Сэт Возрождение

за тобой была толпа. Думаю, я уровняю шансы ножом". — По-

сле сказанных слов, встал на шаг ближе, чего хватило, чтобы

шайка местных любителей понюхать клей, убежала прочь.

Забрав деньги из заначки, я взял первый билет до Крас-

нодарского края на поезд, где недалеко распростерлись горы

Кавказа. Я всегда мечтал попасть туда, а если повезет, остаться

там жить. И я посчитал уместным, провести последние дни, среди гор и рек. Напоследок, когда поднялся на переходной

мост железнодорожного вокзала, я кинул взгляд на город, который стал мне приютом в последние одиннадцать лет, и

почему-то, несмотря на всю ненависть к этой тюрьме, в ко-

торой терзали мою душу, отчаяние и смертельный диагноз, я почувствовал, словно еще раз сюда приеду, но это были

бредовые мысли, которые я отогнал от себя как только сел

в вагон. Несмотря на всю ту боль, что терзала меня, я был

счастлив покидать это убогое место. Теперь мой мир начина-

ется с чистого листа, и пусть он короткий, но на нем я вмещу

самые яркие цвета. Я впервые в жизни был счастлив, я только

сейчас начинаю жить.

Густые и массивные тучи окутывали небо до горизонта, прерываясь у самого края, натыкаясь на первые лучи солнца, облака разрывались и рассеянными кучами уходили на вос-

ток. Дождь укрыл местные долины, по которым расстилалась

железная дорога, с мчащимся на юг поездом. Капли чистой

воды падали с неба и врезались в окна вагона, и прежде чем

очертить собой стекло, они загорались ярким светом от сол-

нечных лучей и все это напоминало звездопад. Своего рода —

маленькая импровизация матушки природы.

Я смотрел на всю эту красоту и наслаждался, мне ни-

когда не было так хорошо. Хоть и были минуты плохих

воспоминаний, но они надолго не задерживались в моей

голове, отдавая место ярким эмоциям и новым впечатле-

ниям, которых прежде я не ощущал. Иногда перед глазами

возникала Алина, жаль, что она не видит этой красоты, она

заслуживала этого.

В поезде было немного прохладно и решил согреть себя

чашкой кофе, я прошел в конец вагона, набрал кипятка, и

возвращаясь обратно, столкнулся лицом к лицу с Лехой, пар-

нем из моей общаги, который жил ниже этажом и частенько

меня колотил с дружками. Сделав вид, что не узнал его, я

направился к своему месту, но он пошел сразу за мной. Не

было страха, бояться его нет смысла, просто этот человек

любитель устроить шоу на показуху, и если с ним есть хотя

бы один дружок, то он в полный голос начнет вести такую

дискуссию, что весь вагон будет во внимании этого оратора.

Хоть и его речь будет основана на оскорблениях и плоских

шуточках про "мусоров", я понимал, что за ним подтянется

добрая часть всего поезда. Мы хоть и ехали в новые земли, но в поезде старые люди, со старого места жительства и мне

они рады не будут. Я сел на свое место, нарочно, не глядя кто

шел за мной, и был немного ошеломлён, когда почувствовал, что кто-то накинул на меня руку как, коромысло.

— "Что такое, "мусорёныш", думал не узнаю? — прокурен-

ный и до ужаса противный голос все поставил на свои места и

мои догадки подтвердились насчет публичной показухи. — Да

вы только гляньте, это же наш неприкасаемый птенец. Что

такой серьезный?".

— "Ну че молчишь, падла? Что надо делать, когда к тебе

старшие обращаются?" — борзо сказал кто-то за его спиной, но я не стал поворачиваться и вообще реагировать, так как

капли, стекающие с одного угла окна в другой, меня волно-

вали больше.

— "Сынок, ты оглох? Или просто отойти от счастья не

можешь, что увидел нас? Мы тоже ведь тебе рады". — Продол-

жал клоунадничать парень, тем самым привлекая внимание

соседних пассажиров.

— "Ну че ты грустишь? Слыхал, ты сдохнешь скоро, так

ты не грусти, на небе тебя Алина ждет...". — Дальше я уже

не слышал, от злости я потерял концентрацию собственных

ощущений. Я перестал в этот момент чувствовать наслажде-

ние свободы, не было того великолепного звука в душе, что

мне давал покой, на его место пришел гул, который забивал

прочие звуки. Они и так все отобрали у меня, они не имеют

право забирать это — мою последнюю каплю жизни.

Я вскочил, и не давая встать собеседнику, резким ударом

колена сломал ему нос. После чего, опираясь двумя руками о

верхние койки, я оттолкнулся в сторону второго неприятеля, который с замахом приближался ко мне. Успев схватить его

руку, а другой обхватить локоть, я сломал ее. Странно, но по-

могать им никто не стал, и оттаскивать меня от них тоже. Ког-

да парень внушительной комплекции схватился за обвисшую

сломанную руку, и завопил на весь вагон, Леха словно отошел

от своего ранения и попытался достать что-то из-за пазухи, но

сильный удар, пришедший ногой в голову, его окончательно

вырубил. Долго не думая, с большого замаха вырубил и кри-

куна. После повернулся к окну, сел и продолжил пить чай, пытаясь восстановить то внутреннее умиротворение. Позже

за товарищами пришли ребята постарше, но трогать никого не

стали, видимо были умнее этих двух. Забрав их, просто ушли.

Через час я стоял на вокзале Краснодара. Непривычно, несмотря на дождь, было очень жарко, тут была настоящая

весна, даже больше похоже на лето. Найдя охотничий мага-

зин, я приобрёл снаряжение для похода в горы, после, взял

немного еды и отправился на автобусе в ближайший город у

гор, а оттуда пешим путем добрался и в сами горы.

Мне оставалось жить чуть больше месяца. От этих мыс-

лей не становилось хуже, сладкое чувство свободы заставля-

ло меня идти вперед. Я видел водопады, казалось это самое

прекрасное, что было в моей жизни. А здешняя тишина была

настолько упоительна, что я погружался в океан неистового

наслаждения, радуясь каждой секунде, проведенной в этом

упоительном месте. Многие люди говорят, что, когда им пло-

хо, время тянется, а когда хорошо, пролетает незаметно. Со

мной же вышло наоборот. Я блуждал по горам, вдоль рек, по

лесам больше недели, а казалось я тут провел целый год. Мне

было впервой слышать шум горных потоков, пение лесных

птиц, гул ветра, что проходит по скалистым хребтам. Закаты и

рассветы в этих местах были неповторимы, и отрывать взгляд

от них было невозможно. Меняя места для ночлега и про-

двигаясь в глубь Кавказа, открывались все более прекрасные

места, которые я видел в первый и в последний раз.

Много мыслей посещало меня за время пребывания на

недосягаемой людьми земле. Вспоминал родителей, которых

никогда не видел, и даже не было их фотографии. Думал о род-

ственниках, которые остались и которые наверняка не знают

о моем существовании, ведь скорее всего им сказали, что я

погиб вместе со своими родителями в аварии. Было грустно

об этом думать, ведь я уйду бесследно, и от меня не останется

ничего. И я не имею в виду детей и продолжение рода. За годы

мучений в родном, чуждом мне городе, я понял, что мир катит-

ся в пропасть и его нужно спасать. Помогать людям, помогать

тем, кто утратил надежду, кто потерял веру в справедливость.

Я не сдаюсь и не сдамся. Более чем уверен, уместнее было бы

пойти и напиться, и не вылезать из экстаза, наслаждений или

разобраться со всеми, кто меня всю жизнь ломал, прогибал

под себя, убивал изнутри. Но я не сделал этого, я предпочел

уйти, несмотря на то, что я ненавижу их, и считаю, что они

заслуживают смерти. Но лучше провести последние, пусть

и недолгие недели в счастье и одиночестве. Не хочу терять

себя. Мир не виноват в том что со мной случилось, такова

судьба, но я не могу найти сил в себе, для прощения всех тех, кто заставлял меня страдать. Разум говорит одно, а чувства

другое. Мое время вышло, последние песчинки падают вниз

в песочных часах моей жизни.

Я шел второй день без сна, мне оставалось меньше недели

до последнего вздоха. Из-за головной боли я не мог спать и

по возможности старался тратить время на дорогу. Идти было

тяжело но я шел. Было странно, складывалось ощущение, что

знаю куда идти, но шел просто, куда глаза глядят. Побочный

эффект лекарств, которые я принимал, чтобы снять голов-

ные боли и мигрень, вызывали галлюцинации. Иногда не

ориентировался во времени, и мог пройти несколько часов, которые должен был тратить на возведение ночлега и розжиг

костра. Поэтому приходилось искать дрова в темноте. Моё

тело обессилело, и, к счастью для меня, мне не попадались

на дороге дикие звери.

Под огромной горой стояла палатка, рядом тлел костер, изредка, разгораясь мелким пламенем, освещая пяточок земли

у лагеря. С далека доносился шум горной реки, сопровождав-

шийся басом грома далеко на юге. Я сидел в палатке и пил

горячий чай, заваренный на костре, одновременно проверял

снаряжение, считал количество пригодных батареек для фо-

наря, перетягивал петли крепления на рюкзаке, зашивал оде-

жду, которую порвал во время похода. Вдруг все звуки стали

тише, а потом и вовсе пропали. Сначала я думал, что действие

лекарства вновь дало очередную химическую реакцию в

организме и повлияло на органы слуха, но вдруг я услышал

хруст веток, словно кто-то шагал. Долго не думая, я убрал из

рук все вещи, отдернул замок и вылез наружу. Я никого не

увидел, осмотревшись я заметил движение за ближайшим

деревом у подножия горы, сделав пару шагов в ту сторону, чтобы рассмотреть, что это могло быть, как вдруг сзади... —

"Ну здравствуй, мой милый друг", — донесся женский голос.

Я повернулся назад, и от шока вздрогнул. Предо мной

стояла Алина. Она смотрела на меня с улыбкой и радостью.

Темно-русые волосы, прикрывали ее часть лица и блестели

от лучей утреннего солнца.

— "Далеко ты ушел, бросил меня. Забыл совсем", — с

упреком сказала она.

— "Я ни на секунду не забывал о тебе". — Сказал я дро-

жащим голосом. — "Если бы ты не дал убить меня, твоей

памяти не пришлось бы это делать — со злостью, но с той же

улыбкой, продолжала она. — Хотя, смотрю, тут тебе хорошо, сильно не страдаешь". — "Прости меня, — не сдерживая слезы, прошептал я. — Прости".

— "А зачем? Хочешь дальше гулять по лесам без чувства

вины, радоваться птичкам и белкам? А как же я, почему я не

могу гулять как и ты, радоваться как и ты, ах да, я же мер-т-

ва. В этот момент она приподняла голову и скрытая часть

лица показалась из-за волос. Оно было в крови. Увидев мое

удивление, она улыбнулась, и по щекам ее из глаз пробежали

слезы. — Я мертва из-за тебя".

— "Прости. Умоляю, прости меня". — Я упал на колени и

смотрел на нее. Почувствовав влагу на ладонях, мой взгляд

упал на руки, с которых стекала кровь.

— "Жаль, что ты умрешь без мучений". — Я слышал, как

она это сказала, но подняв голову, я не увидел ее. Осмотрелся

по сторонам, а потом опять на руки, на которых не было ни-

чего, я встал, вытер слезы и принялся собирать лагерь.

Через несколько часов я пришел в себя. Шагая по по-

ляне между двух скал, проходя огромные каменные глыбы, упавшие с верхушки, мне встретилась по пути небольшая

змея. Остановился за несколько шагов до нее и припал на

одно колено, голова кружилась и раскалывалась от боли. Я

смотрел на змею, а та смотрела на меня своими черными, как

ночь, глазами. Когда я приподнялся, она подняла голову и

не отводила взгляд, но потом, зашипев и поддавшись назад, резко уползла, словно увидела что-то за мной. Я повернулся, и вновь пошатнулся от неожиданности. Прямо передо мной

стоял мой отчим в служебной форме, что было немного не-

уместно для данной местности. — "Ну и что ты убежал? Даже

не попрощался. Не по-мужски это. — В его голосе звучала

насмешка и осуждение. — Что ж ты такой неблагодарный

выродок?"

— "А за что мне тебя благодарить? За жизнь в общаге?

За крошки с твоего стола? За ад, который ты мне подарил?"

— "Для человека, который скоро сдохнет, ты слишком

много разговариваешь. И в чем же был ад? Ты, сученок, не

знаешь что такое ад, и радоваться должен, что вообще кисло-

родом дышал, я мог тебя в первый же день в лесу закопать и

на лапу дать кому надо, чтобы про тебя не вспоминали. Хотя

кому про тебя вспоминать то, все ж уже там, на том свете".

— "Заткни пасть! — я схватил его за грудки пиджака од-

ной рукой, а другой вытащил нож и подставил к его горлу. —

Скажи спасибо, что вместо того, чтобы прийти в твой дом и

вырезать всю твою семью у тебя на глазах, я ушел. Скажи

спасибо, что у нас не было прощальной встречи. И жаль, что

ты всего лишь плод моего воображения, жаль, что я умираю, иначе бы я вернулся бы и заставил бы тебя умываться кровью, ничтожная ты тварь!".

— "Да ты чудовище, я посмотрю", — засмеявшись, сказал он.

— "Вы сделали меня таким. Вы. Так что скажи спасибо, что я нашел силы в себе, для пощады".

— "И что? Все равно ты умрешь, пощадил ты кого или

нет, был ты добрым или злым. И никто тебя не вспомнит.

Потому что всем плевать на тебя. Ты жил за зря, и сдохнешь, как собака в яме".

— "Будь ты проклят. — Руки разжались, отпустив его и

роняя нож. Я упал на землю и заплакал. — Будь ты проклят".

После я зажмурился, вокруг опять все затихло, словно

от сильного удара в голову прильнула боль. Я потерял со-

знание и пролежал не меньше шести часов на поляне. После

почувствовал как на кожу падали капли холодного дождя, глаза открылись, и резкий росчерк молнии высоко в небе

протрезвил меня. После поднялся и побежал ближе к горе

искать себе укрытие от дождя. Пока я бежал, сбоку я увидел

движение человека — это была Алина, она шла за мной, но я

не остановился и продолжал бежать вперед. Слева появились

отчим и его жена, чуть дальше показались одноклассники, обернувшись, я увидел всех кого знал, всех кто был в моем

городе, моем аду. Но я не останавливался. Продолжал бежать, несмотря на головную боль, дождь и этих превосходных со-

беседников позади.

Массивные тучи окутали долину и выливали тонны

воды на горные земли. От потоков земля стала вязкой и

скользкой. Было темно и холодно. Звук ударяющихся капель

изредка забивался монотонными басами грома, и, расходясь

по местности, тряс землю. Казалось, что сейчас все, что есть

под ногами, рухнет и уйдет неведомо куда, а сверху из-за туч

волной все накроет море.

Нужно было скорее искать укрытие, но его не было

видно в темноте. Я остановился, чтобы перевести дыхание.

В страхе, что за мной кто-то есть, я не смотрел назад, но, подняв голову, непроизвольно отвел взгляд вправо, в под-

ножье горы, и увидел темное пятно, к которому сразу же