Во время рейсов в восставший персидский Азербайджан — в двадцатом году, куда его авиагруппа возила оружие, боеприпасы и военных советников, он подцепил малярию — от которой едва излечился всё там же — в Солнечногорском Госпитале. А, разбившись в горах турецкого Курдистана весной двадцать первого года — уже во время антитурецкого восстания, он чуть не подох с голода и холода — пока его искали спасатели...
До сих пор свежи воспоминания!
Короче, трусом его — едва ли бы кто назвал — если б, он отказался перевестись в Эскадру. Этого, он ни капли не боялся!
Но, всё же... Но, всё же сидело в нём какое-то, как он сам определил — ребячество. Типа, другие вон — воюют, а ты вроде бы, как в обозе — им всякие прибамбасы возишь...
Да, и:
— Война скоро кончится! Вот-вот ещё и, "они" сольются, понимаешь? — говорили ему в Главном Штабе КВВФ, — надо только, ЧУТЬ-ЧУТЬ (!!!) ещё поднажать... В последнее время, у нас большие потери в тяжёлой бомбардировочной авиации... Финнам передали немецкие крупнокалиберные зенитные орудия, которые вообще-то — по условиям Версальского договора, должны быть уничтожены. И, не только их... У нас уже НЕКОМУ ЛЕТАТЬ!!! Рядовыми пилотами и штурманами ставим восемнадцати-девятнадцати-двадцатилетних мальчишек — только-только окончивших аэроклубы и научившихся кое-как летать на "Школяре", после шестимесячных курсов переподготовки. И, тех не хватает! А, с командными кадрами, вообще — ЗАВАЛ!!!
Да! Про то, как дело обстоит с лётными кадрами, он знал не понаслышке: в лёгких бомбардировочных бригадах, например, вообще — до половины лётного состава из молоденьких девушек состоит — выпускниц нижегородских аэроклубов. Землячки!
"Ночные ведьмочки"... По всем фронтам, ходили просто-таки леденящие кровь легенды, что вытворяли с ними — попавшими в плен. Особенно, почему-то — финны...
Приходилось ему летать на их аэродромы — после чего, он себя чувствовал принародно в штаны наложившим... Хотя, те девчонки, узнав его — прямо-таки, на шею вешались, зацеловали всего!
А, он был готов сгореть со стыда перед ними...
Он, слегка скосил глаза на сосредоточившегося на управлением кораблём второго пилота-штурмана... Ну, "на месте" дела оказались не так уж и, плохи: экипаж подобрался — мечтать об лучшем и, не надо! У этого, например, уже три года налёта... Возникло кратковременное чувство неловкости: вообще то, это именно Лёшка — его второй-пилот, должен был "наследовать" должность погибшего командира! Но... Но, начальству виднее.
Бортмеханик... Он, слегка повернул голову, кинув взгляд за бронеспинку: его бортмеханик, вообще — "дедушка" русской авиации! Почти его ровесник — младше всего лишь на три года... Тот, до войны был автомехаником (по Солнечногорску немного знакомы), с четырнадцатого года — сначала наземным техником в Первой Бригаде Тяжёлых Воздушных Кораблей, Императорского Военно-Воздушного Флота, затем — с семнадцатого, перешёл в лётный состав бортмехаником. Так и, зовут его в эскадрилье — "Дедом", недаром бороду носит!
Бортстрелки, конечно, слегка "зеленоваты"... Но, по десятку — а, то и, больше "боевых" на счету имеют! А, меж боевыми полётами учатся на пилотов в лётной школе при эскадре.
Как, они на него смотрели... КАК, СМОТРЕЛИ!!! Особенно, в первое время. Хотя, он и, привык уже давно — что на него так смотрят, но...
Летал, правда, с ними крайне мало: два одиночных учебных вылета, три — в составе "тройки", звена — то есть и всего один раз эскадрильей-"девяткой" — для слётанности. Мало, очень мало!
А, самое главное — лично для него, этот вылет был первым — по-настоящему БОЕВЫМ!!!
Он осмотрелся по сторонам... Короче, вся его "девятка-семёрка" — весьма и, весьма на уровне! Да и, вся их авиабригада — вполне себе ничего. Недаром, её место в строю — сразу за флагманской. Чего не скажешь про всю эскадру в целом...
Он недовольно поморщился: после последнего перестроения — когда пришлось довольно резко поворачивать, левый фланг был слишком сжат, а правый — наоборот... На левом фланге воздушные корабли, буквально "сидели" друг на друге. Не, дай Бог... ТЬФУ, ТЬФУ, ТЬФУ!!! А, арьергард прогрессирующе отставал.
Ну, может быть дело ещё в разнотипности машин: насколько ему известно, в этот раз собрали, всё что летает — "Муромцев Пак-Фа" трёх модификаций. Даже, учебные машины! Вроде, по слухам, было предложение использовать "Антеи" и, даже — "Дрим-Лайнеры" в качестве бомбардировщиков... Но, на "самом верху", особенно инициативным — за такое "предложение", выписали "фитиля"!
Он, несколько скептически оглядел кабину своего "Пак-Фа"... Говорят, в честь какого-то то ли маньчжура — то, ли китайца или корейца, так назвали. Хорошего знакомого, друга или просто — делового партнёра нашего Шефа. По-разному болтают — не знаешь, кого и слушать...
Он зевнул и, ещё раз окинул ироническим взором кабину самолёта.
Да! По сравнению с первыми "Дрим-Лайнерами", на которых он начинал летать — "катая" ищущих острых ощущений богатеев-купцов — соривших деньгами, из Москвы в Петербург и обратно... Да, чего уж там! Даже, по сравнению с "Антеями" — годов выпуска, эдак — до семнадцатого... Крайне непритязательно, КРАЙНЕ!!! Такое ощущение, что летишь на чём-то одноразовом.
Он вспомнил, что ресурс моторов во всей советской российской авиации, например, резко упал... Последняя, трёхсот шестидесяти— сильная модификация "Ветерка" — до переборки двигателя работала всего двадцать пять часов — вместо трёхсот часов у предыдущей, двухсот пятидесяти— сильной. Первые же — сто двадцати пяти— сильные "Ветерки", были вообще — ТЫСЯЧНИКАМИ!!!
Почему так? Чем выше мощность — тем меньше ресурс?! Инженера-мотористы так говорили — но что-то слабо верится. Происходило, что-то — просто, ничем не объяснимое!
Опять саботаж? Да, не... Там, где эти двигатели делают — саботаж невозможен априори.
Он вспомнил, что владельцы и водители автомобилей, например, даже — "Кайманов" (!!!), настойчиво разыскивали старые — ещё "американские" свечи зажигания, ибо новые свечи — галимое ...ОВНО!!! И, меняли пять и, больше новых, на одну старую — да ещё и, доплачивали при этом...
Вспомнил непонятную историю с электро-лампочками: "те", бывает — до сих пор горят! А, "эти"... Не, что-то не то происходит! Определённо, что-то не то...
Ну и, так далее — примеров очень много, всех не упомнишь и не упомянешь. Такое ощущение, что некоторые вещи в "Корпорации USSR", вдруг — как-то резко, разучились делать...
Среди "грамотного" народа — среди инженеров да механиков, ходили упорные настойчивые слухи, что — в связи с блокадой Советской России бывшими союзниками по Антанте, прекратились поставки какой-то очень важной легирующей добавки из Южной Америки...
Прямо не знаешь, верить или не верить!
Да и, вообще — если б, только это!
Он, невольно обернулся ещё раз назад и, посмотрел в сторону бомбоотсека: непосредственно в его самолёте "стальная смерть" — авиабомбы имели как положено — кованые, стальные корпуса... Ну, а так — в ходу давно уже были жестяные, железобетонные, фанерные и, даже... Брезентовые!
Да, да! Именно, так: БРЕЗЕНТОВЫЕ АВИАБОМБЫ!!!
В реале же, брали простой брезентовый мешок, прямо перед вылетом начиняли его какой-нибудь дешёвенькой взрывоопасной гадостью — типа аммонала (Это — хорошо ещё! А то и, просто — чёрным, охотничьим порохом...), вперемежку с какой-нибудь — дающей осколки субстанцией, присобачивали простейший взрыватель и, некое подобие стабилизатора — небольшой парашют.
И — лети, красный орёл — бомби, врага!
Правда, это больше касалось лёгкой фронтовой бомбардировочной авиации. Но, если так пойдёт дальше... Он, невольно призадумался: плохи, видно, наши дела — очень плохи. Идёт, уже восьмой год одной сплошной, непрерывной войны...
МЫ ИЗНЕМОГАЕМ!!!
Недаром САМ (!!!) Троцкий — Верховный Главнокомандующий, приезжал к ним недавно в эскадру и, на митинге, неистово верещал... Видать, конкретно допекло!
Одно радует — наша радиотехника! Слава Богу, со связью и с радиосвязью — особенно, у нас — до сих пор, всё в полном порядке. А, на его самолёте, вообще: было установлено УПУ "Диалог-7а" — универсальное переговорное устройство последней модели! С другими экипажами общаешься — как будто напротив сидишь! Не говоря уж, про свой. Такого, ни у кого из наших противников нет и, не скоро ещё будет...
На том и, стоим!
Не удержавшись, нарушив запрет, он пощёлкал настройкой приёмника радиостанции и поймал волну питерской радиостанции "Белые Ночи":
...Кончатся снаряды, кончится война,
возле ограды, в сумерках одна,
будешь ты стоять у этих стен,
во мгле стоять,
стоять и ждать меня
моя Кармен,
моя Кармен...[3]
Послушал он завершение популярной — ещё с Русско-Японской Войны, песни в исполнении Лолиты Жаркой.
— А сейчас, для пилотов нашего доблестного Красного Рабоче-Крестьянского Военно-Воздушного Флота, диск-группа "Наутилусы" исполнит популярный шлягер:
Был озабочен очень воздушный наш народ:
К нам не вернулся ночью с бомбежки самолет.
Радисты скребли в эфире, волну найдя едва,
И вот без пяти четыре услышали слова:
"Мы летим, ковыляя во мгле,
Мы ползем на последнем крыле.
Бак пробит, хвост горит и машина летит
На честном слове и на одном крыле..."
"Ну, дела! Ночь была!
Их объекты разбомбили мы дотла.
Мы ушли, ковыляя во мгле, мы к родной подлетаем земле.
Вся команда цела, и машина пришла
На честном слове и на одном крыле...[4]"
Приятным, с лёгкой хрипотцой баритоном, выводил текст весёлой песенки солист группы Расстаман Эфиопский — его земляк и "старинный", ещё с детства знакомый.
Мало того — сосед! Он, невольно заулыбался, вспоминая эту историю.
Затем, ещё:
Вьётся в тесной печурке огонь,
На поленьях смола, как слеза...
И, поёт мне в землянке гармонь
Про улыбку твою и глаза...[5]
Недослушав, он переключился на нижегородскую "Радио Маяк" — сейчас поставят крутить "Жди меня...", а эта вещь, постоянно вышибает из него слезу и портит настроение на целый день...
Во! Что-то, новенькое:
Свято место не бывает в пустоте.
Лишним телом заложили котлован.
Красной тряпкой обернули катафалк.
Бравой песней заглушили злое горе:
Ведь солдатами не рождаются,
Солдатами умирают!
Солдатами не рождаются,
Солдатами умирают!
Свято место не бывает без врагов.
Полированным прикладом наугад.
В непростреленной шинели напролом.
Бравым маршем заглушив зубовный скрежет:
Ведь солдатами не рождаются,
Солдатами умирают!
Солдатами не рождаются,
Солдатами умирают!
Свято место не бывает в чистоте.
Смрадным ветром затопили берега.
Гнойным прахом напитали чернозём.
Табаком закоротив хмельные ноздри:
Ведь солдатами не рождаются,
Солдатами умирают!
Солдатами не рождаются,
Солдатами умирают!
Свято место не бывает без греха.
Закуси девичьим криком-благодать
Пригубить медовой браги да поблевать.
Красным флагом утерев густые слезы:
Ведь солдатами не рождаются,
Солдатами умирают!
Солдатами не рождаются,
Солдатами умирают!
Солдатами не рождаются,
Солдатами умирают!
Солдатами не рождаются,
Солдатами умирают...[6]
БРРРР!!! Аж, мурашки по коже!
Это уже другая диск-группа: "Наутилусы" разбились при нелепой авиакатастрофе в девятнадцатом году, возвращаясь с фронтовых гастролей...
— ...Десять минут до цели! — не отрываясь от прицела, оповестил его второй пилот-штурман.
Внизу, навстречу им мелькнули серые тени: это выходили из атаки на систему ПВО города скоростные двухмоторные "Добрыни-Вампиры". За одним из них тянулся лёгкий дымный след и он несколько отставал... За ними, с большим отрывом, неслись разноцветные "букашки" — финские истребители-перехватчики "Спады[7]" или "Сопвичи[8]".
Сопровождающие эскадру "Ястребки" никак не отреагировали — у них другая задача...
Он, где-то в глубине души, похолодел: за штурвала этих "финских" истребителей, зачастую сидели французские, английские, даже — НЕМЕЦКИЕ(!!!) лётчики-асы, ветераны не так давно окончившейся Великой Войны.
"Не навоевались, СССУКИ!!!", — он скрипнул зубами.
И, среди них вроде бы, был сам Рене Фолк[9] — гроза "Брандербургов[10]", на "Спаде" последней модели с тридцати семи— миллиметровой пушкой "Гочкис"... По крайней мере, он такие разговоры среди пилотов слышал.
Ну, их плотному боевому построению "коробочкой", никакие "асы" не страшны! Сосредоточенный огонь десятков четырёх— линейных "Грохотов", из любого аса сделает пида... Что-нибудь, очень нехорошее сделает!
Лишь бы зенитки не подбили — истребители в этой войне, только добивают подбитые зенитками и отставшие от строя тяжёлые бомбардировщики.
Впереди-снизу, в разрывах облаков, стал ясно виден большой город — хорошо ему знакомый по довоенным полётам над ним и, совсем недавно, — по хорошо изученным аэрофотоснимкам. Над Гельсингфорсом поднимались многочисленные дымы — результат, то ли вчерашнего налёта другой эскадры тяжёлых воздушных кораблей, то ли ночного — "Ведьмаков", то ли уже сегодняшнего — "Вампиров"...
— Внимание, Третья Эскадра! Пологое пикирование! — раздалось в наушниках, — ВПЕРЕДИ ЦЕЛЬ — ГЕЛЬСИНГФОРС!!! Сброс по моей команде!
По плану, заходить на цель они должны были на высоте шесть километров, снизившись до трёх-четырёх — после выхода и, развив скорость до двухсот двадцати километров в час при этом. Это позволит быстрее проскочить зону интенсивного зенитного огня и оторваться от возможного преследования истребителями.
Ну, посмотрим... Всем своим предыдущем опытом — даже, что касаемо транспортных авиаперевозок, он понимал, что штабные планы — это одно, а их исполнение в реальности, это — СОВСЕМ ДРУГОЕ!!!
— "...ВЫБОМБИМ ФИНЛЯНДИЮ ИЗ ВОЙНЫ[11]!!! — неистово верещал на том митинге председатель Совета Народных Комисаров, Верховный Главнокомандующий товарищ Троцкий, — ЗАБОМБИМ ФИНЛЯНДИЮ В КАМЕННЫЙ ВЕК[12]...!!!"
Как он знал из уст штабных начальников и самих лётчиков тяжелобомбардировочной авиации — в последнее время перешли от ударов по точечным целям отдельными экипажами, "тройками"-звеньями или авиабригадами... По портам, например — куда сплошным потоком шла "гуманитарная" помощь бывших союзников бывшей российской территории, перешли к так называемым "ковровым бомбардировкам" финских городов — когда сбрасывали бомбы всей эскадрой по команде флагмана, на всё подряд — стараясь как можно больше разрушить, да побольше убить.
Кто это придумал? Какой "умник"?! Неужели, сам Верховный?! ...Или, подсказал ему кто?
Впрочем, один из штабных вполне аргументированно объяснил, что дело не в Верховном: в связи с неимоверно возросшей мощью финской авиации и сил ПВО, "работа" по отдельным объектам звеньями и даже, "девятками" — эскадрильями стала чрезмерно опасной. Сильно возросли потери! Потери же, привели в свою очередь к тому — что, общий уровень подготовки пилотов неизбежно снизился и, иначе чем по площадям — они уже бомбить не могли.
