Вояж 4... Глава 17. Чревоугодие

"Ох, боже!" — продолжал сокрушаться Дима, чувствуя сонм мурашек каждый раз, как острейшие зубы хищницы срезали кусочки мяса и помидорки с его взятого в заложники "товарища".

А девушка словно специально скусывала понемногу, чтобы растянуть трапезу и подольше парня подразнить. При этом её киска текла всё обильнее, показывая, что градус возбуждения стремительно растёт. В какой-то момент Алифиса до са́мого основания наделась ртом на член Димы. Тело её подрагивало, пребывая на пороге оргазма, и молодой человек ощутил, как кровь его буквально закипает от концентрации адреналина. Он ускорил ласки языком и...

Подруга вскинула голову, срывая остатки пищи с мужского органа, и, сдавленно замычав сомкнутым ртом, забилась в блаженных конвульсиях. Содрогаясь от кайфа, она болезненно сжала пальцами парню живот, затапливая его рот эссенцией своего блаженства, но это были мелочи по сравнению со страхом, который Дима только что пережил.

"Ууууф! Пронеслоооо!" — с облегчением подумал он, проглатывая сладкие струйки сквирта, основательно заряженные тёмной маной. Он ощутил, как в нём пробуждается "сереброволосый скилл" и организм начинает усваивать волшебные токи, окуная всё тело в райское удовольствие.

Дима уже настолько освоился с этой своей функцией, что мог не отслеживать действия "женского спецназа", но всё равно не хотел отказывать себе в радости посмотреть на сцены многочисленных изнасилований своих двойников.

"Боже! До чего же приятно!" — мысленно постанывал Пономарёв, нежась от наслаждения, растекающегося по всему телу. Он балдел даже от вздрагиваний девушки, сидящей на его лице, и от пульсаций её киски под его губами.

Постепенно Алифиса стала затихать, переживая спад сильного оргазма, и наконец полностью расслабилась, уткнувшись Диме в живот и согревая его своим горячим дыханием.

Некоторое время сладкая парочка лежала неподвижно. Затем девушка приподняла голову и, скользнув влажным ртом по коже молодого человека, принялась похрустывать салатом.

"О! Трапеза возобновилась?" — оживился Пономарёв и, полюбовавшись видом очаровательных ягодицы чревоугодницы, снова пустил в дело язык, решив добыть ещё немного нектара.

Девушку снова затрясло, и она отстранилась, приподнимая попку, а затем сдвинулась вбок.

— Не-не-не, — сказала она, переступая коленками и поворачиваясь к Диме лицом. — Мне нужна передышка.

Алифиса уселась верхом на его ноги и растянула в улыбке рот, полный хищных нечеловеческих зубов, созданных словно из полупрозрачного голубого стекла с острейшими кромками.

— Я собираюсь покушать, — добавила она, и у парня озноб прошёл по спине от неопределённости этой фразы.

— Не... не меня ведь покушать? — уточнил он на всякий случай, вызвав садистский смех у подруги.

— Пока не знаю, — ответила она елейным тоном маньячки. — Сейчас начну кушать и тогда решу.

— Блин, Алис, ну хватит уже! Ты меня реально пугаешь!

Девушка рассмеялась уже гораздо мягче, давая понять, что она шутит, и, хитро посмотрев на Диму, коснулась пальцами его эрегированного члена.

— А я думала, что тебе нравится чувствовать себя жертвой.

— Ничего подобного, — поспешил ответить Пономарёв. — Это... это просто действие твоей... твоего подарочка, который ты мне недавно дала.

Мысленно он добавил:

"Думаешь, ты себя не выдала, когда кончала? Если за нами арахна следила, разве не могла она увидеть, как ты пыхнула тёмной энергией?"

"Ну, это вряд ли, — ответила Алифиса, тоже переходя на телепатическую речь. — Монстры ведь не вспыхивают как лампочки, а выплёскиваются в партнёра, когда кончают. Поэтому тёмная энергия становится заметной, только если выходит наружу. А ты всё быстренько поглотил. Холо, ты ничего этакого не заметила?" — уточнила девушка у волчицы.

"Ничего, — последовал ответ. — Чувствую только вашу духовную энергию. У обоих".

— Хорошо, — проворковала Алифиса и, склонившись к парню, слопала кусок шашлыка на его животе.

Дима с удовольствием понаблюдал мимику вкусового наслаждения на лице гурманки, мельком взглянул на волчицу, и тут до него дошло.

"Ой, погоди, Холо, ты что же, пялилась на нас всё это время? Как я... как мы..."

"Не переживай, партнёр, — ответила та, облизывая пустую тарелку. — Меня человеческое спаривание не возбуждает. Я просто утоляла своё любопытство на сей счёт".

"Холо, нехорошо смотреть на такие вещи, — ещё больше смутился парень. — Это всё-таки... сокровенное таинство двух людей".

"Если сокровенное, то и миловаться надо наедине, а не при свидетелях, — возразила волчица. — Лично я отворачиваться не собираюсь. У волков нет стеснительности в подобных делах. Мы спокойно спариваемся на глазах друг у друга".

"Может, ты погуляешь пока?"

"Не хочу. В лесу нет ничего интересного, а здесь ещё много вкусного осталось".

Алифиса тем временем продолжала объедать с парня овощи и куски жареного мяса, приятно касаясь его кожи своими мягкими губами и бархатным язычком. Чувствуя наполняющее тело удовольствие, Дима расслабился, отдаваясь сладостным ощущениям. Он предвкушал ещё больше приятности по мере того, как девушка подбиралась ртом к его торчащему "другу". Неунывающий солдат держал стойку так, будто был твёрдо уверен, что скоро он понадобится.

Собственно, так и произошло. Старания трудолюбивого органа не остались незамеченными, и вскоре чревоугодница уже урчала от жадности, затачивая ртом мужской клинок. Ну а Дима закатывал глаза от кайфа, блаженно постанывал и вытягивал но́ги, купаясь в волнах удовольствия, распространяющихся от паховой области по всему телу.

— Оооох, Алиса, я... я так кончить могу, — выдохнул он, чувствуя, как стремительно приближается к своему пику.

"У тебя же есть какие-то там защитные приёмы, — телепатически напомнила подруга, продолжая своё мокрое и причмокивающее дело, — задействуй их".

— А мне... нужно? — пробормотал парень, чувствуя, как плавится от наслаждения его ум.

"Как хочешь. Пото́м я намерена покормить свою киску и буду выжимать тебя до тех пор, пока она не насытится".

"Оооох, тогда надо сдержаться", — подумал Пономарёв, собираясь с моральными силами. Но в следующий момент отрезвляющие ощущения пришли ему на помощь. Что-то твёрдое и металлическое проникло между больши́ми пальцами и остальными на обеих его ногах, а носки́ стоп погрузились во что-то тёплое и шершавое.

Дима резко распахнул глаза, желая знать, что такое с ним происходит, и в следующий момент он потерял дар речи от возмущения. Оказывается, Холо закрепила шампур с шашлыком между пальцами его ног, используя их как держатели, и теперь облизывалась, глядя на мясо и собираясь его есть.

— Какого хрена?! — наконец возмутился парень, и Алифиса, посмотрев себе за спину, весело рассмеялась.

— Приятного аппетита, дорогая, — пожелала она волчице.

"Спасибо", — ответила та и, скусив с шампура кусок, принялась с удовольствием его жевать.

— Какого?!... Холо, прекрати, слышишь? Убери с моих ног этот шашлык!

— Нет, — возразила Алифиса и весело укусила парня за живот.

Пономарёв напрягся от неожиданности, и в груди́ его ёкнуло, но, осознав, что зубы у девушки вновь приняли обычный человеческий вид, выдохнул с облегчением.

— Я — ем, и она ест, — продолжила подруга. — А ты наш обеденный столик. Так что всё правильно.

Дима хмуро взглянул на неё, собираясь обидеться, но, встретившись с игривым взглядом красотки, сперва смягчился, а затем её очаровательная улыбка окончательно его сломила.

— Это... это не просто трапеза, — попробовал напоследок возразить Пономарёв, — а любовная прелюдия, между прочим. И Холо... Холо меня отвлекает.

— При-людия? — весело уточнила девушка. — То есть нам ещё людей позвать надо? Чёртов извращенец!

— Ха, ха, ха, очень смешно, — откликнулся парень кислым голосом.

— Не смешно, — возразила Алифиса с притворным осуждением. — Небось мечтаешь ещё женщин позвать, чтобы при-людию себе обеспечить. Бабник!

Дима вскинул ру́ки к бокам девушки, пытаясь её пощекотать, но запястья его были пойманы и прижаты к медвежьей шкуре.

— Вооот значит как! Щекотаться вздумал? Какой строптивый столик! Надо тебя наказать!

Алифиса склонилась к парню и стала его кусать то с правого, то с левого бока, делая это очень щекотно. Молодой человек взбрыкнул и заверещал, пытаясь вырваться.

— Эй! А ну прекрати! — со смехом прикрикнула подруга. — Ты мне всю снедь разбросаешь.

— Сама прекрати! Не кусайся! Мне щекотно!

— Ладно, — тут же согласилась хитрая гурманка. — Предлагаю компромисс. Я тебя не кусаю, а ты лежишь спокойно и не мешаешь мне кушать.

— Хорошо-хорошо, — ответил Дима, отдуваясь и переводя дух.

Всё то время, пока они препирались, Холо продолжала есть как ни в чём не бывало. Она прервалась лишь на несколько секунд, пока молодой человек извивался, потому что наполовину опустошённый шампур на его ногах совершал дикие скачки, но каким-то чудом не вылетел из пальцев. Когда же всё успокоилось, волчица возобновила трапезу.

"Компромисс — это хорошо", — согласилась она одобрительно.

— Блиииин! И как так получилось?! — простонал Дима, которого объедали с двух сторон. Впрочем, положительным моментом можно было считать уже то, что дамы ели не его самого́, а пищу, что была на нём разложена.

Алифиса касалась губами и языком кожи молодого человека так нежно и приятно, что тот вновь поплыл от распространяющегося по его телу удовольствия, а заметно сникший член снова стал наливаться твёрдостью и вставать. Приятные ощущения шли и от пальцев ног, которые волчица старательно облизывала. Но вот только парня это изрядно смущало и вносило диссонанс в его чувства.

— Холо-Холо, перестань, — томно попросил Дима, но прозвучало это не очень убедительно. Как от стыдливой барышни, которая просит любовника остановиться, но на са́мом деле хочет, чтобы тот продолжал.

Волчице, судя по всему, было пофиг. Её интересовало только мясо и его сок, который она старательно слизывала, а вот Алифиса, казалось, заводилась всё больше и больше. Она уже урчала от страсти, собирая с Димы остатки еды, с вожделением облизывала его и возбуждённо сверкала глазами. Киска девушки всё чаще касалась возбуждённого члена, капая на него своим соком. Поэтому, когда женский цветочек сперва основательно прижался к мужскому орудию, совершая энергичное трение и смазывая его, а затем резко захватил головку и ствол в топкие засасывающие глубины, воспринималось это очень ожидаемо.

Дима охнул и выгнулся, чувствуя, как взлетает на небеса. У него ещё был выбор между тем, чтобы "подуть на молоко", сбрасывая растущую "пену", или основательно зарядить сперму вкусной духовной "приправой". И парень выбрал второе, поскольку ему очень хотелось кончить, да и интуиция подсказывала, что сластолюбивая гурманка сейчас жаждет мужского лакомства, а не внезапно и не к месту проявленной стойкости.

Алифиса слилась с молодым человеком в страстном поцелуе, в то время как её бёдра исполняли ритмичный тверк, взбивая блаженство юноши подобно сливочному крему. Дима застонал, подрагивая всем телом, ощущая, как пружина его возбуждения достигает своего предела, а пото́м мощные токи острого кайфа пронзили парня изнутри и заставили его кричать, извиваясь от наслаждения. Член юноши, стискиваемый со всех сторон бархатными стенками тугой пещерки, запульсировал и разразился мощными залпами, пронзая девушку токами духовной энергии. И Алифиса подхватила песню счастья, оглашая лес своими сладостными криками.

Парню казалось, что он плавится в горниле блаженства и попутно возносится в рай, пока жадное лоно сосало и доило мужской орган, заставляя его изливаться снова и снова. Но в какой-то момент сексуальная хищница пресытилась удовольствием и обмякла, с томным стоном укладываясь на юношу сверху, нежно обнимая его руками и ногами.

Дима чувствовал себя плывущим на облаке, и счастливая улыбка светилась на его лице. Это был его первый реальный секс с Повелительницей монстров. Настоящий секс с настоящей королевой, которая пусть пока находилась и не в своём теле, но... это совершенно не умаляло восторга, который юноша переживал.

"Боже мой! Свершилось! Урааа! — мысленно радовался парень. — Моя Алиска меня поимела! Ваааа! Как же мне хорошо!"

Девушка легонько куснула его за щёку и с томной улыбкой посмотрела сверху.

— Ты так этому рад? — промурлыкала она. — Ох, тёмная мать, какой же ты дурачок.

Алифиса коснулась губами его губ, снова улыбнулась, и поцеловала нежно и глубоко, основательно сливаясь с Димой ртом и смакуя его, как истинная гурманка.

— А ещё ты очень вкусный, — добавила она, когда наконец оторвалась от молодого человека после долгого и головокружительного поцелуя.

Парню было очень приятно. Его чувства наполняла эйфория, а душа́ погружалась в психологическую нирвану, вот только тело испытывало какое-то неудобство в ногах, которое мешало в полной мере насладиться счастливым моментом. Пономарёв вспомнил про шашлычный шампур, вставленный ему между пальцев ног, и приподнялся на локтях, намереваясь наконец убрать злосчастную железяку. Вот из этой позиции он и увидел сидящую рядом с его стопами волчицу, которая без зазрения совести рассматривала его обнажённое тело.

"Блинский блин, она же всё видела! — стыдливо подумал Дима, слегка краснея. — У меня с Алисой был секс, а Холо всё это время небось непрерывно пялилась. О господи! Как бы об этом забыть?"

Волчица глянула на него и, казалось, слегка усмехнулась.

"Если попросишь альфу, она может память тебе подтереть, — подсказала волчица, имея в виду доппельгангера. — Только не понимаю, зачем применять столь крайние меры из-за сущего пустяка? Ну посмотрела я, и что с того? Что, до этого разве никто не видел, как ты спариваешься?"

Дима и сам понять не мог, отчего Холо так смущала его в качестве зрительницы. Ведь он уже участвовал в групповом сексе, и не единожды, когда свидетелей было гораздо больше. Он чувствовал неловкость из-за того, что за ним наблюдает зверь? У парня не было на это ответа.

"Да нет, всё в порядке со мной, и память мне стирать не нужно, — ответил Пономарёв. — Просто это такая форма выражения недовольства. Не обращай внимание".

"Значит, ты смотрела? — вмешалась в их разговор Алифиса. — Ну и как тебе? Понравилось?"

"Ну, было любопытно, — сказала волчица. — У людей своеобразный способ спаривания. Необычный".

"И в чём же его необычность? — уточнила девушка. — Поза непривычная?"

"Поза да... — подтвердила волчица задумчиво, — но более удивительно мне было видеть самца в роли самки".

"То есть как это самки? — удивился и слегка возмутился молодой человек. — Ты разве не видела, кто в кого проникал?"

"Я имела в виду, что ты отдавался, — пояснила Холо. — А самка тебя брала. Не хочу сказать, что это плохо или неправильно, — поспешила добавить она. — Просто у волков так не принято, вот мне и показалось необычным ваше спаривание".

"Ну, я могу быть и активным, — смутился молодой человек. — Быть самцом в волчьем понимании мне не сложно".