Вшб-2. Боевая практика книгоходцев

Перспективы... пугали.

Рид позволил нам осмотреть все свободные комнаты, и мы с другом выбрали себе две по соседству. Карел предпочел небольшую спальню в рыже-коричневых тонах, а я выбрала интерьер в лилово-желтой гамме. Сочетание диковатое, но мне понравилось. Лиловые ткани были неяркими, а светлый цвет мебели хорошо их оттенял.

Некоторое время у нас ушло на то, чтобы разложить и развесить вещи. Рид все это время курсировал между двумя помещениями и с любопытством наблюдал за тем, что мы вынимали из сумок.

— Алхимию любишь? — поинтересовался он у меня, увидев котелок и маленькие пакетики с травами.

— Люблю, — согласилась я.

— У господина лаборатория есть в подвале. Если он тебя туда пустит, можешь что-нибудь варить. Народ в городе охотно покупает всякие зелья. Правда, сюда никто не ходит, боятся. Ты у Лариссы спроси, она подскажет, в какую лавку можно готовые относить.

— Учту. А Ларисса — это...

— Экономка. Уехала в гости на три дня, вот мы тут и кукуем.

— Экономка — это хорошо, — обрадовалась я. — А то из меня повариха аховая, честно говорю.

— Да ладно, — ухмыльнулся дворецкий. — Октонога любой дурак сварит.

Я скептически поджала губы, но говорить ничего не стала. Поживем, увидим.

Наконец, мы с Карелом все доделали и, зевая во весь рот, спустились на первый этаж. Рид привел нас на кухню и сделал круг по помещению.

— Ну вот! Располагайтесь!

Посмотрела я на все это хозяйство и приуныла. Как растапливать печь, я не знала. Пришлось признаться в своей несостоятельности напарнику и дворецкому.

— Да что ж ты за девка такая, коли с печью управляться не умеешь? — удивился Рид.

— Да уж какая есть, — пожала я плечами. Ну откуда мне, городской девчонке из технического мира, знать, как растапливать печку и как ею пользоваться?

— Я умею. Сейчас все сделаю, — пришел мне на помощь друг. — А ты пока тащи сюда этого... с ногами.

— Октонога! — исправил его Рид и поманил меня в смежное помещение.

ГЛАВА 2

Об охоте на октонога и знакомстве с местными продуктами

Здесь располагалась просторная кладовая, из которой вела лестница в подвал. Впрочем, вниз мы не пошли, так как октоног находился в большом аквариуме, стоявшем в углу. Я присела на корточки и уставилась на... Ну, назовем этого монстрика — иномирной версией осьминога.

Такая же 'голова', щупальца с присосками, но к ним в комплекте шли еще две внушительные хитиновые клешни. Отличие заключалось в том, что у октонога имелся большой широкий клюв, а глаза располагались на палочках-отростках, как у улиток. И расцветка абсолютно футуристическая: особь, взирающая на меня из стеклянного чана, наполненного водой, была ярко-малиновая с темно-синими кружочками по всему телу.

— И как его готовить? — с ужасом вопросила я, таращась на это чудо чудное, диво дивное.

— Да чего его готовить? Суй в кипяток, пусть варится, — любезно пояснил Рид.

— Так он же живой!

— А тебе какой нужен? — не понял дворецкий. — Их живыми варят.

— О боже! Жуть какая! — отодвинулась я от аквариума. — Я не могу! Это же... садизм какой-то.

— Что такое садизм, мне неведомо, а только бросать октоногов в кипяток надо живыми, целиком и не разделывая. Если сдохнет или туша повредится, всё, можно выкидывать. Мясо испорчено и есть его уже нельзя.

— А... яйца у вас есть? Омлетик пожарю... — намекнула я.

— Не-а, закончились.

— А мука и молоко? Блинчики умею делать.

— Не-а, всё закончилось.

— Ну, может, хоть крупа какая?

— Не-а, всё закончилось.

— Да чтоб вас! Как так можно жить — вообще без запасов?

— Всё закончилось! — с непробиваемым спокойствием повторял одну и ту же фразу Рид.

Тут из кухни позвал Карел:

— Кира, я печь растопил, поставил воду греться.

Я зыркнула на Рида и пошла на кухню задабривать напарника. Одна я к этому монстру с клювом и клешнями прикасаться отказываюсь.

— Карел, сходи-ка в кладовку. Полюбуйся на октонога. Эту тварюку надо бросать в кипяток живой. И я его боюсь.

Друг усмехнулся, сходил... полюбовался. Вернулся в задумчивости.

— И что будем делать? Я не могу совать в кипяток живое существо, — сказала, глядя в глаза парню. — Это ведь даже не рак.

— Давай оглушим его, — пожал он плечами.

— Напоминаю, повреждать целостность туши — нельзя! — прокомментировал наши реплики Рид.

— Значит, оглушим, не повреждая, — отозвался Карел. — Ждем, пока закипит вода, и начнем.

Мы расселись за столом и затихли. Не знаю, как Карел, а я так устала, что хотела только одного — спать. В Межреальности сейчас была уже глубокая ночь, и у меня глаза слипались. Наконец, вода в огромной кастрюле забулькала.

— Кир, идем! — толкнул меня Карел, и я поняла, что умудрилась задремать, пока ждала.

Вошли мы в кладовку, я по команде сняла с аквариума крышку, а Карел подцепил октонога специальными большими щипцами, на которые ему указал Рид. С натугой вытянув скользкую тушу морского гада перед собой, напарник потащил его на кухню. И все бы ничего, но монстр явно не желал быть сваренным. Он принялся щелкать клешнями перед лицом обидчика, вцепился двумя щупальцами в щипцы, два других выбросил вперед и причпокнулся присосками к полкам вдоль стены. Карел не успел притормозить и упал, поскользнувшись на натекшей с октонога воде.

— Лови его! — прямо мне в ухо заорал Рид.

Я дернулась, отшатнулась в сторону и тоже наступила в лужу. Через минуту мы трое — октоног, Карел и я — барахтались на скользком полу, силясь подняться. Только с той разницей, что мы пытались еще поймать морскую живность, а она старалась от нас удрать.

— Лови его! Лови! — верещала я.

— Он уползает, гаденыш! — гудел Карел.

— Да что же вы за балбесы такие! С октоногом справиться не можете! Он же не кусается! — это Рид.

Ага, не кусается! А клешни ему зачем? Для красоты? А клюв такой страшный? Декоративный, что ли? И вообще, гадко, мерзко... Склизкий он, этот октоног противный, и с щупальцами. Бр-р-р. В рот не возьму такую пакость, пусть сами его едят!

— Да глуши же ты его! — взревел Карел, пытаясь оторвать от своего лица присосавшееся щупальце.

Посмотрела я по сторонам, схватила большую железную крышку от аквариума и дала пятнистому малиновому гаду по башке. Тело октонога обмякло, правда, вместе с ним обмяк и мой напарник.

— Убила! — обрадовал меня Рид.

— Молчи, дурак! — завопила я и на четвереньках подползла к голове друга. — Карел! Карел! Ты живой?!

— М-м-м... — простонал он и открыл мутные глаза.

— Фух... Живой, — осела я рядом.

— Убери с меня эту гадость! — передернулся Карел и откинул тело морской живности в сторону.

— Ай, молодцы! — ядовито прокомментировал дворецкий. — Всю кладовку разгромили, продукт по полу поваляли, друг друга чуть не поубивали... Но теперь-то, я надеюсь, вы сварите октонога?

Я бросила на говорящую голову тяжелый многообещающий взгляд и подхватила с пола железную крышку.

— Ну, вы тут сами заканчивайте, — всё понял он и полетел к выходу из кухни. — Эй, Карел! Выползай давай. Сейчас на рынок пойдем!

Мы с другом мрачно переглянулись и с трудом поднялись. Карел щипцами подхватил с пола тушку существа с щупальцами и понес на кухню. Там мы его сполоснули и засунули в кастрюлю с круто-кипящей водой.

— Эй, непутёха, сварить-то его сможешь? — тут же заглянул к нам Рид.

— Сам пусть варится, — буркнула я.

— Понятное дело, что сам, — хохотнул дворецкий. — Сварится — вынимай, потом покажу, как его чистить.

О боже, эту тварь еще и чистить потом? Я застонала от перспектив, но меня уже никто не слышал. Рид увел Карела в коридор, по дороге рассказывая, что нужно взять две корзины. Одну большую для продуктов и маленькую, в которой устроится Рид и будет показывать дорогу и давать советы, что купить. Ну и ладно, пусть идут. А я пока отдохну.

Прикинув, сколько времени должен вариться октоног, решила, что где-то с час. А то и поболе. Это целая курица варится примерно час, а этот монстрик весь какой-то упругий, да и размером намного больше. Побродив вокруг кастрюли, я накрыла ее крышкой, уменьшила огонь и засекла время. Уходить с кухни не рискнула, а то вдруг вода убежит, а я не смогу снова зажечь плиту, так что присела за стол, подперла голову кулачком и... заснула.

Когда проснулась, вода еще кипела на медленном огне, а в бульоне плавал сварившийся октоног. Потыкала я его ножом, чтобы проверить, готов или нет, и удивилась. Надо же, прошло полтора часа, если верить настенным часам, а мясо ужасно твердое.

— Да что ж ты за пакость-то такая?! — проворчала я, сделала огонь чуть посильнее и решила дать покипеть мясу еще минут шестьдесят. Уж за два-то с половиной часа оно точно должно провариться!

Когда вернулись нагруженный как ишак Карел и весело болтающий Рид, я уже потеряла терпение. Этот дурацкий октоног никак не хотел становиться мягче. Я его даже ножом проткнуть не могла, чтобы проверить готовность. Резина резиной! И как местные жители его едят? Не понимаю!

— Кира, ну что? — спросил меня взмыленный напарник и поставил в центре кухни свой груз.

— Ничего хорошего! — в сердцах бросила я. — Варю этого гаденыша уже почти три часа, а он как подметка!

— Сколько?! — поперхнулся Рид и вылетел из маленькой корзинки.

— Мало? — деловито поинтересовалась у него. — Вот и я думаю, что мало. Похоже, его надо варить часов пять-шесть, тогда он станет мягким.

— Ой, дуреха-а-а! — протянул дворецкий. — Это же морской гад. Их варят минут пять максимум, иначе они становятся твердыми. Их тогда вообще не разжевать!

— Да-а-а? — озадачилась я и уставилась на кастрюлю. — А чего же ты мне не объяснил?! Я тут уже столько времени торчу и жду, пока он приготовится!

— Я же тебе сказал: как сварится, вынимай!

— Так я и жду, пока он это сделает! — огрызнулась я, покосившись на смеющегося Карела.

— Кир, не расстраивайся. Тут столько незнакомых продуктов... Если бы со мной Рид не отправился, я бы тоже... такого накупил, что ужас. Давай лучше разложим то, что я принес, и сварганим что-нибудь быстрое. Ты что умеешь готовить?

Готовить я мало что умела. Нет, пельмени или макароны, пожалуйста. Ну, омлет там или яичницу, блинчики опять же — это тоже легко. Супчик знала как делать, крупу сварить. С чем-то более трудоемким было сложнее. По книге рецептов — запросто, хотя гарантировать, что получится вкусно, не могла. Сама по себе, не имея четких инструкций, — извините, этому я не успела научиться. У нас дома всё готовила мама, причем так вкусно, что ни у меня, ни у папы и мысли не возникало самим экспериментировать.

— Давай, — ушла я от ответа. Сначала посмотрю, что имеется в наличии, а там видно будет.

В общем, пришлось нам с напарником и Марвелу есть омлет. А я сразу говорила! Придумали тоже, боевого мага заставлять готовить отвратительных октоногов с щупальцами и клешнями.

День прошел никак. Я успела вздремнуть, пока варила эту жуть с клювом, а вот Карел сдулся сразу после обеда. Ему-то еще на рынок пришлось ходить. Так что он клевал носом уже за чаем. Марвел быстро поел, пробурчал что-то невразумительное и умчался по своим, несомненно, очень важным, делам, а я осталась в обществе раскоряченного на большом подносе октонога, засыпающего Карела и горящего энтузиазмом Рида. Он, кстати, с нами не ел. Сказал, что ему не требуется обычная пища.

Отправила я напарника отдыхать, а сама осталась на кухне, чтобы убрать весь тот разгром, что мы учинили, пока ловили 'еду'. Рид задавал вопросы о том, как все происходит в ВШБ, смеялся над моими историями и подсказывал, что куда убрать. Периодически в кухню 'заглядывали' Левая и Правая руки. Переминались на пороге и удалялись.

После уборки Рид провел для меня экскурсию по дому. Он оказался очень говорливым и общительным, даром что встретил нас поначалу столь нелюбезно. Время приближалось к вечеру, и я начала озадачиваться, чем же нам питаться на ужин, но тут к моему величайшему облегчению прибыла экономка. Услышал об ее приходе Рид, уж не знаю как. Он замер в воздухе и заявил:

— О! Ларисса вернулась! Идем знакомиться.

В холле высокая миловидная женщина лет тридцати пяти на вид отчитывала за что-то Левую и Правую. Как и в чем могли провиниться кисти рук, для меня, право слово, неразрешимая загадка. Как они слушали — еще более непостижимая головоломка. Но они понимали высказываемые им претензии и даже шаркали пальцами по полу, изображая раскаяние.

— Ларисса! — окликнул женщину Рид. — С возвращением!

— Добрый вечер, Рид, — отвлеклась она от нашкодивших рук, чем те не замедлили воспользоваться и смылись. — А это кто с тобой? — уставилась на меня дама.

— А это шурхи первокурсники к Марвелу на практику прибыли. Вот эта пигалица и ее напарник. Но он пока спит.

— Здравствуйте, — приветливо улыбнулась я.

— Ну, здравствуй, коли не шутишь, — хмыкнула Ларисса. — И чем же вы с напарником так провинились, что вас сюда сослали? Последний раз к Чокнутому Марвелу направляли практикантов лет десять назад.

— Двенадцать, — исправил ее дворецкий.

— Да, точно. Были двое парнишек двенадцать лет назад, — кивнула она. — Ну? Чего натворили в своей школе?

— Да вроде ничего, — пожала плечами я. — Мы вообще-то с Карелом оба круглые отличники.

— Ну-ну, — неопределенно отозвалась Ларисса и пошла в кухню.

Мы с Ридом переглянулись. Выбросить октонога у меня рука не поднялась. Мало ли, вдруг из него еще что-то можно сделать. Все-таки такая туша... Поэтому морской гад так и лежал на большом подносе, раскинув свои конечности в разные стороны.

Из кухни донесся удивленный возглас, а потом нас пригласили тоном, не подразумевающим отказа, на допрос.

— Это что?! — вопросила экономка, указывая на стол.

— Октоног, — ответила я.

— Это я вижу. Что вы с ним сделали?

— Сварили.

— А почему у него голова приплющенная?

— Я его оглушила, — покаялась я.

— Зачем? — опешила женщина.

— Он не хотел в кастрюлю лезть.

Рид сдавленно фыркнул, но в разговор не вмешивался и помогать мне не спешил.

— А почему он такой... упругий? — нашла экономка, наконец, слово, более-менее описывающее резиновую консистенцию этой морской пакости.

— Хорошо проварился, — вздохнула я.

— Насколько хорошо? — прищурилась она.

— Ларисса, эта дуреха его почти три часа варила! — со смехом сдал меня дворецкий. — Думала, он тогда мягче станет.

Я почувствовала, что заливаюсь краской, но это был не конец моего позора. Дворецкий принялся в красках описывать процесс транспортировки живности от аквариума к кастрюле. Ларисса тоже, не скрываясь уже, хохотала над двумя зелеными неудачниками, которые никогда в жизни не видели октоногов. Потом Рид стал рассказывать о походе на рынок с Карелом, и тут уже я подхихикивала. Оказалось, что не одна я такая бестолочь. Карел тоже не все продукты мог опознать. Он чуть не купил яйца прибрежных ящеров вместо куриных. О боги, у них тут водятся прибрежные ящеры?! Потом собирался приобрести оранжевый хрен, приняв его за морковку. Свежую траву для приготовления наркотического напитка (коноплю, что ли?) принял за петрушку. Ну и еще по мелочи.