Зарисовки на тему мира магии

— Эй! Разве вежливо заглядывать в чужие комнаты? Я ведь не захожу в твою!

Сказал знакомый гнусавый голос, от неожиданности я перевернулся на месте, но что сказать так и не придумал.

— Ох-ох-ох.

Сказало нечто в сюртуке и почесало круглую голову.

— Идём заморыш.

Не сразу осознав, что заморыш это я помялся на месте, а потом кинулся вслед землеройке. Мы шли ко второй части дома в которую дверь я так и не нашёл, но зверь ловко вывел нас по запутанным коридорам в столовую на веранде. Длинный стол был освещён высоченными арками окон с витражами, через которые виднелся лес. Окна не полностью были цветными, узор находился только в верхней части, остальные же стекла были прозрачными.

— Ну чего ты там встал. Давай, давай садись и ешь.

Не отрывая взгляда от окон мне пришлось сесть, но как только передо мной появилась еда окна отошли на второй план. В чёрной матовой чашечке виднелся сок, а в тарелке лежало жареное яйцо, немного порезанных свежих фруктов и тонкий ломтик хлеба с красной рыбой. Не то что бы я такого не ел, я такого даже не видел. В том трактире коронным блюдом была похлебка из того что осталось, рис да эль, который варила хозяйка. Даже хлеб отличался. Он был хрустящим по краям и мягким внутри, а не просто сухим. Наверное, служанке надоело что я все это трогаю и разглядываю, поэтому она просто взяла кусок желтого фрукта и сунула мне в рот. От вкуса можно было потерять рассудок, сладкий и пряный он разливался нектаром внутри. От неожиданности и всего остального из глаз потекли слезы. Не то чтобы я был плаксой, но все же мог иногда. От моего вида и лиса и землеройка перестали есть. Наверно не стоило так делать, но уже поздно. Завтрак был вскоре уничтожен, и вместе с опухшими глазами и землеройкой я вернулся в библиотеку. К моему сожалению пыли за это время меньше не стало. Странный зверь в сюртуке долго смотрел как я карабкаюсь вверх по шатающейся лестнице, убедившись, что смерть мне не грозит, он опять зарылся в книги.

Не то чтобы мне уже нравилось это место, но в нем было куда интереснее и спокойнее того трактира. Это поместье, при всём его огромном размере и малом количестве обитателей, излучало уют. В не жилых комнатах всегда царила идеальная чистота, а жилые утопали в беспорядке. Мне было странно смотреть на абсолютно белую постель в гостевой комнате и на свалку книг в библиотеке. В доме со мной никто не разговаривал, лишь изредка Барбар, землеройка в сюртуке, говорил мне идти быстрее или просил перенести книгу, так что даже к концу недели я так ничего и не узнал об этом доме.

В субботу, ранним утром кто-то ворвался в заднюю дверь. Наверняка, ещё пару дней назад я бы даже не проснулся он таких звуков, но после целой недели в этом мире тишины, чужие шаги мне казались землетрясением. Напяливши кое-как одежду, что каждый день меняла лиса я прибежал к кухне. В центре этого крошечного помещения стоял огромный лев в красной одежде. Он грозно смотрел на Сальери и вскоре сказал:

— Последний раз спрашиваю, где Кросбоунс?

Его угрозы не принесли плодов, лиса не дрогнула. Львиная лапа со скрежетом прочертила четыре царапины на кухонном столе, после чего мотнув головой и фыркнув он вышел. Служанка в свою очередь продолжила дело. Подождав пару минут и выкурив толстую сигару лев вернулся. Тяжелым шагом ботинок он прошёл мимо меня на веранду и уселся в единственное мягкое кресло где-то в углу. Я как раз следил за ним из-за угла, когда Сальери положила мне руку на плече. Она пришла, чтобы дать очередное поручение, вроде тех, что я выполнял эту неделю. На этот раз нужно было вымыть пыльный сервиз из восьми тарелок каждого размера и начистить столовые приборы. Делал это я конечно же на кухне в обществе лисы. Она молча резала и жарила, мешала и запекала часов шесть наверно. Последним был десерт, состоящий из яблочного штруделя с красной смородиной, я как раз заканчивал натирать ножи, когда Сальери неожиданно запела! Слов не было, но голос оказался очаровательным! Нежный и текучий он красиво переходил из одной ноты в другую пока не замер где-то наверху, под потолком. Это не громкие песни зверолюдей и не ритмичные человеческие, таких песен я не слышал. Хотя было довольно много, нет, даже очень много вещей, что я не слышал или не видел, а иногда и вовсе не знал. На пару мгновений я точно выпал из жизни. Вернула меня тарелка с хлебом остановившаяся напротив лица. Наверно она хочет, чтобы я ее отнёс. И верно, тихо шурша своим неизменно зелёным платьем лиса двинулась на веранду. По каким-то неведомым причинам мы пропустили завтрак, поэтому хлеб пах просто невыносимо вкусно. Очень тяжело голодным находится на кухне, но ещё труднее нести то, что хочешь съесть. Кажется, слюни вот-вот удушат, а глаза срастутся на переносице, но Сальери спасает меня от искушения.

Обычно пустующий стол вскоре был уставлен всем что мог и не мог вообразить мой мозг. На удивление лев послушно сидел в кресле, ожидая, когда его пригласят за стол. Сальери вывела меня вон, вручив стопку чёрной одежды расшитой серебряными нитями. Такого мне ещё не довелось одевать, хотя как-то раз меня нарядили в девчачье платье на ярмарке. Ткань оказалась тонкой и прочной, а сама одежда удобной. Это были шорты до колена со стрелками и подворотами, да рубашка с жилетом. На спине был вышит неизменный герб дома от чего я почувствовал какую-то принадлежность к этому месту и клану. После переодевания мне уложили волосы и выдали озерные линзы. Зачем все это? Лишь мысленно спрашивал я. Не получив вразумительных объяснений Барбар выпихнул моё бренное тело обратно на веранду, надев на руки перчатки и выдав кувшин с каким-то золотистым напитком. За столом уже сидел лев, медведи и сам Кросбоунс. Вроде бы он обещал вернуться через пару недель, но прошла всего одна. Почему же он здесь? Ответ стал известен из их светской беседы. Лучше, чем подливать в стаканы, я умел слушать. Этот лев один из высшего легиона, это вроде королевской свиты или армии. Он приехал в связи с сообщением о том, что некие поиски завершились успехом и он обязан подтвердить информацию. Глава дома в свою очередь приехал раньше из-за сорвавшейся сделки. Дожевав все что ему казалось аппетитным, господин Кросбоунс неспешно объяснил, что такое волнение вокруг приведённого выше факта излишне и только время покажет важность и возможность реализации проекта. Хозяин дома беспощадно гнул свою линию от чего морда гостя искажалась все сильнее с каждой секундой пока он не вскочил. Да, кажется львы и впрямь не в ладах с эмоциями. Разъярённая фигура мгновенно подлетела к Кросбоунсу и когтистая лапа крепко ухватилась за чёрный воротник, оторвав мистера от стула.

— Ты не понимаешь насколько это важно Мару!

прорычала клыкастая пасть.

— Ты ведь не понаслышке знаешь какое этот проект имеет значение! Это перевернёт мир, Мару!

Всего через пару мгновений лев остыл, опустив господина. Поправив воротник Кросбоунс повторил сказанное ранее и попросил покинуть резиденцию, если больше никаких дел лев к нему не имеет. Я в свою очередь мухой кружил вокруг стола подливая золотистый напиток и убирая тарелки. У медведя с белой полосой на шее лежала сегодняшняя газета, в ней было написано про сорвавшуюся сделку дома Кросбоунс и дан перспективный план в отношении политики компании. Озерные линзы творят чудеса, не знаю как мне удалось разобрать и понять эти закорючки. Магия! Лев сел на своё место и закурил.

— Твоё хладнокровие как всегда поражает воображение.

— Как и твоя вспыльчивость Кирай.

Ехидно перебил господин.

— Слишком много попыток было провалено, слишком много ценного материала было потеряно, именно поэтому я не могу оставаться спокойным. Ты уже написал в ассоциацию?

Кросбоунс допил остатки чая и вытер рот салфеткой, после чего устало посмотрел на Кирая.

— Как раз из-за них то мы и потеряли так много времени и материала, мой дорогой друг.

Лев обеспокоенно поднял глаза.

— То есть нет?

Почти изумленно спросил он. Хозяин дома тяжело вздохнул, так как вздыхают взрослые перед тем как объяснить в пятый раз простую истину.

— Мне не нужны посредники.

После этих слов Кирай подавился дымом и даже не откашлявшись как следует стукнул обеими лапами о стол.

— Ты что смог на прямую связаться с чародеем?!

Изумлению не было предела, ведь чародеи не просто редкость, а почти легенда. В нашей деревне все верили, что они выдумка, ведь не может существовать человеке умеющего перемещаться во времени и пространстве. Согласен, звучит слишком круто, но видимо они были не правы. Хозяин дома лишь кивнул. Лев медленно сполз со стола обратно в кресло.

— Ладно, допустим, что ты и впрямь связался с ним, с чего ты взял что этот материал придется ему по вкусу?

Уже спокойно спросил он.

— То, что я нашёл, не может не подойти. Ты же знаешь я всегда ставлю только при полной уверенности.

Лев все ещё выглядел изумлённым:

— Кто же это и где ты его нашёл?

Кросбоунс приступил к десерту.

— Знаешь людскую деревушку на перевале от Силиира до Фалькира?

— Ту в которой кроме риса и старого трактирного эля ничего нет?

Господин вытер рот салфеткой:

— Да, именно её.

Они были правы в моей деревне и впрямь кроме риса и эля нет ничего, но неужели этой ценностью, о которой они говорили был я? Глупости! Чего во мне может быть ценного? Поехавший мальчишка одиннадцати лет, умеющий только мыть посуду, да убираться. Эта мысль была настолько абсурдна, что я даже заулыбался на мгновение, но вскоре перед моим лицом появилась усатая львиная морда. От неожиданности голова сама отодвинулась назад, а глаза широко открылись. Насупившись Кирай рассматривал мои зализанные темно-шоколадные волосы, веснушки и желтовато-зеленые глаза. Смотрел на шрамик у нижней губы пытаясь найти хоть что-то интересное в этом никчёмном мальчишке. Не найдя ничего фыркнул тёплым воздухом в лицо и закурил.

— Не знаю, в таком я не силён, но если ты уверен...

С достаточной долей подозрительности произнёс он, покосившись в мою сторону. Господин устало встал из-за стола и побрел в сторону своего кабинета, вместе с гостем, оставив меня в полном догадок незнании. Можно было бы сказать, что это транс от изумления, но все же скорее это был обморок. Присев на пол, я стал размышлять чем же это никчемное тело могло бы пригодится чародею. Да-да, именно тело ведь уровень моего разума даже мне самому казался жалким. Может из меня выйдет неплохое чучело или приманка? Нет-нет вырядил они так долго искали нечто на столько дурацкое. А что вообще нужно чародеям? Я лишь слышал, что чародеи-это сама магия во плоти. Их силы почти безграничны, а их искусство непостижимо сложно. Нет ни единой книги по чародейству, только гримуары, а они хранятся в библиотеках серафимов. Неужели этим существам вообще может что-то понадобится? Мои раздумья как раз зашли в тупик, когда Сальери протянула мне письмо.

— И куда мне его нести?

Спросил я. На этот вопрос уже ответил Барбар:

— Выйди в сад и оторви красный цветок с дерева в центре, нарисуй его соком крест на обратной стороне письма и скажи, господину Люмосфиру в потерянный дол.

Пауза затянулась.

— И что дальше?

— Увидишь.

Сказал он. Шел я довольно с потерянным видом, но шёл, ведь больше ничего не оставалось. Чувствуя себя ещё более сумасшедшим чем обычно нарисовал крест, и сказал слова. Кусок бумаги, как и ожидалось никуда не делся и не двинулся. Эта лиса такая же поехавшая, как и землеройка! Или они просто подшутили надо мной? Уже было расстроился я, но неожиданно на руку села маленькая серая птичка. Она аккуратно взяла письмо в клюв, будто бы поклонилась мне и так же внезапно исчезла. Стоило постоять некоторое время, чтобы осознать произошедшее, но я решил переварить все увиденное и услышанное вместе с обедом. Информация разбивалась на куски и со скрипом ложилась в голову, так же, как и обед. Знание того, что магия реальна не спасает от шока при виде чудес и все же мне удалось кое-как успокоится.

День близился к концу, от чего становилось и грустно и радостно одновременно. Дом наполнялся красным светом исчезающего солнца и вечерней сырой прохладой. Я мыл посуду на кухне заворожённый мерцанием разноцветных пятен витража на белых тарелках. По пяткам струился холодный ветерок, а в доме стояла тишина. Не та легкая утренняя тишь, а вязкая вечерняя тишина. Она обволакивала двери и меня, заставляя утопать в самой ее глубине. В этом доме часто менялась атмосфера и наверно от безделья мне нравилось вслушиваться и принюхиваться к происходящему в нем. Хотелось понять, о чем тот думает, что чувствуют его стены и что видит в нем Сальери. Эта лиса вообще будто существовала только здесь и казалось, выйди она вон из поместья, как ее силуэт раствориться туманом в дали. Молчаливый страж поместья Кросбоунс.

За все время я так и не вернулся в ту оранжерею из-за легкого чувства безумия, но сегодня это казалось куда менее абсурдным, хотя сходить туда все же не решался. Количество странностей с приезда сюда увеличивается с пугающей скоростью, но все эти вещи перестают со временем так сильно беспокоить как могли бы или должны бы. На верхнем этаже неожиданно раздался хохот, да такой громкий, что тарелка чуть не выпала из руки. Повернув голову я понял, что эта неожиданность не обрадовала не только меня. В дверном проеме стояла взъерошенная лиса и с испугом смотрела в потолок. Спустя пару мгновений ее плечи медленно опустились и взгляд перешёл на меня. Взгляд вскоре стал чересчур уж недовольный, от чего я осмотрел себя, но так ничего и не понял. Сальери схватила меня за ворот рубашки, зажав его между двумя пальцами и отвела в комнату. Там к моему удивлению она начала расстегивать мне жилет, а потом и рубашку! То, что не стоило в таких вещах мыть посуду я осознал, только покраснев до кончиков ушей и оставшись в одних брюках. Она резкими движениями взяла мою одежду и вышла вон. Вскоре вернулась с другой одеждой и бумажкой со списком. Одевшись я решил найти Барбара, ведь без озерных линз я не мог разобрать и половины написанного. Он в свойственной себе манере ворчал, пересматривая библиотечные книги, когда я окликнул его. Слегка вздрогнув он повернул на меня полный недовольства взгляд.

— И чего тебе?

Небрежно сказал он. Я лишь протянул бумажку.

— Ах вот оно что!

После этого землеройка почесал свою шарообразную голову. Почесывание наверно должно было способствовать мыслительному процессу, но кажется это не помогало. Порывшись в паре ящиков с картами одна из них была выдана мне и Барбар продолжил свои копания. Видимо, он решил, что я не знаю где магазин, от чего и вручил мне эту бумажку. Полный безысходности я побрел к выходу. На улице уже почти стемнело, от чего задание становилось ещё труднее, но выполнить его надо. Я переходил с большой дороги на мелкие, а потом ещё на более мелкие тропы пока не набрел на низенький домик утонувший в сорняках. У входа висела деревянная вывеска, вроде тех на которых обычно пишут названия, но совершенно пустая. Я присмотрелся и вдруг на ней загорелись ярко-синие буквы