| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Его отдел новых моделей одежды на Выставке — произвёл фурор не меньший, чем советский фанерный "скворешник". Но если в последний бегали просто поглазеть, то в отдел фирмы "Montana" — нет-нет, да и заходили подписать контракт.
Короче, моего партнёра я застал в самый разгар "страды" — он косил бабло, как справный крестьянин косит спелую рожь — обмолачивая её и складывая её по сусекам. По нашему договору значительная часть содержимого этих "сусеков" принадлежит мне, поэтому Иохель Гейдлих — не смог скрыть кисляка на фейсе, при моём появлении.
Ужом проскользнув мимо секретарши-француженки, я ворвался в его кабинет и по-хозяйски усевшись в кресло, закинул ноги в немецких ботинках на стол:
— Hello, Bro! Да, ты никак, не рад меня видеть?
"Кисляк" на фейсе мгновенно сменяет самая приязнейшая из всех приязнейших, знаменитая американская улыбка — с демонстрацией всех тридцати двух предметов тщательной заботы стоматологов:
— Серафим, Buddy! Как я есть рад тебя наблюдать!
— Не поверишь, как я рад тебя видеть — живого, здорового, весёлого и при деньгах... Хахаха!
— Хахаха!
После крепких рукопожатий и объятий, поболтали об том, о сём и чую — мой партнёр, на которого у меня столь далеко идущие виды — находится в морально-психологическом раздрае. А не предпочесть ли "журавлю в небе" — "синице в руках"? Ведь, кроме нашего договора на словах — державшегося на чисто устном "джентельменском" соглашении, его от этого ничто не удерживает.
Понизив голос, говорю:
— Иохель! По линии ОГПУ пришла инфа, что в Никарагуа, 25 октября этого года — генерал Эмилиано Чаморро поднимет мятеж и свергнет президента Карлоса...
Забыл, блин, фамилию этого горячего латинос.
Однако оказывается, тот за событиями на "заднем дворе" Штатов тщательно следил.
— ...Солорсано?
— Его самого, — заговорщически подмигиваю, — подумай, как обратить эту информацию в доллары, партнёр.
Вижу, после короткого раздумья, все сомнения как рукой сняло — в пользу "журавля", конечно.
Однако, пора приступать с самому приятному:
— Кстати, а что там у нас — с последним предметом мой самой искренней радости? Какова моя доля, партнёр — я хочу начать немедленно её тратить!
— Ты хотеть письменный бумаг, брат?
— Конечно! На слово, сын родной мамочке — может и верит, а вот брат брату — уже нет. Договора, счета — все бумаги, Бро! ЖИВО!!!
— Они, ни есть на русском!
— Ни беда — при мне бухгалтер из посольства: он три языка знает — кроме родного русского и забытой после окончания гимназии латыни...
Жучара опытный — до войны, он занимался юриспруденцией и немного страховым бизнесом и, уверен — те франки, что я ему поверх оклада накинул — отработает.
— ...Максим Семёнович! Пройдите в кабинет, пожалуйста.
Кто ж, какой советский гражданин откажется помочь сотруднику ОГПУ? Коим меня в Советском посольстве считали с первых же дней? Тем более, за довольно приличную мзду.
Хотя устойчивая чуйка есть, что еврейский "братан" меня — где-то в чём-то кинул, но всё же наскоро проведённый аудит — значительных нарушений не выявил, а на мелкие можно закрыть глаза. Видать, мой партнёр — не чаял меня больше увидеть и даже не собирался делиться... А раз так — кого тогда обманывать по документам?
Самого себя?
"Капнувшая" на мой счёт сумма приятно удивила и настроила на позитивный лад.
Проводив бухгалтера, мы принялись за обсуждение других вех нашего сотрудничества.
— Половину причитающейся мне денег, хочу потратить на скупку акций "РАИК", Бро.
— О, это есть хороший инвестиций, Buddy!
По голосу — явно фальшивит. Забастовка американских швейников — основных держателей ценных бумаг, продолжается и мне хотелось сказать словами Бодрова из культового фильма "Лихих 90-х":
"Скоро твоей Корпорации — кирдык!".
— Я просил тебя купить несколько недорогих, но обладающих бойким пером журналистов в американских англоязычных газетах, которые читают эмигранты из России...
Кивает:
— Такое уже есть.
Передаю запечатанные конверты:
— Пусть разместят эти материалы, а как акции "РАИК" рухнут — через какую-нибудь "левую" фирму, зарегистрированную в штате с либеральным налоговым законодательством...
Ухватив саму суть, перебивает:
— Лучше зарегистрировать на Кубе.
— Хорошо! Как акции обвалятся — начинай скупать.
По сути, намечается афера — как в случае с кафе "Стойло Пегаса", только более крупная и в международном масштабе.
Настораживается:
— Зачем тебе это делать?
Это мне шалабан по носу!
Не надо забывать, что передо мной не просто ловкий делец — но и профсоюзный деятель с вполне определённой идеологией.
Наморщив лоб, как бы вспоминаю:
— По линии Наркомата иностранных дел пришло сообщение: в конце октября сего года — британской разведкой готовится государственный переворот в Персии . Шах будет свергнут, а вместо него этой нефтедобывающей(!) страной — будет править какой-нибудь их ставленник из военных...
Гляжу в его очень широко раскрывшийся от удивления рот, пересчитываю на редкость здоровые гланды и, с невинным видом вопрошаю:
— Как ты думаешь, Бро — сколько нам с тобой можно будет заработать на колебаниях нефтяных котировок?
С любопытством на него смотрю: что перевесит — голая идеология или голый же прагматизм?
С шумом сглотнув слюну, выдыхает:
— Это, ни есть так прост... Но, много! Хорошо, Buddy! Я есть скупать акций РАИК.
Как и следовало ожидать — голый прагматизм победил классовую солидарность.
Дальше, всё было как по маслу и даже как-то обыденно-неинтересно.
Подыхающая РАИК — вынос тела и похороны состоятся уже в конце декабря этого года, всё же напряглась и выделила малую толику на строительство швейной фабрике на пятьсот швейных машинок в Ульяновске. Строительные работы начались ещё в начале года, оборудование уже заказано и к моменту пуска в ноябре, должно быть на месте.
На швейной фабрике АО "Красная игла", кроме "пролетарок", "камчаток" и всего такого прочего "элитного" — будет шиться недорогая рабочая одежда. В том числе зимняя — на основе шапок-ушанок, бушлатов и утеплённых штанов Советской Армии.
Нашу одежду, пока не приняли как обмундирование для РККА...
Не беда!
Пусть, она пока выпускается как рабочая, или даже как повседневная одежда.
Примерно такая же история и с обувным цехом для АО "Красный лабутен" — к зиме он будет тачать эксклюзивные "берцы" и "дутоши", а в смелых планах — дешёвую кирзовую обувь массового спроса.
"Money, money, money
Must be funny
In the rich man's world...".
С песТнями что-то пока у партнёра Иохеля не получается... Ну, ничего: как только найдётся толковый продюсер в области эстрады — эта "тема" будет приносить доход сравнимый с доходом приличной нефтяной компании.
Всё впереди!
Сём-ка...
Раз не пошли будущие шлягеры среди тупых американцев, может русский шансон зайдёт нашим эмигрантам?
Конечно, не золотое дно — так, небольшой золотой ручеёк. Стоит ещё хорошенько подумать — стоит ли браться-мараться.
Ну не люблю я их, эмигрантов в первом поколении. Чувство личной неприязни испытываю — аж кушать не могу.
Россия, во все времена славилась своей бюрократией — но вот практически все канцелярские принадлежности закупала за границей, на что — если "послезнание" не врёт, в 20-е годы уходило до пяти миллионов(!) инвалютных рублей в год.
Мимо такой горы бабла, я равнодушно пройти не мог!
Конечно, я не мог тягаться с Арнольдом Хаммером — который имея кой-какие подвязки в Кремле, наладил производство карандашей...
Ну, ничего!
Другие "экологические ниши" свободны и, мы с партнёром присматриваемся к оборудованию по производству копировальной бумаги, копировальной ленты для пишущих машинок, скоросшивателей, дыроколов, стальных перьев, скрепок, кнопок... Анилиновых чернил, в конце концов. К чему-то пока просто присматриваемся, кое-что уже купили — в частности по двум первым позициям.
Ну и приобрели пару линий для производства туалетной бумаги...
Где, как ни во Франции их приобретать?
На одной из последующей встреч наметили другие сферы деятельности:
— Бро! Слышал, там у вас в Штатах в полном разгаре "сухой закон"... Не придётся ли в пору мой порошок против пьянства?
— Что есть такой?
Не называя "грибным", чтоб не засветить "ноу-хау" — рассказал ему про эффект вызываемом этим средством на пьющих... Тот, сперва воспрял, затем потускнел и наотрез отказался:
— Нет, Buddy: парням из "Cosa Nostra" — этот ни есть нравиться. Извини...
Мысленно обматерив себя за недогадливость, предлагаю другой вариант:
— Согласен, Бро: "мафия бессмертна" — а мы с тобой нет. Тогда, может возьмёшься распространять "поднимающее" средство для мужчин?
Рассказал тому про чудодейственные свойства "Пролетарской стойкости" и славословя-пиаря:
— "Поднимает" даже у покойников!
— Зачем?
— Ээээ... У нас на Кавказе некоторым усопшим нравится — когда их как настоящих мужчин хоронят.
— Странный обычай, варварский обычай.
— А что с них взять — "дети гор"!
Тем не менее, у того как у маньяка загорелись глаза и, он решил немедленно испытать на деле:
— Идти в бордель, Buddy!
Сам, не прочь был попробовать француженку, поэтому долго меня уговаривать не пришлось. Выбрали по совету парижского таксиста один из самых дорогих "весёлых домов" из которого меня чуть не выкинули, когда я стал слишком настойчиво и нудно требовать от проститутки предъявить справку от венеролога.
Ну, ничего...
Ну, что сказать? Баба как баба.
Чернява, тоща — зато, оргазм имитирует просто бесподобно!
Наутро вышел из борделя несколько разочарованным — решив, что такое "удовольствие" стольких денег не стоит.
Иохель Гейдлих, наоборот — не вышел, а вылетел как на крыльях и, через сутки, изрядно поторговавшись — мы с ним заключили соглашение о поставках "Пролетарской стойкости" во Францию и Штаты.
— О, это есть большой денег! Вот только брэнд надо сменить, Серафим... Этот ни есть хороший для Амэрика.
— Да, без проблем! Давай назовём его "Твёрдый курс".
— Намёк на наш доллар? "Solid dollar rate"?
— Всё верно, Бро! Именно на него.
Обсудили мы с ним и "финскую тему".
Гейдлих, в принципе одобрил мою идею скупки финской промышленности — но никак не мог взять толк, зачем создавать под эгидой американского Красного креста благотворительную организацию — способствующую переселению финнов.
Я даже карту мира ему принёс и тыча в материки и океаны пальцем:
— Смотри, Бро — какие гигантские безжизненные пространства! Какая целина — требующая первопроходцев! Какие залежные земли — ждущие освоения! А здесь — миллионы людей вынуждены бездельничать и травиться свинячьим прибалтийский пойлом.
Тот, озадаченно чешет затылок:
— Как на этом иметь деньги?
— Неужели ты — такой умный, Бро и, ничего не придумаешь?
Тому это польстило и он усиленно зашевелил извилинами...
* * *
Однако, пришло время тратить заработанное!
Иохель Гейдлих был сильно занят, но он свёл меня с одним пронырливым французом. В сопровождении его и всё того же бухгалтера-переводчика, я побродил по местным предприятиям, складам в поисках промышленного оборудования.
Увы, но гостеприимная Франция — ничем супер-современным похвастаться не могла. Как сказал один из местных промышленников:
— А что Вы хотите? Средний возраст наших предприятий составляет двадцать пять лет. Тогда как в Англии семь-восемь, в САСШ пять-семь, а в Германии — и того меньше...
Короче они тоже отстали, хотя и не на "пятьдесят — сто лет", словами Сталина — а всего лишь на двадцать пять.
Будут догонять? Нет?
Им и так хорошо!
Ну, а если что-то пойдёт не так — добрый русский Ваня сломит хребет германской военной машине, а расчётливый американский Джо освободит и будет потихонечку доить галльского петуха.
Тоже, кстати — позиция.
Всё-таки на велосипедном заводе "Гладиатор", приобрёл с десяточек станочков на пробу — для планируемого Ульяновского велосипедно-мотоциклетного завода. Кроме того — инструмент, оснастку, приспособления, запасные части для них. Подрядил двух французов-инженеров помочь установить и наладить станки в Ульяновске и помочь в подготовке персонала.
И ещё сотню таких же договорился заказать — если "проба" придётся в пору.
Всё-таки "конёк" французов — лёгкая промышленность.
По заказу владелицы "Красной иглы" Анны Ивановны Паршиной приобрёл дюжину "б/у-шных" станков для вязания трикотажа — свитеров и носков в первую очередь и, на будущее — приценился к новым.
Эта отрасль лёгкой промышленности и, до Германской войны то — в России носила кустарный или полукустарный характер. Буквально, бабушки вязали своим внукам и, если было здоровье — немного на продажу. Несколько развившись во времена оной — за счёт военных заказов, она за период уже Гражданской войны — вновь рухнула в первобытное состояние.
Когда даже наркомы просят знакомых привести носочки для детей из-за границы — значит, в стране — полный швах с экономикой. Должно быть, Россия временами бывает под "внешним управлением" самого Господа Бога — раз она до сих пор ещё существует...
* * *
Кроме того, я решил заглянуть на склады французской армии — порыться в распродаваемом по дешёвке имуществе.
От вида числа и разнообразия хабара, у меня разбежались глаза и вспотели ладони...
Вот, это — Клондайк! Эльдорадо!
Да, что там...
ФОРТ НОКС!!!
Почему, все эти советские "торговые представители", не обратили внимания на залежи этого добра? Чем они, интересно, вообще там в посольствах занимаются?
Особенно, вставило меня большое, обнесённое колючей проволокой поле — сплошь заставленное 5-ти тонными грузовиками "Mack АС" американского производства. Большинство из которых — практически без пробега по будущим просторам Евросоюза. По объяснению сопровождающего лица, это — самая последняя партия этих грузовиков, прибывшая из-за океана уже после окончания Великой войны.
Про современные мне грузовики и седельные тягачи фирмы "Mack Trucks", я слышал и слышал только хорошее. Про эти раритеты же... Нет, не помню — разве что в своём "послезнании" хорошенько порыться, когда вернусь домой.
Заведующий складом, или кто он там у них — видя, что я "запал" — не уставал нахваливать "Бульдогов", как чаще называли эти грузовики. Мол, самая прочная и надёжная конструкция из всех ныне существующих — в кузове которой во время войны, даже перевозили лёгкие танки. Бывший при нём автомеханик, тоже буквально кипятком сцался — рассказывая про его, насколько я перевод понял — "неубиваемость" и просто невероятную проходимость для автомобиля с приводом лишь на задние колёса:
— Он говорит: "Когда другие грузовики застревали в грязи — мы звали на помощь "Бульдога"!".
Сперва, я довольно скептически:
— Разве у них тут ещё и грязь бывает?
— Бывает, Серафим Фёдорович, — отвечает Максим Семёнович, — ещё какая бывает! Вся Франция — это не Париж.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
