Высшая проба. Друг мой

-Чего-то нужно было?

-Просто поговорить... — признаваться в своих промахах, пусть и невольных, очень не хотелось, тем более при свидетелях.

Сейчас я нуждался в честном совете близкого человека... но все они вдруг закончились.

-Ты завтракал? -неожиданно спросил мастер.

-Да... — невеселая усмешка сама скользнула на губы, — а ты?

-А я не успел... хотел просто чаю выпить, но теперь перекушу... если ты не против.

-Ну какие могут быть сомнения. Но двери заперли.

-Здесь все есть. И буфетная и умывальня. Мы же живые люди...

-Идем, — вставая, чтобы его пропустить я случайно глянул на возвышение для судейского стола.

Он был защищен от публики барьером и стеклом точно так же, как ложа, но освещен намного ярче. Судьи обязаны быть на виду.

Поэтому я их сразу увидел и узнал. И Яна-не-Яна, и проклятого мага, привезшего нам тот указ. Рядом с ними сидело ещё трое судей: незнакомый мне маг, судя по знаку на плече — из северного ордена, главный судья Резвилла лорд Ботилер, и целитель первой ступени Ларзиус, глава гильдии лекарей и травников.

Странный подбор... но меня это не волнует, Гарлу лучше знать, кому доверять выбор интриганок, которые будут бродить толпой за его женой. Но вот за какие заслуги в эту компанию затесался Ян — мне, видимо, никогда не понять.

Мастер слегка подтолкнул меня, прерывая секундное замешательство и первым направился к почти незаметной в полумраке боковой двери.

За ней находилась весьма уютная и удобная буфетная, но это я отметил мельком, не затем сюда шел, чтобы мебель рассматривать.

-О чем ты хотел посоветоваться? — осведомился мастер, ловко наливая себе чай и снимая крышки с блюд.

-Ты же знаешь, что меня одурманили? — начал я издалека, пытаясь попутно разобраться во всех своих ошибках.

-А кто этого не знает? — спокойно, словно речь шла о безобидной шутке, пожал он плечами. — Тем более сейчас, когда Гарл велел расклеить указ по всем городам, заставам и поселкам? Но ведь сейчас это наваждение с тебя спало.

-Ну да... — горько усмехнулся, представив, как перемывают мои кости сплетники всех рангов и возрастов, — все верно. Но этот год я потерял. Ничему не учился, ничем не интересовался, книг не читал, городов не изучал... в голове была только проклятая Грета. Мне даже кажется, что я стал хуже соображать, потерял быстроту реакции, да и интуиция притупилась. Но ведь у ордена есть способы... как вернуть себе прежние способности... помогите.

Вот и сказано это слово... и теперь остается лишь ждать, сочтет мастер меня достойным помощи или найдет отговорку.

-Ты все верно определил, Хирд, — похвалил меня Чендис, — и способы есть. Мы пришлем к тебе наставника. Но у меня тоже есть вопрос...

-Про Яна? — само сорвалось с губ.

-Да. Как ты теперь к нему относишься?

-Не знаю. На меня как лавина обрушилась... и поговорить не с кем. Брат плетет какие-то интриги, Риэлла его жалеет... её. А Густав вообще от меня ушел... Нет, я не жалуюсь, постепенно во всем разберусь, и все налажу. Просто слишком резко и разом это навалилось... а я после проклятой Греты еще чувствую себя каторжанином, впервые за год вышедшим из шахты на солнце.

-А мстить... Альяне ты не собираешься?

-Мстить?! — Я даже поперхнулся, — Чендис, мне казалось, вы должны были лучше меня изучить. Ну, спросите самого Яна... или как он теперь... Альяна? Я кому-нибудь мстил? Вот Грете хотелось прижарить хвост... когда она объясняла бандитам, как нужно Яну пальцы отрезать. Но его-то за что? Конечно... мне обидно, что он... она, не сказала правды, но, наверное, были причины. А вот тот маг... из южного ордена, вел себя очень подозрительно... сначала с Гретой и бандитами по лесам бегал... нас ловил, потом Яна... не знаю, как уговорил... он же ментал?

-У Альяны сильные щиты, — успокоил Чендис, -и едет она добровольно, мы следим.

-Когда? — встрепенулся я, почуяв в его словах туманный намек.

-Скоро... — проговорил он уклончиво, — ей уже везут ее амулеты.

Моя интуиция, почти убитая Гретой, вдруг проснулась, и взвыла голодным волком.

-Чендис... — почти весело глянул в глаза мага, — я не знаю... кому и зачем было выгодно представить меня мстительным слабовольным самодуром... и мне это не интересно. Зато могу сказать точно, если в этом путешествии мелкому грозит хоть малейшая опасность, ничто не удержит меня здесь. Понимаешь? Этот наглый щенок связал меня и один ушел спасать Густава... потому что не хотел, чтобы я рисковал.

-Король никогда тебя не отпустит, — отставив тарелку возразил он, — королева-мать ему этого не простит.

-Значит, она что-то знает, — перевел я для себя это сообщение, — и тогда ехать нужно обязательно. Ты же понимаешь, мастер, что такое напарник, в котором уверен, как в себе? И который знает кучу твоих мелких секретов, привычек и условных знаков? Придумай, как мне уйти от короля... и как с крыть это от остальных.

-Я подумаю... — вздохнул Чендис, — но пока ничего не обещаю. Идем, там уже начинается.

-Я в тебя верю, — шепнул упрямо, следуя за мастером к двери, и он насмешливо фыркнул в ответ.

И действительно, а что мне еще остается?

В зале за время нашего отсутствия произошли большие изменения. Стало очень светло, шумно и многолюдно. Публика сидела на стоящих рядами стульях, толпилась в широком проходе, льнула к незаметной ранее ажурной решетке, отгораживающей всю переднюю часть зала. Возле закрытой пока дверцы стояло четверо сурово смотревших на толпу мужчин, по двое магов и гвардейцев.

Едва мы успели сесть на свои места, как раздался звон большого судебного колокола.

-Почтенные лорды и леди! — поднявшись к кафедре, зычно произнес секретарь суда, немолодой лорд с худощавым, строгим лицом, — Суд готов провести набор фрейлин для королевы Риэллы Ноирены Дэнзорской, и мне поручено для начала сообщить вам главные требования короля к помощницам её величества. Как вам всем известно, должность фрейлины несет молодым леди много преимуществ, проживание во дворце, сохранение родительского титула и хорошее жалованье.

Он сделал многозначительную паузу, чтобы все прониклись ценностью приза, хотя я очень сомневался, что хоть один из присутствующих этого не знал. И более того, многие были прекрасно осведомлены о прочих, не менее важных льготах и привилегиях. Как законных, так и негласных.

-Но всё это достанется лишь самым достойным из претенденток. И разумеется, не даром, а за верную службу.

-Какую еще службу? — не понял кто-то из публики, и секретарь мгновенно ответил.

-Королеве. Вам ведь известно, что фрейлин нанимают вовсе не для танцев на балах? У королевы много обязанностей, и одной ей трудно справиться. По определению, данному в указе короля Ирдриха Великого, фрейлины должны хорошо знать обязанности личных секретарей, чтиц, спутниц, посыльных, посредниц, камеристок, сиделок и прочие подобные навыки.

Лица тех зрителей, кого я мог рассмотреть, вытянулись и посмурнели.

-Кроме того, претендентки должны уметь танцевать, играть хоть на одном инструменте или иным способом проявлять свои художественные способности. Однако важнее всего всё же характеры претенденток, их умение мыслить логически, воспитание, привычки и цели. Именно с этого мы и начнем испытание.

-А с чего такая спешка? — недовольно пробурчал стоящий возле самой решетки лорд солидной комплекции, — на прежних наборах на подготовку к каждому испытанию давали по два дня.

-Я сам отвечу на вопрос лорда Жедьеро, — не вставая, заявил Гард, и звук его голоса обрушился на публику откуда-то из-под купола. — Главным критерием при подготовке к набору фрейлин стало наше желание не допустить несчастных случаев. Всем известно, сколько трагедий случается с претендентками на отборах и после... поэтому повторять этого я не стану. Напомню лишь банальную истину : если леди за двадцать лет не научилась вести себя достойно и мыслить здраво — за два дня это не исправить ничем. Даже амулетами. Но сегодня все амулеты и зелья запрещены, как вам тоже уже известно, поэтому не вижу поводов для отмены набора. Продолжайте, Деррис.

-Первое испытание очень простое, — порадовал претенденток секретарь, — нужно положить руку на артефакт истины и громко произнести, какие чувства вы испытываете к ее величеству.

Зал притих, справедливо заподозрив в этом пояснении подвох. Я и сам его ощущал, но выразить свои сомнения отчетливо пока не мог.

-Что значит, просто произнести? — лорд Жедьеро сегодня явно метил в народные адвокаты. — И сколько нужно говорить? Одно слово, речь или клятву?

-Просто сказать, уважаете вы королеву — или нет, — холодно прервал его лорд Ботилер, получивший титул за многолетнее честное и беспристрастное служение своему делу. — Этот артефакт не раз применялся в громких процессах и его действие всем давно известно. Кристалл ощущает разницу между истинными чувствами испытуемого и сказанными им словами, и чем она больше, тем сильнее он греется и меняет цвет. А вы, Жедьеро, за попытки помешать набору получаете замечание.

-Виноват, — вовсе не пристыженно буркнул лорд, и все же не сдержался, ехидно добавил, — а его хоть проверяли?

-Да, — сухо сообщил Деррис, — все судьи. Кто желает открыть отбор?

Зал затих, и в этой тишине особенно отчетливо прозвучала насмешка в голосе немолодой монахини в строгом темно-сером облачении и скрывающем прическу обязательном покрывале.

-Мои воспитанницы готовы.

-Прошу, — кивнул ей секретарь и по образовавшемуся в толпе проходу к решетке торопливо прошли четыре худенькие послушницы.

Маги надели им на руки браслеты участниц, гвардейцы распахнули дверцу и первые кандидатки неслышно скользнули за решетку.

-Похоже, их не только мало кормят, но и плохо обувают, — тихо вздохнула Риэлла, явно имея в виду отсутствие каблучков на туфлях воспитанниц. -Кстати, Хирд... тебе там все видно?

-Спасибо, и видно и слышно прекрасно, — учтиво ответил я, начиная подозревать, что разговаривать между собой мы можем без опаски. Сделал паузу и беспечно, в духе нахального мелкого, добавил, — но, если вам без меня очень скучно...

-То можешь сесть ближе, — усмехнулся брат.

До разговора с мастером я бы искренне порадовался столь быстрому примирению, но теперь точно знал, что эта забота неспроста. И все же, взглядом попросив у Чендиса прощения, осторожно прошел к стоявшему рядом с королевой креслу.

Глава третья

Хирд:

Да, отсюда вид был немного лучше.

Бледно светившийся шар, который маги бережно водрузили на особый постамент, просматривался во всех деталях, как и подошедшая к нему справа послушница.

Судя по всему, именно так и задумывалось, чтобы из нашей ложи и от судейского стола было видно ее лицо. Все остальные могли наблюдать за проверкой с разных сторон, лишь к публике претендентки стояли спиной. Но сообразительные зрители быстро отхлынули в разные стороны, стремясь разглядеть как можно больше.

-Так? — оглянувшись на секретаря, девушка положила на шар руку, и он отзывался бледным свечением. — Я искренне уважаю её величество Риэллу Ноирену Дэнзорскую.

Исходящее из-под ее ладони белое сияние стало ярче и главный судья ударил в свой колокол.

-Испытание пройдено.

-Вам туда, — тотчас шагнул к первой победительнице лорд Деррис, указывая на ряд кресел, стоявших вдоль стены позади судейского стола, и кивнул следующей претендентке, — ваша очередь.

-Я уважаю ее величество и мечтаю быть ей полезной, — уверенно заявила вторая послушница и артефакт засвидетельствовал ее слова вспышкой света.

Похоже, первое испытание не настолько и серьезно, как казалось сначала.

-Испытание пройдено, — снова бесстрастно сообщил лорд Ботилер, и победительница направилась к подруге.

-Я счастлива видеть ее величество, она для меня символ стойкости и доброты, — слегка выспренне произнесла третья послушница, вызвав у публики снисходительные усмешки.

Но сиянье артефакта подтвердило искренность ее чувств, и судья заверил его ударом колокола.

-Это Сивена, — королева стерла со щеки невольную слезинку, — дочь отцовского кучера. — Ей было всего шесть лет... и опекунша увезла племянницу в свою обитель.

Дивьи пляски... я совсем забыл, что вместе с родителями Риэллы погибли их слуги. А она, значит помнит... и следит за судьбой сирот.

-Я верю, что Риэлла Ноирена Дэнзорская станет для Эгроса хорошей королевой, — слова четвертой послушницы прозвучали слегка неуверенно, и свет артефакта окрасился стыдливым румянцем. Как и щеки претендентки.

— Всего две луны назад я считала иначе... наивно поверив чужому мнению, — заторопилась она исправить оплошность, — но теперь осознаю, как глубоко заблуждалась и мечтаю исправить свою ошибку верной службой её величеству.

Свет артефакта утратил розовый оттенок и я вздохнул с облегчением, худенькая послушница волновалась так искренне, что вызывала невольное сочувствие.

Дружно выдохнула и толпа, не пропустившая лазейку в действии артефакта. И сразу несколько претенденток ринулись к дверце, выстраиваясь в очередь. Маги ловко надели на них браслеты, и гвардейцы пустили за решетку очередную пятерку кандидаток, сообщив публике, что остальные будут входить по одной, по мере прохождения испытания.

-Я уважаю ее величество Риэллу Ноирену Дэнзорскую. — прихлопнув шар ладонью, уверенно заявила леди, так туго затянутая в багряный шелк, что все ее прелести можно было изучить, не касаясь руками.

Хотя лично мне ни касаться, ни изучать не хотелось, было в ней что-то от ненавистной Греты.

И неожиданно для всех артефакт оказался со мной солидарен, выдав яркую вспышку под цвет платья претендентки.

-Ай! — вскрикнула леди, отдергивая руку и с изумлением уставилась на покрасневшую кожу, — жжется!

-Испытание не пройдено, — ударил в колокол судья.

-Нет! Он меня не понял! — еще громче возмутилась претендентка и поспешила снова прижать ладонь к шару, — Я хочу сказать еще раз! Признаю, я не уважала ее прежде, считала скучной провинциалкой, но теперь все будет иначе. Я буду выполнять все требования, я стану самой лучшей фрейлиной.

Свет шара начал краснеть.

-Но почему? Я же искренне хочу ей служить! — возмутилась претендентка и тотчас, взвизгнув отдёрнула руку и принялась на неё дуть.

-Позвольте, я помогу, — вставший из-за судейского стола Ларзиус отвел девушку в сторону и принялся чем-то мазать ее ладонь.

-Почему он обжег? — обиженно всхлипывала она, — может сломался?

-Проверим, — невозмутимо заявил лекарь, прошел к шару и спокойно водрузил на него загорелую длань, — я искренне уважаю ее величество.

Из-под его руки плеснуло белое сияние.

-Но... как? — отвергнутая леди так и не осознала в чем ее оплошность.

-Все просто, — с усталым вздохом пояснил Ларзиус, — артефакт — не человек, и не живое существо и не понимает слов.... лишь ваши эмоции. И потому ни договориться с ним, ни обмануть невозможно. Его настроили на выяснение единственного вопроса и все попытки говорить о другом он неизменно сочтет ложью.

-А монашка?

-Но ведь она уважает королеву, лишь вначале сказала об этом нетвердо. Вот он и засомневался. А вы говорили очень уверенно... однако это было неправдой. В вашей душе этих чувств нет. Идите в боковую дверь, гвардейцы вас проводят. Браслет можете оставить себе, как награду за участие в испытании. По нему вас три дня будут пускать на представления и в рестораны, с родителями, разумеется.