— В первые две недели ты будешь приходить сюда каждую свободную минуту. Потом сообразишь, что есть тоже надо, и начнёшь отвлекаться от этого зрелища ради того, чтобы донести до рта ложку. Но и тогда то и дело будешь промахиваться и тыкать ложкой себе в щёку. Красиво, согласись?

— Красиво, — согласился физик. — Что это?

— Облака. Ты сам сказал, Сарма в «зоне жизни», и водяного пара в атмосфере хватает. Вулканы тоже имеются в достатке, пепел выбрасывают исправно. Но на поверхности Сармы постоянно дует ветер, который рвёт эти облака на полосы и создаёт такую вот серебристую завесу. Скорость ветра непостоянна, но всегда высока, а временами достигает совершенно запредельных значений. Как тебе ветерок, дующий со скоростью пятьсот пятьдесят километров в час? И это ещё не предел.

Рик нахмурил лоб, переводя километры в час в привычную имперскую систему.

— Почти пятьсот футов в секунду?! Это в ячейках циркуляций Хэдли?

— Нет, в тропосферных циркуляционных ячейках скорость ветра по-настоящему высокая. Это у поверхности.

— Не может быть такой скорости ветра у поверхности! Горы, скалы, банально разница в нагреве почвы... Погоди, но для того, чтобы ветер набрал такую силу, атмосфера должна быть плотной, — наконец, сообразил он. — А Сарма, если я ничего не путаю, чуть-чуть меньше старой Земли. Беллатрикс должна была сдуть с этой планеты атмосферу!

Джастин откровенно развлекался, наблюдая за озвучкой мыслительного процесса.

— Так вот из-за чего руководство квадранта так точит на неё зуб, — прозрел Рик. — Она тяжёлая. Она очень, очень тяжёлая. Намного тяжелее Земли. То есть — тяжёлые металлы, в огромной концентрации. Золото, платина, радий, иридий. Да здесь трансурановые элементы можно руками собирать! Ну конечно, Беллатрикс, наверное, швыряется этими металлами при каждой вспышке, вот они и оседают...

Пилот кивнул:

— Именно. Беллатрикс — эруптивная Be-звезда, разбрасывающаяся звёздным веществом с безумной скоростью. В основном водородом, конечно, но и более тяжёлых веществ хватает, даже на таком удалении от самой звезды. Вода в жидком виде и залежи тяжёлых металлов. Радиоактивных руд тут столько, что не будет проблем с энергией, её хватит и для обогащения руды, и для снабжения людей кислородом, если они выживут при тамошнем тяготении. Если бы только этот ветер не разбивал любой спускаемый аппарат... Понимаешь, ветер рвёт облака на полосы, а они кое-где затеняют поверхность, а кое-где воздух служит собирающей линзой. Прибавь к этому неравномерный нагрев из-за вращения планеты: ось вращения наклонена под углом в сорок шесть градусов, и колебания температуры совершенно дикие. Вдобавок вспомни про радиоактивные металлы. То тут, то там переносимый ветром песок с изотопами вступает в реакцию с материалами в почве, создаётся надкритическая масса, и происходит мгновенный разогрев. Для полноценного ядерного взрыва не хватает обжимного давления, но зато возникает быстро расширяющийся пузырь разрежённого горячего воздуха, который ещё и сносит по ветру. В результате у самой поверхности ветер не только быстрый, как раздатчик в ресторане быстрого питания, но вдобавок постоянно меняет силу и направление. А ещё он стирает песком сброшенные зонды в пыль за считанные минуты. Сесть невозможно. Чтобы совершить мягкую посадку, надо сперва как-то укротить ветер. Вот для этого нам и прислали тебя.

* * *

Рик заселился в комнату, получил первую порцию водянистой белковой смеси в виде пюре с овощами и засел за учебники, пытаясь применить свои знания к стоящей перед персоналом станции задаче обеспечения высадки на поверхность планеты. Новый исполняющий обязанности директора научного отдела быстро нашёл общий язык с остальными учёными и влился в команду. Джастин оказался отличным соседом, очень начитанным и разбирающимся во множестве областей: вынужденное безделье — в специфических условиях Сармы пилот орбитального челнока, положенный на станции по штату, был не самым востребованным трудовым ресурсом — он использовал для того, чтобы осваивать новые профессии. К концу первой недели Рик и Джастин сэкономили на питании достаточно калорий, чтобы насладиться суперструнной теорией.

Учебники метеорологии и климатологии, прочитанные залпом, никак не помогли ответить на вопрос «Как заставить ветер перестать дуть». Рик, в общем, ничего другого и не ожидал; если бы ответ содержался в учебниках, метеорологи, которых на станции действительно было немало, уже нашли бы его.

Можно было долбануть по поверхности лазером, создав в атмосфере столб горячего воздуха. Это образовало бы область пониженного давления, внутри которой можно было бы попытаться сесть. Но достаточно сильные порывы ветра могли прорвать этот пузырь, а в условиях Сармы «достаточно сильный» означало «любой».

Можно было создать цилиндрический поток антиматерии и выжечь атмосферу внутри, но, как только этот столб выключится, первоначальные условия восстановились бы. К тому же, нырок внутрь наполненного недоаннигилировавшими частицами материи и антиматерии столба означал гарантированное и весьма неприятное самоубийство. Рик забавы ради прикинул, сколько энергии потребует производство такого количества антиматерии, и обнаружил, что если бы у руководства квадранта было столько энергии, то и Сарма им была бы не нужна.

Рик продолжал читать, смотреть и думать.

* * *

Как и предсказывал Джастин, во время еды новоприбывший по-прежнему не мог отвести взгляд от планеты над головой. Но спустя несколько дней после прибытия на станцию Сарма сумела удивить его ещё сильнее.

Рик заказал телячью вырезку, получил тарелку с отдалённо напоминающим по цвету стейк коричневым месивом и уселся на свободный стул. Затем айлурист вознёс краткую молитву за здоровье всех кошек во Вселенной, достал из-за пазухи подвешенный на шее маленький мешочек, напоминающий ладанку, вынул из него немного кошачьей шерсти и присыпал ей свою еду. Заводить кошку в условиях, когда руководство квадранта может перебросить его с одного места на другое в любой момент, было бы безумием и издевательством над животным, но ничто не может помешать айлуристу выдавать желаемое за действительное и хотя бы делать вид, что кошка у него есть. Кошачья шерсть в еде — непременный атрибут жизни любого кошатника.

Физик зачерпнул полную вилку питательной белковой бурды, зажмурился в ужасе и метнул содержимое вилки в рот, стремясь побыстрее покончить с неприятным занятием: кошачья шерсть была наиболее привлекательным компонентом блюда. Как обычно, непередаваемый вкус вторично разогретой застоявшейся круто посоленной манной каши с комками заставил его рефлекторно распахнуть веки. В попытке отвлечься от передаваемых вкусовыми сосочками воплей агонии Рик поднял взгляд вверх, на Сарму.

По перламутровой глади планеты ползла дыра.

— Это ещё что за штука?! — позволил он прорваться своей озадаченности.

— Это наша еда, — ответил Уильям Харди, физик-ядерщик, с примечательным отсутствием энтузиазма ковырявший ложкой картофельное пюре. Это пюре, как и вся остальная еда, делалось роботом из всё той же белковой массы с вкусовыми и ароматическими добавками, поэтому с настоящим картофельным пюре оно не имело ничего общего. Даже цвет не совпадал: у робота-раздатчика закончился жёлтый пищевой краситель, поэтому он, не думая дважды, бахнул в пюрешку зелёного. При виде тошнотворно-зелёной массы, растекающейся по тарелке с элегантностью и утончённостью болотной грязи, аппетит пропал бы даже у опарыша.

— Это не еда, это сущее наказание, — поправил Рик, — но я сейчас не о ней. Вот там, на планете, — это что такое?

— Это глаз циклона. — Билл решительно отставил тарелку в сторону. — Ты теорему о причёсывании ежа помнишь? Если на планете хотя бы где-то дует ветер, то обязана быть как минимум одна точка, в которой ветра нет.

Рик уставился на круглую дыру, окаймлённую величественными облаками, ещё не разорванными на полосы.

— И сколько у Сармы таких полюсов?

— Два, по одному в северном и в южном полушарии.

Рик присмотрелся к глазу циклона. Сквозь него нельзя было увидеть поверхность планеты, потому что орбитальная станция находилась слишком далеко в стороне, но провал в сплошной пелерине облаков выделялся очень хорошо.

— А ширина этого глаза?..

— Обычно около пятидесяти километров. Я знаю, о чём ты думаешь, парень. Забудь, сесть сквозь него нереально.

— Почему?! Это же целых пятьдесят километров почти спокойного воздуха! По спирали...

— Я даже не буду комментировать вопиющую неграмотность определения воздуха в глазу циклона как «почти спокойного», — вздохнул Билл. — Ветра нет только в одной математической точке, а воздух в глазу циклона кажется спокойным только по сравнению с окружающим безумием. На самом деле там идёт очень интенсивное вертикальное перемешивание атмосферы; вот, например, рядом с границами этого глаза образуется мощный нисходящий поток, который добавит челноку вертикальную скорость — как раз тогда, когда её пора сбрасывать. Но это не главное. Понаблюдай за глазом минут десять, а я пока отправлю эту гадость в утилизатор, а потом пойду попробую заставить работать сцинтилляционный счётчик[1] методом вдумчивого рассматривания его внутренностей.

Обескураженный, но несломленный Ричард засёк направление на центр глаза и поставил стилус на планшетку.

Двадцать минут спустя, намного более обескураженный, он вошёл в лабораторию и плюхнулся на свой стул, заставив встряхнуться развалившегося в соседнем кресле и похрапывающего Билла:

— Ничего не понимаю! Его мотает туда-сюда, как шарик в пинболе! По пути сюда я встретил Джастина; стоило мне заговорить о посадке сквозь глаз циклона, как он побледнел и посоветовал мне выкинуть эту мысль из головы!

— Твой сосед не по годам умён, особенно если учесть, что лететь придётся ему, — зевнул Билл. — Хочешь попробовать объяснить мне, почему глаз циклона ведёт себя так неподобающе?

Рик почесал в затылке стилусом.

— Ну...

— О, новенький предлагает план посадки через глаз, — щёлкнула жвачкой Эвелина, материаловед, отрываясь от важных расчётов на экране своего компьютера; стоявший за её спиной авиаинженер Натан почти сумел скрыть за кашлем фразу «червовую десятку на пикового валета». — Послушаем!

Уильям Харди торжественно простёр десницу:

— Атмосфера тяжёлая и очень плотная, при таком весе она раскручена, как гироскоп. А у гироскопов есть прецессия.

— Масса атмосферы настолько велика, что влияние силы притяжения между звездой и атмосферой Сармы становится заметным, — пояснил Натан. — Возникает возмущение...

— Возмущение?! Да я просто взбешён!

— ...Которое выводит гироскоп атмосферы из равновесия. А когда на гироскоп действуют неуравновешенные внешние силы, его ось начинает колебаться, это и называется прецессией. Поэтому атмосфера, вращаясь вокруг планеты, ещё и покачивается; ось вращения атмосферы не совпадает с осью вращения самой планеты и описывает в пространстве фигуру типа двух соединённых вершинами конусов, похожую на песочные часы. Вдобавок есть ещё нутация — это дополнительные мелкие покачивания оси.

— А если прибавить сюда возмущения атмосферы, нагрев планеты звездой, вулканы, силу Кориолиса и внезапный разогрев во время спонтанных ядерных реакций, ты понимаешь, что этот самый глаз циклона, — Билл ткнул пальцем в потолок лаборатории, — просто не может оставаться на месте достаточно долго, чтобы челнок успел снизиться, погасить скорость, высадить людей и успеть взлететь обратно. Там ведь не только людей высаживать надо, но ещё оборудование, а людям предстоит успеть возвести какую-никакую защиту от ветра и радиоактивной пыли.

— Мы считали, — добавила Эвелина. — Нам нужно окно часа в четыре длиной, а глаз бури не остаётся на одном и том же месте дольше десяти стандарт-минут. Вот если бы закрепить глаз циклона в одной точке...

* * *

Джастин уже храпел, а Рик всё ещё не мог заснуть. В голове продолжала крутиться Сарма, похожая на жемчужину. Жемчужина на нитке...

Рик вздохнул, взбил подушку, улёгся на спину и устроился поудобнее. Затем он протянул руку, взял лежащую у кровати гантель и аккуратно пристроил её у себя на груди, следя за тем, чтобы она не сползла.

Кота у него может и не быть, но это ещё не повод отказываться от ощущений сна с котом.

* * *

Данхилл закончил расчёты и отложил в сторону стилус. Получившийся результат казался обескураживающим, невозможным, но физика неумолима.

— Эй, ребята, — негромко позвал он, отвлекая остальных учёных в лаборатории от их занятий: сна, пасьянса и судоку. — Проверьте меня, пожалуйста.

— Я весь внимание, — пробурчал Харди, пытаясь протереть глаза.

— У меня получается, что нечего и думать остановить ветер. Титаническая масса атмосферы исключает любые попытки замедлить вращение атмосферы при помощи разумных затрат энергии хотя бы на время. Единственным вариантом посадки остаются «глаза циклона», которые мотаются по поверхности, как капли воды на горячей сковородке.

— Да, каждый из нас после прибытия на станцию делал такие расчёты, — подтвердила Эвелина.

— И тут я задумался: а почему атмосфера вращается именно в эту сторону, как колесо?

— Ну как же, ведь сила Кориолиса отклоняет ветер в сторону, противоположную вращению планеты.

— Всё верно. Но тогда скорость, которую атмосфера приобрела благодаря силе Кориолиса, должна быть сопоставима со скоростью вращения самой планеты. Однако на Сарме атмосфера вращается почти в три раза быстрее.

Рик вывел изображение планеты на общий экран и добавил стрелки направления преобладающих ветров с указанием силы ветра. Данхилл выдержал небольшую паузу, позволив коллегам задуматься о причине такого необычного явления, и затем нанёс coup de grâce:

— Атмосфера вращается намного быстрее, чем должна. Значит, должна быть ещё одна, неучтённая сила, дополнительно раскручивающая атмосферу. — Рик щёлкнул клавишей, показывая вулканические цепи. — И я её нашёл. Эти вулканы, то есть почти все действующие вулканы планеты, имеют очень странную конфигурацию кратера. Видите, они все словно срезаны, и только в одном направлении?

— Но это логично, — возразил Харди. — Ветер такой силы вызывает чудовищную эрозию. А над кальдерой восходящий горячий воздух нарушает горизонтальные потоки ветра и снижает эрозийный эффект.

Данхилл кивнул, соглашаясь, и щёлкнул кнопкой на пульте, выводя на экран спутниковые фотографии нескольких вулканов в виде сверху:

— И ты был бы прав, если бы стенки кратера были срезаны с наветренной стороны. Но они срезаны с подветренной, как раз там, где эрозия должна быть меньше.

1234

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓