| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Мардаш оставил этот вопрос без ответа — он считал его очевидным и не желал попусту тратить время.
Вместо этого старый правитель потянулся за бутылью, лично налил вина себе и собеседнику и, подняв бокал в салюте, пригубил напиток.
Терпкий чуть пряный вкус приятно защекотал нёбо, и венценосец сделал еще один глоток, отставил бокал и, прихватив с подноса пару виноградин, кинул их себе в рот, после чего, начал медленно пережевывать.
Все это он проделал, пристально глядя на собеседника и гадая, когда же у того кончится терпение.
Произошло это почти сразу. Гашиэн неожиданно ударил своим мощным кулачищем по столу, отчего тут же напряглись бойцы владыки Аблиссии, затем процедил:
— У меня нет времени на игры, столь любимые вами.
И вновь Мардаш не ответил, вместо этого — сделал еще один глоток и отведал немного сыра.
Старику доставляло откровенное удовольствие наблюдать за несдержанным сопляком, мнящим себя вершителем судеб. Сколько он видел таких?
"Гордецы, не умеющие себя вести, глупцы, считающие, что остальные — лишь мусор подле их ног, испорченные дети, дорвавшиеся до власти и ломающие игрушки, которые истекают кровью"! — с неожиданным раздражением подумал старый владыка. — "Как же они все надоели мне. Лишь один из этого поколения достоин почестей, власти и уважения. Один из всех! Сколь же низко мы пали".
Наконец, его молчание было истолковано должным образом.
— Мне нужна помощь, — хрипло прошептал Гашиэн.
Мардаш приподнял седую бровь и иронично уточнил:
— Помощь? В дополнение к той, что я предоставил вам ранее? Еще золото? Еще сведения? Еще меха по сходной цене? Юноша, — неожиданно резко проговорил он, — ваша карта бита. Бич Пустыни потерпел сокрушительное поражение, равно как и убийцы, посланные в Черную Цитадель. И не делайте такое лицо — у меня есть свои источники. Они все провалились, а другого плана у вас нет, значит, вы жаждете развязать войну. Так чем Аблиссия может помочь Радении? Кажется, мы уже обсуждали этот вопрос раньше. Мой ответ не изменится.
Лицо венценосца побагровело от плохо сдерживаемой ярости, но он прошептал:
— Другой план есть. Запасной.
— Но?
— Но мне нужен выход на контрабандистов.
— О... — Венценосец пораженно смотрел на своего собеседника. — Даже так...
"Надо же, как интересно. Не буду спрашивать, зачем тебе нужны умельцы скрытно пересечь границу, хоть и догадываюсь. Что ж... Пожалуй, я смогу помочь тебе, вот только плата будет соответствовать оказанной услуге, мой отчаявшийся, не способный подготовить все заранее собрат по венцу".
Мысли о возможных барышах наполнили сознание такой радостью, что, кажется, маска немного спала с лица, потому как Гашиэн вдруг начал смотреть на него с нескрываемым удивлением
— Вы все верно поняли, дорогой венценосец, — сладко произнес владыка Аблиссии, — я могу помочь вам. Знаю людей, который доберутся до самой Черной Цитадели, если в том будет нужда, причем лично. Вот только цена, которую я запрошу, окажется высокой. Очень высокой.
— Слушаю, — прохрипел Гашиэн.
— Ваша дочка должна стать супругой моего пятого внука от второго сына. Мальчик как раз почти вошел в брачный возраст.
Жестокое условие. Даже жестокое. Единственной дочери Гашиэна чуть больше месяца назад исполнилось двенадцать лет, а значит, еще год-другой, и она сможет стать женой. И матерью.
Кровь отхлынула от лица Гашиэна и, чтобы подсластить ему пилюлю, Мардаш продолжил:
— Я прекрасно понимаю, сколь серьезно запрошенное мной, а потому гарантирую также полмиллиона марок золотом... Скажем так, в знак доброй воли. Но — при условии, что брачный договор будет составлен здесь и сейчас.
Он не собирался выпускать рыбку, удачно заплывшую в сети, даже если эта акула.
"Посмотрим, что ты придумаешь, мой дорогой собрат по венцу", — злобно усмехнулся Мардаш, ожидая ответа загнанного в угол противника.
Сейчас, в отличии от прошлой встречи, у Гашиэна не осталось выбора. Он должен устранить Черного Властелина и его семью до того, как Бич Пустыни окажется в Черной Цитадели и начнет петь, например, о том, откуда у его воинов взялось несколько десятков тысяч комплектов теплой зимней одежды. Правитель Аблиссии прекрасно знал, каким образом Гайшшару удалось разбить армию халифа — как-никак, он неплохо заработал на этом, действуя через третьих лиц.
Знал он и то, что сам находится в полной безопасности. Обвинять торговца в сделке с тем, кто готов заплатить, не станет даже безумец. А значит, гнев императора обрушится на Радению, которая так и не отошла полностью от войны Реставрации, и рискует потерять еще немало земель.
"Пусть дураки воюют", — подумал он. — "Умные же станут зарабатывать деньги"!
Гашиэн сдался. Он прочел это в его глазах еще до того, как венценосец открыл рот и произнес одно слово:
— Согласен.
Мардаш позволил себе добродушную улыбку. Как родственник родственнику.
— Вот и славно. Слуги сейчас же принесут бумаги, а золото и все необходимые сведения будут доставлены вам в самое ближайшее время. Через пару дней.
— Так быстро? — поразился Гашиэн.
"Да, мой глупый собрат, именно так быстро. Потому что некоторые умеют планировать наперед и готовиться ко всему заранее. Быть может, и ты постигнешь эту науку, если, конечно, успеешь", — с некоторой ноткой горечи подумал старый венценосец. — "Впрочем, я сильно в этом сомневаюсь. Некоторым суждено родиться сильными".
Вместо ответа он еще раз улыбнулся.
* * *
Первый день первого месяца осени 41-го года со дня окончания Последней Войны, вечер.
Парниэла резко остановилась и бросила короткий взгляд за спину. Ей на миг показалось, будто за деревом промелькнула неясная тень, но уже в следующую секунду эльфийка обругала себя за все эти мнительные глупости.
Дело, порученное матерью, было крайне важным, оттого девушка и сидела, точно на иголках, ожидая подвоха, удара в спину или просто какой-нибудь неприятности.
С каждым прожитым днем время все быстрее утекало сквозь пальцы. Откровенно говоря, счет шел уже на недели, а потому, задержки были недопустимы.
После трех неудачных покушений, у них остался лишь один шанс. Конечно, она не была посвящена во все детали плана — в таких вещах чем меньше знаешь, тем лучше. Но, тем не менее, в целом Парниэла представляла общую картину, а также — свое место в узоре. Место важное и очень ответственное. Последний приказ матери оказался ожидаемым, но, тем не менее, в высшей степени неприятным.
"Хватит думать", — оборвала она себя. — "Ты с самого начала знала, что до этого дойдет, а потому — не ной".
И все-таки, утихомирить разбушевавшиеся нервы оказалось непросто — ставки в финальном раунде сложнейшей игры, затеянной матерью, оказались невероятно высоки.
Говоря начистоту, зрящая Найлиэна поставила на победу все. Они буквально опустошили тайники, заботливо пополняемые столетиями, они задействовали всю агентуру, которая пережила войну Реставрации, они связали нитями заговора столько исполнителей, не подозревавших о том, кто в действительности манипулирует ими, что подобное могло показаться невозможным. По крайней мере, с точки зрения простого смертного.
"Когда эта тварь Шахрион тайно восстанавливал Империю Тьмы, он был фигурой в куда более изощренной партии", — подумала девушка и не смогла удержаться от другой — неприятной — мысли. — "Это не помешало ему сперва прочитать, а затем и наголову разбить все наши хитрые построения. Дед говорил, что другого такого игрока в шемтис не встречал. Хотя не знаю, действительно ли эти двое садились за доску, или он имел в виду нечто иное".
Вновь отогнав некстати появившиеся мысли, девушка забралась на дерево и распласталась на толстой ветке, замерев и слившись с ночной листвой.
Никого.
"Хорошо, значит, можно приступать".
Она знала, что прямо сейчас остальные доверенные лица занимаются схожими вещами. Знала, что все получится — не просто же так они столько готовились. И, тем не менее, когда Парниэла доставала туго перевязанный сверток, ее руки дрожали.
Осторожно, как величайшее на свете сокровище, эльфийка развернула его, извлекая на свет небольшую резную фигурку, изображающую тирихария — здоровенного полуразумного паукообразного монстра, которые во множестве водились в этой части Леса Ужаса. Прошептав необходимое заклинание, она осторожно опустила вырезанную из оникса фигурку на ветвь, и та пришла в движение. Зашевелились лапки, грозно дернулись хелицеры, в восьми фасеточных глазах зажегся недобрый огонек.
Искусственный монстр проворно засеменил и спустя уже несколько секунд пропал из виду. Точнее, из поля обычного зрения. Парниэла закрыла глаза, сконцентрировалась и, погрузившись в транс, направила сознание в крохотное тельце, примостившись на самом краешке, едва заметной тенью.
Никто, никакая магия не смогла бы обнаружить ее, зато сама девушка прекрасно видела все, что творится в округе.
Вот ониксовый паучок слез с дерева, перебрался через покрытый мхом корень, переполз через несколько камней и... точно пересек невидимую границу. Эту границу Парниэла ощутила сразу, как нечто одушевленное, пышущее жаром и опасностью.
Сделай нечто подобное любое живое существо с теплой кровью, и спустя несколько минут на него набросились бы десятки опаснейших громадных пауков. Собственно говоря, таким нехитрым трюком Черный Властелин изрядно проредил вражескую армию пять лет назад.
Но то — живое.
Паучок же не имел души, разума, воли. Им двигал заложенный магом инстинкт. И вел он его прямиком в логово тирихариев.
Артефакт пробрался под здоровенной паутиной, свисающей с деревьев, пролез через глазницы выбеленного временем черепа — человеческого, между прочим, — затем, добрался до норы. Юркнув в нее, паучок понесся вперед, а Парниэла, похолодев от ужаса, наблюдала за обитателями логова монстров: десятки и десятки тирихариев сновали туда-сюда по своим делам, появляясь из боковых ответвлений и пропадая где-то под потолком, движимые одним им ведомыми целями.
Ни один не обращал внимания на вторженца, а потому, эльфийка немного успокоилось. Пока что все шло в полном соответствии с планом, но расслабляться было все еще рано. Девушка ждала.
Наконец, паучок добрался до просторной пещеры, пол которой устилал ковер из паутины, а под потолком тут и там висели коконы с добычей, в основном — с тирихариями из других гнезд и болотными тварями. Хотя пауки славились тем, что умели каким-то образом растягивать съедобностью жертв на годы, а потому Парниэла не исключала, что среди коконов могут встретиться и останки солдат армии Саргилэнов.
Бездарные хряки получили то, что заслуживали: армии нет, земли вернулись в лоно Империи, а единственный наследник, переродившись рыцарем смерти, верной и правдой служит в гвардии Черного Властелина.
Повод задуматься о вечном.
"Хватит"! — оборвала себя девушка, пристальнее вглядываясь в происходящее, но и не переставая отслеживать окружающую действительность.
Если что-то пойдет не по плану, ей придется удирать, и быстро.
Королеву — а тирихарии в этом плане больше походили на муравьев или пчел, нежели на пауков — она нашла быстро. Ониксовый паучок заспешил к здоровенной мохнатой твари, уютно устроившейся в одном из углов пещеры.
Никем не замеченный, он забрался сперва на лапу хозяйки гнезда, затем — на спину, после этого медленно и осторожно пробрался туда, где у твари должен был быть мозг. Наступил самый ответственный момент.
"Давай, давай", — спина Парниэлы покрылась испариной. — "Ну, справься"!
Паучок приподнял передние лапки и стукнул одну о другую, а затем — со всей силы вонзил их в плоть паучихи, проделав дыру в хитине, и стремительно принялся пробиваться внутрь, сопровождаемый ревом чудовища.
Секунда — и вот он уже на месте.
Паучиха крикнула еще разок и замолкла, успокоив выбросом феромонов своих прислужников.
Дело было сделано!
Эльфийка едва не взвизгнула от радости.
"Да, да, да"!!! — ликовала она. — "Есть"!
Отпустив паучка, Парниэла вернула сознание в нормальное состояние, проверила, с какой скоростью сумеет восстановить полный контроль над артефактом, если это потребуется, и, удовлетворенно ухмыльнувшись, направилась обратно.
Теперь ей предстоял отчет и долгое, нудное ожидание. Ну да ничего, когда придет время, это окупится сторицей. Те, кто должен, пройдут через лес, незамеченными.
Она сдернула с лица платок и с наслаждением принялась расчесывать зарубцевавшиеся шрамы. Наконец-то зуд — этот невыносимый зуд, что донимал ее долгих пять лет — улегся.
"Да, теперь все будет хорошо. Посмотрим, Черный Властелин, как ты выкрутишься на сей раз", — подумала она, растворяясь в ночном лесу так, как это умеют лишь эльфы.
* * *
Второй день первого месяца осени 4-го года со дня Реставрации (по имперскому летоисчислению), утро.
Дарлионна сладко потянулась и выплыла из постели.
Позднее утро было любимейшим временем суток красавицы, и та никогда не позволяла себе просто так взять, и не насладиться этой чудной порой. Время, когда челядь уже вовсю хлопочет, занятая тысячей разных хозяйственных дел. Время, когда властители и их подчиненные, не покладая рук, думают, совещаются, находят варианты и изыскивают компромиссы. Время, когда с воинов на плацу уже сошло семь потов, а бойцы, отправленные в патрули, зевают во всю глотку.
Время, когда она может насладиться изысканным вкусом свежей сдобы с корицей; чая, в который добавили душистый липовый мед; свежайшего бекона и восхитительно вкусного вареного яйца!
Позавтракав, кольценосица с блаженством погрузилась в горячую ванну. По ее приказу воду Дарлионне приносили трижды в день, и наследница Кинории считала, что это еще она достаточно скромно себя ведет.
Понежившись полчаса и прочитав пару глав интереснейшего философского трактата времен Войны Второй Лиги, она, наконец, сочла, что можно заняться делами.
"Но сперва"...
Выбравшись из ванны, насухо вытершись махровым полотенцем, Дарлионна принялась умащать тело специальными мазями, рецепт которых хранился в строжайшем секрете. Затем она облачилась в простенькое платье: темно-зеленое, с глубоким вырезом, окантовкой по лифу и золотистыми гербами Кинории, украшавшими рукава. После — нанесла на лицо искусный макияж: не слишком скромный, но и не слишком бросающийся в глаза. Подчеркивающий то, что извечная получила по праву вместе с кровью родителей и благословением Матери.
После этого пришел черед изумрудного колье и золотых серег с изумрудами же, а также — духов, доставленных прямиком из Лиосского халифата. Из какой точно провинции, она не помнила, да и имело ли это значение? Бич Пустыни там или халиф — какая разница?
"Что ж, все готово", — лучезарно улыбнулась она и позвонила в колокольчик.
Тотчас же распахнулась дверь и в комнату вошла служанка.
— Доброе утро, госпожа, — поклонилась та.
— Да, доброе, — согласилась Дарлионна, внимательно глядя на собеседницу. — Новости?
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
