Третье Звено. Ноикс: Мозаичный человек (Full +18)

— Если честно, я не слышал о каких-то нововведениях. Может, ты ошибся? — Раф осторожно подбирал слова, но я был слишком изможденным, чтобы взрываться без веского повода. Переживая стресс, я устало свесил с корпуса корабля ноги.

— Я бы с удовольствием, но тогда ошибся не я один. Сегодня наш майор чуть не повесился, не думаю, что он бы не разобрался в ситуации.

— Каких только глупостей сгоряча не делают люди, — Раф озорно подмигнул мне.

Шов на обшивке действительно выглядел ужасно. Придется полностью его переделывать, но теперь уже в другой раз.

— Ладно, давай спускаться, посмотрим последние новости, может, мы действительно что-то напутали?

Старый телевизор с черно-белым кинескопом включался по старым технологиям — от точечного удара кулаком. Картинка рябила, но звук вполне сносный, а самое главное — в телевизоре нет встроенного излучателя рекламы, подающего её прямо в мозг. Вернее, сам излучатель остался, по новым правилам такой должен стоять в каждом телевизоре и в каждом доме, но Раф изловчился перенаправить его лучи на стену соседней со мной квартиры, и с тех пор там никто не может долго жить. И немудрено, когда работающий день и ночь излучатель бьёт по сновидениям. Я не один раз просыпался от криков и стонов соседей.

— Мы вовремя, тут вечерний выпуск новостей! — Раф в последний раз подстроил картинку и расположился на шезлонге рядом со мной.

Рожа ведущего коверкалась от помех, и я едва не выхватил пистолет. Чёртова паранойя, мутанты теперь мерещились мне повсюду. А может, и не мерещились: я смерил Рафа недоверчивым взглядом.

— Уважаемые зрители, с вами вечерние новости столицы и, конечно же, я — ваш любимый ведущий: Аркадий Тройкин!

Начало было многообещающим, и на мгновение мне даже показалось, что всё произошедшее утром — лишь плод моего воображения. Тройкин улыбался рядом белых зубов, перекошенным от помех.

— И самые горячие новости Москвы прямо сейчас! Открытие нового торгового центра на Садовой улице чуть не обернулось страшной трагедией! Но не обернулось, а жаль! Криминальные новости: вчера на юго-востоке столицы был задержан особо опасный преступник. На счету душегуба десяток убитых проституток, сегодня ему выдали благодарность за утилизацию бактериологического оружия с улиц города и освободили из-под стражи.

От таких новостей мы с Рафом дружно пускали слюну.

— Я слышу, как тупеет мой мозг! — я стукнул друга по панцирю.

— А я чувствую, как моя жизнь становится короче, — Рафа шатало, как пьяного. В таких условиях добраться до телевизора, чтобы разбить его, это почти невыполнимая задача.

— Народ, не расходимся, новости науки: отечественными учеными были успешно скрещены пальцы: неприличная фигура была тут же отправлена на рассмотрение в Нобелевский комитет. Комитет пока рассматривает фигуру и не даёт комментариев, — азартно продолжал Тройкин.

— Скинь его на хуй! — меня била судорога обеих ног.

Раф добрался до телевизора, но едва он занёс руку для удара, ведущий скучающе продекларировал следующие известия:

— Ах, да! Совсем забыл! В мэрии объявлен месяц толерантности. Во всех городских борделях дни открытых дверей для мутантов до десятого уровня включительно. Приходите и наслаждайтесь нашими женщинами! Суки вы позорные...

На этой определяющей ноте в проводке телевизора произошло короткое замыкание, картинка запрыгала, и кадры с ведущим новостей сменились изображением улыбающегося негра. Он отпил из бутылки и смачно рыгнул. Женский голосок за кадром пропел: "Пейте без остановки напитки из чёрной головки"!

— Гаси его, Раф! — жуткая капля прорвавшейся в эфир рекламы грозила оборвать мою скромную жизнь на самом взлёте.

Ох уж эти смены директоров и ребрендинг, а ведь когда-то была хорошая водичка, без всех этих привкусов! Телевизор с грохотом рухнул на землю и погас. Смотреть его перед сном было самой плохой идеей.

* * *

— Ноикс! — крик майора оборвался сдавленным хрипом. Я кинулся в его кабинет, выламывая дверь плечом. Ну неужели майор опять решил повеситься?! Настроения и так не было с самого утра, всю ночь за стенкой стонали и вскрикивали от кошмаров. А тот жуткий улыбающийся негр до сих пор стоял у меня перед глазами. Выспаться в таких условиях, конечно же, я не смог. Вопреки моим опасениям, в кабинете майор спокойно сидел за столом и перебирал бумажки. Однако перебирал уж со слишком бледным видом. Я почувствовал спиной чужое присутствие. Неужели мутанты уже здесь?! Рука потянулась к пистолету.

— Капитан, отставить беспредел! — взвизгнул майор, догадавшись, что произойдёт в следующее мгновение. Он не успел, а может быть, я просто не захотел подчиниться, но в любом случае моё оружие с подозрением смотрело на притаившуюся у двери женщину в белоснежном сарафане.

— Да вы с ума сошли? — встрепенулась она от страха.

— Это кто? — всё ещё не доверяя ситуации, шепнул я майору.

— Придурок, опусти оружие! — тот схватился за сердце.

— Дамочка, при всём уважении, в полицейском участке не следует прятаться за дверьми или тихо подкрадываться к служащим, не я, так кто-то другой обязательно прострелит вам голову! — я нехотя убирал пистолет в кобуру.

— Какой ужас! Оказывается, ситуация в рядах нашей доблестной полиции еще хуже, чем я предполагала, — дамочка театрально вскинула голову.

Она прошлась по кабинету, недовольно хмыкнув сначала на меня, потом на майора.

— Это проверка! — майор откашлялся в мою сторону.

— И чего? — я тупо уставился на мадам.

— Меня зовут Аннет Григорьевна Стелькина, я представитель мэрии, аудитор с самого верха, если хотите, — дамочка гордо задрала толстый подбородок. — И у меня к вам есть несколько вопросов.

— Прекрасно, а я Артём Ноикс, всегда хотел посмотреть вблизи хоть на одного человека, которого приходится каждый день оберегать от выродков, которые прут из канализации! Кстати, в стелькину я только по пятницам!

Мы с майором гоготнули, но Стелькина шутку не оценила.

— Вы, конечно, все тут герои, и я склоняю перед вами голову, но простите, капитан. Вчера я наблюдала за ходом вашей операции в том злачном месте, которое облюбовали люди с расширенными возможностями, и пришла в ужас от ваших методов!

— А-а, так это были вы? Помню-помню! Стояли там в уголке, записывали!

— И я всё хорошо помню! И мэрия всё хорошо помнит. Мы вам же спустили методички по общению с людьми с расширенными возможностями неделю назад, кто-нибудь по ним работает?

Мы с майором многозначительно переглянулись. Методички? Мэрия спускала нам макулатуру?

— Я что-то не припомню каких-то брошюр, куда и кому вы что спускали? — наглость аудитора встретила достойный отпор с моей стороны.

— Красные! — майор снова кашлял в мою сторону.

— А-а, те, с белой полосой и смешными тезисами на обороте? — я озадаченно чесал подбородок. — Ну да, было что-то.

— И где они теперь? — Стелькина мерзко улыбалась.

— Где-где... в огне! У нас, кстати, тут прохладно по ночам, приходится топить старыми методами!

Улыбка стёрлась с лица Стелькиной.

— Вы их сожгли? — её взгляд теперь сжигал меня.

— Сожгли, но всё прочитали и приняли к сведению! — майор вступился за меня горой, но тут же оплыл, вспомнив подробности последней вылазки.

— Я видела, как вы всё приняли к сведению! — Аннет топнула пухлой ножкой.

— Постойте, дамочка. То, что произошло в борделе, было случайностью, не берите в голову, те мутанты были просто плохими, и их надо было убить, — я вальяжно улыбался, но свести всё к шутке не получилось.

— Они не мутанты! — Стелькина прорычала сквозь зубы. — В тех брошюрах было написано, как обращаться к ним! Это люди с расширенными возможностями!

— Да, конечно, я помню, так вот люди в том борделе имели слишком расширенные возможности, понимаете? Иногда таких надо укорачивать.

— И чем короче, тем лучше, — неуверенно пробубнил майор себе под нос.

— Так, значит, вы уверяете, что читали наши методички?

— Конечно! — махнул я рукой. — Знаем наизусть. Вам не о чём беспокоиться.

— Отлично, я верю вам. Кстати, капитан, у вас сегодня не намечается какой-нибудь еще одной операции?

— Ну, вообще-то кое-что по плану было...

— Вот и отлично! — Стелькина взяла майора за шею взглядом. — Я настаиваю на проведении аттестации капитана Ноикса, и я лично буду присутствовать при этом!

Я открыл было рот, но принявший вид кипенно-белого полотна майор судорожно кивнул. Вот тебе раз! Операция-то у нас с Мишкой должна была быть специфической, так сказать, без свидетелей.

— Когда выдвигаемся, товарищ капитан?

Разломный волк тебе товарищ!

— Через тридцать минут у машины, пожалуйста! — я смотрел остекленевшим взглядом в пустоту. Похоже, намечалась ещё одна провальная аттестация в моей жизни, и что-то подсказывало мне, что она не будет последней.

* * *

— Где мы, товарищи полицейские? — Стелькина брезгливо оглядывала местность, куда прикатила наша колымага. Скакать по рыхлому асфальту первого уровня канализации — удовольствие только для истинных гурманов. Есть две точки на юге Москвы, где можно въехать в логово мутантов на колёсах. Здесь что-то вроде переходной зоны. Много бомжей, мутантов, едва отличимых от них, в общем, вполне приличное место для вполне приличных людей. Аудитор не горела желанием заходить под крышу бара аккуратно вклинившегося в нагромождение подземных городских фавел. Слишком далеко отсюда уютные стены привычных офисов.

— По оперативной разработке, сегодня в здешних местах будет передача крупной партии наркотиков для наших дорогих москвичей. Привыкайте к нашей работе, здесь теплого пледа не будет, — я усмехался, застегивая на Мишке бронежилет среднего класса. Пули он остановит, а вот тяжелый снаряд уже вряд ли. Да и не думаю, что у мутантов сегодня есть что-то крупнокалиберное. Этот притон мы с Мишкой уже разносили недели две назад, и разнесём для профилактики ещё через две. Мы любили свою работу.

— Что вы собираетесь делать? — Стелькина в ужасе наблюдала за нашими приготовлениями.

К её счастью, брать тяжелое вооружение мы тоже не стали. Было интересно, так сказать, уровнять шансы.

— Я советую вам подождать нас в машине, — мой учтивый тон схлестнулся с непокорным взглядом Стелькиной.

— Это исключено, я иду с вами!

— Хорошо, тогда держитесь пожалуйста где-нибудь в тылу, а то, не дай бог, шальная пуля...

Надеюсь, аудитор не расслышала в моём голосе нотки надежды. Мне так и хотелось кинуть эту выскочку в самое пекло, и я все ещё верил — такая возможность скоро появится.

— Эй, капитан! — бармен у стойки нервно улыбался и стрелял по сторонам многочисленными глазками.

При нашем появлении вся более-менее разумная биомасса ретировалась.

— Альберт! Я же тебя предупреждал! — я громко рассмеялся в ответ.

Вальяжной походкой подбирался к стойке. На втором этаже притаились чьи-то силуэты. Мерзавцы несомненно готовили атаку, но минута у нас ещё была.

— У нас всё чётко, начальник! Нет ничего запрещенного в ассортименте, — на плече бармена открылся ещё один рот. Вокруг него — зачетная татуировка в виде лица с нарисованными глазами.

— Конечно, Альберт, твоё поило чище воды, но что там с твоими посетителями? — я окинул полутёмные углы первого этажа внимательным взглядом.

Дым от табака ещё не рассеялся: слева стул облепила живая плесень, справа двое детин с хромающей мимикрией. Катаклизм очень любил скрещивать геном человека с геномом рептилий. Конечно, это был мусор, который нам ничем не угрожал. Я упорно игнорировал вниманием второй этаж. Плохишам оттуда некуда деться, здесь всего одна лестница, окон нет, убежать из бара можно или через главный выход, или через кухню. Придётся нам разъединяться с Мишкой. Оставлю его караулить камбуз, хоть оттуда и пахло весьма прескверно.

— Вы с обычной проверкой? — Альберт заикался, когда я шарил рукой под барной стойкой с его стороны.

Дробовик на своём месте, я потряс оружием перед его носом.

— Ищем тут одних нехороших парней, — я, смеясь и не целясь, выстрелил из дробовика в темноту на втором этаже. Нет смысла ждать, когда бандиты соберутся с духом, чтобы напасть первыми. Упреждающий удар — это удар победителя. На пол с грохотом падали столики. Плохиши открыли ответный огонь, грамотно рассредоточившись в узком пространстве.

— Держи кухню! — я толкнул Мишку к неприметной двери и тем самым вывел его из-под прямого огня, сам кинулся к столику с плесенью.

Она от ужаса стремительно меняла цвета, но уползти быстро не получилось. Я наступил на ворсистый блин ногой и подтянул к себе. Зимой на таком хорошо было бы спать.

— Простите великодушно, но я бы попросил вас отпустить меня, — взмолилась клякса.

— Да вот еще глупости, любезнейший! — я быстро скатывал её в шарик. Хорошо, что столики в канализации сделаны из толстенного металла. Бандиты крошили бетонный пол бара, а заодно и барную стойку. Альберт укрылся под ней и дико матерился.

— Артём! Ты в курсе: вышла в прокат семнадцатая серия Уикенда Джона! Не ходил в кино? — Мишка пустил пробную очередь в пол второго этажа, но пробить три листа железа она не смогла. Враги не подходили к лестнице, заняв глухую оборону.

— Не-а! Не люблю кинотеатры, — я высматривал в хаосе Стелькину.

Аудитор не пожелала умирать под шальной пулей, она схоронилась у стены перед выходом из бара. Грамотный подход, однако: стрелки туда не доставали.

— А что там было? Его наконец порешили?

— Нет. Помнишь собаку, которую убили у Джона в первой серии? — Мишка жадно пожирал глазами лестницу. Его руки чесались использовать гранату, но у меня была идея получше.

— Да, помню! И что с ней не так? — я ускорился с приготовлением бомбы.

Плесень издавала хриплый крик, но не обращая на него никакого внимания, я влил в получившегося колобка остатки чей-то выпивки. Плесень очень чувствительна к алкоголю и газировке. Найти содовую также не составило проблем. С разрушаемой выстрелами барной стойки в меня летели осколки посуды и банки с питьём. Любимого "Колокольчика" среди этого мусора найти не удалось, поэтому пришлось довольствоваться самопальной колой. Так даже лучше, эффект будет мощнее.

— Помнишь, как убили его третью жену в пятнадцатой части? — Мишка для острастки обстрелял пустой проём лестницы и, судя по крику сверху, даже кого-то ранил.

— Конечно, помню! Сладкая была сучка!

Для полноценной бомбы осталось самое малое — найти запал и наконец кинуть её к врагам.

— Нет, пожалуйста, не надо! — шептал мне комок.

— Надо Федя, надо!

В качестве запала пришлось использовать патрон от пистолета, теперь промедление подобно смерти: нутро плесневелого шара быстро разогревалось. Я подкинул его в руке и как заправский волейболист послал мячик чётко в угол, из которого по нам велась стрельба. Плесень ударила в стену, отпружинила от перил и наконец угодила в тыл к врагу. Мощный взрыв усеял бар едкой пылью, от которой у нас с Мишкой были припасены противогазы. Мутанты бросали оружие и, задыхаясь, прыгали со второго этажа, но второй "атаки мертвецов" у них не получилось. Мишка лупил незадачливых гангстеров прикладом автомата, добивал в упор, а я отправлял их в мир иной голыми руками, сворачивая хрупкие шеи и выдавливая косые глаза. Когда ядовитая пыль осела, мы оба склонились над последним оставшимся в живых мутантом. При падении он сломал себе пару ног, но все еще был способен убежать.