Байкер на копытах

Тост за нас и этот ад!"

(Слова песни "Пробил час", гр. Ария, Музыка "Manowar", слова М. Пушкиной)

Встаю на дыбы, чем вызываю новый взрыв визга своей наездницы, и опускаю копыто на проушины замка. Те, жалобно всхлипнув, отлетают вместе с замком. Вот так то! Против лома — нет приема! Отворив дверь, я изрядно обрадовался. Мои надежды оправдались, за ней и вправду находилась оружейная кладовая. Не слишком большая, не блещущая богатством, но привередничать мне не имело смысла, так как кроме нее в замке могла быть лишь личная оружейная сеньора, находящаяся чаще всего поблизости от его покоев, но прорваться туда шансов у нас явно не было. Быстро заскочив в кладовую, изрядно пригнувшись, что бы не врезаться в потолок, я начал подбирать себе и Кате набор вооружения. Для себя я довольно быстро нашел широкий ремень с огромной бляхой, прекрасно подошедший мне и закрывший анатомический недочет на животе. Так же рядом, обнаружился огромный, около полутора метров, меч с раздвижной рукоятью. Когда-то мне довелось видеть такое чудо у одного знакомого "ролевика", он обозвал эту железку кентаврионом, добавив при этом, что, мол, это из какой-то фэнтезийной книги, любимое оружие кентавров. Этот же знакомый в свое время дал мне пару уроков по обращению с подобными махинами, так что я без тени сомнения ухватил кентаврион и ножны для него, крепившиеся за спину. С помощью Катерины быстренько приладив всю амуницию на ее законные места я в приказном порядке заставил девушку заняться поиском какого-нибудь оружия для себя. В результате поисков были обнаружены два изящных, чуть изогнутых клинка с поясными ножнами, узор на которых повторял татуировку на теле эльфа и наручи из серебристого металла, украшенные камнями, сиявшими даже в тусклом свете факела, предусмотрительно прихваченного девушко-парнем из коридора и покрытые все тем же узором. Больше ничего подходящего по размеру мы не нашли и решили остановиться на этом. После чего поспешили к выходу из подземелий. Именно в этот момент замок ощутимо тряхнуло и с потолка подземелья начала сыпаться каменная крошка. Мне вновь пришлось закинуть своего не то спутника, не то спутницу, никак не могу решить, как будет правильнее, себе на круп и на пределе возможностей буквально взлететь по ступеням наверх, где вовсю кипел бой.

В просторном зале какие-то субъекты в плащах серого цвета, с закрытыми капюшонами лицами, самозабвенно крошили уже знакомых мне толстяков, скелетов, зомби различной свежести и еще кучу самой разнообразной нежити.

Толком разглядеть, что и к чему мне не дали. Парочка бойких мертвяков в компании с какой-то непонятной зверушкой, размером с некрупную овчарку, с гипертрофированными зубами попытались меня успокоить. Подобное недоброе ко мне отношение вызвало в душе бурю негодования, выразившуюся в круговом ударе кентаврионом, сопровождавшимся разухабистым хеканьем. Зомбики превратились в четыре миленьких куска подгнившего мяса, вызвавших у меня едва сдерживаемый приступ тошноты, а химера лишилась лапы и с воем отскочила, опасливо глядя на мой меч, уже поднятый для следующего удара. Но испуга твари хватило ненадолго, и она прыгнула, стремясь вцепиться мне в горло. Особо не ухищряясь, я со всего размаху ударил зверюгу оголовьем двуручника, размазав череп твари по стене, находившейся сбоку от меня. Как же хорошо иметь нечеловеческие мышцы. На досуге надо будет проверить все же возможности моего нового тела, если конечно, он будет, этот досуг.

Смысла торчать на одном месте я не видел и с воплем "Разойдись, кавалерия!" понесся по направлению к выходу из зала, вращая клинок в "Крыльях бабочки". Серые фигуры быстро сообразили, что к чему и быстро исчезли с моего пути, чего не скажешь о мертвецах. Они наоборот лезли под мой меч, что, впрочем нисколько не замедлило моего бега, так как разогнанный двуручник, да еще и заточенный до бритвенной остроты прекрасно превращал в мелкий салат все, что встречалось на его пути, вне зависимости от того, были то кости, мясо или то и другое вместе. Катерина на моей спине поначалу визжала, но потом, видимо, охрипла и прекратила издавать какие бы то ни было звуки, только изредка подрагивая у меня на спине, когда особо крупный монстр попадал под мой удар и орошал нас слизью вперемежку с кровью и какой-то вонючей жидкостью. Когда мы уже почти выбрались из зала замок вновь вздрогнул и мне едва удалось проскочить в двери до того, как опорная балка обрушилась, намертво перекрыв проход.

По всей видимости нападавшие были не лишены магической поддержки и в данный момент их маги расправлялись с некромантом. Мне даже стало на мгновение жаль, что я не успел приложиться к его гибели, но затем я заметил небольшой отряд людей в легких доспехах, видимо замковой охраны, и мне стало не до сожалений. Кентаврион опять запел свою похоронную песенку и я помчался в направлении конца коридора, разрубая людей и не задумываясь ни о чем, кроме сидящей на моей спине и слабо ойкающей особы. Когда все закончилось в крови я был испачкан по самые уши, но зато теперь при виде меня встречные отряды противника разбегались, а не пытались нас задержать.

Немного поплутав по замку, который еще несколько раз пытался развалиться, мы выбрались во внешний двор, где присутствовали следы ожесточенного штурма и на предельной скорости понеслись к воротам. Двое солдат с пиками наперевес попытались нас задержать, но из этого у них ничего не получилось — я отбил острия в стороны и круговым ударом снес головы обоим. После чего мы уже не встречая препятствий поспешили убраться от этого мерзкого места как можно дальше. От ворот замка шла неплохая дорога, по которой мы промчались какое-то время, после чего свернули в сторону, в степь.

Глава 2

Где-то через два часа я начал уставать и решил все же снять Катерину со своей спины. Я аккуратно развернулся к девушке лицом и поинтересовался ее самочувствием, за что получил оплеуху и смачный поток забористого мата, смысл которого сводился к тому, что мягкая часть данной особы превратилась в один сплошной синяк и она вся перепачкана в какой-то гадости. Дождавшись окончания потока соленых эпитетов я ссадил груз со своей спины и не слова не говоря неспешной рысью двинулся дальше, к маячившему на горизонте озеру.

Оглянувшись через несколько минут я не без удовольствия увидел рысящую следом Кет. Видимо эльф, в чье тело безумный гений некроманта вселил мою землячку был не чужд физической подготовке, потому как двигалось ее тело легко и не подавало даже признаков одышки, что не могло меня не обрадовать, так как постоянно нянчиться с ней я не горел ни малейшим желанием.

Приблизительно через полтора часа бега мы все же добрались до цели и я с нескрываемым удовольствием не сбавляя скорости движения влетел в воду. Какое это было блаженство — смыть с себя всю гадость, которой меня обильно испачкала нежить и кровь бедных солдат, попавших под раздачу! А уж как мне хотелось пить... Как лошади! И леший с ним, что я кентавр!

Пока я купался, отскребал себя песком и кое-как отдраивал свою конскую часть Кет добралась до озера и в нерешительности сидела на берегу. На вопрос, в чем причина я получил смешной ответ — оказывается она стеснялась увидеть себя обнаженной! Потратив четверть часа на бесполезные уговоры я попросту выскочил на берег, сгреб бывшую ленинградку за шкирок и закинул в воду.

Ответом мне стал очередной нецензурный экзерсис, детально описывающий мое происхождение, личную жизнь моих отца, матери, бабки и прочей родни до седьмого колена, не говоря уж о моей собственной. А уж что она грозилась сделать со мной и в каких позах — я просто заслушался открыв рот! В конце концов девушка поняв, что я никак не реагирую на ее тираду успокоилась и помылась, правда с выражением крайнего смущения на лице и красными ушами. Заодно она постирала одежду, которую на мой взгляд проще было выбросить. После всех процедур мы сели друг напротив друга и стали решать что делать дальше.

Результаты получались неутешительные — мы оба находились в чужом мире, без средств к существованию, знаний, да чего уж там, даже не в своих телах! Я-то еще ладно, пусть кентавр, так хоть пол соответствует, а Катя вообще в мужском теле!

В общем первая цель прояснилась почти сразу, по крайней мере для Кет — найти способ сменить хотя бы пол. Меня мое тело пока устраивало, но оставить девушку мне не позволяла, считающаяся на Земле рудиментарной, такая полезная штука как честь. Так же вполне логичной целью была признана и легализация в этом мире. Внешне мы более всего походили на бандитов или наемников, так что с легендой проблем не возникнет.

Для дальнейшего планирования у нас не хватало информации, которую придется добывать из кого-нибудь из местных, что в условиях незнания языка являлось серьезной проблемой, с устранения которой мы и решили начать.

Как простейший вариант я предложил привести себя в порядок и пойти на поиски ближайшего крупного поселка, где наверняка была возможность найти сердобольного человека, который согласился бы помочь паре иностранцев освоить местный язык.

Активная мозговая деятельность заставила нас вспомнить, что с момента появления в этом мире ни я, ни Екатерина еще ничего не ели и урчание пустующих желудков побудило нас задуматься о более прозаичных вещах, чем планы на туманное будущее.

Детальная ревизия наличного имущества принесла не слишком утешительный результат — в нашем распоряжении имелись два эльфийских меча, драная одежда из мешковины, сандалии, мой бронеремень, четыре потертых жизнью подковы и огромный кентаврион.

К счастью, при дотошном изучении рукояти моего ножа-переростка я обнаружил, что его рукоять откручивается, а внутри находятся рыболовный крючок, пара металлических шипов, напоминавших наконечники стел, каменный флакончик с непонятным порошком и два каких-то камня, более всего напоминавшие инструмент для заточки, но при ударе о клинок дававшие неплохие искры.

Осмотр мечей моего товарища неопределимого рода показал, что и их рукояти съемные, но столь полезных вещиц в них не обнаружилось, в полостях были скрыты комки волокон с вязкой пропиткой, предположительно ядовитой. Проверять мы не решились, ввиду нежелания рисковать вновь приобретенной жизнью.

Как бы то ни было, найденный инструмент сильно меня обрадовал, так как сплести леску из волос, найти грузик и поплавок не было проблемой, все же N-ск городок провинциальный и походы в Заонежье были частым развлечением местной молодежи, а следовательно к выживанию в полевых условиях я был подготовлен неплохо.

Выдернув изрядный клок волос из собственной головы и прогулявшись по берегу озера я довольно быстро сообразил простейшую "закидуху" и добыл пару десятков крупных личинок. Войдя в воду по грудь занялся рыбалкой. Рыба в водоеме была, похоже, непуганой и примерно за час — полтора моей добычей стали около десятка водных жителей, напоминавших земных лещей, навскидку весом около трех — пяти килограмм каждый. Вернувшись на берег я занялся разведением костра, поручив бывшей землянке очистить улов. За неимением ножа чистка сводилась к оскребанию чешуи острым камнем и выдавливанию внутренностей с последующим полосканием рыбы в воде. Получалось это у девушки, как у истинной уроженки крупного города, из рук вон плохо, но недостаток умения с успехом компенсировался энтузиазмом и к моменту, когда я собрал дрова и занимался их сортировкой наш потенциальный ужин был тщательно очищен и готов к приготовлению.

Закончив сортировать сучья и сплетя небольшой жгутик растопки я приступил к высеканию искр, ударяя точильным камнем по лезвию кентавриона, чем вызвал немалое удивление Кет, до сего момента считавшую что огонь для костра можно получить только от спичек или зажигалки. Таким заявлением она вызвала у меня приступ смеха и закономерный вопрос — какого цвета у нее были волосы при жизни.

В ответ я был удостоен презрительного взгляда и почетного звания шерстистого варвара, не понимающего, что будущее за западным образом жизни и держащегося за устаревшие, негуманные и неэкологичные идеалы умершего мира. Подумав немного я сдержал уже готовый сорваться с губ резкий ответ и только тяжело вздохнул, яростно ударяя камнем по лезвию меча.

Не знаю, что стало причиной — моя злость или просто удача, но именно после этого удара травяной жгут, уложенный на месте будущего кострища затлел и тихонько раздувая его я начал подкладывать сначала тонкие щепки а затем и более крупные ветки.

Когда костерок разгорелся я положил практически в самую его середину пару крупных плоских камней, а когда они накалились, отправил на каждый по рыбине. Подождав, пока они подрумянятся я заявил, что горячее сырым не бывает и приступил к поеданию своего улова.

Моя коллега по несчастью от меня не отстала и не смотря на свои гуманистские наклонности с аппетитом умяла свою порцию, состоявшую из одной рыбины. Остальные достались мне и были зажарены вслед за первой партией, после чего съедены, так как по размерам и потреблению калорий эльфийскому телу до кентавра далеко...

Плотно поужинав я запоздало вспомнил, что до сих пор ничего не рассказал девушке о себе. На предложение поговорить эльф с женской душой отреагировал благосклонно и я начал рассказ, пропуская мимо ушей едкие комментарии по поводу моего образа жизни.

Разомлев от сытости я не стесняясь выложил всю свою жизнь, и, как ни странно, почувствовал, что с души свалилась ледяная глыба одиночества. Видимо, мне давно необходимо было выговориться.

Когда речь зашла о последнем дне моего земного существования я почувствовал легкое прикосновение к своей щеке и отшатнулся как от ожога — Катерина похоже прониклась моим рассказом и решила меня пожалеть, а подобное я просто ненавижу! Хотя, не скрою, в глубине души, сочувствие было мне приятно. Подобная встряска вывела меня из состояния расслабленности и благодушия и я поднявшись с колен, так как иного способа присесть у костра не нашел, отправился на берег, прихватив с собой меч и точило.

Но моим надеждам посидеть в одиночестве было не суждено сбыться. Не успел я сделать и шагу, как из темноты в круг освещенный нашим костерком вступили трое непонятных субъектов, внешне похожих на монголов, но с выступающими клыками и буро-зеленой кожей. Одеты они были вполне подходяще под колорит воина-степняка — тертые кожаные штаны, легкие рубахи из того же материала и широкие пояса, завязанные сбоку хитрым узлом. Один из них проговорил что-то на незнакомом языке, довольно грубом и рычащем, чем-то напоминающим земной немецкий. Судя по интонации, с которой он говорил, его реплика должна была означать приказ или требование. Тут же вспомнилось прозаическое "Хенде хох, швайне!" Общения с собой в таком ключе я не терпел с детства и сейчас спускать этим ребятам с рук наезды на мою скромную персону не собирался.

Меч был у меня в руке и я не долго думая отоварил говорившего по голове, правда, плашмя и не снимая ножен, впрочем ему хватило и этого — делегат крякнул и осел мешком на землю. Его спутники ухватились за рукояти сабель, висевших на поясах и тоже что-то заговорили на своем языке. Ответить я им мог только на Великом и Могучем, что не задумываясь и сделал — Чего надо, перемать вашу неловко!? Не понимаю я вашу недо-художественную тарабарщину, туда ее и не эдак! Незваные гости отреагировали на мои слова крайне неожиданно — вытаращили глаза и что-то начали оживленно обсуждать. Поскольку содержание их беседы оставалось тайной я начал на всякий случай готовиться к бою.