| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Зал закончился переходом по короткому коридорчику в следующий: там находились витрины с лишайниками, мхами, хвощами, плаунами и папоротниками.К каждому экспонату прилагалась табличка с его названием, с именованием местности, где был найден, и дата, когда его взяли. Иногда попадались таблички с двумя датами: это означало, что начиная со второй даты растение растение более не встречалось. Таких было не много: в Каменном Дереве природу любили и охраняли.
Следом шла выставка картин, составленных из листовых пластин разных растений с разными оттенками: впечатлила картинка леса, со стволами деревьев из коричневых длинных и узких листиков, зеленью из очень мелких цельных листочков и солнечная дорожка между деревьями из каких-то золотистых, даже не листиков, а лепестков каких-то местных растений. "Очень красиво!" — подумала Инна. Возле какой-то картины стояла группа женщин, одна из которых показалась знакомой: приглядевшись, Инна узнала в ней ту, про которую подумала не слишком лестно: в красных шортах с бахромой. Она что-то говорила, показывая на картину куста с крупными цветами, типа земных роз. Инна подошла к ним послушать. Оказывается, она местная художница и одновременно экскурсовод на этой выставке.
В небольшой затемнённой комнате Инна застряла около огромного аквариума со светящимися рыбками и плавно колыхающимися водорослями всех цветов радуги и даже больше, если считать раздельно светлые и тёмные тона и оттенки. Инна даже читать надписи не стала — всё равно не запомнить: прилипнув носом к стеклу (или прозрачному металлу, о котором рассказывал Виктор?), она любовалась переливающимися во время движения рыбками. "Восхитительное зрелище! — решила Инна, — Никогда прежде не видела такой красоты. Вероятно, аквариумных рыбок генетические изменения затронули особо, не может быть, чтобы такие водились в натуральных водоёмах."
В зале с коллекцией семян вдоль стен находились небольшие прозрачные ящички на подставках, а в них лежали семена растений. около каждого экспоната была табличка с названием растения, от которого взято семечко, и название местности, где оное произрастает. Таких мест было много, так что Инна даже не пыталась запомнить, а записывать было некуда, да и никто в музее ничего не записывал: может, такое в Каменном Дереве не практикуется?
Одно семечко очень заинтересовало: оно передвигалось по поверхности, как живое. Инна сперва подумала, что это насекомое, но на табличке было написано: спора гливы. Гриба вешенки. Рядом были такие же таблички "споры гливы", но двигалось только это. "А, вон оно что! — поняла Инна. — Это от прошлогоднего сбора, а на всех других указан табличках год указан более ранний, то есть это семечко ещё свежее, годное к посеву. Значит, в этом мире знают о грибах!
В следующем зале Инне предоставили глотать слюнки, переходя от одной витрины с местными грибами к другой: к ним тоже прилагались довольно подробные описания, а к съедобным указывались ещё и рецепты приготовления. В царстве грибы Инна признала похожие на земные сморчки, мухоморы, рыжики, лисички, подосиновики и белые, остальные были мало похожи на земные: встретив такие в лесу, она бы решила, что это поганки, и не взяла. "Хорошо бы по лесу походить, пособирать, давно жареных грибочков не ела... — размечталась Инна. — Наверное, с тех пор, как Дмитрий бросил. А я тоже хороша: столько лет прошло — все о нем думаю. Вот не буду, всё, хватит! Мало, что ли, мужиков на свете? Виктор, Михаил..."
... Инна перестала писать отчёт, задумалась: "Да уж... Помечтала в чужом мире. Оба не для меня: Миша совсем ещё мальчик, а Виктор, оказывается, женат и с двумя детьми... Ну почему Дмитрий так поступил? Никогда не пойму и не прощу его! Может, у него была связь с другой женщиной и та залетела? И ему пришлось на ней жениться — её родители заставили. Может, ему даже угрожали... Но ведь можно было как-то всё это объяснить ей, Инне, а не пропадать, переехав в другую страну и сменив имя. Надо же так сказать друзьям: не ищите меня! И столько лет — ни слуху, ни духу. Прямо, как не на одной планете находимся, а в разных мирах."
Какая-то неясная мысль промелькнула в голове, даже не мысль, а её тень: Инна, было, попыталась её удержать, но та растаяла бесследно. Потерев лоб, Инна взглянула на экран: "На чём я остановилась? Надо продолжать отчёт, пролазники ждут. Ах, да: ботанический музей".
... Вспомнив о Дмитрии, Инна чуть не натолкнулась на ту самую женщину, которая прошла в музей без холпа. Сейчас она стояла спиной к Инне и о чем-то разговаривала с другой посетительницей музея. Инна прислушалась: разговор шёл о музее искусств, о какой-то интересной экспозиции, которая на днях откроется.
Потом Инна увидела стайку щебечущих девушек и попыталась к ним присоседиться, — послушать разговор, но те быстро двинулись по направлению в оранжереи живых растений, где на контроле требовалось просканировать холп. Одна из девушек тоже туда не попала: пропускали с ранигом не ниже восьми, у неё же был лишь шестой. Тот же восьмой требовался и в залы на втором этаже с выставками драгоценных камней и руд, и девушка, махнув подругам, сказала, что пойдет пока посидит на скамейке.
"Что же, и на том спасибо", — решила Инна и направилась по её пятам.
Однако сидеть она не собиралась: надо было всё-таки попытаться заиметь карту и холп. Поэтому поехала дальше по той же улице в расчёте, что широкая и крупная — куда-нибудь она да приведёт.
И снова выехала на набережную. Но, оказалось, не на ту, вокруг озера, а куда-то в другое место, вдоль реки, вероятно, впадающей в то самое озеро. И снова поразилась разнице в архитектуре города: здания все в совершенно моторном исполнении — никакого изящества! А вот набережные — наоборот: очень уютные и эффектные. Дорога вдоль реки была вся уставлена скамейками под невысокими деревья, усаженными крупными изящными цветками нежно лилового цвета.
"Похожи на земные южные акации, — подумала Инна, а река, вероятно, называется Нэвинка." Во всяком случае, так было написано на табличках на уровне человеческого роста, прибитых к деревянным столбикам напротив каждой из выходящей на набережную улочек. Проехав с полкилометра, Инна заметила указатель в виде цветка: металлический стебель оканчивался стрелкой в направлении довольно узенькой улочки, и она решила посмотреть, что там. Потом снова увидела такой же цветок и свернула, куда он указывал. Вскоре Инна выехала к — Ботанический сад. В нём было интересно: большинство деревьев и цветов были совсем не похожи на те земные, которые она привыкла встречать в лесах и парках. Около некоторых из них были установлены столбики с табличками, но Инна сумела перевести далеко не все, многие названия ничего общего с земными не имели. "Вероятно, — решила она, — здесь собраны экземпляры и с других параллельных миров, а в каждом мире — свои растения и свои названия."
Потом она вышла к большому фонтану при каком-то выходе. На парковых воротах были отлиты металлические буквы, создающие слово "Бокэверт", Инна решила, что это означает "боковые ворота". Около фонтана было много велосипедисток, и не успела Инна оглянуться, как одна из них, лет сорока, подошла и показала рукой на Иннин велосипед.
— Бат та пецы замэс волай? — удивленно спросила она и даже присела на корточки.
Инна поняла, что её интересует, почему у велосипеда цепь, а не вал. Но что ответить,чтобы скорей уехать и не привлечь внимание других велосипедистки?
Тем временем женщина задала второй вопрос:
-Та старнэ, патэ пецы замэс та щенитэ гужут?
Этот вопрос Инна перевела как: Это странно, почему спицы вместо щетинистых жгутов? И растерялась от сути того, что спросили, настолько, что не могла придумать, как все объяснить на родном русском: она совершенно не ожидала, что местные окажутся настолько внимательными и любопытными. Собравшись с духом, она попыталась объяснять, что велосипед мужнин, а муж — чудак и решил сделать транспорт из старинных материалов. Затем она сказала, что муж сейчас находится в спячке, а после цикла хочет ещё усовершенствовать этот необычный велосипед. Тут она заметила, что в их сторону направляются ещё несколько женщин и быстро попрощавшись, нажала на педали,спешила выбраться за ворота в город.
Вслед понеслись возгласы:
— У-у-у...
— Какой велосипед!
Более она не слышала, зато, оглянувшись, заметила, что женщины садятся на велосипеды, и, испугавшись погони любопытных иномирянок, свернула куда-то в боковую улочку, затем ещё куда-то, и ещё, путая следы, как заяц, пока не заблудилась сама. Минут через двадцать плутания по городку вывели её обратно на набережную той же реки, а проехав ещё с полкилометра она наткнулась на группу велосипедисток, во главе которых ехала та самая женщина с фонтана. Правильно говорит пословица, что все дороги ведут в Рим.
Инна вышла на балкон и посмотрела вниз: там, под начинающим уже светлеть небом росла густая зелёная трава, на которой рыжими веснушками выделялись одуванчики.
"Там трава хуже," — решила она, жуя бутерброд. — "Вообще, правильно говорят: в гостях хорошо, а дома — ещё лучше".
После разговора с женщинами захотелось в туалет: совершенно непродуманная проблема! Ни Виктор, ни Михаил ни звука не сказали о том, есть ли здесь общественные туалеты: то ли постеснялись, то ли им это было не так необходимо, как Инне, небось отошли к лесочку да облегчились в кустиках. И сама Инна забыла спросить. А надо было! Ну что теперь: из города уходить — кустики искать?
Инна расстроено огляделась: хоть бы какой-никакой биотуалет на набережной стоял — так нет же! Сколько она ехала ни вдоль реки, ни вокруг озера — ничего похожего на требуемый объект не заметила. "Может, поискать какую-нибудь общественную кафешку или буфет? Или здесь такого нет? В заведениях общепита точно должна иметься подобная точка," — попыталась она проанализировать ситуацию. И почувствовала зверский голод — утром ничего не поела, волновалась перед поездкой, а сейчас, при мысли о столовой, мозг послал сигнал, что надо бы и поесть... "Заодно и перекушу... как-нибудь... — подумала она. — Но с чего начать поиски подобного заведения? И есть ли здесь вообще такое... вдруг тут уже давно все перешли на памперсы для взрослых..."
Несколько минут спустя, остановившись около очередного указателя, она предположила, что это то, что ей надо: металлические нож и вилка, прикреплённые крест-накрест к изображению явно какого-то фрукта. Наверняка это какая-то кафешка, где можно перекусить. Ниже, на том же столбике, оказался и толстый намек на туалет: контуры мужского и женского тел, оба в профиль, носами развернутые в разные стороны, соединяющиеся затылками. Парикмахерской это быть не могло, ибо Инне они попадались уже дважды, там как раз шёл момент подравнивания волос, и к этим заведениях были прикреплены вывески с изображением ножниц, вполне похожих на современные земные.
Оба изображения явно указывали в одну сторону: черешок со стрелкой от фрукта и стрелка с того места, где соприкасались затылки. Инна поспешила в этом направлении и, не прошло и минуты, как увидела проход в какой-то садик, огороженный решёткой. Внутри огороженного пространства находились небольшой домик и, сбоку от него, несколько столов под навесом, где сидели и что-то жевали несколько женщин. Подъехав к домику, Инна увидела на нём вожделенное изображение туалета.
Туалет был автоматический: когда Инна подошла к двери с изображением женской фигуры и остановилась, не зная, как открыть, сработало какое-то реле и дверь отъехала в сторону. А когда Инна шагнула в открывшееся помещение — включился приятный мягкий свет, а дверь позади Инны с тихим шорохом встала на своё место. Внутри было несколько помещений: собственно туалет, — с изображением на двери круга с дыркой, наподобие бублика, душевая, с опознавательным знаком в виде капельки, выходящей из крана: сверху узенькая, к низу расширяющаяся, и третья, где была изображена перекрученная капелька.
"Сушилка, что ли?" — пожала плечами Инна и вошла в первое помещение, открывшееся так же, как и общее — зафиксировав её остановку около двери. Крышка унитаза тоже поднялась автоматически, рядом сбоку выдвинулся ящичек c горкой белоснежных, мягких салфеток: несколько штучек Инна экспроприировала в свою пользу, сунув в карман сумки. Встала, отошла и не успела обернуться , как крышка закрылась: что там дальше в унитазе происходило, осталось ей неизвестным.
В этом же помещении можно было помыть руки: краник над раковиной в виде домика улитки выдал сперва порцию мыльной пены с запахом, похожим на аромат ландышей, затем, после того, как Инна потёрла руки со всех сторон, из того же краника полилась чистая тёплая вода. Закончилась она автоматически, но Инне показалось, что мыло смыто недостаточно хорошо, и она остановилась в нерешительности: надо было, чтобы вода полилась снова, но как это сделать? Вспомнив опыт давней зарубежной поездки и сопоставив его с автоматизацией туалета, она снова протянула руки, подставив их под краник. Вода действительно полилась снова.
Для вытирания рук ей предоставили выдвинутый ящичек с одной большой салфеткой. Вытершись, Инна тоже сунула её в сумку и подошла к двери. Но та открываться не спешила. А над пустым ящичком замигала откуда-то взявшаяся красная лампочка. Инна испугалась и скорей положила салфетку назад — откуда взяла. Лампочка потухла, ящичек закрылся, и, наконец, сработало реле, выпуская Инну. Наружная дверь открылась беспрепятственно. Инна опасалась, что на выходе её встретит местная полиция: как же — пыталась украсть использованную салфетку! — и, обыскав суку, найдет ещё несколько маленьких. Но все прошло нормально: "Видимо, — решила она, — нельзя выносить то, что было использовано. Чтобы не разносить грязь и инфекции. А чистые неиспользованные салфетки — можно. Что ж, вполне разумно..."
Под навесом уже никого не было, но к домику были прислонены два велосипеда: Иннин и чей-то ещё. В туалет вроде больше никто не заходил, кушающих нет, значит, владелица второго велосипеда занята чем-то другим? Гуляет? Инна тоже решила прогуляться по садику. Деревья в нем оказались интересные: над головой свисал то один плод, то другой. "Интересно, съедобные? — Инна сорвала первый попавшийся: запах оказался довольно приятным, типа орехового. — Не эти ли плоды кушали женщины под навесом, когда я только заехала в сад? Вполне вероятно, что здесь такой порядок: захотел поесть — зайди в сад и сам себе нарви фрукты, какие хочешь. Как при коммунизме." — Инна улыбнулась и приглядевшись, сорвала ещё один плод, похожий на банан, но более толстый, почти овальный. Почистив кусок от кожицы, более тонкой, чем у земного банана, она понюхала и решилась надкусить. "Что ж, неплохо, — решила она, — вполне съедобно: что-то среднее между бананом, манго и мандарином." На глаза попался бачок с надписью "Репроцэ" — переработка продуктов: Инна счистила всю кожуру и кинула в бачок. Местный банан понравился, но хотелось попробовать и тот плод, что она сорвала первым. Инна повертела его в руках: "Как его едят? Ага, вот какая-то полоска в виде трещинки поперек плода. Не хватает трёх дырочек — и будет земной кокос." Но дырочек таки не было. "Может, оно развинчивается? — подумала Инна и усмехнулась: — В этом мире все возможно: надо попробовать."
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
