Неведение бессмертного культиватора в Подлунном мире

— Крутецкая Техника Попаданца — Контракт, — И-Шу поддёрнул рукав, провёл пальцем левой по татуировке на правом запястье. Перед ним на воздухе развернулась большая печать. Круги, многоугольники двигались, образуя сложные узоры, между ними плясали символы и знаки. — Явись, Бугорр!

И Бугорр явился.

Из сплетений светящихся линий в облаке пара возникла тварь. Прямоходящая, ростом с высокого человека и относительно антропоморфная — две руки, две ноги, длинное тело и угловатая башка в костяных наростах-гребнях, образующих подобие шлема. Складчатая толстая шкура там и тут была покрыта природной бронёй. Крупные чешуи на груди и спине образовывали своеобразный доспех, плечи, предплечья, голени были оснащены шипастыми костяными бляхами. Центральный высокий гребень на голове уходил на затылок, спускался по короткой шее и спине до поясницы. Чёрные, алые и золотые пятна и полосы на шкуре и броне образовывали предупреждающий узор.

Призванное существо подняло приветственно мощную ручищу нелюдских пропорций с длиннопалой перепончатой ладонью. Вторая рука упала на рукоять огромного тесака, висящего на широком наборном поясе. Чресла существа закрывала боевая кожаная юбка с длинными металлическими пластинами. Через широкую грудь шла кожаная перевязь с наклёпанными чешуями и большим металлическим диском, закрывающим живот.

Огромные золотые глаза навыкате медленно затянулись непрозрачной плёнкой — чудовище моргнуло. Вытянутая морда расплющилась, широченная безгубая пасть открылась словно в ухмылке, показывая частокол острых акульих зубов и длинный язык.

— Влады-ква, — послышался бульк.

— Бугорр, — кивнул культиватор. Монстр плеснул раздвоенным языком — раз, другой. Глубоко утопленная в широченные плечи приплюснутая башка не очень-то крутилась на короткой мощной шее, так что для того, чтобы посмотреть на грозу, существу пришлось повернуться всем корпусом. В золотых глазах отразились тучи, пляска молний, сшивающих небо и землю.

-Итквак, настало врремя, — проговорил монстр с влажным квакающим акцентом.

— Да, — только и сказал И-Шу. — Я устал, я ухожу. И оставляю всё на вас.

— Твоя воля будет исполнена, о Жабий Влаадыква, — монстр — жаб?.. — уважительно склонил корпус. Культиватор коротко поклонился в ответ и шагнул с камня на воздух, пошёл, будто спускаясь по невидимым ступенькам.

Жаб дождался, пока мастер дойдёт до земли, потом спрыгнул вниз и потопал следом неуклюжей раскачивающейся походкой, держась на шаг дальше. Было заметно, что по камням ему идти неудобно, он оступался и шлёпал перепонками. Ничего не поделаешь, "расовый штраф", снижена скорость передвижения в скалистой местности. Зато в болотистой их "расовые бонусы" всё окупают.

Чёрная заливка, грубый тёмный стиль — "воспоминания"

...История с Жабами была не более чем чередой случайностей. И-Шу изучал не какой-то конкретный призыв, а сам класс пространственно-временных техник. Он вообще не собирался заключать с кем-то контракт, всего лишь пытался разобраться, как всё работает. И земноводный народ выбрал почти наобум среди тех разумных нелюдских рас, контакты с которыми были потеряны. На решение повлияло воспоминание о некоем бесконечном сериале про тех ещё "культиваторов". И-Шу прочёл немало фанфиков по нему, но сам исходник лишь когда-то наскоро пролистал — на большее у него терпения не хватило. Там именно Жабы были контракторами главного героя, поддерживали его в сражениях и учили могущественным техникам.

Увы, он был разочарован — разумные земноводные не имели ничего общего с теми, нарисованными, и не стоили того, чтобы тратить на них время и силы. Однако отчего-то И-Шу продолжил их навещать. Может быть, он увидел в Жабах потенциал? Нет, тогда жалкий народец не показался ему сколь-либо перспективным. Культиватор сам не понимал, зачем начал с ними возиться.

Может быть, из гордыни. Ведь "попаданцу", согласно канонам жанра, положено выступать этаким "прогрессором". Нести свет сакральных знаний тёмным душам, заблудшим во мраке невежества, и всё такое. Однако не культиваторам же толковать про командирские башенки и промежуточный патрон!.. Жабы, впрочем, эти темы тоже не очень просекали, зато что-нибудь практичное, помогающее выжить и стать сильнее, воспринимали с интересом и благодарностью. С ними он мог сыграть в своего рода стратегию в реальном времени, вспомнить "Цивилизацию", "Стелларис"...

Может быть, то было сочувствие, вообще-то не очень ему свойственное. И-Шу просто пожалел нелюдей, что показали себя много человечнее сородичей. Он тогда в очередной раз разочаровался в людях. Вероломные культиваторы, всегда готовые ударить в спину; горделивые в силе кланы, попирающие ногами тех, кто слабее, и лебезящие перед сильнейшими; владыки, жмущие из своего народа все соки и дерущие три шкуры; и сам этот народ, страшный в своём костном невежестве, не желающий ничего знать за пределами своих крохотных угодий... Так, что Жабы, медленно вымирающие в своих ужасных болотах, стали И-Шу симпатичнее, чем представители своего вида.

И свою роль оказало немаловажное соображение, что у каждого попаданца должна быть Жаба!..

Градиент фона меняется от чёрного к белому, пара картинок выполнены в стиле "сейчас"

И Хомяк. И-Шу нервно пригладил волосы рукой, и каменная заколка попала в пальцы. Вещичка казалась тёплой и как будто живой. Ладно, ребята справятся... не зря же он с ними возился всё это время.

Вновь всё черно и темно — "тогда"

...Сначала от случая к случаю, потом всё более системно И-Шу занимался своими перепончатыми подопечными. Опекал, защищая от болотных чудовищ, от бродячих диких племён этого же народа. Обучал — как элементарным вещам вроде механики и металлургии, так и техникам, тем немногим из своей обширной коллекции, что ему удалось адаптировать для них. Сам познавал секреты жабьей алхимии и химеростроения. Странные практики Жаб — те немногие, что оседлые относительно цивилизованные племена ещё не растеряли, — по большей части оказались для него бесполезны, но кое-что занятное он усвоил и переделал под себя.

Лишь много позже культиватор понял, что бестолковая как будто возня с Жабами, по сути, его хобби, оказалась куда результативней наиважнейших дел, о которых он забыл всего-то через век. Он научился учить. И оказался вознаграждён сторицей, в процессе взаимного обучения ещё глубже поняв, как всё устроено.

Не говоря уж о том, что И-Шу стал объектом поклонения и обрёл преданность разумной расы. Да, наверное, всё-таки эгоизм здесь первичен. Работа с Жабами изрядно тешила его Чувство Собственного Величия. Как же — выступил прогрессором для целого народа! Осуществил масштабные социальные преобразования, по сути — техническую, культурную и магическую революции!..

Можно сказать, то была репетиция того, что грядёт.

Светлый стиль, "настоящий момент"

...Впереди ущелье сужалось. Каменные ступени вели к высокой арке ворот. Человек и Жаб шагнули на первую ступень и обернулись. Они стояли, глядя, как тёмный фронт грозы накатывается на ущелье.

— Да, вот ещё что, — культиватор пропустил гриву волос через пальцы, выловил крохотную каменную заколку и выпутал из косицы, которую та скрепляла. — Оставляю его на вас.

— Мы сберрежём его, Владыква, — заверил Жаб, не без опаски наблюдая.

Главное, сами от него сберегитесь.

Антропоморфная амфибия, кажется, поёжилась, словно услышала неозвученную мысль. Но протянутая рука не дрожала. И-Шу аккуратно опустил предмет в открытую перепончатую ладонь.

Буро-зелёная конечность качнулась вниз от неожиданной тяжести, кулак сжался. Бугорр издал квакающее рычание, подхватив левой рукой правую. Вздулись страшные мускулы, скрипнули костяные чешуйки на плечах. Безгубый рот оскалился, демонстрируя зубищи, которых у мелких неволшебных неразумных собратьев Жаба не бывает вовсе.

Через мгновение тяжесть исчезла, и Бугорр едва не полетел кувырком. И-Шу, шагнув подстраховать контрактора, чуть не получил в челюсть сложенными в замок лапищами.

— Влады-ква!.. — просипел Жаб, задыхаясь. И-Шу задумчиво изучил кулак Жаба.

— Покорился.

Бугорр осторожно разжал кулак, являя брелок из камня. Украшение размером с фалангу пальца изображало толстенького хомячка, сидящего на задних лапах и придерживающего передними надутые щёки. Нелепый, смешной зверёк — но Жаб разглядывал его с опаской.

— Особо Крутая Техника Попаданца — Инвентарь!.. — культиватор протянул руку в пространство, и кисть размазалась, сплющилась и растянулась, стала полупрозрачной. Тусклая радуга скрыла конечность. И-Шу пошарил в сиянии и выудил из Инвентаря маленькую металлическую шкатулку, густо исписанную ограждающими от зла заклинаниями.

— Выпускайте его... ну, хотя бы раз в год, пусть погуляет недельку. Нет, пять дней. Где-нибудь подальше от людей. И от зверей. И вообще от всего — ну, сам знаешь. И не больше коровы за раз, помни это. Не вздумайте опять кормить его изменёнными тварями или остатками неудачных алхимических экспериментов!..

Жаб замотал головой, вернее, закачался всем корпусом в жесте отрицания. На его малоподвижной зелёной бородавчатой физиономии промелькнуло выражение испуга. Амулет отправился в шкатулку, и поспешно закрытая крышка издала гулкий гром, будто захлопнулись окованные железом врата крепости.

— И поосторожней с когтями, — продолжил инструктаж культиватор. — Зубы сам сточит, был бы камень вокруг достаточно твёрдый, а вот когти и нарастающая чешуя... Вообще ему и трёх дней в год хватит, нечего баловать. Пусть побегает, задерёт завтрак, сожрёт и переварит. Погрызёт скалы, почешите ему бока — ты знаешь как, техниками "Пескоструйный резак", или там "Каменный дробовик" — и упаковывайте обратно.

Жаб заверил, что всё будет исполнено, и убрал шкатулку в пояс.

— Ты будешь работать отсюда, — И-Шу оглянулся, кивнул. — Достанешь до ворот?

— Кванечно, Владыква!.. — Жаб двинул кожей на лице, тщась изобразить оскорблённое достоинство.

— Славно. Инвентарь!..— протянутая рука вновь нырнула в туманное радужное марево, пребывая где-то не здесь. Через мгновение И-Шу вручил волшебный предмет Жабу. — Эффект сработавшей техники ты ни с чем не перепутаешь. Когда... долбанёт, сделай обговоренное — и уходи.

— Сделаю, Владыква, — контрактор поклонился, принимая небольшую причудливую вещицу.

— Ну... — И-Шу вздохнул. — Вот и всё, Бугорр.

— Мы сбережём доверенные нам сокровища и знания!-с жаром выдохнул холоднокровный. — И Пророчество!

— Ах да, Пророчество... — поморщился И-Шу. Жаб, похоже, воспринял это как приказ озвучить оное. Мутноватые мембраны век опустились на золотые глаза:

— Рродится Избрранный,

/фон становится золотым, намекая на важность сказанного/

кому прредначерртано вернуть Рравновесие в Ци, — нараспев начал контрактор, и даже голос его изменился, рокочущий квакающий "акцент" стал малозаметен. — Последний отпрыск древнего клана культиваторов, он не получит великого наследия знаний. Сын могущественных практиков, он ничему не сможет у них научиться. Ибо родители умрут в час его рождения, защищая от великого демонического зверя своего сына — и поселение, которым правили!.. И их дитя будет расти в этом поселении как сорная трава, гоним и презираем...

Надо же мне было тогда распустить язык, подумал И-Шу.

— ...Сирота, он пройдёт через людскую ненависть, но не озлобится. Он вырастет могучим, но простодушным, добрым к тем, кого почитает товарищами, и милосердным к лютым врагам, и будет готов подружиться с кем угодно. Ещё не вполне возмужав, он встанет вровень с великими древними бессмертными. Он будет участвовать в войнах, что прогремят по всему континенту, изменив лик мира. Ему предначертано вновь встретиться с убийцей родителей, великим демоническим зверем, который не пал, но укрылся в тайном логове...

Пошутить захотелось придурку, теперь получай, и не вздумай ржать, внимая сокровенным словам:

— ...Он явится из тайной стрраны, сокррытой лесами. Златовласый, сапфирроокий, с клинком в рруке и с ветрром за плечами. Победитель Демонических Зверрей, тот, кто веррнёт Рравновесие в Ци -гррядёт он, пррозванный "Ррыбный Ррулетик".

/фон выцветает до обычного/

Последние слова Жаб произнёс с величайшей серьёзностью. Здесь были в ходу имена вроде "первый сын", "второй сын", "рождённый осенью" и даже "два мешка риса". Где-то детям нарочно дают временные отталкивающие прозвища, чтобы злые духи побрезговали ими. Да и собственное имя И-Шу не то чтобы благозвучно.

— Мы будем ждать исполнения Пророчества и рождения Избранного. Мы поможем ему, обучим, наставим на путях воина и практика! — Жаб стиснул перепончатую руку в кулак и бухнул в нагрудную броню. — Да будет так!..

Его длинные ноги с босыми длинными перепончатыми ступнями вдруг как будто сломались в суставах, когда монстр преклонил колени перед культиватором.

— Ты чего? — спросил тот, непроизвольно отшагнув.

— Владыква, — прохрипел Жаб, упирая кулак в камень ступени. — Молю о последних словах мудрости и наставления!..

Он уставился на контрактора преданными глазами. Проклятие, только что ведь сокрушался о былом ляпании языком, подумал И-Шу, скрывая досаду и веселье. Ладно, получи. Но не раньше, чем встанешь на ноги.

/фон золотой/

— На моей родине существуют легенды о вашем народе, — проговорил И-Шу неторопливо. Внимая последним словам Жабьего Владыки, Бугорр затаил дыхание и насторожил уши. Ну, насторожил бы, будь у него ушные раковины. — В нашей изустной традиции Жабы являются символом неустанного накопления богатств, и рационального их расходования.

Бугорр дважды моргнул.

— Случалось тебе заплатить чересчур много за какой-то пустяк, отдать драгоценность, которая нужна самому, потерять вещь, ценность которой была неочевидна раньше и стала ясна только потом?

— Ещё бы!.. — плоская башка Жаба нырнула в плечи глубже — это был кивок.

— Помнишь это неприятное ощущение досады и стеснения в груди? У нас про такое говорят: "жаба давит", и считается, что этот мистический зверь очень силён. Жабы воплощают собой разумную жадность, не позволяющую впустую растрачивать материальные ли сокровища, бесценные знания, или попросту время, по сути, самый невосполнимый наш ресурс. Потому-то я и выбрал контракторами жаб.

И-Шу помолчал.

— И ни разу в том не разочаровался. Твой народ меня многому научил. Для меня было честью знать вас, учить — и учиться у вас, и вести вас в сражения, и сражаться за вас, — он склонил голову. — Вы — охранники сокровищниц. Стражи волшебных кладов, неусыпные блюстители доверенных вам богатств. И вы неумолимо давите тех, кто покусится на них. Я оставляю вам мои сокровища со спокойной душой.

/фон бледнеет/

— И они дождутся вашего возврращения, о Владыква, — Бугорр, кажется, снова собрался бухнуться на колени. И-Шу удержал его, похлопал по плечу, оцарапав руку о шипы, кивнул.