Эльфик

* * *

Пирога-то оказалась на месте, — на берегу, закиданная сухими ветками, — а вот весел в ней отнюдь не наблюдалось. Шуточка вполне в духе наставника Йор-Ма. Пограничный страж должен стойко переносить тяготы, лишения и нежданные неприятности, мол.

Ну и ничего, мы с Рой-Хо к таким вещам давно привычные, да и руки у обоих растут откуда надобно: вырубили себе топориками по весельцу, срубили по шесту, чтоб на мелководье отталкиваться, да и отчалили.

Лосиха — речка широкая, на полет стрелы, но в этом течении глубиной особой не отличается и движение ее довольно медленно. Лишь в середине, на стрежне, скорость потока становится заметно сильнее, образуя порой буруны и водовороты. Но это лишь изредка, и даже там течение реки не настолько быстро, чтобы нам не надо было прибавлять пироге ход веслами. Если желаем уложиться в срок испытания.

Так что выйдя на середину русла и развернув свое суденышко по течению подгребать мы не прекратили — не надрывались, конечно, как на состязании каком, а просто, для увеличения скорости.

И Чи забрался на нос пироги, раскинул крылья, словно в полете (а может летящим себя в это время и воображая) и начал изображать из себя носовую фигуру. Мы оба аж прыснули, на миг сбившись с ритма.

— Ти, — некоторое время спустя обратился ко мне, не оборачиваясь, сидевший впереди Рой, — вот как ты думаешь?..

Голос его звучал задумчиво.

— ...приставать нам на ночь к берегу или не стоит?

— Да вроде бы боятся нечего. — ответил я. — От лагеря мы ушли недалеко, крупных хищников в этих краях повыбили давно, а мелких мы и сами схарчим запросто. Так что становиться на якорь смысла никакого нет.

— Я не о том. — все так же задумчиво отозвался Рой-Хо. — Просто, когда мы спим на берегу, мы ведь не двигаемся, а если будем спать в пироге, Лосиха нас, пусть и неторопливо, будет двигать к цели.

— Голова! — восхитился я. — Говорил же я с самого начала, что с тобой, наверняка, первыми будем!

— Только нам придется ночь на дежурства поделить. — не дал себя сбить с толку напарник. — Лосиха, она спокойная-то спокойная, но вдруг все же водоверть, или коряга какая?

— Ну, раз ты придумал, половину дела сделал, считай, то первому дежурить мне. — резюмировал я. — Порыбачу заодно.

— И где ты собрался взять рыбацкие снасти, Ти? — хмыкнул Рой.

— В котомке. — невозмутимо ответил я. — Наша мана* на берегу речки стоит, вот и ношу с собой.

— -

*нечто вроде фермы или хутора

— -

— Да уж, со мной может и быстро, зато с тобой точно не голодно. — усмехнулся зеленовласый.

Ящерец, каким-то образом уловивший, что речь идет о еде, повернул к нам голову на длинной шее и мысленно щебетнул. Речь у них, разумеется, не как у разумных, но посыл относительно того, что он-де все еще счастлив и сыт (что наглядно подтверждало его огромное раздувшееся брюхо), был предельно ясен.

Мы с Рой-Хо весело расхохотались над таким неприкрытым животным эгоизмом своего воспитанника.

* * *

— Ты чего меня не разбудил, Ти?

— Клевало плохо. — ответил я напарнику. — Едва-едва на завтрак нам за всю ночь нарыбачил. К тому же ящерец на тебе так вольготно разлегся, что беспокоить его не хотелось.

— Балбес. — констатировал Рой, зевнул, и принялся выпутываться из плаща. — Травки бы из запасов пожевали, да грибочков, а так ты весь день теперь, как та же рыба, снулый будешь.

— Запасы лучше бы поберечь. — не согласился я. — В Буреломищах со съедобными для нас растениями не густо.

— Ай, ну поголодали бы немного. — отмахнулся зеленовласый. — Там до Синенькой всего один дневной переход.

Он проморгал заспанные глаза и ткнул пальцем в сторону берега, чуть ниже по течению.

— Вон, вроде бы, хорошее место чтоб причалить. Сейчас перекусим и дальше поплывем.

— Ага. — согласился я, берясь за весло. — И выход глины есть, вижу. Сейчас такой рыбки запеку — пальчики оближешь.

— И до Бурых Камней чтоб хоть немного подремал! — строгим тоном произнес приятель. — С веслом я как-нибудь и сам управлюсь, а вот таскать в одиночку пирогу, это не ко мне.

Покуда мы завтракали, ящерец глядел на меня и Рой-Хо печальными глазами и сокрушенно вздыхал — его брюшко все еще было переполнено, а наблюдение за тем, как столько пищи проходит мимо его прожорливой пасти, вызывало у бедного И Чи немыслимые нравственные страдания.

Некоторое время посокрушавшись, малыш отполз за ближайшую корягу, пошебуршал там, а затем издал такой громкости свистяще-булькающий звук, что мы оба чуть не подавились, после чего вернулся к нам, с уже несколько менее раздутым пузиком.

— Кхе... — Рой выглядел слегка ошарашенным. — В книгах про такое не писали.

— Про эльфов такое в книгах тоже обычно не пишут. — ответил я. — А оно есть. Нам бы тоже надо последовать его примеру, а то до Бурых Камней еще пол дня плыть, а гадить, свесив задницу через борт пироги, это не то, о чем я всю жизнь мечтал. И перевернуться можно.

* * *

Бурые Камни, это всего лишь несколько возвышающихся на берегу Лосихи каменных выветренных столбов. Бурых, разумеется. Ничего примечательного, обычный выход скальной породы. А вот Буреломища свое громкое название получили недаром. По сути, это большой земляной горб между Лосихой и Синенькой, заросший, преимущественно, вязами и дубами. Местность эта, хотя и расположена в самом узком участке между двумя реками, довольно сухая, без родников и ручьев, поэтому деревья там, которые и так-то скидывают не только листья осенью, но и некоторые ветки зимой, при сильном ветре (не говоря уж про ураган) и вовсе могут засыпать вокруг себя все сушняком, а то и совсем сломаться. Само собой, преодолевать Буреломища, это то еще удовольствие.

Нет, разумеется, они не непролазны, но и напрямик их не миновать — постоянно приходится обходить завалы из веток, петлять по звериным тропам, каковые каждый год меняют свои места. И пол беды, если преодолевать Буреломища приходится налегке, а вот с пирогой на плечах... Не тяжело, конечно — по крайней мере первые пара тупу* пути, — но неудобно. Одна радость, что вещички внутрь лодки можно покидать, а не на себя вешать.

— -

*единица измерения расстояния, примерно равная 2,1 км.

— -

— Однако, насчет одного перехода я, пожалуй, погорячился. — пропыхтел мне в спину Рой-Хо, когда тропинка совершила очередной, совершенно немыслимый поворот, в который мы, со своей ношей, едва вписались. — Минимум полтора.

— Угу. — отозвался я. — Аккурат к закату на берег выйдем. А ночью, ты вот как хочешь, я по Синенькой сплавляться не стану. Потонем нафиг на первом перекате.

— Так... До Лысого Холма нам сплавляться дня два, — прикинул напарник, — столько же через торфяники — там спешить нельзя. Ти, от Камешков до лагеря нам придется поднажать, если хотим быть первыми.

— Я бы и тут поднажал, да некуда. Вон, впереди опять поворот.

— Горевестником нареку я тебя! Лихо носишь ты за собой, вестник зла, куда бы ни отправился! — пафосно взвыл Рой.

— Молчи! — не менее патетично воскликнул я, стараясь при том не сбить дыхание. — Держи свой гнилой язык за зубами! Не для того я прошел сквозь мрак и пламя, чтобы слушать поганые речи жалкого червя! Все, привал.

— Какие актеры по лесам пропадают. — произнес "жалкий червь", опуская пирогу наземь. — Не думал, что ты читал "Степного царя".

— Может быть, я и живу далеко от столицы, лекций прославленных маэстро не посещал, но эцураншицу* и театры открыты не только для обитателей си-ро.

— -

*публичные читальные дома и лектории

— -

— А... Ну да. Извини. — поник он. — Очень бестактно с моей стороны.

В нашем разговоре возникла неловкая пауза.

— Прости. — наконец произнес я. — Не хотел тебя поддеть, само с языка слетело.

— Да ладно, чего уж там. — махнул рукой Рой. — Сам нарвался. Думал что шибко умный, вот и получил по заслугам.

— Брось кукситься. Не думаю я про тебя ничего дурного. Мало ли кому где не повезло родиться? Зато кадет ты хороший не по роду, а по заслугам. — я по-товарищески положил ему руку на плечо.

— Спасибо, Ти. — Рой несмело улыбнулся. — Ты хороший друг.

Затем он кивнул на пирогу.

— Взялись что ли? Дорога сама себя не пройдет.

К вечеру, еще не в сумерках, но когда уже стоило бы подумать о местечке для ночлега, мы вышли на край большой, шагов в пятнадцать, округлой поляне, заросшей густой и высокой, выше колена, травой.

— Кажется, самое то что надо. — констатировал я, останавливаясь.

— Трудно спорить. — ответил Рой.

Мы устало опустили свою ношу прямо на тропку и невольно залюбовались открывшимся видом. И Чи, до того дремавший в пироге, взобрался на ее нос и с интересом начал оглядывать окружающее пространство. Внезапно ящерец пристально вперился в крону расположенного на противоположном конце поляны вяза, расправил крылья и угрожающе зашипел.

— Чего он там углядел? — Рой-Хо потянулся за луком.

Я последовал его примеру, не отрывая взгляда от дерева, на которое шипел дракончик. Лес, каким бы родным он нам, эльфам ни был, это то место, где при малейшем признаке опасности лучше сначала вооружиться, а уже потом разбираться.

Зеленовласый управился первым — натянул тетиву и наложил на нее стрелу, когда я еще лишь взялся за рукоять.

— Ничего не вижу... — пробормотал Рой. — Может не на этом, а на следующем? Надо глянуть бы.

— Погоди. — я согнул плечи лука и нацепил тетиву. — Кто обычно охотится на И Чи?

— Любой, кто крупнее и сможет поймать. — буркнул напарник.

В этот миг мои глаза уловили едва заметное движение — даже скорее дрожание, — на стволе. Я быстро сменил охотничью стрелу на бронебойную.

— СЕРОВАТАЯ НАШЛЕПКА НАД ДЛИННОЙ ВЕТКОЙ В СЕРЕДИНЕ. ВИДИШЬ? (шрифт 8) — то ли постоянное мыслещебетание ящерца, то ли напряженность момента сказалась, но на сей раз мыслеречь далась мне почти легко.

Уж всяко легче чем обычно, хотя в висках привычно заколотили молоточки.

Рой-Хо пригляделся внимательнее, сощурив глаза и чуть слышно охнул.

— Древолазный восьминог! — прошептал он.

Жуткая хищная тварь, беспощадный лесной охотник. Неторопливо и бесшумно он, на своих восьми щупальцах с присосками, перебирается по деревьям, меняя цвет, мимикрируя под нарост на стволе. Этот зверь способен долго и практически неподвижно сидеть в засаде, чтобы потом, резко оттолкнувшись всеми конечностями, одним мощным прыжком кинуться на неосторожно приблизившуюся жертву и впиться в нее своим ужасающим костяным клювом. Попавшийся нам экземпляр вполне мог бы перекусить и некрупным эльфом, к каковым мы оба и относимся.

Раз на пять-шесть каждого из нас ему бы и хватило, а падалью восьминоги не брезгуют, так что заночуй мы на полянке, не предупреди нас об опасности ящерец, хитрая скотина наверняка дождалась бы ночи и, сначала, уложила дозорного, а потом и спящим бы занялась.

Я стремительно вскинул лук и выпустил в притаившуюся среди веток тварь стрелу.

Бронебойный наконечник пронзил мягкое, бескостное тело древолазного восьминога, пригвоздив того к стволу, не давая сбежать или напасть, а затем мы засыпали зверя уже обычными охотничьими стрелами. Зверь дергался, сипло шипел, но уйти уже не мог.

— Живучая же гадина. — прокомментировал я, когда все было кончено. — По пол колчана на него извели.

— Конечно живучая, с тремя сердцами-то. — кивнул напарник. — И вкусная.

Он повернулся ко мне и задорно подмигнул.

— А ты говорил, Ти, что в Буреломищах с едой не густо.

— Знаешь что, Рой? — задумчивым тоном спросил я.

— Что?

— Иди ты в степь, иди ты в горы, вот что.

* * *

— Маэстро Онова-Тим утверждала, что предки древолазных восьминогов раньше жили в морях и океанах. — произнес Рой, с аппетитом уминая кусок копченого на костре щупальца. — И только потом вышли на сушу и приспособились к жизни в лесах.

— В конкретно взятом случае не имею ничего против такого их пути, но в целом — лучше бы сидели в воде и дальше. — я тоже запустил зубы в кусок подкопченного на костре чудовища.

И Чи проводил мясо взглядом, тяжко, почти по-эльфийски, вздохнул и, переваливаясь, поковылял прочь с полянки.

— Слушай, тебе не кажется, что он слегка подрос? — спросил я, провожая лесного дракончика взглядом.

— Не, не кажется. — ответил Рой. — Я точно в этом уверен. Если ящерец И Чи сыт и находится в тепле, то растет буквально на глазах.

Из-за ближайшего дерева раздался свистяще-булькающий звук — изрядно менее впечатляющий, чем в прошлый раз, — и вскоре на поляну, шустро переваливаясь с лапки на лапку, не помогая себе уже при этом рукокрыльями, выбрался наш питомец. Брюшко его уже почти не выпирало.

Приблизившись ко мне и Рой-Хо он уселся на попку, вытянув вперед лапы, склонил голову набок и тоненько пискнул — дайте и мне, мол.

— Ах ты ж обжорка! — рассмеялся я, протягивая зверенышу кусок восьминога.

Тот аккуратно взял угощение коготками на сгибе крыльев, и медленно, демонстрируя что кушает не с голодухи, а исключительно для порядка, начал отрывать пастью кусочки и глотать, щурясь от удовольствия.

Позавтракав и закинув вещички с И Чи в пирогу, мы продолжили свой путь. С веток время от времени падали крупные капли — ночью прошел небольшой дождик, и, хотя молнии полыхали почти до самого рассвета, влаги выпало удивительно мало. Даже земля под деревьями не намокла: почти вся влага осела на листве и теперь, под лучами восходящего солнца, стремительно испарялась.

Тропки, изводившие нас с Рой-Хо всю дорогу от Бурых Камней своими немыслимыми изгибами и поворотами, чудесным образом спрямились, позволяя ускорить шаг, солнце, хотя и ползло к зениту, сквозь густую листву не пробивалось и зноем нас не обременяло, так что к обеденному привалу мы, пускай и несколько запыхавшиеся, пребывали в самом радужном расположении духа.

Ящерец, на сей раз, умял уже два кусочка древолазного восьминога, однако, едва лишь мы собрались продолжить путь, И Чи, вдруг, встревожено приподнял голову и начал пробовать воздух языком.

— Опять чудище? — пробормотал Рой, натягивая тетиву. — Это начинает утомлять.

Я также снарядил лук к бою (стрелы, потраченные на древолаза мы, разумеется, собрали) и начал оглядываться, одновременно поводя ушами. Не то, чтобы я могу это делать словно дикий зверь, но большинству недоступно и такое. А мне — лишний плюс при поиске опасности, очень звуки улавливать помогает.

— Не похоже. — пришел, наконец, к выводу я. — Что-то нехорошее, но далеко.

— Судя по направлению, куда смотрит дракончик — те места мы уже миновали. — произнес напарник. — Давай-ка, Ти, от этого нехорошего удаляться и впредь.

— Да поскорее.

Подхватив пирогу с запасами и ящерцом мы припустили к Синенькой еще более прытко, чем до привала.

Причина беспокойства нашего питомца выяснилась достаточно скоро. Сначала мимо нас, едва не сбив с ног, пронесся ошалевший заяц, затем над головами пронеслась стайка разномастных птиц, в одной из которых мы с изумлением опознали сову, ну а еще чуть позже ветерок донес до нас запах гари.