Космическая одиссея Инессы Журавлевой

Психи захватили мир, или только меня — это уже не суть важно. Главное, я не пойми где, на мне гостиничный халат и белые тапочки. И голова... без мозгов, раз я все еще сижу и пялюсь на красивую рожу с огромными синими глазами и думаю... Черт, а что я думаю?

— Чем ты меня накачал? — проворчала я. — Я думать не могу. Это бункер что ли какой-то?

— Космический корабль, какой еще бункер? — удивился этот Ромалин... Рома, короче.

— Рома, давай устроим антракт в твоем спектакле, — скривилась я. — Корабль в лесу — деталь нелепая, это раз. Космический корабль — это вообще фантастика, почти, это два. Ну и три, самое насущное, где я?

— Как ты меня интересно назвала, — улыбнулся он, приближаясь ко мне. — Рома. Мне нравится.

— Да хоть облезь от счастья, что это за хрень?! — я отпрянула от протянутой к моему лицу руки и демонстративно огляделась по сторонам. — Это скрытая камера что ли? Я тебя еще раз спрашиваю — где я?!!

— Я тебе ответил, честно ответил, — недовольно произнес Рома. — Не веришь, идем.

— Куда? — напряглась я.

Он вздохнул, взял меня за руку и вытащил из каюты. Я упиралась, если честно, потому в коридор выехала на полусогнутых. Здесь обнаружились еще люди в таких же комбинезонах, как у Ромы, и один в ярко-оранжевом. Я выпрямилась, гордо тряхнула головой и сопротивляться перестала.

Роман привел меня в очередное помещение с шипящей дверью, которая пустила нас внутрь. Здесь находился тот самый Бука. Его комбинезон оказался черным, еще и с серебряной нашивкой на груди и рукаве. У Ромы тоже была похожая, но имелись различия в символах.

— Здравствуйте, — поздоровалась я.

Мрачный тип скользнул по мне отстраненным взглядом, отвернулся, но вдруг, словно только осознал, кого увидел, развернулся на каблуках и ткнул в меня пальцем.

— Зачем притащил примитивную на мостик? Убирай это отсюда.

Я оскорбилась.

— Простите, не имею чести знать вас, — надменно произнесла я. — Примитивны вы в своем хамстве и грубости. И если не желаете приносить даме извинения за нанесенное ей оскорбление, закройте рот и отвернитесь. В данном случае, это будет лучшей политикой вашего поведения, господин Невежа.

О, как завернула. Гордость за себя немного сгладила чувство обиды. Я посмотрела на Рому.

— И?

— Не впечатляет? — спросил он. — Теперь веришь?

— Хамство меня никогда не впечатляло, — ответила я.

— Да я не про Буку, — отмахнулся Роман. — Ты по сторонам смотри.

Я обвела помещение внимательным взглядом, отмечая незнакомую конструкцию, панорамное окно во всю стену, несколько людей, совершавших странные пассы рукам, и стоявшего в центре всего Буку. После этого огляделась, пытаясь найти камеры.

— Красиво, — согласилась я. — Дорого декорации обошлись?

Рома вздохнул с трогательной беспомощностью.

— Грейн, уведи это недоразумение в каюту, — произнес Бука, не оборачиваясь. — Скоро будет кордон ралианцев. Мало того, что они дотошные, так ты еще и с контрабандой.

— Контрабандой? — переспросила я.

— С тобой, землянка, — выплюнул в меня повернувшийся в пол оборота командир корабля.

В этот момент над вогнутой панелью разлился мягкий голубоватый свет, и я успела увидеть прежде, чем Рома вытащил меня с капитанского мостика, как свет собрался в объемную фигуру большого моллюска. Он издал пищаще-щелкающий звук.

— Переводчик, — велел Бука.

Дальнейшего я уже не слышала, потому что чудила тащил меня обратно в каюту. Возвращение было стремительным.

— Я потеряла тапок, — хмуро сообщила я.

— Ерунда, — отмахнулся Рома. — Иди сюда.

Он поманил меня к себе, открыл... должно быть, шкаф, у этого шкафа отъехала задняя стенка.

— Извини, потом поговорим, — Рома виновато улыбнулся. — Ралианцы зануды, лучше тебе посидеть здесь. Контрабанду они обычно уничтожают на месте, а я не успел занести тебя в реестр перевозимых вещей.

— Что?! — вскинулась я, и меня опять укусил "комар"...

Глава 2

Пробуждение было обычным. Я потянулась, сладко зевнула и пробурчала:

— Опять на работу.

— Не надо, — ответил приятный мужской голос.

Я порывисто села и нахмурилась, пытаясь вспомнить, кто этот синеглазый красавец-мужчина, что сидит у меня в ногах. Огляделась, потерла лоб и вспомнила. Причем, вспомнила конкретные слова: "Я не успел занести тебя в реестр перевозимых вещей". Тут же вернулся гнев.

— Что значит — реестр перевозимых вещей? — спросила я ледяных тоном.

— Те вещи, которые принадлежат мне, — ответил он с улыбкой и протянул длань к моей ноге. Ногу отодвинула подальше.

— То есть я — вещь? — поинтересовалась я.

Мужчина смутился, но все же кивнул, спеша уточнить:

— Видишь ли, в чем дело. Гуманоиды с Земли причислены к примитивным расам, а примитивам запрещено самостоятельное передвижение по Галактикам, входящим в Альянс Десяти. У вас нет прав развитых рас, потому что вы непредсказуемы. Если я не внесу тебя в реестр, то ты будешь считаться угрозой Альянсу... Извини, — он заискивающе улыбнулся, и я швырнула в него подушкой.

Это же черт знает что! Примитивы... Стоп!

— То есть, — я отодвинулась еще дальше, благо объем ложа позволял, — ты продолжаешь утверждать, что я нахожусь...

— На научно-исследовательском судне, входящим в Армаду Аттарийской Империи, третьей в составе Альянса Десяти, — мягко ответил Рома.

— То есть, я сейчас в космосе среди разумных гуманоидов-инопланетян?

— Ну, в общем-то, можно и так сказать, — усмехнулся мужчина.

Я криво ухмыльнулась и решительно мотнула головой.

— Бре-ед, — протянула я.

— Да почему ты не веришь очевидным вещам? — возмутился синеглазый.

— Во-первых, этого не может быть, — безапелляционно заявила я. — Во-вторых, это подстава, а в-третьих, вы говорите на русском?

— На аттарийском, — улыбнулся Рома. — А ты нас понимаешь благодаря чипу-переводчику, вживленному тебе в мозг. Он способен не только обрабатывать информацию, которую ты слышишь, переводя ее в самом приемлемом тебе варианте, но и изменять твою речь. То есть ты автоматически говоришь на неизвестном тебе языке.

— Хрень, — не поверила я.

— Хорошо, сейчас я отключу чип, — сказал он, и в его руках появилась маленькая плоская пластина. В голове неприятно щелкнуло, от чего слегка замутило, но приступ тошноты быстро прошел, и я вновь посмотрела на Рому.

— Ну?

Он заговорил. Не поняла ни слова. Язык был грубоват, чем-то отдаленно напоминал немецкий, ну, очень отдаленно. Помучив свой слух беглой речью своего собеседника, поискав хоть что-то похожее в языках, которые я слышала, вынуждена была признать, этот мне точно незнаком. Но с другой стороны, языков много.

— Моя твоя не понимает, — фыркнула я и отвернулась.

— Инесса, — позвал меня Рома.

— А мое имя ты откуда знаешь? — я мгновенно вернула ему свое внимание. Он ответил, и я психанула. — Да не понимаю я тебя, нехристь!

— Я сказал, что видел твой паспорт, — произнес он, вновь сверкнув пластиной. — У нас у всех имеются подобные чипы. Это облегчает нашу работу. Правда, переводчик рассчитан только на гуманоидные расы. Ралианцы, например, не гуманоидная раса, их речевой аппарат имеет другое строение, звуки передаются иначе, потому, в общении с ними используется универсальный переводчик. Но это сейчас лишняя информация. Я все тебе расскажу, но постепенно, у нас будет много времени, — синеглазая харя расплылась в радостном оскале, но быстро помрачнела. — Не веришь, — я помотала головой. — Да я не знаю уже, чем тебе доказать. Мы сейчас пролетаем астероидное поле, — задумчиво произнес мужчина, и стена словно истаяла, открывая черный провал.

Я поднялась с ложа и подошла к открывшемуся окну или иллюминатору, это уже утверждать не берусь, и положила руки на невидимую твердую поверхность. Ощущение, что я парю над пропастью, было невероятным. Зажмурившись, я попробовала справиться с неожиданной дрожью, когда мне на плечи легли теплые широкие ладони. Руки Ромы скользнули вниз по моим рукам, и мужские пальцы сплелись с моими пальцами. Тепло его тела стало чем-то вроде опоры, и я открыла глаза, не спеша отпрянуть. Теперь я вновь смотрела в черноту.

Мимо пролетел большой камень с неровной поверхностью. Я проследила за ним взглядом и дернулась, когда вслед за ним проплыл настоящий гигант. Ощущение, что он сейчас врежется в нас, было почти осязаемым, но гигант проплыл мимо.

— Защитное поле, — пояснил за моей спиной Рома. — Оно не позволяет астероидам задеть нас.

— Как вы это сделали? — с восхищением спросила я. — Классные компьютерные эффекты.

За моей спиной взвыли, я почувствовала себя виноватой. Ну, не верю я в космическую одиссею Инессы Журавлевой. Как вообще в это можно поверить? Вот вы бы поверили? Я так — нет.

— Вот, смотри! — Рома рывком развернул меня лицом к себе. — Это наше оружие. Многофункциональное. Я ставлю на режим парализатора, видишь? — я кивнула, на всякий случай. — Слабый заряд, Инесса, минимальный, не бойся.

— Чего не бояться? — с подозрением спросила я, отступая назад.

— Ничего не бойся, — бесшабашно осклабился мужчина, поднял свою штуковину, и штуковина издала едва уловимый "пф".

— Ма... — успела я взвизгнуть, почувствовала что-то наподобие слабого электрического разряда.

Тело застыло, словно скованное льдом. Подвижными остались только глаза. Роман подошел ко мне, убирая свою пфыкалку, положил руки на плечи и склонился, приближая свое лицо к моему.

— Это скоро пройдет, — пообещал синеглазый гад, и его губы скользнули по моему виску, по щеке, остановились на губах. Поцелуй был осторожным, словно меня пробовали на вкус, знакомились, не проявляя ни настойчивости, ни наглости. А я не почувствовала ничего. Удобная штука на прием к стоматологу...

Дверь отъехала в сторону, и в каюту вошел Бука. Он скрестил руки на груди, с интересом наблюдая за происходящим. Это я разглядела, скосив глаза. То, что синеглазый уже заработал свою отдачу, которая замучает его, как только я перестану изображать памятник, это неоспоримый факт. А вот, что заработает Бука, оставалось пока гадать.

— Грейн, тебе нужно ее положить, — совершенно серьезно произнес командир корабля.

— Зачем? — поинтересовался Рома, неожиданно прикрыв меня собой.

— В некрофила играть будет интересней. Стоячий труп — это уже полное извращение, — все так же серьезно ответил Бука.

Моего чудилу это высказывание не смутило, а я подумала, что Хмурая Морда прав, но это не отменяет того, что он опять нахамил, а значит, навлек на себя праведное возмездие.

— Какого лысого баргана ты приперся? — зеркально повторил позу командира его помощник, скрестив руки на груди. — У меня свободное время, а ты никогда не был любителем праздного шатания по кораблю.

— Тревожился, — усмехнулся Бука. — И вижу не зря. Примитив заразен? Что у тебя здесь вообще происходит?

— Доказываю, что мы не кино тут снимаем, — хохотнул синеглазый, но тут же снова стал серьезным.

— Приводи ее в чувство, скоро подлетаем к Свене, можешь выгулять там свою подопечную, планета еще более примитивна, чем Земля, — я постаралась выразить взглядом все, что думаю о Хмурой Морде.

— Ты невероятно добр, — патетично воскликнул Рома.

Бука удалился, гордо неся свою хамскую голову, а я вопросительно посмотрела на синеглазого. Тот невозмутимо прошествовал к подобию тумбочки, достал маленькую коробку и достал оттуда самый обычный шприц. Я немного заволновалась.

— Сейчас пойдем гулять, — сообщил Роман с довольной улыбкой.

Укол я не почувствовала, зато почувствовала, как возвращается в мое тело жизнь. Сначала стало жарко, даже бросило в пот, после закололо в кончиках пальцев, неприятные колючки пробежались по ладоням, и стопам, рванули вверх, и вскоре я смогла открыть рот, чтобы вдохнуть побольше воздуха, потому что:

— Озверел, придурок?! — заорала я, отвешивая вытягивающейся физиономии одну пощечину, следом вторую, пока не очухался, ногой по голени, в пах и теперь отскочить, пока отдача не замучила.

— Инесса, ты чего? — сипло вопросил Роман, падая на колени. Похоже, от удивления он даже не разозлился.

— Не смей в меня стрелять! — выкрикнула я, обходя его по кругу. — И лапать! И я устала уже от вашего непроходимого хамства. Что значит — выгулять?! Я что, собака? То вещь, то труп, то животное. Бесите! — рявкнула я напоследок и спряталась с другой стороны кровати.

Синеглазый некоторое время глубоко дышал, прикрыв глаза, затем повернул в мою сторону голову и осклабился:

— Вот поэтому вас и опасаются. Совершенно непредсказуемая реакция. Оказалась на космическом корабле, упорно не верит очевидному. О ней заботятся, она психует. Дают понять, что нравится, дерется. Зато, как интересно, — Рома поднялся с пола и с широкой улыбкой посмотрел на меня. — Необычно так.

— Странная забота, — отозвалась я, настороженно наблюдая за ним. — Симпатия сомнительная, а космический корабль ваш — полное фуфло. Где мои вещи? Надоела эта порнография. — Я потрясла полами халата и осеклась. — Кстати! На каком основании я была раздета?!

— Так регенератор...

— Чего? — не поняла я.

Роман опять вздохнул и закатил глаза, что-то пробурчав себе под нос.

— Назовем его восстанавливающей капсулой, — терпеливо пояснил он. — В регенераторе ты прошла полное восстановление всех тканей, омоложение, между прочим...

— В двадцать пять лет требуется омоложение? — возмутилась я. — Ну, знаете! Это уже ни в какие ворота! Немедленно верни меня назад!

Рома смущенно потупился, ковырнул носком высокого ботинка пол и снова посмотрел на меня.

— Невозможно, — наконец, отозвался чудила. — К Земле мы пока не планируем возвращаться, и сейчас "Гордость Аттарии" находится слишком далеко... Мы уже прошли две галактики, так что... — он развел руками, но сразу же добавил. — Переживать смысла нет. И потом, — мужчина направился ко мне, но остановился, глядя на выставленную ему навстречу ладонь и мое решительное мотание головой. — Ты сама дала согласие на путешествие в моей компании.

Дальнейший разговор был прерван прозвучавшим из ниоткуда голосом Буки:

— Экипажу "Гордости Аттарии" занять свои места, мы приближаемся к орбите Свены. — После перед нами с Ромой появился сам господин Мрачная Морда. — Грейн, если ты уже наигрался... Немедленно на мостик! — рявкнул последнюю фразу командир корабля и исчез.

Рома тут же развернулся на каблуках и направился к двери.

— Мои вещи! — выкрикнула я вслед.

Справа от меня открылся отсек с одеждой, и я увидела собственный гардероб.

— На какой-нибудь из планет сменим тебе гардероб, — "порадовал" меня чудила и ушел, оставив меня наедине с самой собой.

Первым делом оделась, оставив все мысли на потом. Застегнув молнию на джинсах, почувствовала себя гораздо увереннее. И только показалось, что жизнь налаживается, как поняла, что моей обуви нет. Те кроссовки, в которых я отправилась на турбазу, исчезли. Не было и взятых с собой босоножек, как и не нашлись любимые шлепки на каблучке. Всунув ноги в белые тапочки, я потопала от злости ногами, погрозила судом, вдруг они подслушивают, и, не забыв прихватить щетку для волос, протопала к огромному панорамному окну-иллюминатору, которое так и осталось открытым.