Черный подсолнух - Black Sunflower

Хината — Это черное поле — оно же очень грустное, разве нет? Безжизненное и пустое. Бедный желтый подсолнух наверно чувствует себя очень одиноким.

Микаге — Кажется ты не сильно разбираешься в искусстве.

Хината — А? Разве?

Микаге — Само собой. Желтый подсолнух не чувствует себя одиноким. Наоборот, он уникален. А все происходящее вокруг абсолютно его не касается. Он крутой!

Хината — Правда?

Микаге — разумеется. Это ведь я его нарисовал.

Хината уставилась на меня круглыми от удивления глазами.

Хината — Правда? Так это ты?

Микаге — Я, и работа тоже моя.

Хината — А ты хорошо рисуешь, Микаге-кун.

Микаге — разумеется. Я ведь гений.

Хината немного удивилась.

Хината — Гений да? Ты и правда талантлив. Тебе бы рисовать что-то более жизнерадостное.

Ей определенно не давала покоя моя картина.

Микаге — Ты просто так пришла критиковать чужие работы или как?

Хината — Критиковать? Я вовсе не собиралась.

Микаге — Ладно я понял. Так зачем ты пришла?

Хината — На самом деле я хотела посмотреть на твою картину. Акари-чан сказал, что она — противоположность моей. Смотри. Вот, её я нарисовала.

Хината указала на тот скучный рисунок, где на желтом поле был изображен черный подсолнух. Наверное, мне стоило сразу догадаться. Кто, кроме неё мог нарисовать такой рисунок?

Микаге — И не поспоришь, что они противоположны.

Хината — Действительно.

Хината улыбнулась, после чего вдруг стала на удивление серьезной.

Хината — Можно задать тебе вопрос, Микаге-кун.

Микаге — Вопрос? Как хочешь.

Хината — Почему ты нарисовал такую картину?

Микаге — Чего? В каком смысле — такую?

Хината — Ну зачем было придумывать черное поле? Сэнсэй дала нам простое задание: нарисовать карандашом пейзаж, не добавляя ничего от себя.

Микаге — Что ты имеешь в виду?

Такое чувство, что мы говорили на разных языках. Хината совершенно опешила.

Хината — Что? Ну как же...

Микаге — Постой-постой. Я понял. Говоришь, я нарисовал то, чего не существует?

Хината — Да. Не существует никаких черных подсолнуховых полей. Это очевидно, разве нет?

Я устало посмотрел на Хинату.

Микаге — С чего ты взяла?

Хината — А?

Микаге — Почему ты решила, что я нарисовал то, чего не существует.

Мои слова окончательно сбили девушку с толку. Было забавно наблюдать, как она отчаянно силиться сообразить, что я имею в виду.

Хината — Но ведь. Черные подсолнухи?

Она явно думала, как бы иначе сформулировать фразу "Это же очевидно, как дважды два!"

Микаге — ты и сама нарисовала черный подсолнух. К чему какие-то претензии?

Хината — Это другое! Я рисую только то что вижу, Микаге-кун. Я не фантазирую.

Микаге — Хочешь сказать, что увидела этот подсолнух и нарисовала его? Увидела вживую?

Хината — Да. Хотя почему-то никто больше не захотел его рисовать. Наверное, потому что сэнсэй стала бы возмущаться. После выходок Акари-чан она не особо любит, когда в наших работах появляются выделяющиеся детали.

Микаге — Ха.

Хината — Поэтому, когда я услышала, что кто-то еще его нарисовал, то очень обрадовалась. Но оказалось, ты не рисовал реальность. Ты просто вывернул цвета пейзажа наизнанку.

Микаге — С чего ты взяла?

Я снова повторил ту же фразу.

Хината — Я не понимаю.

Микаге — По-твоему, я не рисую реальность? Наверно, это единственное, в чем мы похожи. Хината-чан. Я тоже рисую только то, что вижу.

Хината — Но как?

Микаге — Все просто. Я пришел, увидел поле и нарисовал его. Такие дела. А то, что остальные одноклассники побоялись рисовать правду, чтобы не схлопотать от сэнсэя, не мои проблемы. Собственно, тебе я тоже могу задать пару вопросов.

Хината — Вопросов?

Микаге — Почему ты испугалась? Почему не нарисовала правду? Почему тебя хватило только на единственный цветок? Ты ведь тоже видела то черное поле да? Но испугалась. Решила небось: хватит и кусочка правды. Вроде ты и ухватилась за частичку реальности, но и не переступила границу дозволенного. Верно?

Хината — Нет!

Микаге — Охо, разве?

Хината — Нет, Микаге-кун, ты ошибаешься!

Микаге — Я рисую только то, что вижу, Хината-чан. Я не боюсь. Я всегда делаю то, что мне хочется. И плевать на сэнсэя. Но тебе ведь не плевать? Тебя волнует мнение окружающих. И ты делаешь только то, что считаешь правильным. Нет. То, что другие считают правильным. Хм, наверное, я немного погорячился. Стоило тебя похвалить. Ведь на этот раз тебе хватило смелости на целый черный подсолнух!

Хината не отвечала. Она молча смотрела на меня ничего не выражающим взором. Её глаза немного пугали.

Хината — Ты окончательно запутался.

Вот и все, что она сказала после долгой и начавшей тяготить меня паузы.

Микаге — Чего?

Мне послышалось?

Хината — Ты запутался. Нет никакого черного поля. Может, ты и не специально меня обманываешь. Но я докажу. Пойдем. Пойдем вместе на поле.

Микаге — Я не собираюсь никуда с тобой ходить. И доказывать ничего не собираюсь. Меня эта картина вообще не волнует, как и конкурс. Я просто поступаю так, как мне того хочется.

Хината — Тогда я сама тебе докажу!

Щеки Хинаты порозовели. Похоже, она разозлилась. Никогда не думал, что такая, как она, может злиться.

Микаге — Докажешь? Как?

Хината — Я не знаю!

Совершенно смутившись, Хината выбежала из класса. Я тупо смотрел ей вслед. И что она собралась мне доказывать?

Микаге — Ну и чушь.

Но в глубине души, мне стало интересно. Мне захотелось как можно скорее ткнуть Хинату носом в её ложь. Она ведь снова взялась за своё. Снова доказывала, какая правильная и хорошая. Домой я вернулся в каком-то неопределенном настроении. Я думал о Хинате. Думал, как посмеюсь над ней, когда она опростоволоситься. Она ведь всегда такая. Делает только то, что ей скажут. Думает только так, как следует думать. Есть ли в ней хоть что-нибуть своё?

??? — О ты вернулся раньше, чем обычно.

Микаге — Ичиро?

Брат отвлекся от чтения потрепанной книжонки и широко улыбнулся, словно ничто не могло обрадовать его сильнее, чем моё возвращение домой. Моё настроение мигом ухудшилось.

Микаге — Я могу сказать то же самое, Ичиро.

Ичиро — Ты это о чем?

Микаге — Почему так рано? Разве ты еще не должен быть на работе?

Ичиро — работа.

Ичиро зажмурился, после чего легкомысленно улыбнулся.

Ичиро — Работа не самое главное в жизни, братишка. Что за мрачный взгляд?

Микаге — Тебя снова уволили?

Ичиро устало вздохнул.

Ичиро — Можно сказать, что я сам ушел. Мне не подходила та работа.

Микаге — Тц.

Ичиро — Не цыкай на старшего брата!

Совершенно не хотелось сейчас разговаривать с Ичиро, тем более после утомительных словесных препинаний с Хинатой. Да и вообще, из-за того, что Хината напомнила о своём существовании, вид Ичиро, в очередной раз потерявшего работу, выводил меня из себя.

Ичиро — Какой-то ты сегодня особенно мрачный.

Микаге — Ты упрекаешь меня в мрачности каждый божий день. Я такой же, как и всегда.

Ичиро посмотрел на меня с явным подозрением.

Ичиро — Да ладно?

Обычно от брата сложно было что-либо утаить. Да я и не пытался. Каким бы я не был умным, Ичиро всегда оказывался умнее. Или хитрее. В нашей семье он всегда был номером один. И я не имею в виду то, что он первый ребенок. Ичиро всегда был лучшим во всем. Но, несмотря на то, что Ичиро уже что-то заподозрил, я не собирался рассказывать о странном случае с подсолнухами. Особенно о нем.

Микаге — Я бы на твоём месте занялся поисками новой работы, коль старая не подошла.

Снова. Снова его выгнали. Но Ичиро не подавал вида, что расстроен.

Ичиро — Нда. Ты прав, как и всегда.

Микаге — Я пойду в свою комнату.

Ичиро — И не поболтаешь с любимым братом? В последнее время мы совершенно друг с другом не общаемся.

Микаге — У меня много дел.

Ичиро — Дел? Только не говори, что решил всерьез засесть за учебу. Не поверю.

Делать домашнее задание я не любил. Я вообще не любил, когда мне указывали, что делать и как быть. Когда я хотел, то учился. Когда не хотел, то просто растворялся в музыке. Я никому ничего не был должен. Решив проигнорировать Ичиро, я ушел в комнату. Меня переполняли странные мысли. Хината. Она появилась передо мной так внезапно и так не вовремя. Как раз тогда, когда я уже начал о неё забывать. Зачем? Почему именно сейчас?

Сегодня музыка не помогла мне отвлечься. Мысли то и дело возвращались к загадке подсолнухового поля. Наверное, я все же ждал того момента, когда Хината сядет в лужу. Убрав наушники, я лег спать. Намного раньше, чем обычно.

Акари — Я давно не видела у тебя такого сосредоточенного лица Хина.

Акари-чан возникла передо мной как по волшебству. Или она уже какое-то время наблюдала за мной, а я и не заметила? Ох. Надо уже взять себя в руки.

Хината — Знаешь, я все думаю насчет Микаге-куна.

Акари — Хохо?

Выражение лица Акари-чан изменилось.

Акари — Думала? О чем же?

Хината — Не знаю, как объяснить. Он почему-то не выходит у меня из головы. Всю ночь не спала.

Акари — Охохо...

Хината — Он так хорошо рисует, да и учиться неплохо. Я слышала, что ему уже много раз признавались в любви.

Хината — Вот поэтому и я...

Акари — Ты?

Хината — Не понимаю его.

Акари — Не понимаешь?

Хината — Совершенно. Зачем ему врать? Зачем рисовать такую грустную мрачную картину? Его поведение меня удивляет. Он сам говорит, что делает только то, что хочет. Разве это нормально? Получается, он хотел нарисовать эту картину? Но зачем? Акари-чан моя голова скоро взорвется.

Акари — Микаге тебя определённо заинтересовал.

Хината — Я же только что тебе об этом сказала.

Акари — Но дело в другом. Тебя волнует сам факт того, что он нарисовал ту картину. Или то, зачем он её нарисовал?

Что Акари-чан имела в виду? Я не понимала. Я не знала, как ответить на её вопрос. Но я хотела понять. И себя, и Микаге-куна. Поэтому во время обеденного перерыва я быстро добежала до подсолнухового поля. Солнце слепило глаза. Жара так и не спала с того дня, когда мы рисовали картины. Цикады все так же громко пели, заглушая мои мысли. В руках я сжимала ножницы.

Я отрежу несколько подсолнухов и принесу ему. Я докажу Микаге-куну что они желтые. Он не сможет возразить против того, что лежит прямо перед глазами. Отрезая толстые стебли подсолнухов, я чувствовала себя странно. Казалось, что я немного меняюсь. Но я не понимала, радоваться мне или бояться. Жара стояла нестерпимая. Прижимая к груди три огромных подсолнуха, я побежала обратно в школу. Почему-то я знала, что найду Микаге-куна в классе ИЗО. Я ни на секунду не сомневалась, что он будет ждать меня там, как вчера, смотря на стенд с работами.

Я окончательно запыхалась, но бежала по коридору, не снижая скорости. На меня с удивлением смотрели проходящие мимо ученики. Кажется, меня даже окликнула сэнсэй, но я не обратила внимания. Мне хотелось как можно быстрее показать Микаге-куну подсолнухи. Все так, как я и ожидала. Он стоял напротив стенда, с наушниками в обоих ушах. Смотрел на наши работы. Я занервничала. Странно. Микаге-кун ничего не замечал. Даже отсюда я слышала, как громко звучит музыка в его наушниках.

Эта музыка она была очень живой и эмоциональной. Мне она понравилась. Но почему-то вид Микаге-куна, слушающего её в одиночестве в классе, навевал на меня тоску. Я подошла ближе. Я не знала, чем привлечь к себе внимание.

Хината — Что же делать...

Не могла же я просто вырвать наушники из его ушей.

Хината — Микаге

Микаге — А?

Он заметил меня сам. Его лицо из безмятежного превратилось в ничего не выражающую маску. Нет. В его глазах я разглядела единственное чувство. Скуку. Почему это так меня задело?

Хината — Вот!

Не зная, что еще сказать, я просто сунула Микаге под нос подсолнухи.

Микаге — Эй, ты чего вытворяешь?

Хината — Вот!

Тупо повторила я.

Микаге — Что это? Подсолнухи? Проклятье! Впервые девушка дарит мне цветы!

Его голос стал насмешливым. Он надо мной издевается?

Хината — Я не дарю их тебе!

Микаге — Тогда зачем ты их притащила и суешь мне под нос?

Хината — Это...

Микаге — Ну?

Хината — Доказательство.

Микаге-кун уставился на меня как на восьмое чудо света.

Микаге— Чего?

Хината — Это доказательство, Микаге-кун!

Он перевел тяжелый взгляд с моего лица на подсолнухи. Потом снова глянул на меня. Потом снова на подсолнухи.

Микаге — И?

Ситуация начинала выходить из-под контроля. Не так я представляла себе наш разговор.

Хината — Ты не понимаешь, Микаге-кун.

Микаге — Не понимаю, чего?

Хината — Вот же они, Микаге-кун! Подсолнухи! Желтые подсолнухи!

Микаге — Ты совсем дурочка?

Хината — А?

Микаге — Чего ты добиваешься?

Микаге-кун смотрел на меня прямым, усталым взглядом. Так же он смотрел и на мою картину. Мне не нравился его взгляд. Он словно осуждал меня. Но почему? Я не понимала.

Хината — Чего я добиваюсь? Я не совсем понимаю?

Микаге — Хината-чан.

От звуков его голоса все внутри меня похолодело.

Микаге — Я устал от тебя и от твоих глупых попыток что-то мне доказать. Чего ты хочешь? Чтобы я перерисовал картину? Чтобы я не участвовал в конкурсе. Чтобы согласиться насчет того, что не видел никаких черных подсолнухов? Но я видел. И рисую только то, что вижу. Никак иначе.

Хината — Я...

Микаге — Молчи. Я не договорил.

Микаге-кун. Пугал. И не потому, что стал серьезным и говорил очень грубо. Меня не пугало, когда кто-то ругается. Нет. Но от сути его слов бросало в дрожь. Он словно копался в моей душе, извлекая на свет неприятные вещи, знать о которых я не хотела.

Микаге — Послушай меня Хината-чан. Я делаю только то, что хочу. И мне все равно, какой должна быть правильная картина. Какое тебе до неё дело? Почему ты не можешь смириться с тем, что моя картина не такая, как надо?

Хината — Микаге-кун.

Микаге — Я ведь о тебе знаю. Ты постоянно поступаешь правильно, не думая ни о чем другом. Всегда слушаешься учителей, выполняешь чужие просьбы, получаешь высокие баллы. Многих раздражает такая безотказность, но больше всего бесит, когда кто-то пытается навязать свой образ жизни другим. Вот почему моя картина так тебя зацепила. Она не вяжется с твоим понятием о правильном мире. Ты хочешь, чтобы все вокруг следовало правильным законам и порядкам.

Хината — Я...

Микаге — Ты поступаешь так, как считаешь правильным. Как надо. Как тебе внушили, что так надо. Надо, надо, надо. Да кому сдались эти правила? Никому они не нужны! Никто в здравом уме не пойдет рисовать подсолнухи на сорокаградусную жару из-за отсутствия в голове сэнсэя мозгов. Только безвольный идиот учиться на отлично только потому, что человек обязан хорошо учиться. Кому ты обязана? Родителям, учителям, школе? Ты обязана только себе и никому другому. И в этом твоя беда, Хината-чан. Ты ничего не хочешь. Тебе все равно. Ты просто автоматически следуешь правилам.