Путь Тьмы 2. Глава 7

Ненадолго город превратится в дом для умалишенных, но, к счастью, когда приготовленные угощения закончатся, развлечения утомят гостей, а вопросы будут обсуждены с глазу на глаз, все вернется на круги своя.

Наместник медленно пошел на улицу подышать свежим воздухом и на губах его играла слабая улыбка. Старик вспомнил детство, когда он — пятилетний пацан — наблюдал за приездом Черного Властелина в город. Тогда праздник проводился скромнее — денег в рушащейся Империи Тьмы ни на что не хватало — но по своей душевности он ничем не уступал нынешнему торжеству.

"Хорошо, что владыка решил возродить этот обычай", — подумал Пергион, проскальзывая в приоткрытую дверь и направляясь к лестнице. — "Да, это дорогое удовольствие, но оно объединяет нас, дарит славные воспоминания. Наконец, позволяет усердно работать весь год, чтобы следующий летний праздник оказался еще богаче и роскошнее".

Говоря начистоту, жаловаться на смену власти ему было грех. Как-то так случилось, что после окончания войны именно пограничный Наритэн стал новой столицей Ларнисии, превратившейся в обычную имперскую провинцию, и как-то так вышло, что он — Пергион — оказался наместником! И, как будто этого мало, удалось отправить двух внуков на обучение в университет Черной Цитадели, а еще одного — постигать магическую науку под руководством верховного некроманта Гартиана. И кто знает, если ребятишки окажутся умными и усердными, не сядет ли на палец одного из них кольцо? Все знали, сколько новых кольценосцев появилось в последние годы, и, кажется, император не собирался останавливаться на достигнутом. Ему требовалось все больше управленцев, купцов, полководцев и чародеев, а это открывало для умных, верных и расторопных людей интересные возможности.

Старик мечтательно зажмурился, представляя, как его внуку или правнуку будут кланяться и называть извечным. Сам он, конечно, к тому времени уже уйдет к Матери, но разве это имеет значение? Пергион и так прыгнул выше головы.

Бывший городской голова вышел на улицу и удивленно моргнул — через дорогу, возле небольшого прохода меж двух домов, стоял император. В своей темной одежде он был почти неразличим на фоне вечерней тьмы, разгоняемой лишь факелами, но старик сразу же узнал повелителя.

"Интересно, что он забыл там"? — подумал Пергион и уже собрался сделать шаг навстречу правителю, как вдруг его глаза различили нечто...

Шахриона будто окутывал черный туман, густой и плотный, шевелящийся, точно присосавшаяся к телу пиявка, раздувшаяся, мерзкая. Наместник моргнул и видение исчезло, однако Черный Властелин не растворился в сумерках, он остался стоять на месте, мерно покачиваясь из стороны в сторону и что-то едва различимо бормоча себе под нос.

Старик сглотнул, отчего-то ему стало очень холодно и неуютно тут, на пустынной улице, по которой, вообще-то, следовало сновать разгоряченным алкоголем людям. Он попятился, затем еще и еще, наконец спина коснулась двери, и наместник уже было собрался открыть ее, чтобы проскочить внутрь и оставить пугающего чародея в одиночестве, как вдруг тот резко обернулся, и старика приморозили к месту глаза, мерцающие потусторонним зеленым светом. Глаза, не принадлежащие императору. Да что там императору, человеку!

Мгновение, и они потускнели, Шахрион дернулся, его взгляд сфокусировался, и император кашлянул. Выглядел он немного растерянным и сбитым с толку.

— Наместник? — полу утвердительно спросил он.

— Да, о владыка.

— Давно... сколько... Нет, ничего, — Шахрион тяжело вздохнул и попытался улыбнуться.

Получилось у него неважно, и он сам понял это, потому что прочистил горло и проговорил:

— Извини, я задумался, иногда бывает. Не хотел пугать тебя.

— Что ты, о владыка, как ты мог напугать меня...

— Да? Хорошо.

Шахрион тряхнул головой и направился к своему слуге, который, с трудом сдерживал ужас, надеясь, что по лицу нельзя ничего понять. Он бы убежал, если бы ноги слушались, а так оставалось только молить Мать, чтобы все обошлось.

Причем Пергион не смог бы себе ответить, что он подразумевает, говоря "все". Ужас, испытанный перед Черным Властелином, был иррациональным, лишенным какого бы то ни было смысла. Просто этот туман, эта пустая улица, эти глаза... Все подействовало на старика, лишив того остатков мужества.

В этот самый миг раздался громкий счастливый смех и на улицу выбежали двое — парень и девушка. Юные и красивые, разогретые вином, они не обращали внимания ни на императора, ни на наместника. В руках девушка зажала венок, а юноша нес факел, разгонявший вечернюю тьму. Молодые люди, не останавливаясь, пробежали мимо, но в тот самый момент, когда это произошло, ужас и напряжение буквально растворились в воздухе. Нечто ушло, а может — спряталось, а вместе с ним пропал и страх.

Император, ступая неровно и чуть скованно, подошел к двери, отворил ее и скрылся внутри здания, а Пергион осел, ловя ртом воздух и пытаясь угомонить опасно разошедшееся сердце.

"Что же это было"? — думал он. — "Это наш владыка? Или не он? Как понимать увиденное"?

Придя в себя, наместник решил, что ему просто привиделось.

"Да, так и есть, мне показалось. Нужно меньше налегать на свиную рульку с пивом. В мои-то годы уже следует на каши переходить, а то мерещится всякое".

С этими мыслями он поднялся и проследовал за Властелином, однако в глубине души, на самом донышке, червячком угнездилась одна очень и очень нехорошая мысль: "а точно ли он поступил правильно, отправив внуков в самое средоточие силы некромантов"?