— Так, Сандайме, но не все так страшно, — ответил глава клана Нара. — Первые отряды отправятся к местам будущего расположения лагерей уже через час. Обустройство, расстановка ловушек и барьеров, в этом их будет прикрывать клан Хьюга.

Хиаши еще раз кивнул.

— Одновременно с этим ведется мобилизация, — продолжил Шикаку. — Первый неполный состав, из шиноби Конохи, будет в лагерях уже к вечеру, за два дня прибудут остальные, и будут сформированы резерв и смена. Если нанести мощный контрудар в Аме, это позволит выиграть еще время. В первую неделю перемещения будут не такие интенсивные, то есть спокойно можно использовать порталы, а за неделю многое может измениться. Особенно, если Джирайя — сама спасет Гермиону, тогда проблема вообще отпадет сама собой. Исходя из этого, первым будет основан и сформирован лагерь в Аме. Шиноби Дождя послужат дополнительным прикрытием. Контрудар ночью или завтра по границам, диверсия в стране Земли. Остальные два лагеря прикрыты расстоянием, пока шиноби Камня и Песка достигнут границ, там уже будут стоять укрепления.

— Если только они заранее не сосредоточили отряды на границах и в эту минуту не разоряют страну Огня, — заметил Третий.

Шикаку улыбнулся и покачал головой.

— Страна Огня охвачена порталами в ключевых точках, шиноби АНБУ уже проверили их. Тишина и спокойствие, так что время у нас есть.

— Отлично! — воскликнул Третий. — Странно, что Ооноки и Чиё упустили такую возможность.

— Они, наверное, не хотели насторожить нас раньше времени, — предположил Шикаку. — Возможно, они ожидают контрудара в Аме, что мы пошлем туда шиноби, стянем силы, и после этого ударят охватами через страны Водопадов и Рек. Вряд ли они в курсе истинных возможностей Конохи и рассуждают в категориях прошлых войн, думая, что у Конохи больше нет Желтой Молнии. По первым ударам и стычкам будет понятно, пока что Ооноки действует верно, в пределах доступной ему информации. Поэтому задача отстоять Амегакуре сейчас самая важная. Годайме, вам нужно будет выступить перед шиноби, объявить о войне и произнести речь.

— Да, точно, — озадаченно произнесла Цунаде, — хотя все уже, наверное, и так в курсе.

— Слухи — это одно, официальная речь — другое, — заметил Третий. — Но завтра, завтра, речь еще подготовить надо.

— А что говорить тем шиноби, которых мы отправляем уже сегодня?

— Так и говорить — война, — пожал плечами Третий. — Что тут еще можно сказать?

— Согласен! — заявил Хиаши. — Шиноби всегда готов к войне! Всегда готов защищать деревню!

— Вот-вот, — заметил Третий. — Радует то, что Камень и Песок поддались на нашу провокацию и первыми объявили войну. Если остальные меры по сдерживанию дадут тот же результат, то мы выиграем.

— Если спасем Гермиону, — добавила Цунаде, помрачнев. — Если.

— У меня есть предложение, — оживился Шикаку. — Вместо того, чтобы заставлять круглосуточно работать Иноичи и его команду, предлагаю отправить в Звук весь состав Корня, и несколько наблюдателей. Это усилит команду Джирайи, и даст возможность на месте выявить возможных шпионов и предателей. После миссии проверить тех, кто вызвал наималейшие подозрения, и число это вряд ли превысит десяток шиноби.

— Да, это хороший вариант, — согласился Иноичи, — и проверить можно будет тщательнее, и сил уйдет меньше, не говоря уже о разглашении секретов. Двое из клана будут сопровождать шиноби Корня, и наблюдать за ними, этого будет достаточно.

— При этом у Джирайи будет неделя на то, чтобы разгромить весь Звук, найти Орочимару и спасти Гермиону, — размышляя вслух, заметил Третий. — Или просто спасти Гермиону.

— Можно предложить не трогать Орочимару, если он вернет Гермиону, — заметила Цунаде.

Третий тяжело вздохнул, покряхтел, поерзал на стуле, и только потом пояснил.

— Возможно, но заметь, Годайме, пока мы не трогали Звук, Орочимару не трогал нас. Не нравится мне все это, кто знает, какие он еще сюрпризы там заготовил? Конечно, предложить торг надо, и если Орочимару согласится, то будет великолепно, но после войны первым делом надо будет вернуться в Звук и завершить начатое.

— После победы в войне — почему бы и нет? — пожала плечами Цунаде.

— Еще такой нюанс, — добавил Шикаку, — с территории Звука можно легче и незаметнее исчезнуть, чем из Конохи. Шиноби Корня будет легче внедриться, немного, но легче, если планируются миссии внедрения, связанные с войной.

— Людей не хватает, — ответил Третий, — но мысль интересная, я поговорю с Данзо. Основной состав все равно вернется в Коноху, чтобы влиться в состав АНБУ.

— Да, у меня уже есть планы, на АНБУ и на Дюжину во главе с Джирайей-сама, это будет наш самый мощный резерв, способный переломить ход почти любого сражения. Или нанести внезапный и могучий удар в тылу противника.

— Возможно, — заметил Иноичи, — имеет смысл спланировать и психологическую войну? Воздействие на Деревни, точечные акции, какие-то диверсии, чтобы показать, что Камень и Песок уязвимы.

— А разве план еще не составлен? — удивился Третий. — Стареешь, Иноичи, стареешь. Что же, считаю стратегический план, предложенный Нара Шикаку, заслуживающим одобрения. Штаб организуем в соседнем здании, и дальше по Плану. Пусть на год раньше, и мы немного не готовы, но в целом, все идет как надо. Цунаде? Цунаде?

— А? — вскинулась Пятая. — Извините, учитель, задумалась, сколько же всего надо организовать и подготовить.

— Минимум половина уже организована, — заметил Шикаку. — Хотя официальное объявление о войне и несколько официальных бумаг лишними не будут. Бумага к Даймё уже отправлена, но она не официальная, если вы понимаете, о чем я.

— Да, — Цунаде встала. — Действуйте, а я займусь официальными бумагами. Сандайме, мне потребуется ваша помощь с речью, потом, вечером.

— Конечно, — кивнул Третий. — Тогда объявление — завтра?

— Завтра.

И Цунаде покинула зал, размашистым шагом направившись в свой кабинет. Там ее ждали новый стол и блокнот для связи с Джирайей. Решение разгромить Звук и спасти Гермиону следовало передать до разговора с Шизуне, каковой, впрочем, Цунаде не собиралась откладывать в долгий ящик.

Глава 2

Ночь с 8 на 9 января 79 года, временная база Орочимару, страна Звука.

Еще раз осмотрев комнату, подготовленную к особому ритуалу, Орочимару быстро сложил две дюжины печатей и хлопнул руками об пол. Вязь иероглифов начала расползаться по полу, обвивая и дополняя ранее нарисованные знаки фуин, украшающие даже потолок.

Карин стояла, не шевелясь, в центре комнаты.

— Приступим, — сказал саннин. — Фуиндзюцу: Великое очищение!

Некоторое время ничего не происходило, потом вязь иероглифов замкнулась и Карин нервно взвизгнула. Прямо из ее тела, как ростки невиданного дерева, вылезли и тут же увеличились в размерах три белые человекообразные фигуры.

— Не шевелись! — приказал Орочимару. — Не выходи из квадрата!

— Орочимару — сама, — подвизгивая, выкрикнула Карин, — с похожим мы сталкивались в стране Травы!

— Знаю, — улыбнулся и облизнулся Орочимару, — тогда-то Зецу и подсадил к тебе шпионов! Они не спеша росли, но, как видишь, отлично выросли, питаясь твоей чакрой!

— Ты слишком много знаешь! — заявил один из белых Зецу. — Пусть мы не можем покинуть эту комнату, но сигнал уже отправлен! Скоро ты поплатишься!

— Отлично! — воскликнул Орочимару. — Значит, вы больше не нужны!

Он быстро сложил печати Овцы и Кролика, и выбросил руку, из которой выскочило три змеи.

— Глупец! — вскричал ближайший белый Зецу. — Нас не берут яды!

После чего он и его два собрата забились в судорогах и упали на пол, где через несколько секунд затихли, замерев неподвижными бревнами, коими, в сущности, и являлись.

— Ничего, — ухмыльнулся Орочимару, — этот возьмет.

— Сенсей, — робко спросила Карин. — Они мертвы?

— Парализованы, — коротко бросил Орочимару. — Кай!

Вязь иероглифов вспыхнула и погасла.

— Ты чиста, на тебе нет печатей Корня, так что теперь хватай Гермиону и беги отсюда, — быстро приказал Орочимару. — За дверью Сакон с Десяткой, они прикроют твое бегство и укажут куда. Торопись!

— Хай! — кивнула Карин и метнулась к выходу, не забыв прихватить парализованную Гермиону.

Орочимару расслабил плечи и выдохнул. Главная схватка приближалась, и следовало сохранять "спокойствие тела и духа", выражаясь высокопарным языком древних текстов. После минутной передышки он собирался уже спрятать тела белых Зецу в свитки, когда в комнате появились новые действующие лица. Из пола высунулся черно-белый Зецу, возмущенно глядя на свои парализованные копии, а в дальнем углу комнаты из закрутившегося спиралью воздуха вышел Тоби, в плаще Акацуки и неизменной спиральной маске, закрывающей голову.

— Наконец-то мы тебя нашли, — сообщил он Орочимару без предисловий.

— Наконец-то вы меня нашли, — признал в ответ Орочимару, с улыбкой. — Сдаюсь.

— Поговорим о твоем бегстве из Акацуки? — предложил Тоби.

— Конечно, это была вынужденная, — еще раз улыбнулся Орочимару и тут же, без перехода закрутил шаринган в глазах. — Цукиёми!

Псевдореальность Цукиёми. Орочимару и Тоби.

— Ты знаешь, — говорил Орочимару, подходя к подвешенному вверх ногами Тоби, — когда я в первый раз попал в псевдореальность Цукиёми, то очень сильно удивился. Дело в том, что у меня есть собственная реальность, небольшой внутренний мир, в котором я произвожу поглощение тел и душ тех, в кого хочу вселиться. И он очень, очень напоминает мне мир Цукиёми, поэтому эту технику Мангекё шарингана я освоил очень быстро.

Орочимару обвел рукой черно-бурую равнину, с плывущими в небе фальшивыми облаками, на фоне багрово-красной луны. Отчаянно унылый мир, нереальный для своего владельца и предельно реальный для тех, кто попался в технику иллюзий высшего шарингана.

— Вы, Учиха, страшные везунчики, — продолжал Орочимару, приблизившись вплотную к Тоби. — Такие глаза, такие техники, а вы тратите их на то, чтобы сойти с ума и что-то кому-то доказать.

Он снял маску с Тоби и начал внимательно изучать открывшийся ему вид.

— Забавно, — произнес Орочимару. — Половина тела из псевдоплоти белых Зецу, и как раз та половина, в которой находится шаринган. Признаться, я ставил похожие опыты в Конохе до того, как мне пришлось уйти, и результаты были просто поразительные. Сырые, недоработанные, но поразительные.

Он потыкал пальцем в правую половину лица Тоби, состоящую из деревянной псевдоплоти белых Зецу.

— У тебя Мангекё, не так ли? — облизнулся Орочимару. — И ты применяешь его, и применяешь, и не слепнешь, сила клеток Хаширамы, выращенных при помощи Гедо Мазо, бывшего тела Десятихвостого, не дает тебе ослепнуть и позволяет использовать глаз практически непрерывно. Отлично, значит, эти эксперименты можно не проводить, практический результат на лицо, ку-ку-ку!

И Орочимару рассмеялся почти лающим, захлебывающимся смехом, далеко разносящимся над багровыми равнинами реальности Цукиёми. Этого Тоби уже не выдержал и высоким голосом выкрикнул.

— Откуда у тебя глаза Учиха??! Откуда ты знаешь наши техники?!

— Ты — Учиха, — оборвал смех Орочимару, — а не знаешь, что техники приходят сами, после обретения высшего шарингана? И ты еще смел выдавать себя за Учиха Мадару?

— Тот, кто носит маску, тот Мадара, и неважно, кто ее носит, — мрачно ответил Тоби.

— К тому же ты чересчур молод для Мадары, — не слушая его, продолжал Орочимару. — Тебе на вид лет двадцать пять, в этом возрасте Мадара возглавлял клан и дрался с Хаширамой в знаменитом сражении, закончившемся союзом и созданием Конохи. Могло ли тебя омолодить Гедо Мазо? Да, правую половину, но не левую. Значит, ты не Учиха Мадара.

— И что с того?! — с вызовом крикнул Тоби.

— Ничего, с моим высшим Мангекё нашлось бы что противопоставить и Мадаре, — спокойно ответил Орочимару, после чего усмехнулся. — Мы тут болтаем и болтаем, а там снаружи пройдет всего пара секунд. Какая замечательная техника! У тебя, Тоби, будет полно времени рассказать мне все о плане "Глаз Луны", о том, где настоящий Мадара, и что замышляют Акацуки. Если же ты думаешь, что я не знаю, что ты настоящий глава Акацуки, то это просто фу, так меня недооценивать.

— Будь проклят тот день, когда я к тебе пришел! — заявил Тоби.

— Да-да, — Орочимару еще раз ощупал правую половину его лица. — Как замечательно! Если бы я знал раньше о таком эффекте, то не пришлось бы нападать на Коноху и похищать Учиха Саске.

— Итачи отомстит! У нас соглашение!

— Если найдет, конечно отомстит, — согласился Орочимару, — но пока что-то не нашел, хотя очень старался. Да и вы, Акацуки, нашли меня только потому, что я этого захотел. И ведь правильно захотел, белые Зецу отлично мне послужат! Да ты не стесняйся, рассказывай, рассказывай, у тебя впереди полно времени, Тоби или как там тебя по-настоящему зовут.

— Тебе не удержать меня! — пафосно заявил Тоби.

Надо заметить, что несмотря на все его трепыхания, вырваться у Тоби не получалось. Из псевдореальности Цукиёми, в которой владелец управляет всем, включая ход времени, просто так не вырваться. Даже если у тебя шаринган, и ты знаешь, что такое Цукиёми.

Впрочем, Орочимару счел нужным пояснить.

— Там, в реальном мире, твоего черно-белого друга сейчас кусают мои змейки. И у меня станет еще больше плоти белых Зецу и отличный образец черного, заодно разберусь, что это за аномалия такая!

— Это воля Мадары, которую тебе не сломить! — фыркнул Тоби.

— Отлично, у нас уже завязывается разговор, ку-ку-ку, — хохотнул Орочимару.

— И меня тебе тоже не сломить! — серьезно заявил Тоби.

Орочимару пожал плечами и щелкнул пальцами.

После чего уселся в кресло спиной к Тоби, вокруг которого возникли бесчисленные копии Орочимару. Каждый из Орочимару, заполнивших равнину, по разу ткнул в Обито острым оружием, или пыточным инструментом, вырвал кусочек тела, или просто укусил. На этом прошла одна секунда из трех суток, отведенных в Цукиёми. Затем все Орочимару еще раз атаковали Тоби, и так прошла еще одна секунда.