Глава 64

Новые образы легли поверх старых воспоминаний, служа щитом от легилименции и сыворотки правды.

— Как странно помнить то, чего не было, — пробормотал Эван.

— Поддельные воспоминания поблекнут через неделю, — сказал Гарри. — А теперь ступай к входу, — проинструктировал он.

— Слушай, а как ты так быстро тут очутился? — спохватился Эван, застыв в проёме.

— Аппарировал, — безразличным тоном отозвался Гарри. — Лет в семь, убегая от кузена, я случайно оказался на крыше. И экспериментально смог повторить телепортацию, ещё даже не зная, как она называется.

— Мерлин, тебе повезло, что не случилось расщепления, — взволнованно произнес Эван, содрогаясь от мысли, что маленький Поттер мог получить ужасные травмы, желая научиться аппарировать.

— Удача и правда мне сопутствовала, — согласился Гарри, убирая симптомы, вызванные непростительным проклятием. — Запомни, ты всего лишь свидетель, — напоследок напомнил он, прекращая разговор о посторонних вещах. Эван кивнул, чувствуя облегчение от лечащих чар, и в следующий момент его сознание померкло под воздействием магии Гарри.

Поттер разложил тела и палочки в нужном порядке, проверил правильность измененного времени смерти Герберта и удостоверился в отсутствии несостыковок в воспоминаниях всех участников будущего представления, а также надежность директив и внушений. Картины придут в обычное состояние одновременно с Лэйлой и домовиками, чьё сознание сейчас спало, а тело бодрствовало. Гарри отослал похожих на марионетки эльфов на привычное место — кухню.

Свое присутствие в этой нехорошей истории Гарри надежно скрыл в сознании Эвана. У Эйвери не только не смогут выведать воспоминания насильственным путём, но и сам он не будет в состоянии добровольно что-либо рассказать.

Сняв чары стазиса с покойника, он еще раз оглядел гостиную дома Эйвери и, не найдя к чему придраться, убрал следы своей магии и порталом вернулся домой.

* * *

Лэйла дрожащей рукой, стоя на коленях, прикоснулась к светлой кожи Герберта, ощущая могильный холод. Его красивое лицо застыло навек с выражением гнева.

"Если бы вернуть время вспять, я бы не накинулась на него с обвинениями в измене", — подумала Лэйла. Она уже год как подозревала его в неверности, и Мордред дернул её высказать свои опасения Герберту.

"Он тоже хорош, — накатила волна недовольства. — Вместо того, чтобы отрицать измену, он поставил ультиматум: или я больше никогда не поднимаю эту тему или мы расстаемся".

Лэйла обладала взрывным темпераментом и сильной магией. Град заклинаний, посыпавшийся на мерзкого кобеля, был закономерным результатом их ссоры. Она не ожидала, что Герберт не сможет отбить обычное бытовое заклинание, которым измельчают кофейные зёрна.

Эван, к несчастью, стал свидетелем убийства.

"Несчастного случая", — поправила саму себя.

Лэйла посмотрела на бессознательного Эвана, и у неё промелькнула предательская мысль радикально замести следы.

"Ага, и портреты предков моих жертв, как и домовики, меня не сдадут, — глумливо подумала она. — Если попытаться спалить дом, то эльфы удерут, а на мой зов, желай я их устранить, они не откликнутся, ибо я не Эйвери. А чистосердечное признание и раскаяние, скорее всего, помогут мне избежать Азкабана. Ведь это был всего лишь несчастный случай".

Лэйла согласно кивнула своим мыслям и, поднявшись с колен, ощущая, как затекли ноги, направилась к камину, с твердым намерением вызвать авроров.

* * *

Через полчаса после того, как Гарри вернулся домой, он получил сообщение от Корвина.

"Лэйла Родригез убила Герберта Эйвери и признала свою вину. Эван — свидетель".

Удовлетворенно улыбнувшись, он провёл часовую ментальную тренировку и переместился в свою спальню на Тисовой улице.

Гарри включил свет, разгоняя полумрак, и задвинул тяжелые шторы. На столе идеальной стопочкой лежали чистые пергаменты, а рядом сиротливо устроилось пушистое перо с чернильницей.

Он выдвинул деревянный стул и сел, положив возле писчих принадлежностей блокнот для связи с друзьями.

Гарри взял перо и задумчиво покрутил его в руках. На шее ощущался вес ониксовой подвески, нагретой температурой тела. Он вынул из внешне миниатюрной кобуры на запястье палочку и, детально представив нужные руны, неспешно провёл проводником от пушистой части пера и до его острого кончика. Золотистые символы, отпечатывались там, где оказывалась палочка. Когда последняя руна была начерчена, вся вязь исчезла. Заостренный светлый кончик пера потемнел и приобрёл сапфировый окрас.

Гарри взял чистый пергамент и красивыми буквами вывел тему домашнего задания по трансфигурации на лето, проверяя качество созданного изделия. Чернила отлично ложились на бумагу волшебников. Он поставил точку, отложил перо и представил в деталях готовое эссе об особенностях преобразования некоторых морских организмов в неживые предметы. Взмах палочкой и слова, повторяющие текст в его воображении, проявились на пергаменте. Ещё одно заклинание и чернила перестали отличаться от своего магазинного собрата.

В Хогвартсе профессора проверяли домашние задания на заклинания копирования и изменения почерка, а красящие чары, которыми воспользовался Гарри, имели сходную реакцию при поверхностном анализе. Высшая трансфигурация помогала с решением данной проблемы. Правда, это было похоже на то, как если бы золотым слитком подпирали дверь. Но он мог себе позволить эту роскошь, чтобы не тратить время на бесполезные вещи.

Не прошло и минуты, как на столе оказались все необходимые эссе, заданные на это лето.

Гарри аккуратно сложил пергаменты и поднялся из-за стола. Он услышал топот ног Дадли и голос Петуньи, звавшей домочадцев на ужин. В тот же момент рисунок клевера на блокноте засиял, и Гарри открыл его на середине.

"Показания приняты. Дольше пришлось ждать аврора, чем длился сам допрос. Я дома", — сообщил Эван.

"Хорошо", — написал он ответ пером и захлопнул записную книжку.

"Нужно обновить кровную защиту. С этого дня стоит проводить как можно больше времени в доме Дурслей", — подумал маг, выходя из комнаты.

Спускаясь по лестнице, Гарри ощутил аромат жареной курицы в специях карри. Его живот голодно заурчал, подгоняя ноги к вожделенной пище. Разум не протестовал.