Бакалавр 1

Глава 5 Что-то непонятное

Еды у бабушки запасено много, а вот сигареты у меня кончились. В магазин идти надо. Вышел из подъезда, на окна второго этажа посмотрел. Ну, где вчера костюмированная вечеринка была. Про девиц вспомнил. Красивые в Кирове они. Ещё одна причина здесь остаться.

Так, где тут у них магазин? Направо или налево? Забыл. Сколько лет ведь не приезжал.

Пойду налево.

За углом почти сразу киоск встретился. Раньше его тут не было. Странноватый. Дома таких не видел. Железный, грязно-синего цвета, с кривовато наваренными решетками.

Совсем в Кирове одурели — за стеклом пачки сигарет на общее обозрение выложены.

Может это оформление витрины? Ну, пустыми пачками. Курево то всё не такое, как сейчас продают. Или для коллекционеров товар. Вон и цены на него какие — триста, четыреста, есть даже пятьсот рублей за пачку. Может это редкости какие? Вот так и дорого. А что, коллекционеры купят, у них мозги то с вывихом...

Тут же и книги продаются, тоже одно старьё, навесные замки, водка... Водка? Разве можно в киоске водкой торговать? Этикетка странная, такую никогда не видел. Наверное, местного производства. Не, как бабушка раньше говорила — в Вятке свои порядки...

Пока весьма оригинальный ассортимент киоска разглядывал, мужик подошел. Любят здесь ретро-стиль. Вон у мужика футболка какая — "Олимпиада — 80" на ней написано. Так, а он сигареты то покупает, вскрывает пачку, закуривает. На вид и не скажешь, что может себе сигареты по триста рублей позволить. Коллекционные. Тайный миллионер.

Нет, я — в магазин. Там курево подешевле...

Что-то всё тут какое-то обшарпанное и рекламы нет. Вроде и областной центр, а как-то не похоже. Стражи правопорядка, как отец говорит, ещё на допотопных УАЗиках ездят с надписью "милиция". Везде полиция уже десять лет, а тут ещё машину не перекрасили. Во дают...

Вот и магазин. Курева нет, а цены на всё остальное тут просто конские. Недаром у бабушки запас продуктов. Полки полупустые, а если что и предлагается, то десять раз подумаешь — брать ли? Свинина — две с половиной тысячи за килограмм! Сосиски — три с половиной тысячи! Полукопченая колбаса по пять пятьсот! Это в мясном отделе. Рядом в другом, десяток яиц — восемьсот рублей, сливочное масло — две с половиной тысячи... Озверели.

Магазинчик то по оформлению совсем стрёмный, а цены ломят как не знаю где... Вот народ и мало покупает. Подойдут к прилавку, на цену посмотрят и отходят.

Да нет. Берут. Вон парень в черной кожаной куртке всего набрал. Богато живет...

Тут живот что-то прихватило. Это, наверное, от цен этих, кооперативных. Магазинчик так называется — "Кооперативный", вот и цены у них — кооперативные.

На квартиру бабушкину почти бегом бежал, всё думал — успею ли. Чуть на весь белый свет не опозорился. Успел.

Чаю, опять же их бабушкиных запасов попил, объявления про работу на компе хотел дальше смотреть. Не работает. В смысле, компьютер то работает, включается и выключается, но ничего посмотреть на нем не могу. Ну и денек начинается...

Решил пока дальше расхламлением заняться. Газет у бабушки много накопилось, тоже их надо вынести к бакам. Причем, пресса всё старая — чуть ли не из незапамятных времен. Зачем она их хранила? Интересно, что всё девяносто третий год, даты все подряд, просто подшивка какая-то. Только за июнь того года, а сейчас июль.

Из почтового ящика ещё всё выгрести надо. Там тоже уже полненько набито. Сейчас ключик от ящика найдем и вниз спускаться можно.

Вот и ключик. На трюмо в прихожей лежит. Трюмо тоже старинное, но в идеальной сохранности — любила бабушка такие вещи. Мне тоже нравятся. Оставлю. Менять на современный хлам не буду.

По лестнице вниз спустился. Почтовый ящик открыл. Газеты забрал. Все одинаковые — "Кировская правда". Ну и название. Сегодняшняя тоже здесь...

Что! Число сегодняшнее, но год! Одна тысяча девятьсот девяносто третий. Какой? Девяносто третий. Как на газетах у бабушки. Точно. Не понял. Совсем не понял...

Вернулся обратно в квартиру. К мусорке не пошел. Шутит кто с газетами? Зачем?

Компьютер ещё к тому же не работает.

Ерунда какая-то творится. Может, это вчерашние со второго этажа, что костюмированную вечеринку устраивали газет старых натолкали? Но и у бабушки тоже пачка таких, девяносто третьего года...

Глава 6 Девяносто третий год

Сидел на кухне не меньше часа.

Второй завтрак себе устроил.

Чай пил и варенье бабушкино ложкой ел. Без хлеба. Он, как и сигареты кончился.

Живот больше не беспокоил, компьютер не работал. Курить хотелось.

Надо всё-таки сейчас до нормального магазина дойти, батон и курева купить, а потом и по городу прогуляться. Несколько лет здесь не был, улицу вон даже сразу и не узнал. Совсем администрация города мышей не ловит. Раньше всё как-то чище и ухоженнее выглядело, ночью вон фонари во дворе не работают, киоск какой-то уродливый поставили...

С компом ещё что-то случилось. Показать бы его кому. Сам то без соображения в железе.

Вымыл чашку и ложку. Варенье убрал в холодильник. Газеты взял — по дороге выкину, где баки теперь известно. Запер дверь. По лестнице спустился. Из подъезда вышел. Здесь ничего не изменилось — новый асфальт во дворе не положили, мусор около урны и из неё не убрали...

Киоск с решетками на месте стоит. Кооперативный магазинчик вдали виднеется. Туда нечего и ходить — дорого там всё. Сигарет надо и хлеба. Вспомнил, куда в последний приезд к бабушке за хлебом ходил, туда и двинулся.

Правильно отец говорил — депрессивный регион. Как тут люди живут? Четыре года назад всё вроде нормально было. Ну, похуже чем дома, но не так же. Вместо "Пятёрочки" какой-то "Гастроном" ...

Последние дни с родителями всё на такси ездили, пешком не ходили. На кладбище и обратно — на автобусе. Города и не видел, не смотрел по сторонам, не до того было. А тут сегодня вышел — хрень какая-то, ничего не узнаю. Как в другое место попал. Нет, дома то те, но всё какое-то не такое...

Сколько-сколько? Они тут точно озверели. В "Гастрономе" на ценнике каком-то допотопном цена за батон в сто двадцать рублей криво обозначена. Как курица лапой писала. В кассу даже не пошел отбивать — найду дешевле.

Другие продукты тоже ценовой доступностью и разнообразием не радуют, но они мне пока не нужны. Бабушкино буду есть.

Торговое оборудование как в сельпо, продавцы одеты разномастно, а цены — космос... Вот она, жизнь за мкадом...

Курить то хочется... Тут, кстати, сигарет тоже нет, как и в "Кооперативном". Дурдом какой-то. В киоск посылают. Хорошо не на три буквы...

Там всё и выяснилось. Сигареты в киоске были, опять же по заоблачным ценам, но за мои деньги ничего не продали. Парень, что там торговал, обратно поданные ему триста рублей мне в свою амбразуру выпихнул, матерно посоветовал лохов в другом месте искать. Сказал с игрушечными деньгами больше не приходить. Рога обломает.

Кроме сигарет и всякого барахла, киоск календарями ещё торговал. Все они были на девяносто третий год.

Тут меня и накрыло. Торкнуло, как бабушка говорила. Как до квартиры её дошел — плохо помню.

Как двери открывал, кроссовки и одежду снял в памяти не отложилось. Утром осознал себя лежащим на диване в трусах и футболке. Спал вторую половину дня и ночь, или так лежал — даже и не скажу. Не в себе был. Ну, а вы бы попали из двадцать первого в девяносто третий, от счастья прыгали и радовались? Родители с ума же сойдут — бабушка умерла, сын пропал... Всё сразу.

Курить по страшной силе опять захотелось, хоть и вредно это. Правильно Минздрав предупреждает — как курить начал, бегать стал хуже.

На автомате на кухню сходил, воду кипятиться поставил. Опять чаю с вареньем попил. Хлеба то так и не купил. Банку рыбных консервов открыл, съел не чувствуя вкуса. Ещё одну открыл и смолотил. Жор напал, иначе не скажешь.

Надо же, думал раньше, что про попаданцев — всё это сказочки, а тут на тебе... Сам попал по самое не могу. Девяносто третий год, мать его. Я в этот год ещё даже и не родился...

Весь день шарашился по бабушкиной квартире как пыльным мешком ударенный. За окно даже не смотрел. Комп не включал. Чай раз пять пил. Ещё три банки консервов съел. Брал первые попавшиеся.

К вечеру чуток оклемался. Так бабушка раньше говорила. Люблю я эти всякие словечки. Специально их произношу. Прикалываюсь.

Горячей воды не было. Сполоснулся холодной. Это ещё больше в себя привело.

Взял с полки какую-то книгу, было совершенно без разницы, на диван лёг. Вскоре и уснул.

Ночью чушь всякая снилась. Просыпался раз пять. Ходил на кухню воду пить. Курить хотелось, но уже меньше. Может совсем брошу? Не покурю дней пять и отвыкну?

Опять ложился и на какое-то время засыпал. Утром встал с тяжелой головой.

Глава 7 Мини рынок

Умылся. Зубы почистил. Чайник поставил.

Включил компьютер. Вдруг заработал? Ну, может уже вернулся я обратно. Побыл в девяносто третьем и снова в двадцать первый переместился.

Хренушки. Не функционирует комп. В девяносто третьем я.

Посидел. Вода закипела. Чай заварил. Попил с бабушкиным вареньем. Без хлебушка.

Курить снова хочется. Привычка такая. Покурить после завтрака. Вредная.

Так. Жить видно здесь придется. Долго? Кто знает, может и навсегда.

Для жизни деньги нужны. Из моего времени денежки имеются, но тут они не годятся. Местные требуются.

Что делать? Сидеть в квартире нечего. Много не высидишь. Надо идти осмотреться, поискать средства к существованию.

С моим образованием там работы не было, а тут тем более. Отец рассказывал про это время. Как даже тем, кто работал по шесть месяцев зарплату не платили. Жили, как он говорил, с зубами на полке.

Джинсы и куртку натянул. Кроссовки на ногах разместил. Нашел у бабушки в ящике стола на кухне складной нож. Отец говорил, что времена бандитские были, так что нож будет не лишний.

Не торопясь запер квартиру и на улицу вышел. Куда направиться? Пойду прямо, а там посмотрим.

Идя прямо метров через пятьсот на что-то типа мини рынка наткнулся. Прямо на земле с ящиков или просто с плёнки полиэтиленовой люди всякой всячиной торговали.

Старушки и женщины зелень, огурцы, помидоры и головки чеснока продавали. Большинство предлагали свой товар в свежем виде, а некоторые уже в баночках. Чаще всего огурцы это были. Тут же железяками торговали. Старыми и новыми. Среди новых почему-то преобладали замки. Наверное, в Кирове имеется какая-то замковая фабрика.

Рядышком с овощами одежда продавалась. Ношеная. Не новая. Ну, если продавали, значит кто-то и покупает. Один мужик краску продавал. Сам тоже весь этой краской был заляпан. Спер он эту краску, скорее всего, на работе, а сейчас ею и торгует.

С краешка этого рынка женщина пристроилась. У нее на асфальте газетка была расстелена, а на ней книги. Подошел посмотреть. Всё больше техническая литература. Не пользовалось ею предлагаемое спросом. Кто здесь такое покупать то будет?

Стоп. Книги. У бабушки в квартире книг много. Никому они теперь не нужны, их можно продать и хлеба с куревом купить. Курить то хочется так, что уши в трубочку закручиваются...

Дальше не пошел. В квартиру вернулся. Книги стал перебирать. Собрания сочинений решил пока не трогать. Отдельные томики сначала надо попробовать продать, в ценах сориентироваться. За бесценок отдавать книги не дело. Мама говорила, что они в то время были дефицит. Понятно, не все. Вон, у женщины той техническую литературу никто и не спрашивает.

Для начала много брать не стал. Так, на сигареты и батон. Ну, и для проведения маркетингового исследования. Узнать спрос, цены, рынок прощупать.

Надо было ещё отобрать те, что до девяносто третьего года изданы. С книгами из будущего светиться не стоит.

Книг на полках много стоит, но пока получилось взять только три. Александра Маринина "Стечение обстоятельств", Евгений Лукин и Любовь Лукина "Сталь разящая", Сергей Сухинов "Меч времени".

Бабушка, вон оказывается почти тридцать лет назад какие книги читала. Не одни собрания сочинений отечественных и зарубежных классиков...

Хорошо, что вчера не все газеты выкинул. Несколько штук осталось. Пригодятся теперь. Буду на них книги раскладывать.

Быстрым шагом до мини рынка добрался. Курить то хочется.

Женщина всё свою техническую литературу продает. Книг у ней не убавилось.

Рядом с ней становится не стал. На другом конце торгового ряда расположился. Тут все в рядок стоят. Вдоль улицы. Вот и получился торговый ряд.

Газету "Кировская правда" не на асфальте положил, а на стеночку какую-то. Всего-то она с метр длиной. Высотой тоже метр. Зачем она тут? А, что-то сверху на ней было. Из бетона трубы спиленные чуть-чуть торчат. Сантиметров на пять. Ну что, они мне на помешают три книги разместить.

Когда час назад сюда приходил занята была стеночка, а сейчас свободна. Вот мне и досталась.

Газету расстелил. Книги на неё. Немного под наклоном. Опёр книги на опилки труб. Получилось красиво. Вот он — маркетинг. Предложил товар лицом.

В центре у меня Маринина. Справа от неё Лукины. Слева Сухинов.

Первую Маринину и купили. Спросили цену. Назвал триста рублей. Наобум. Взяли. Так, на сигареты уже заработал. Чувствовал, что дешево продал, но курить уж очень хотелось.

Сразу сходил и купил. Мужик тут же недалеко куревом торговал. В руках держал несколько пачек, а весь товар у него в сумке был.

Вернулся на своё торговое место и закурил. Крепкий табачок. Чуть не закашлялся. Хотя и сигареты с фильтром. Отечественные.

Оставшиеся две книги в течение часа купили.

Тут уже я не торопился. По пятьсот рублей каждую пристроил.

Газетку аккуратно сложил, в урну бросил.

По дороге к квартире бабушки хлеба и молока купил. Батон за восемьдесят рублей взял. Странно. В одном магазине за такой сто двадцать рублей просят, а здесь — восемьдесят. Ещё десяток яиц купил. Тут сэкономить не получилось. Цена была та же что и в "Кооперативном". Восемьсот рублей.

Ничего, обживусь, узнаю где что можно купить подешевле. Хорошо у бабушки большой запас еды. Одними соленьями и вареньем можно долго питаться.

Глава 8 Бойкая торговля

Поужинал уже с хлебушком. Ел его с аппетитом — соскучился по данному продукту.

Перекурил у подъезда и делом занялся.

Чтобы хлебушек кушать, его купить надо. Для покупки же деньги нужны. Вот и пойду завтра опять с утра бабушкины книги продавать.

Вернулся в квартиру, начал книги перебирать. Сначала все с полок на ковер в гостиной выложил. Сортировать их начал. Все, что после девяносто третьего года напечатаны обратно на полки ставил. Те, что раньше — по стопочкам раскладывал.

Детективно-приключенческой литературы и фантастики совсем мало у бабушки оказалось, всё больше произведения зарубежных и отечественных классиков.

Завтра всего понемногу возьму, с утра место своё сегодняшнее займу и буду торговать. Торопиться нет необходимости, дороже цену называть начну, торговаться. Сигареты пока есть. Пол батона тоже имеется.