Веселое соседство

— Готовить умеете? — с любопытством поинтересовалась я. Виталий на секунду устремил глаза в потолок и медленно кивнул, — Значит, все устраивает, и даже более, чем устраивает!

— А значит, жить в одной квартире с незнакомым мужчиной, это нормально? Не боитесь? — проскользнуло ехидство в голосе моего почти-квартиранта, а я не очень вежливо расхохоталась. Ну да, нехорошо так делать, но не удержалась.

— Так вы же гей, чего мне вас бояться! — я замолчала под ошарашенным взглядом парня, а потом тихо ойкнула, — Вам, наверное, неприятно когда вас так называют? Ну... Тогда человек с нетрадиционной сексуальной ориентацией, — выкрутилась я, зачем-то покраснев, как малолетняя школьница, — Хотя нет, просто гей звучит лучше. Или, может, гомо...

— Я согласен, — прервал мои размышления вслух Виталий, — С моей стороны только два условия, и если вы на них согласитесь, то я завтра же переезжаю и вношу плату за первый месяц, — я завороженно замолчала, с немой надеждой смотря на парня. Лишь бы не понизил цену, лишь бы не понизил! Мне же тогда придется отказаться, я просто не смогу тогда выплатить долг за квартиру, и отдать штраф, и... — Первое. Прекращаем обращаться друг к другу на вы, у меня непереносимость к официальным изречениям. И второе... — Виталий улыбнулся, — Посуду моешь ты.

Вы не представляете, сколько труда мне составило не кинуться ему на шею с радостными воплями!

— Завтра, в любое время, — я торжественно вложила ключи в руки снова чуть ошалевшему Виталию, не скрывая своей радостной улыбки, — Меня, может быть, не будет дома, так что делай, что хочешь.

— Не боишься, что я могу тебя ограбить? — удивленно спросил мой новый сосед, тем не менее пряча ключи в карман и дергая ручку двери. Я ехидно захихикала, зная секрет своей ненормальной двери: ручку надо поворачивать не вниз, а вверх. У меня в квартире вообще много чего было не как у людей.

— Если найдешь чего, грабь, — радостно осклабилась я, помогая Виталию выбраться наружу из квартиры. Он развернулся, как-то облегченно вздохнул и улыбнулся.

— Тогда после двух часов приду уже с вещами и деньгами, — произнес он, засовывая руки в карманы.

— Побольше бери, побольше, — кровожадно возопила я, уже строя планы по закупке нового коттеджа, машины и дачи.

— Вещей?

— Денег! — рассмеялась я и захлопнула дверь. Не прощаясь.

Держись, Люшечка, скоро в твоей жизни начнется ад, ибо одна очень настойчивая девушка будет очень усердно пытаться завоевать твою дружбу.

— У меня будет подружка! — возопила я и со счастливыми воплями побежала на кухню — вынимать из духовки сгоревшее печенье.

2 июля. Утро.

Утро я любила. Нет, правда, я не шучу. Утро я любила любое, только лишь при условии, что оно подходило под пару критериев: если это был выходной, если я просыпалась самостоятельно, если при пробуждении светило солнце, если за стенкой не делали ремонт соседи, если... Короче говоря, это утро идеальным назвать было трудно.

— Заткнитесь, пожалуйста, умоляю... — нараспев бурчала я себе под нос, насыпая уже третью ложку растворимого кофе в маленькую чашку темно-синего цвета. Соседи не внемли моей молитве и продолжили сверлить стену. Уже третий день подряд. Мне интересно, они правда делают ремонт каждый месяц или им просто доставляет истинно садистское наслаждение будить каждое утро в семь часов?

Я глянула на отвалившуюся в некоторых местах плитку приятного голубого цвета и ухмыльнулась. Отомстить что ли им тем же самым, да еще и себе приятное сделать? Хотя кого я обманываю — у меня денег и за квартиру-то заплатить нет, что уж говорить о ремонте, на который уйдут немалые денежки.

— Где мой айфон? — возопила я на всю квартиру, из-за чего даже последние тараканы, кое-как пытающиеся сжиться со мной, сбежали к соседям. Разумеется, мне никто не ответил, так как соседушка еще не приехал, а привидения и прочие предпочитали отмалчиваться. Именно благодаря такой вредной черте характера, как разговоры с самой собой, родители сплавили меня из отчего дома, купив квартиру в центре и наказав самостоятельно платить за нее каждый месяц. Я покивала, согласилась, но уже совсем скоро прекрасно поняла, что самостоятельная жизнь — это что-то до безумия сложное, нудное и основанное на сплошной экономии. Хотела избавитьcя от контроля папы и криков мамы, приобрела шумных соседей и кучу долгов.

Айфон нехотя мигнул красной кнопкой из-под темного дивана, и я радостно метнулась к нему, прокатившись полметра по пыльному полу и собрав всю грязь.

— Сейчас я тебя покормлю, моё солнышко, — засюсюкала я, чмокая раскладушку в разбитый и почерневший в одном уголке экран. Тот мрачно мигнул на прощание и окончательно отрубился, — Не умирай!

Разумеется, айфон на самом деле никаким айфоном не был. Простая раскладушка Нокиа, из тех, что перестали выпускать еще пару лет назад. Серый корпус был любовно разукрашен черным фломастером и корректором, а на задней панельке была гордо приклеена наклейка в виде откусанного яблочка.

Быстро домчавшись до розетки и поставив телефон на зарядку, я терпеливо дождалась, пока две руки на экранчике сойдутся в страстном рукопожатии, в том углу, что не был поглощен черной дырой, появятся все палочки сети, а телефонная книжка изволит полностью загрузиться, и только после этого набрала номер подруги.

— Елена Владимировна у аппарата, — раздался высокий голос из динамика, чуть ли не оглушив мое бедное правое ухо. Я беззвучно охнула, отведя трубку от органа слуха, и подумала, что Лена вполне вероятно может быть моей потерянной в детстве сестрой — характер у нее явно от моей мамочки. К сожалению, друг на друга мы не были похожи совершенно, да и её родителей я знала с самого детства и любила так же, как своих.

— С вами разговаривает Александра Александровна, где ваша задница изволит мотаться? — светским тоном поинтересовалась я, зажимая трубку между ухом и плечом и косясь на пищащий чайник. Черт, как бы его выключить, не отходя от розетки?

— Тьфу, Сашка, я думала, это босс звонит. Я ж все-таки устроилась в ту детскую площадку вожатой, там, если что, и для тебя местечко найдется.

— Вся кипа информации только при личной встрече, нас может прослушивать полиция, — голосом профессионального шпиона проговорила я, — Феникс, Феникс, я Ворон, вы меня слышите?

— Ворон, Ворон, Феникс слышит вас, — тут же включилась в игру будущий учитель математики в средней школе. С нами нередко случались такие заклинивания, и чаще всего это происходило в универе. Преподаватели не знали, что с нами делать и каждый день норовили напомнить нам о нашей настоящей профессии. "Морозова, Кот! Вы учителя, а не актеры погорелого театра!", — Встречаемся в ледяном гнезде, за час до полудня.

— Я буду рядом с Джонни Дэппом, — механически проговорила я, сорвавшись на смех, дрожащим голосом добавила, — Отключаюсь, — и вырубила телефон, рванув к чайнику, — Я лечу к тебе, моё счастье!

Ледяным гнездом мы называли торговый центр "Айсберг". Он был расположен в форме Колизея, сделанного изо льда, который, в самом деле, являлся прочным стеклом. На пяти этажах, расположенных кругами, было практически все, что было угодно нашей душе, а в центре зимой располагался огромный каток, открытый для всех желающих. А вот летом каток превращался в самую обыкновенную площадку, на которую норовили прийти все, кому это было хотя немного необходимо. Эта самая площадка была разбита на небольшие отделения, разделяющиеся скамейками, а в центре каждого подобного "островка" стояла восковая фигура какой-либо знаменитости. Легко догадаться, что именно Джонни Дэпп был нашим излюбленным местом встречи. Да-да, тем самым, что изменить никак нельзя даже под угрозой смертной казни.

Как следует напившись крепкого (можно даже сказать излишне крепкого!) кофе, я смело распахнула дверцу шкафа и тут же была погребена под кипой одежды. Черт, еще с прошлого визита мамы не разгребла эти завалы.

— Нарния... — зачарованно протянула я, постучав в заднюю дверцу шкафа. Соседи за стенкой радостно отозвались и с новыми силами начали колотить в стену, — Нет, я так не играю.

Только отыскав что-то более-менее чистое и не рваное, я сразу же нацепила на ноги высокие кеды, пару раз провела расческой по растрепанным с утра волосам и на спринтерской скорости вылетела из квартиры.

Разумеется, про то, что перед прибытием квартиранта неплохо было бы хотя бы чуть-чуть убрать квартиру, я успешно забыла.

* * *

— Кошара!

— Баба Мороз!

— Дуры.

Мы с Морозовой резко прервали пламенный спор, синхронно приступив к поискам самоубийцы, посмевшего прервать нашу баталию. К величайшему сожалению, Дэппа любили не только мы, а потому в столь огромной толпе найти грубияна, отправившего столь нелицеприятный комментарий в наш адрес, было проблематично.

— Забей, — махнула красными лохмами Лена, улыбнувшись, — Чего правду отрицать?

— За меня не говори, — хмыкнула я, складывая руки на груди и ехидно подмигивая девушке, — Но я все равно уже отдала ему ключи, — Елена Владимировна молча изобразила жест, во всем мире чаще всего называемый фейспалмом. Получилось, кстати говоря, у нее очень выразительно — настолько выразительно, что у меня даже включился оправдывательный рефлекс, — Да он правда безобидный, геи не бывают грабителями.

— У тебя там самая дорогая вещь — это кровать с торчащими во все сторонами пружинами, — скептически отозвалась подруга, закатывая глаза, — Сомневаюсь, что даже самый отчаявшийся вор стал бы её красть.

Я хотела было обидеться, но тут вспомнила, что реальность не столь далека от сказанного и обреченно спрятала лицо в ладонях.

— Лен, я боооомж, — проныла я писклявым голосом, между делом пытаясь выдавить хотя бы жалкую слезинку. Авось разжалоблю какого-нибудь богача, и он мне даст пару миллиончиков на чай? Да вон, хотя бы Джонни.

— Он восковой, не надо его там пожирать глазами, — прошептала моя верная одногруппница через пару минут, когда я уже готова была рыдать на плече у известного киноактера, — Дам я тебе денег на платье, только не ной, — улыбка сразу же расплылась у меня на лице, угрожая своими уголками достать до ушей. Лена только закатила глаза и приглушенно фыркнула, — Притворщица чертова. Пошли уже.

Уже через полчаса мы нашли подходящий нам отдел, в котором были платья на любой вкус, цвет и век, и тут же погрузились с головой в мир коротких юбок. Вернее, погрузилась в него Лена, которая с рождения была ярой любительницей смелого стиля, а вот мне приходилось вынужденно следовать у нее на прицепе.

— Вот, то, что нужно! — впихнула девушка мне в руки платье века семнадцатого, как минимум, с многочисленными рюшечками и бантиками. Парень-консультант, который непонятно как оказался в этом отделе на радость Елене, удивленно вытаращился на данную обновку, которая после короткого красного мини выглядела уж совсем контрастно. Я запыхтела, исподлобья уставившись на подругу и пытаясь воззвать к ее совести, усердно скрывающейся от хозяйки. Очень уж усердно.

— Если бы я хотела пойти на свадьбу в качестве клоуна, я обратилась бы к маме, — со скепсисом отозвалась я, отметая предложенный вариант и приглядываясь к симпатичному зеленому платьицу-разлетайке.

— Только не говори, что ты собираешься купить на мои деньги такую безвкусицу, — испуганно пролепетала девушка, а консультант, внимательно наблюдающий все это со стороны, с надеждой уставился мне в глаза. Видимо, перспектива находиться рядом с этой ненормальной его пугала. А может, я просто как всегда вижу больше, чем есть на самом деле, — Нет, ты не будешь так поганить своё эффектное появление. Ты должна поразить всех! — Лена молнией метнулась ко мне и уставилась на меня молящими глазами. Голубые радужки в окружении темных густых ресниц смотрелись более, чем эффектно, и почти проникли до самой глубины моей черствой души, но я была непоколебима.

— Я поражу всех, если приду в нормальной одежде, — сладким голосом протянула я, с приторной улыбочкой обходя подругу, и, хватая нужную вешалку, оглянулась, — Ты ползешь или как?

— Невыносимая мерзавка! — обреченно простонала госпожа Морозова и понуро потопала следом за мной.

2 июля. День.

— Я советую тебе заткнуться, — нежно мурлыкнула я, восторженно смотря на лоточки с салатиками за стеклом. Каких там только не было: всем известные и совершенно незнакомые, яркие и непримечательные, вкусные и... и безумно вкусные!

— Сашка, ты живешь с геем, он сам приготовит тебе вкусняшку! — громко завопила Лена, пытаясь оттащить меня от витрины, но я не собиралась так быстро сдаваться. Две молоденькие продавщицы, расфасовывающие салаты в этом магазине самообслуживания, удивленно уставились на нас, но тут же встретились с моим гневным взглядом и поспешили опустить глаза, — Хватит тратить свои последние деньги, лучше отдай их мне! — не унималась подруга, дергая мой кошелек.

— Я так не могу! — резко прекратила я сопротивление, налетая на проходящего мимо молодого мужчину и состраивая виноватую мордашку. Незнакомец несколько секунд смотрел на меня, придерживая за плечи, потом равнодушно махнул рукой и скрылся за поворотом, — Вот если бы вот этот красавчик напросился ко мне жить, я бы не думая сплавила бы ему всю готовку!

— Почему? — удивилась девушка, смотря на ту стойку, за которой скрылся мужчина, словно могла разглядеть его таким образом.

— Потому что у него в корзинке лежал набор для лазаньи и ризотто! — рявкнула я и звонко клацнула челюстями, — И вообще, у него на пальце кольцо, а на роже — выражение "Я идеальный муж, я всё могу".

— Сан Санна, как вы выражаетесь? — элегантно изогнула бровь Лена, на мгновение став похожей на строгую учительницу, коей и должна была являться. Только вот короткая пышная юбка ярко-красного цвета под оттенок волос как-то не очень способствовала этому образу.

Я угрюмо вздохнула и бросила в тележку коробку с конфетами, которые как раз оказались прямо под моей рукой.

— Я не хочу нагружать его с самого первого дня, еще испугается и съедет от меня. Хочу произвести хорошее впечатление. — Боюсь, впечатление на него ты уже произвела, — мрачно оповестила меня девушка, а я с унылой улыбкой вспомнила ножик около зеркала, измазанное лицо и захламленную комнату. Обнаружив мой взгляд, с надеждой направленный на содержимое тележки, Лена зловеще расхохоталась. Нет, определенно, ей надо смотреть меньше фильмов про злодеев, они слишком уж сильно влияют на её характер, — Даже не надейся. Чай с печенюшками тут не поможет.

Я пустым взглядом уставилась вперед, на витрину с гнилыми помидорами. Те так одиноко лежали под негреющим светом лампы в потолке, что мне стало их жалко, а на глаза навернулись почти искренние слезы.

— Что же теперь делать?.. — пролепетала я испуганным голосом, переводя взгляд на подругу, активно делающую вид, что она меня не знает, — Леночка... Ленусик... Морозова, помоги мне, черт возьми, кому, как не тебе знать, как обращаться с геями?!

Тут на нас уже начали коситься не только продавцы, но и спешащие к кассе покупатели. Конечно, ведь я теперь просто живу с геем (если он не передумал за ночь), а вот моя подруга только с ними чуть ли не каждый день общается.