Скандал не повод жениться!

Ажиотажа завтрак не вызвал: сказывался ранний вылет. Многие поддались искушению и отправились досыпать. Я же довольно усмехнулась: кадры получатся без лишних существ.

Усевшись за столик, я ткнула в первую попавшуюся кашу в человеческом меню и принялась вертеться, давая возможность работающей камере снимать все вокруг. Как назло, заказ принесли спустя две минуты, не дав мне, как следует, запечатлеть редкий сорт съедобного кактуса с мягкими иголками. Разумеется, про мягкость колючек большинство пассажиров не знало и предпочитало обходить стороной сей объект. Но если происшествие случалось, компания не получала иск за полученные пассажиром увечья — их просто не было.

Пододвинув к себе тарелку, я изучила предложенное блюдо. Рисовая каша на молоке. Угадали, это действительно вкусно и даже без добавок в виде варенья или сливочного масла, которое всегда норовит добавить моя мама. Зачерпнув немного, я начала предаваться гедонизму, смакуя каждую ложку. Жизнь была прекрасна.

Удивительно, но, сколько я не смаковала кашу, ни одного туриста не появилось на этажах. Неужели все просто уснули мертвым сном? Удивительно, учитывая, что биологические ритмы у жителей Планетарного союза диаметрально противоположны.

Подозвав официанта, я решила прояснить этот вопрос, чтобы позже осветить его в своем репортаже:

— Простите, — подозвала я бедного юношу. Судя по времени года и его покрасневшим глазам, студент решил подработать на каникулах, но немного не рассчитал свои силы. — В это время всегда так тихо?

Юноша оглянулся по сторонам, как будто до этого момента даже не замечал отсутствие клиентуры, и шепотом сказал:

— Всех усыпили на время старта.

— Усыпили? — Я прищурилась, начиная мысленно составлять список претензий к компании CV.

— Да, разрешение на это вы давали, когда принимали свод правил, — предупреждая недовольство, пояснил официант. — Среди персонала тоже многие были недовольны, но из-за гостя... — Парень замолк, увидев кого-то за моей спиной, и быстро ретировался, бросив мне на последок: — Пересядьте куда-нибудь в угол.

Профессиональное чутье и чувство самосохранение не позволило проигнорировать совет, и я быстро перебралась в угол, закрытый от лишних глаз кадками с цветами. Хорошо, что не всех туристов устраивают пластиковые столики и голограмма в центре!

Ждать появления гостя пришлось долго: я подустала сидеть и ничего не делать. Туи и фикусы были отсняты со всех доступных мне ракурсов, мозаика на столе подверглась детальной съемке, потолок изучен до мельчайших крупинок звукопоглощающего волокна, а меню, которое я прихватила с собой, выучено вплоть до ценников и веса. Последнее было самым полезным в моей работе: заказать форму, как у персонала, и можно попытаться прокрасться в гостевой сектор. Зрители любят сенсации, а я люблю блестящие монетки, капающие мне за каждый просмотр созданного материала. Может, удастся накопить еще на одну комнату: Фату давно уже тесно в кошачьем домике.

Звук шагов оторвал меня от разглядывания последних моделей когтеточек и заставил вспомнить о деле: просунув объектив в просвет между туйками, я притаилась за горшком, готовая изображать непонимание, а то и в обморок, если придется. Судя по выправке и слаженности шага, дело мы имели с военными.

Затаив дыхание, я следила, как маршируют мимо с полсотни мужчин. Они шли прямо, не глядя по сторонам, как будто их вовсе не удивляло и нисколько не занимало убранство салона. Проигнорировали они и выскочившего навстречу стюарда. Только один, в синей форме, остановился и о чем-то спросил подбежавшего стафа. Тот закивал, как болванчик и унесся выполнять просьбу. Хотя, по скорости я бы поставила на приказ: обычные поручения выполняли медленнее и без подобного пиетета.

И кого же нелегкая принесла? У порядочного блогера было всего два ограничителя, заставляющего отказываться от выполнения задания. И нет, совесть в их число не входила. И закон тоже многие оставляли за бортом. Но вот игнорировать знаки свыше (а последняя модель нейтронного парализатора была не просто знаком, а целой вывеской!) и вступать в конфликт с риентанскими военными мог позволить себе только самоубийца с ярко выраженной склонностью к мазохизму.

И я бы убрала объектив подальше, если бы это можно было провернуть бесшумно, но, увы, одно дело просунуть, и совсем другое забрать, не привлекая внимания. Последний гвоздь в крышку моего гроба едва не вбил раздавшийся неподалеку чих.

Зажав себе рот и стараясь не дышать, я хаотически искала кого-то из своих коллег, кто также мог промышлять скрытой съемкой и по чьей милости нас обоих могли засечь и в лучшем случае ссадить с борта. Единственное место, за которое я не могла поручиться, находилось по ту сторону стенки, деливший обеденный зал на две половинки: экологическую и дымную. Мысленно проклиная недотепу, я боялась пошевелиться, чтобы не привлечь внимания бросившегося в нашу сторону вояки в синей форме.

К счастью, он был перехвачен давешним студентом, который бросился на амбразуру, грудью защищая начальство от выговора и себя от отсутствия рекомендаций. Все же CV была человеческой корпорацией, а значит, пресловутые слабости в виде нелюбви к инопланетникам были свойственны и ее руководству. А там, глядишь, и повысят студента за самоотверженный труд. Задним числом, как раз после увольнения и повторного принятия на работу.

— Господин, вы что желаете? — угодливо поинтересовался студент.

— У вас есть посетители? — холодно и резко спросил мужчина, скептически оценивая своего собеседника.

— Никак нет, — отрапортовал юноша. — В связи с прибытием...

— Достаточно, — оборвал его на полуслове визави, а я взгрустнула. Имя гостя вновь ускользнуло от моих ушей.

— Как прикажете, — с готовностью отозвался студент и вернулся к прерванному сценарию: — Желаете что-нибудь к завтраку? Наш повар проходил стажировку в Риентане и может приготовить блюда вашей кухни.

— У милорда свой повар, — поморщился военный. — Журналисты?

— Не замечены, — заверил студент.

— Крысы информационной сети?

— Спят в своих номерах, — ответил за официанта темноволосый мужчина лет сорока. Выправка не оставляла сомнений в роде его деятельности. Одним жестом он отослал студента восвояси. — Добрались без проблем?

— Мелкие неприятности, — нахмурился риентанец, но продолжать допрашивать было некого.

Подождав, пока инопланетники с сопровождением покинут царство желудка, ко мне с лейкой подошел официант. Мои удивленно вздернутые брови заставили его тяжело вздохнуть и пояснить:

— Автоматическая поливка противоречит заповедям бортового эколога.

— Сочувствую, — искренне проговорила я, оценив фронт его работ.

— Да ладно, — легкомысленно пожал плечами студент. — Зато так накачаюсь, никто и не поверит, что лето провел хуже остальных. Принести тебе еще что-нибудь?

В другой ситуации, я бы наверное ушла (не люблю, когда персонал переходит границы), но после пережитого пару минут назад, отношение к студенту изменилось кардинально. Теперь он был кем-то вроде боевого товарища, а то и полноценного сообщника.

— Пиццы, — попросила я. — А начальство не заметит? И гости эти?

— Нет, — парень отрицательно покачал головой и грохнул лейку на стол, — если бы твой коллега не чихнул, сомневаюсь, что про нас бы вспомнили. — Из-за стенки послышалось недовольное сопение. — А говорил — профессионал, — хмыкнул парень и скрылся в недрах кухни.

— Вот ведь, — шепотом выругались за стенкой.

— Помолчи. Итак неприятности нам чуть не устроил, — прильнув к стенке, заметила я. За ней притихли. Увы, ненадолго.

С грохотом, достойным слона в посудной лавке, отодвинулся стул, и на четвереньках (как будто еще был шанс остаться незамеченным!) в мою часть обеденного зала перебралось нечто серобуромалиновое, с обкромсанной челкой, двумя косичками на висках и глазами на пол-лица. Сиреневенькими, как и полагается. И это чудо-чудесное, идентифицировать которое не смог даже мой инфофон, смотрело на меня с несдерживаемой укоризной, еще и хлюпнуло носом за-ради эффекта.

— Не работает, — прошептала я, наклонившись вперед, и дернула за одну из косичек. Шутки ради, чтобы больше не срывал операций коллегам.

— Ай, — подскочил от неожиданности паренек, хватаясь за основание косы. — Не трогай, ты же оторвешь! Знаешь, сколько мне пришлось выстрадать из-за нее?

— Догадываюсь. — Я рассмотрела косу поближе и вздохнула: еще один субкультурный модник. Только те одну косу носили: две считались верхом наглости. За это и отпинать могли.

— Ничего ты не знаешь, — буркнул он и залез с ботинками на стул. Пришлось вмешаться.

— Ай, да оторвешь же! — возопил малец, вскакивая на ноги.

— Сиди нормально и обойдется, — предупредила я. На крик никто не вышел, и я смогла вздохнуть спокойно. — Ты с какого канала?

— С канала? — недоуменно переспросил парень. Я нахмурилась: вот такие неразговорчивые больше всего неприятностей создают. — Аааа, с канала, — юноша активно закивал. Складывалось впечатление, что активностью шейных позвонков он пытается сгладить фальшивость мимических мышц. — С этого... как его... — Лицо бедняги пыталось передать всю гамму нужных чувств от рассеянности до смущения, но то ли он мало тренировался, то ли утратил навык, но доверия получившая гримаса не вызывала.

— С Патлы-шоу? — подсказала я, немного извратив название самого известного канала косичников. Парень с облегчением выдохнул.

— Да. Именно. С него, — подтвердил он и приосанился, откидываясь на спинку стула.

— И что ваша братия здесь забыла? Будешь считать, сколько отдыхающих носят ваши косички? — подсказала я дальнейшее направление для вранья.

Парень нахмурился: до него начало доходить, что кто-то над ним подшучивает. А я что? Я ничего. Я радостно помахала студенту, шествовавшему ко мне с пиццей и коктейлем.

— Самому первому посетителю от заведения, — пояснил он наличие напитка и шепнул: — А то повар там со скуки загибался.

— А сеть? — удивилась я.

— Там нет выхода, а покидать свой пост он не имеет права, — вздохнул юноша, которому была близка проблема коллеги.

— А через сколько народ очнется? — размышляя на тему добрых поступков, спросила я.

Студент взглянул на часы над баром и хмыкнул:

— Не меньше часа.

— Значит, час, — я закусила губу, но расслабилась унюхав аромат еды. — Держи, моя благодарность за коктейль, — в руку парня лег мой инфофон. — Через час вернешь.

— Заметано.

Официант умчался на кухню, только пятки сверкали.

Стянув с тарелки кусок посимпатичнее, я сложила его уголок к уголку и принялась кушать. По-хорошему стоило предложить и собеседнику, но тот не подавал признаков заинтересованности, всем видом показывая, как его тяготит мое общество. Видимо, из-за последнего факта он отчаянно зевал и катался на стуле, пытаясь хоть как-то развлечь себя в минуты вынужденного ожидания.

— Может, сам попробуешь? — Под его косыми взглядами кусок не то, что перестал лезть, а запросился обратно.

— Еще чего, буду я всякую гадость в рот совать, — нахохлился паренек и отвернулся. Что ж, такой исход дела меня тоже устраивал: косить на сто восемьдесят градусов могли только верхени, а к этим растениевидным обитателям далеких звезд юноша не имел отношения в виду своего человекоподобия.

— Как знаешь, — пожала плечами я и продолжила трапезу. А пицца получилась идеально: ни подгоревшего теста, ни его неимоверной толщины, начинки много, но без фанатизма... Да, повар достоин похвалы и совсем скоро он ее получит.

Вытерев руки салфеткой, я сфотографировала один из самых аппетитных кусочков, захватив еще и коктейль. Зависть к самой себе одолевала меня в этот момент. Юноша фыркнул, как будто увидел что-то смешное.

— Объяснись, — недовольно потребовала я, загружая изображение на свою страницу. Время я не перебивала, запретив автоматический перевод часов, а значит, кушать это великолепие мне предстояло спустя три часа. Что ж, для алиби полезно.

— Зачем выкладывать это? — парень согнулся от едва сдерживаемого смеха. Впрочем, у него мог разорваться аппендицит. Да, мрачная я и злая, но как он может не уважать пиццу?!

— Все выкладывают и ничего.

Я отпила коктейля и с наслаждением выдохнула. Определенно, кухня уровня три звезды Мишлена, не меньше. Хотя — больше их и не существовало.

— А они сами-то их готовить умеют? — продолжал допытываться парень, постепенно приходя в себя. Смешки срывались все реже, и у меня исчезали поводы дернуть его за косу.

— Вероятно, кто-то умеет, — предположила я, пытаясь мысленно разобрать коктейль на составляющие. — Какие-то проблемы?

— Никаких, — помотал головой собеседник и вздохнул: — Но разве это не стыдно показать то, что ты сам не в состоянии сделать. Только чтобы кто-то посмотрел и позавидовал?

— А может, чтобы этот кто-то увидел, что и такое бывает и поискал рецепт? — усмехнулась я.

— Не будет таких, — уверенно заявил парень. — А вот позавидовать — на это людская натура способна.

— А сам-то? Косичку напялил и думаешь, стал лучше? Спрятался за большинство и...

— Злая ты, — вздохнул парень и заправил многострадальную косу за ухо. — Вот откуда такие берутся?

— А подслушивать и подставлять персонал, где учат? — вернула шпильку я.

— Я не подслушивал!

— Да, просто мимо проходил, — подсказала я. На губах сама собой появилась улыбка, словно мне доставляло удовольствие пикироваться с молодым вруном. Но следовало это заканчивать: развлечение не стоит затягивать, а то можно и работу пропустить.

Часы показывали без четверти семь и я довольно потянулась: совсем скоро я вернусь в каюту и смонтирую первую заметку о новом лайнере компании CV. Осталось решить: упоминать гостей или промолчать про риентанцев? Но вроде бы никакой тайны в этом быть не должно...

Решив повременить с раскрытием расы гостя, я мысленно принялась составлять план и набрасывать комментарий.

— Спасибо.

С легким стуком передо мной лег инфофон. Кивнув, в знак благодарности, я переформировала его под браслет и защелкнула на запястье. От греха подальше. Я не имела привычки носить украшения, которыми в наше время были усыпаны все не только ювелирные, но галаграфические, но инфофон частенько занимал свое место на запястье и маскировался под бижутерию. Неброско, но довольно мило.

Конечно, Вивьен Легран на своем канале 'Украшения сегодня и завтра' выступала против подобной халатности, но кто из нормальных людей станет слушать Вивьен? Тех, у кого завалялась парочка миллионов кредитных единиц, которые им совсем не нужны, к нормальным людям не относили. Впрочем, та же Вивьен не относила к людям тех, у кого их нет. Так что в мире царила абсолютная гармония.

Я потянулась разминая мышцы, провела пальцами по стенке сзади, задела локтями спинку кресла и медленно выдохнула. Малец, который и не думал отворачиваться или вспоминать о воспитании, пренебрежительно фыркнул. Все ему было неправильно и не так в моем поведении.

— Ты точно не человек, — проговорила я.