета и бесследно исчез во время пожара 1832 года. Скорее всего, сгорел вместе с другими книгами и рукописями. А второй принадлежит нашему императору.