Даже не знаю как назвать...

Единственно, что нас очень напрягало так это изобилие крыс, которые в буквальном смысле не давали нам прохода. Причем никакие средства не помогали от них избавиться. Помню на пути в туалет в сенях у нас стояла лыжная палка, которая на случай их появления использовалась для атаки на этих гадов. Когда топилась печь, крысы устраивали вокруг трубы настоящие 'скачки', из-за чего заснуть было не возможно.

Так и прожили в этой первой в моей офицерской судьбе 'квартире' (улица Панина, дом 49) до поступления в Жуковку — август 1980 года. Сейчас, встречаясь с друзьями, вспоминаем о тех годах с особой теплотой.

Можно было продолжать и продолжать.

Все дело тогда было в том, что нормально с пенсией ты мог уволиться прослужив и набрав минимальную выслугу.

Заявить, что 'Вы мне не предоставляете нормальных жилищных условий' было невозможно.

Забросают взысканиями и уволят без пенсии. Точнее, пенсию будешь получать как обычный гражданин в 50-55 лет. А выслугу службы засчитают как общий стаж, год за год.

Приходилось 'стойко преодолевать' и терпеть.

В отместку командованию, безквартирные рисовали такие стратегические планы. Шутка.

Много можно веселого рассказать о совместной жизни.

'А у нас в канун Нового 1971го года произошёл такой случай. Я его условно назвал :

Коммунальная квартира

Канун Нового 1971го года. Я — ПКК (пом.комадира корабля) ТУ-16К10, старлей, живу в коммуналке на три семьи. Мои соседи: лейтенант технарь Витя и лейтенант "политрабочий" Коля (все мы с жёнами)... Для помывки каждый топил титан своими дровами по "железной" очереди. Подошла очередь политрабочего Коли (кстати, был неплохой парень), он натопил титан, собрался мыться и тут прибегает посыльный матросик и "вежливо, но срочно приглашает" его к его начальнику.!? Что делать, дрова-то пропали, титан натоплен... Он предлагает технарю Вите помыться сейчас (т.е. поменяться очередью), а потом в Витькину очередь (и на его дрова) помоется он — Коля. Обычное дело. Тот с радостью согласился, собрал свои банные причиндалы и в ванную... Намылился и моется себе, помурлыкивая что-то. Тут из магазина приходит Колина жена и, увереная что моется её муж, заходит в ванную и раздевается (мы никогда не запирались на крючок изнутри, т.к. точно знали — чья нынче очередь)... Тот весь намыленый и не видит, кто зашёл. Она залезает в ванную, прижимается к нему сзади и шаловливо протягивает руку, нежно берёт его за я..а и говорит — "колокольчики — бубенчики вы мои"... Тут Витя поворачивается, смывает пену с глаз... и они смотрят друг на друга.!? Немая сцена длится недолго.., она взвизгивает так, что услышали все соседи по площадке и вылетает из ванной в голом виде... Это, конечно, стало "достоянием" всей нашей коммуналки, хотя никого кроме них дома не было (и он мог бы "оценить" соседку прямо в ванной, но так опешил, что не сообразил). Потом они долго избегали встречаться взглядами друг с другом (неделю или две), а потом всё пошло, как обычно и мы по праздникам продолжали собираться вместе у кого-нибудь... Воспоминания о том периоде жизни остались прекрасные..!'

Сейчас можно весело посмеяться, но когда узнаешь как в это же время жили американские летчики, по моему посту 'Сладкие песни замполита'....то обидно конечно, как нас имело наше Министерство Обороны СССР.

Если коснуться жилья у моряков, особенно плавсостава, особенно подводником, там ситуация с жильем тоже была не очень.

Мы, в морской авиации, думали, что носителей подводного ядерного щита носят на руках.

Оказалось не так. Приведу высказывание контр-адмирала Штефанова, о квартирном вопросе, который был всегда сложен.

'Юрий Викторович, с жильём было плохо. По крайней мере с конца 60-х до середины 90-х, когда я имел к подводному флоту отношение. Мне повезло и я с выпуском из училища попал на "большой круг", на строящуюся подводную лодку. Год учебы в Учебном центре в Палдиски Эстонской ССР. Там сменил пять видов жилья от съемного до служебной гостиницы, стоимость от 60 руб. до 18 руб. в месяц. Потом стажировка в Гаджиево, проживание в казарме, семей не было. Казарму заняли экипажа, который был на боевой службе.

Потом Северодвинск 10 месяцев — строительство, испытания и прием лодки. Жили на старой плавбазе "Иртыш", она же "Красная Газета" постройки начала 20 века. Героическая плавбаза, но житьё на ней было ужасным. Служебное жильё дали командованию, остальные, если смогли, снимали. Семей в основном не было. Потом Гремиха. Пирсов нет, жилья нет, ничего нет. Стояли по очереди у пирсов 17 дивизии, которая там базировалась давно, питались в несколько смен на их же камбузе, жили на лодке.

Семей не было. Много плавали и даже понравилось — тут же живешь, тут же плывешь. Через год сдали казарму и мы переселились с лодки в неё. Года через два стали сдавать пятиэтажные дома и постепенно расселять, в основном офицеров.

В результате после истечения пятилетнего контракта и двух боевых служб без семей почти все мичмана уволились. У меня в БЧ-1 из пяти мичманов остался один, с ним я и пошел на третью БС. К 1986 году, когда строительство причального фронта и жилья закончили, в Гремихе было 700 семей нуждающихся в жилье. Давали квартиры друг другу на время походов, жили вместе по две семьи в одной комнате. Выкручивались.

Тогда базировалось там три дивизии подводных лодок, зенитная ракетная бригада ПВО. И гражданского постоянного населения было тысяч пять. В Североморске я вселился в квартиру того, кого менял, поэтому там это прошло относительно хорошо. Когда уехал, передал её своему сменщику, а тот своему. По докладам квартира до сих пор в порядке и живут в ней штурмана уже почти 30 лет. Но в целом квартирный вопрос в столице флота был сложным, многие скитались по съемным квартирам...'

Но это отдельная тема и лучше бы о ней рассказали сами подводники. Я просто выложил фрагмент.