Мой начальник - Демон.

До окончания времени подачи блюд оставалось чуть больше часа, да и возвращаться на свое рабочее место что-то желанием не горела. Тяжко вздохнула, стоило увидеть свое отражение в зеркале, висящем на стене напротив кассы, и мрачно рассчиталась за свой обед. Пройдя к столику с подносом, без аппетита стала ковыряться вилкой в тарелке, пытаясь более или менее собраться с мыслями.

Организацией праздников никогда не занималась, что само по себе уже вызывало некоторую панику, но вера в собственные ведьмовские силы, которые с каждой ночью набирали мощь, обнадеживала. Собственно говоря, а что я страдаю? Можно же озаботить всей подготовкой того же Хуанито. Всего-то надо парня временно приворожить. Ну да, не в ведьмовской школе училась, а у бабки или прабабки, кто ее поймет — никогда мне всей правды не говорила, шельма, — так и что? Правда бабуля всегда говорила, что приворот дело "обоюдоострое", в том смысле, думай — кого и как надолго привораживаешь, и правильно дозу отмеряй, а то потом человек всю жизнь маяться будет.

А мне надолго-то и не надо, всего-то на две недели до Нового года, а после корпоратива само все сойдет на "нет". Что ж... коли Хуанито все затеял, вот пусть сам и расхлебывает. Правда эта белобрысая может что-то почуять. Вот было у меня ощущение, что она из наших, ведьмовских. Но не чистокровная, как я, а так, с легкой примесью. И то — даже малая толика крови ведьмы заставляет ее ощериваться в мою сторону и строить козни.

Приняв решение, вытерла уголки рта салфеткой, поправила очки и поднялась из-за стола. Подойдя к лифту, нажала на кнопку вызова. Едва двери с легким гудением открылись, я шагнула внутрь кабины, чтобы тут же отдавить кому-то ноги, а вернее дорогущие туфли. Тихое, утробное рычание, раздавшееся откуда-то сверху, заставило меня испуганно охнуть и ... снова наступить на чужие конечности.

— Эй, вы, аккуратнее! Вот недотёпа! — снова зарычали в гневе на меня.

Посмотрев вверх, забыла от смущения поправить очки. Те съехали на самый кончик носа, что позволило рассмотреть жертву моей неуклюжести.

— П-простите... я н-не хотела, — проблеяла я, замерев истуканом под свирепым взглядом самых невероятных, самых красивых глаз, какие только могут быть у представителей сильной половины человечества.

Корень Мандрагоры! Глаза были черными, причем настолько, что сливались со зрачком, а длинные ресницы и по-мужски строгие черные брови просто выбили меня из колеи. Медленно опустила взгляд, исследуя прямой с едва заметной горбинкой нос, затем широкие скулы, квадратный, сильный подбородок... и уставилась на самые невероятные, безумно сексуальные мужские губы. И эти дивной формы, в меру полные, так и кричащие о страсти и поцелуях, губы скривились в странной брезгливости, а замораживающие взгляд окатил меня презрением.

Я тут же потупилась, спряталась в своем коконе, поправила очки и вообще отвернулась, уставившись в дверцу лифта, в которой отражался высокий, широкоплечий силуэт мужчины в полупальто и прямого кроя брюках. Еще когда я так бесцеремонно, как идиотка, ошалевшая из-за мужской красоты, разглядывала этого высокомерного типа, заметила, что у него черные волосы длиной до плеч. Странная дрожь внезапно пронеслась вдоль спины, словно чей-то взгляд ощупывал меня, причем не с восхищением, а так, словно смотрит на мерзкую букашку, размышляя при этом, как лучше ее уничтожить — ногой растоптать или рукой прихлопнуть.

С трудом дождавшись, когда лифт остановится на моем этаже и откроет двери, я пулей вылетела в коридор и, не оглядываясь, понеслась в дамскую комнату. Мне срочно нужно было сполоснуть лицо, дабы снять лихорадочный румянец, который, я была уверена, уродливо расползся по щекам. Пока приводила себя в порядок, то есть восстанавливала придуманный мною образ, пока привела и мысли и расшалившиеся нервы в относительную норму, на рабочее место попала через минут двадцать-тридцать, и никого не застала. Так и просидела почти до самого конца рабочего дня в благословенной тишине и покое, работая с документами на компьютере. И так погрузилась в работу, что открывшаяся с грохотом дверь заставила меня подскочить на месте и едва не завизжать. В кабинет влетели стервы-менеджеры и нервно, а кто и томно похихикивая, перебивая друг друга, затараторили о нашем начальнике. Я вначале не прислушивалась, пытаясь снова успокоиться и сложить документы, которые у меня вылетели из рук и под стол завалились. Лишь когда управилась с порядком на столе, до меня дошло, что речь идет почему-то о новом начальстве.

В этот момент девушки соизволили меня заметить и замолчать. Затем Светлана, сообщница Хуана, с деланным сочувствием произнесла, глядя на меня в упор:

— Кстати, тех, кто пропустил собрание в кабинете начальства, с утра ждет персональная беседа. И вряд ли нерадивого работника станут хвалить, скорее речь вообще пойдет об увольнении... Верно, говорю?

Девушки дружно заохали, поддакивая, и ехидно посмеиваясь, наперебой добавили:

— Только нашей Тени бояться нечего...

— Ага, ее, скорее всего, даже в упор не заметят...

— Точно, она с цветом стен в кабинете начальства сольется...

Я опустила голову, мысленно пообещав себе, что этой стервозной банде еще отомщу, и выключила компьютер. Затем не глядя на них и не реагируя на отвратительные смешки, забрала из шкафа зимнее пальто, шапку, переодела сапоги и, захватив сумку со стула, вышла из кабинета, тихо прикрыв за собой дверь. А так хотелось ею хлопнуть с тем же грохотом, с каким эти заразы все время входили в кабинет, и я уверена, что они это специально делали. Выдохнула сквозь зубы, затем оделась, сгорбилась и понуро поплелась в сторону лифта.

До дому добралась без приключений, выжатая, как лимон, без сил и настроения. Надо отметить, что жила я в двух кварталах от работы, в съемной однокомнатной квартире в старом пятиэтажном доме, причем на последнем этаже. Пусть обои были обшарпанными, мебель почти разваливалась, зато цена оказалась для меня приемлемой, да и до работы недалеко — на метро опять же не надо тратиться. Так пешком и добиралась.

Заперлась на все три замка, скинула сапоги, прежде включив свет в прихожей, затем избавилась от пальто, повесив на вешалку, и прошла в ванную. Раздевшись донага, залезла в душ под упругие теплые струи воды, смывая с себя плохое настроение, грим и краску с волос. Причем краску приходилось смывать каждый вечер, так как если ее не смыть, то утром волосы сами становились прежними, но вот покрасить их уже не получилось бы. Странная ведьмовская сила требовала возврата к истинному облику в полночь, и могла отомстить, если данное требование не уважить, причем отомстить так, что на работу пришлось бы идти не в облике Тени, а Сирены.

Стоя в одном полотенце возле зеркала, почистила зубы и улыбнулась своему отражению. По ту сторону зеркальной глади на меня смотрела улыбающаяся молоденькая девушка, словно той было лет пятнадцать, а не двадцать. Ну конечно, круглое личико с аккуратным носиком, пухлые ярко-розовые губы, черные брови, словно крылья птицы, взмахнули над большими зелеными, как сочная трава в солнечный день, глазами, приподнятыми во внешних уголках вверх, с темно-зеленоватыми длинными ресницами.

Тряхнув черными длинными волосами, которые тут же рассыпались по спине ниже лопаток, сдула упавшие на лицо передние пряди зеленого цвета. Как мне в свое время призналась моя бабуля, зеленью в глазах да в черных волосах могли похвастать только ведьмы из одного древнего клана, который был уничтожен практически полностью. Причем охота велась на моих предков довольно серьезная, жестокая... И клятву с меня стребовала, чтоб не смела никому и никогда показывать истинный свой облик, так и приучила жить под личиной. Самое ужасное в этой ситуации было то, что я не смела посещать школьные вечеринки, дискотеки, и отмечать с подружками дни рождения, потому что в школе не училась, подружек не имела, а уж на свидания бегать и подавно ходить было запрещено.

Так, не раскисать! Скинула мокрое полотенце, надела домашний халатик, тапочки, и пошла на кухню. Окна были занавешены черной тканью, что создавало ощущение замкнутости пространства, но это меня скорее успокаивало, чем тревожило. Поставив чайник на плиту, вынула чашку из шкафа и растворимый кофе, полезла в холодильник. Сообразив себе нехитрый ужин из яичницы с сыром, выпила чашечку особого кофе с добавлением толики своей магии для улучшения вкуса, закусив вишневым круасаном. Когда собралась уже вставать из-за стола и мыть посуду, зазвонил мобильник. Та-а-ак! Кого это нелегкая дернула звонить мне во время ужина? А, может это Хуан недобитый звонит? Ну-ну...

Взяв в руки телефон, номер не узнала, но всё же ответила.

— Аллё! — пискнула в трубку противным голосом.

Глава 2.

Утро не добавило ни настроения, ни понимания, что делать с вечеринкой, зато порадовало тем, что когда явилась на работу, причем как всегда — раньше всех на час, в кабинете начальства не было никого, как и секретаря. Не любила Леночка рано приходить, все время опаздывала на полчаса, а то и на час. Так что у меня было время и кровь в графине поменять, и порядочек на рабочем месте вышестоящего лица навести, и даже кофе сварить — себе.

Графин наполнила из запасов, что оставались дома в холодильнике, причем последние запасы. И где брать снова эту гадость, спрашивается? В округе все девственницы уже либо закончились, либо кровь отказывались сцеживать... У-у-у...

Ну и ладно, посмотрим, может новый начальник не окажется таким уж привередой, и будет довольствоваться той, что можно достать из пункта донорской крови? Вампирюг или нет? Пока я варила кофе в маленькой комнатке, в которую можно было попасть, как из директорской, так и от секретарской, всё пыталась вспомнить слова девчонок. Нет, ничего такого не сказали вроде, только что-то шушукались про широкие плечи... Ну почему я всегда такая не внимательная к их пустой болтовне? Эх, не успела прежнего начальника увидеть, так уже новый появился. Интересно, почему у них тут такая текучка руководства, и куда прежний девается при этом? Кофе оказалось горьким. Скривившись, взяла в руки баночку с молотыми зернами, открыла крышку и принюхалась... фу, оно пропало что ли? Вот Леночка, стрекоза, прокараулила кофе-то.

Прислушалась к тишине вокруг, вроде никого. Можно колдануть немного. Держа в руках банку с кофе, влила в пальцы силу и... Шарах! Сверкнуло, ветром листочки с полок разметало, и такой аромат поплыл. Я чуть слюной не захлебнулась, пока варила себе новое кофе. Ну вот, другое дело. Довольно улыбаясь, вернула баночку на место, допила умопомрачительный напиток и махнула рукой, заставив всю бумажную продукцию, разлетевшуюся по кофейной комнате, вернуться на свои места.

Затем прошла в директорскую и посмотрела на графин, размышляя, что мне в принципе может понадобиться немного сей жуткой жидкости для приворотного зелья. Отлила кровушку в бутылёчек, в котором принесла с собой заготовку для Хуана-Евгеши, и недовольно скривила мордочку, глядя на ополовиненную утреннюю дозу счастья для начальства. Нет, так не пойдет — видно же, что отлил кто-то.

Что бы придумать? Ага! Возьмем бокал и в него перельем, поставим на стол, то-то новый директор обрадуется, когда сядет на свое кожаное кресло и пододвинется к столу. А еще можно ему дольку лимона приладить на краешек бокала. Видать, с утра у меня в голове ветер гулял, когда я еще в бокал вставила трубочку. Хотя, следует признаться, получилось оригинально. Почти как напиток "Кровавая Мэри". Мысленно поздравив себя с креативным решением, захватила с собой еще один бокал — чистый, и отправилась на свое рабочее место, тем более что до прибытия сотрудников осталось минут двадцать. Успею еще с зельем закончить, а потом прибежит ко мне тот, кто звонил перед сном и грозился страшной карой и возмездием, если кому растреплю про свое участие в организации новогоднего корпоратива.

"Что вы, Евгений, я нема как рыба", — заверила я его, мысленно добавив: "Сам же все делать будешь".

Когда зелье смешалось в бутылёчке, перелила его в бокал. Для закрепления эффекта и настройки на послушание объекта эксперимента требовалась капля крови той, что привораживала к себе, то есть моя. Взяв заранее приготовленную и заговоренную булавку, ткнула острием в большой палец и выдавила из ранки темно-красную капельку в бокал. Быстрая, кратковременная вспышка, тихое шипение и — Вуаля! — зелье готово.

Так, теперь нужно спрятать бокал и дождаться явления Хуана. Бокал поместился на полочке под столешницей, а я включила компьютер, решив подготовить список ресторанов и кафе, которые еще предлагали свободные места для проведения праздника.

Вскоре появились менеджеры. Переодевшись, девы понеслись пить кофе в свою кофейную комнатку, не позвав меня с собой и даже не сказав: "Доброе утро". Определенно, сегодня я была не в духе, потому должно быть решилась на недопустимое. Подошла к компьютерам, на которых эти девы работали, приложила руку поочередно к каждому системнику, и те начали захлебываться, запищали и затихли. Вернулась к своему столу, мысленно потирая ручки, и стала ждать.

Дождалась. Появилась секретарь Леночка, посмотрела на меня своими бледными очами и с усмешкой произнесла:

— Милочка, вас начальник вызывает. Где вы были вчера во время собрания?

— В туалете, — пропищала я от неожиданности.

— А что вы ему в бокале с утра подали? Он его в стену запустил... Теперь вам убирать.

— Что? Почему это мне? Вы... Леночка, вы ему сказали, что это я?

— А кто же еще? Не я же всякую гадость начальнику подсовываю. Иди... те, а то у него еще дел по горло.

"Корень Мандрагоры! Как не везет-то... Что делать — оставить тут бокал или с собой взять? А где я его спрячу-то, перед тем как к начальнику зайти?"

Хотя может по дороге подопытного своего встречу, так сразу и всучу ему напиточек — утренний. Взяла бокал, накрыла его газеткой и пошла на ковер к директору. И, увы, любитель розыгрышей и женских прелестей по имени дон Хуан Евгеникус — должна отметить, что столь вольное обращение с его именем в собственных мыслях доставляло мне какое-то извращенное удовольствие, — так вот этот прыщ мне так и не встретился по дороге до кабинета начальства.

Леночки на месте тоже не оказалось. Я прошмыгнула в смежную с секретарской кофейную комнатку, чтобы спрятать в холодильнике свою драгоценную ношу. Кроме того, приворотному зелью от холода только польза будет, все равно, что настоится чуть дольше.

Закрыв дверцу холодильника, услышала, как Леночка в соседнем кабинете что-то произносит, и я быстро выскочила обратно к ее рабочему месту. И вовремя. Секретарша появилась через секунду и поманила меня пальцем, уступая дорогу в кабинет к новому злобствующему вампирюге-директору. Поправив на носу очки, напомнив себе, что я серая мышь и вообще не имею голоса, чуть сгорбилась и вошла, не поднимая взгляда от пола. Сначала меня удивило, что в кабинете явно света не хватает. Искоса осмотрелась, и правда... Тяжелые темные портьеры заменили прежние жалюзи и в настоящий момент были задернуты на окнах, так что полумрак в кабинете наводил на мысль — новый его хозяин все же вампирюг. Позади меня открылась дверь, впустив яркий свет в полумрак и Леночку, которая прошла к столу с чашечкой кофе на блюдечке. Я уловила тот самый волшебный, притягательный аромат, который смаковала сама рано утром. Ой! По идеи, если начальник все же любитель человеческой крови, то кофе пить по определению не может. И зачем он бокал, так старательно мною украшаемый, разбил?