Дары волхвов. Корсет и невинность

— Ну, выручил! — второй, с горбатым носом, долго тряс Тьялви руку. — Мы не ждали в этих дебрях так поздно встретить живых!

— А мертвые часто попадаются? — насторожился Тьялви. Не то чтобы верил, да мало ли...

Оба заржали и обхлопали Тьялви еще плечи.

— Юморист! Слушай, юморист, а на въезде твое объявление висит?

Решив проблему, кудрявый потерял суетливость, и конюшни оглядел цепко, Тьялви не понравилось.

— А если мое?

— А прекрасно — если твое! — руку ему точно оторвут сегодня. — Не набрал штат? Нам местечка не найдется?

— Мне конюхи нужны. Лошадей чистить, кормить, выгуливать, двор мести, — уточнил Тьялви. С виду вроде нормальные.

— Да мы поняли. Тут какое дело, — кудрявый доверительно обнял Тьялви поперек спины и подтолкнул к воротам. — Мы — генные инженеры, ну, аспиранты. Специализируемся на разработке новых пород специально для колонизируемых планет. Конструируем, стало быть, яйцеклетки, выверяем густоту шерсти и длину рогов. А практика нужна, практика. Посмотреть, как эти домашние сволочи на самом деле живут и что чувствуют. Пощупать, покопаться, — он указал пальцем в упитанную лепешку. — Мы даже на половинный оклад согласны, тебе польза, нам опыт. Ну как, по рукам?

Тьялви слышал его речь через то-олстый слой ваты. Вроде говорит что-то очень страшное, а Тьялви плохо понимает.

— По рукам, разумеется! — Дамир пихнул его кулаком в бок. — Прошу извинить моего партнера, он не местный, а вы его терминами завалили. У меня готов типовой договор с рядом поправок. Пройдемте в офис, ознакомитесь. Совсем офонарел?! — это яростным шепотом Тьялви в ухо.

Тьялви поплелся следом, надеясь, что мужикам все не понравится. Даже хотел из-под кудрявого табурет выдернуть, Дамир не позволил, грозно зыркнув. Две подписи внизу договора на экране показались Тьялви гвоздями, которыми забивают гроб перед сожжением.

— Ну, тогда завтра и приступим, — Кудрявый потер руки. — Хорошего вечера. Спасибо за ремонтник и работенку, граф.

А, Дамир уже рассказал, откуда он такой? Ну, ладно. Может, за сумасшедшего не примут, жизнь вроде кончена, а не хочется.

— Что на тебя нашло?! — Дамир закрыл за мужиками ворота, широкая улыбка с него тут же сползла. — Сами пришли, просят гроши, вменяемые, образованные даже!

— Мог бы друзей своих попросить! — взвыл Тьялви. — Иначе, какие они друзья?

— Нормальные. И я нормальный друг, им навоза и хвостов не пожелаю. Ну, успокойся, — Дамир обнял, и словно стало легче. — Посмотришь завтра на них, может, все будет в порядке. Мне два месяца остались, посидишь со мной?

— Не, я погуляю, ладно? И домой сразу приду.

— Не по бабам? — нахмурился Дамир.

— Сегодня — нет! — честно пообещал Тьялви.

— Хорошо. Телефон не забудь.

Телефон он взял и шел между глухих заборов, надеясь, что нападут разбойники. Слово он дал только себе и мог в любой момент от него отказаться, но как-то некрасиво получалось. Дамир легко забыл свой зарок, да Тьялви верил, что правда забыл, а когда напомнили... ну, можно понять, что принял за розыгрыш. Самому себе такое не внушить.

Он не то чтобы гулял, прошелся пешком до дома. Вдоль набережной, через большую детскую площадку, где украдкой несколько раз катался на карусели, по стоянке большого торгового центра, Дамиру так нравилось покупать здесь новые майки. Из окон светилось одно, в спальне. Тьялви собрал волю в кулак и пошел к подъезду.

Дамир был в ванной, вышел, когда Тьялви разулся и выгрузил в ящик содержимое карманов. Сумку носить так и не привык.

— Я думал, ты позже, — сонно улыбнулся Дамир, кутаясь в белый пушистый халат. Мокрые волосы вьющимися прядями спадали ниже лопаток. — Хорошо, что дождался.

— Ага. Я это... скоро!

В ванной Тьялви разделся, сунул вещи комком в стиральную машину, завтра Дамир включит. Залез под душ, положил руку на панель управления, всхлипнул, сглотнул тоскливую слезу, и выбрал пыточный режим. Таким чистым он не был никогда в жизни, даже после отравления, когда не мог есть и жил в нужнике.

Из препятствий оставалось одно — как предложить Дамиру, чтобы не начал ржать громче Тайлера.

А в спальне его, измученного мытьем и сомнениями, ждало диво.

На этот раз Тьялви не перепутал Дамира с женщиной, а просто его не узнал. Худое, угловатое тело казалось тонким и изящным, стройные ноги обтягивало прозрачное золото с бантиками на бедрах. Темно-красный корсет стягивал талию и подчеркивал соски. Шею, запястья и волосы украшали кроваво-алые камни на золотом кружеве. Глаза казались в три раза больше и чернее, их тоже окружало золотистое мерцание.

И только по улыбке, застенчивой и хищной сразу, Тьялви опознал прекрасное видение.

— Ты... ты же был против, — прохрипел он, разом забыв о своих бедах.

— Ну, я и сейчас не то чтобы за, особенно с цветовым решением. Но ты так мечтал, а сегодня есть, что отметить, — Дамир протянул к нему руки.

Тьялви подошел, сжал теплые ладони в своих и откашлялся. Бесконечные ресницы и блестящие губы сбивали с мысли.

— Я дал себе зарок, что если найду хотя бы пару работников с высшим образованием, отдамся тебе.

— И поэтому их чуть не прогнал? — Дамир не смеялся, но уголок рта предательски дергался.

Тьялви не устоял и поцеловал этот уголок.

— Да. Но, пока гулял, подумал... — Тьялви сделал паузу, чтобы сочинить красивую ложь. — Я понимаю, что ты никогда не будешь только моим...

— Тьялви...

— Понимаю, говорю! Так честно, согласен. Но хочется быть ближе, насколько возможно. И чтобы ни с кем ты не мог попробовать того, чего хоть раз тебе не дал я. Вот, — Тьялви выдохнул. Кажется, не так и наврал, как ни странно. — Ну, если тебе это надо.

— Раз дал себе слово — нужно держать, — промурлыкал Дамир, обнимая за шею.

От него пахло сладко-сладко, на губах был ягодный вкус. Тьялви запустил пальцы во вьющуюся гриву, второй рукой подхватил под упругую задницу. Теперь главное зубами громко не стучать.

Глава третья, эротически-лирическая.

Тьялви трагически выглядел даже со спины. Несчастные лопатки, безутешно изогнутая поясница, категорически страдальческая задница. Об анусе лучше промолчать — он зарос. Дамир на пробу потрогал — точно зарос.

— Ты уверен, что я мечтал тебя изнасиловать? — поинтересовался Дамир, проводя ногтями по ягодице.

Она тут же густо покрылась мурашками. Дамир вздохнул, лег рядом и потянул Тьялви за ухо. Ой-й, в глазах была вся скорбь исчезающего вида красных лягушек.

— Тьялви, может, ну его, а? У тебя есть я, весь такой красивый, в чулках этих гре... тоже красивых. Бери, пользуйся, обоим сплошная выгода! — Дамир погладил себя по низу живота, не прикрытому корсетом.

— Н-н-н-н, — Тьялви замотал головой, елозя носом по простыне. — Мне п-п-просто ст-т-трашно. Уб-беди м-меня, ч-ч-ч-что в-в-в-все хор-р-р-рошо.

— Я ж тебе не сектант-проповедник, — Дамир горестно поднял глаза к небу. Оно предсказуемо молчало, опять все придется самому.

Дамир сел на колени, замотал в еще один оборот бусы, стукнул пальцем по копчику и, пока внимание Тьялви переместилось, быстро лизнул. Любовник заорал, но резко затих и требовательно вильнул задом.

"Сволочь! Привык, что задницу лижут", — нежно подумал Дамир, продолжая.

Скоро Тьялви стонал, жевал наволочку и подмахивал, левой пяткой намекая, что неплохо бы подрочить. Дамир не реагировал принципиально, чтобы не слушать потом, мол, это не жопе, а члену было хорошо. И самому нравилось именно так, обхватить руками и неспешно трахать языком. Неизвестно, что Тьялви себе навоображал, но с мужиками Дамир почти никогда не был сверху, поэтому сейчас только входил во вкус. Жалко лишь, о депиляции Тьялви не подумал, вздыхал Дамир, украдкой сплевывая волоски. Линяет, что ли.

— А член? — промычал Тьялви, доев подушку.

— Чей? — Дамир нагнул голову посмотреть в лицо.

— Твой, — анус опять сжался в точку.

— Вот вспомнил же! — с тоской выдохнул Дамир, извернулся, поддел губами яички и начал восстанавливать позиции.

От злости он не только наверстал, он так продвинулся, что первые полсекунды пальца внутри Тьялви не замечал. А когда сообразил, то дернулся и снова застыл. Мышцы при этом стиснул так, что реши он бежать, Дамир был бы вынужден нестись следом. Смертельный захват, можно в бою применять, только зубы вставить. Дамир успокоительно погладил Тьялви по бедру.

— Не волнуйся, все хорошо. Смазка с анестетиком и афродизиаком, проверенная, неаллергенная. Что тебе хорошо от нее было, не узнает никто, я не расскажу, даже лошадям.

— Особенно им, — гоготнул Тьялви и выпустил палец на волю.

— Все, как ты захочешь, — вещал Дамир, выдавливая еще геля. — Вот так, все хорошо, маленький, еще ложе... тьфу, расслабься.

Следующую вечность Дамир выполнял порно-программу по смене числа пальцев и думал о создании Вселенной. Забылся настолько, что упустил, когда Тьялви совсем часто задышал, расплылся по простыне, и мышцы напрягались уже совсем по-другому. Большое, красивое тело не сопротивлялось, и у Дамира от этой покорности так встало, что он тут же сдернул красные трусы в кружевах и выдавил остатки смазки на головку. "Только без боевых захватов, солнышко ты мое, оч-чень прошу", — металось зигзагом под враз опустевшем черепом.

Тьялви был очень узким, даже не такой и огромный член Дамира двигался с усилием. Дамир закусывал губу, чтобы собственными криками не напугать любовника, и целовал спину каждый раз, когда подавался вперед сначала неглубоко, потом до конца. Тьялви стонал и дрожал, выгибался, подстраиваясь. Стояло у него наполовину, Дамир проверил. Ничего, наверстают потом. За такое Дамир ему что угодно... Аыыы!

Перевернуть бы, чтоб закинул ногу на плечо, чтобы лицо видеть, не вытаращенные глаза больной мыши, а такое, как у Тьялви в постели всегда. Только снизу, теперь — снизу. Дамир сменил ритм, и Тьялви сам задвигался быстрее, скомкав простыню, цепляясь за край матраса. Подстроился, крутил задницей, чтобы получилось еще глубже.

Дамир не удержался. И так оттягивал, понимая, что чудеса не повторяются, но больше не смог. Кончил внутрь, навалившись всем телом, чтобы не сбросили, и остался лежать сверху, не вынимая. У Тьялви такая широкая, такая удобная спина!

Спрыгнул, когда любовник осторожно дернул мышцами ануса, едва не прищемив мягкий и чувствительный сейчас член. Далеко не убежал, рухнул рядом.

— Это комплимент, — выдохнул он, не в силах почесаться. — Ты... что ж я тебя раньше не уломал хоть шантажом?!

Тьялви бережно убрал с его лица волосы, погладил по щеке. Глаза у него сияли ультрафиолетовым.

— Я еще не кончил, — напомнил он, переворачивая Дамира на спину.

Хотел Дамир из мести сказать, что он — да, но не стал. Чего у Тьялви не отнять, это постельного таланта. Исключительный любовник. Так что, как кончил, так опять возбудится, в его-то возрасте, когда еще вот так водят ладонью над корсетом и пырятся, словно на фею из сказки.

— Задница как? — все-таки проявил заботу Дамир.

— Мне пока хорошо, не напоминай причины! — Тьялви провел языком по верхней кромке корсета, прикусил сосок, пососал, перешел ко второму, ладонью поглаживая пах.

Ну, раз не напоминать... Дамир раздвинул ноги.

Новый опыт Тьялви разогрел, или он этот опыт стирал из памяти, облизывая Дамира везде, даже ноги от ступней через золотую сетку. Ниткой алых камней спутал Дамиру запястья, разодрал шнуровку корсета, оставив лишь последний бантик сверху, и рычал. И теперь у Тьялви точно стояло, Дамир аж за него боялся и норовил отсосать, но любовник толкал его обратно и шипел, что сейчас он делает, что считает нужным.

Дамир кончил еще два раза перед тем, как Тьялви его взял, посадив на себя сверху и сам регулируя скорость. И руки не развязал. Перепутанные волосы лезли обоим в рот при поцелуях, Тьялви пытался убирать их носом, не справлялся, матерился, но стискивал бедра Дамира и не отпускал.

Третий раз вышел без прикосновения к члену, Дамир отвернулся, чтобы не обрызгало сильно, а Тьялви не стал, ловил губами капли, слизывал их с груди и шеи Дамира.

— Я же щас снова, — простонал Дамир, глядя на него.

— Н-нет, теперь я, — Тьялви перепачканным ртом накрыл его губы, въехал едва не с яйцами и, как обещал, кончил.

— Мыыыыться, — протянул Дамир, машинально покусывая его шею.

— Неееет, спааааать, — тоже как тормоз отозвался Тьялви.

— Я весь хрен знает в чем!

— Я и постель тоже, однородная масса, — зевнул Тьялви.

Он то ли терся щекой о висок Дамира, то ли вытирался. Дамир угрожающе подпрыгнул.

— Как хочешь, руки мне освободи.

— Зачем? — Тьялви озорно улыбнулся. — Тебе идет. Еще можно было бы чулком связать, но это я потом догадался.

— Сейчас заставлю продолжать, — припугнул Дамир, сдерживая смех.

Злиться не получалось. Как на него злиться?

Путы Тьялви все же размотал и нацепил себе на шею. Когда Дамир вернулся из душа, тот так и спал — обмотавшись и зажав кусок в руке. Оставалось покачать головой и понадеяться, что ночью цацку не проглотит, дитятко. Дамир постелил со своей стороны покрывало, не пострадавшее в битве, и лег, положив ладонь Тьялви на бицепс.

Кантара зря гнал на ископаемого графа, плюсов у него было больше, чем минусов. Точнее, два плюса, которых Дамир еще ни в ком не встречал: Тьялви терпел его со всеми закидонами, не упрекая и не предлагая исправиться, а еще с ним было комфортно. Вот лежит рядом, минута-другая и начнет храпеть — Дамир уже по дыханию отличал, и вроде ж прибить за какофонию, а не хочется. Комфортно. Дамир погладил там, где лежала его рука.

И свои маскулинно-неандертальские замашки граф упихал ради него поглубже. Не вынуждал хранить верность, не заикнулся ни разу. Когда сам Дамир затеял разговор, выяснилось, что, а как вынуждать, если самому Тьялви гулять разрешают? Дамир не стал признаваться, что лучше так, чем Тьялви озвереет без женщин и совсем сбежит.

Да и вообще, с Феррата улетел только ради Дамира. Посмотреть мир можно, и не сдавая поместье в аренду на сто лет. С выплатой половины срока вперед. И дела на родине у Тьялви бы нашлись. Часть идей там сейчас должна как раз воплощаться. Луна-парк и разработка торфяных болот. Управляющим граф старого слугу оставил, тот оказался редкостно сообразительным, когда ему предложили оклад и процент с прибыли. Можно было самому остаться и рулить всем этим, а Тьялви улетел.

Героический любовник согласно всхрапнул и прихлопнул лапой Дамирову кисть.

И образ жизни ему пришлось менять сразу и резко, продолжал умиляться Дамир, пиная коленом в бок, чтобы притих все же. Конечно, переселенцам делали законодательные скидки на поведение, однако Тьялви никаких скидок не ждал. Влипал по-полной, учился на своих же косяках и не жаловался. Даже на то, что его магия была сцеплена с природой Феррата и нигде больше не работала. Дамир совсем расчувствовался, не стал больше цепляться за чистоту и полез обнимать это чудовище целиком, с закидыванием на бедро пятки.

Утро началось с чулка, которым Тьялви все-таки его связал. И продолжилось сексом, недолгим, по-утреннему небрежным, а бусы на шее Тьялви стучали по лбу при каждом движении. Пока Дамир отдыхал, распутывался и материл романтику, любовник приволок завтрак. В постель. На подносе. Да, бутерброды еще были кривоваты, а слой паштета на них раза в четыре толще куска хлеба. Но Тьялви сам! И все ради доказательства, что он — настоящий мужик, несмотря на вчерашний казус.