Перевод Empty cage

Девьятихвостый открыл рот и начал собирать йокай в большой шар, заполнивший пространство между челюстями. Пока йокай становился все плотнее и плотнее он мог почувствовать людей собирающихся в одном месте, примерно в миле от него и на расстоянии от деревни. Похоже, они хотели напасть на него одновременно. Кьюби ухмыльнулся бы, но шар чакры не давал ему такой возможности. Еще через несколько секунд концентрации йокая он проглотил шар.

* * *

— То же время

— Коноха. Западная стена.

Сарутоби крепко сжал стену, так что костяшки его пальцев побелели. Лицо старого шиноби было мрачным. Им удалось задержать зверя, давая Минато время подготовить печать, способную раз и навсегда остановить хвостатого. Им удалось... но уровень смертности был ошеломляющим. Больше сотни шиноби, от чунинов до джонинов уже были мертвы, и он боялся, что еще больше последует за ними, если Минато скоро не прибудет. Он приказал своим товарищам по команде Кохару и Хомуре собрать шиноби в просеке недалеко от Конохи и подготовить мощное комбинированное ниньдзюцу. Они разделили шиноби в группы по стихийным склонностям и к настоящему моменту около двухсот человек накачивали чакрой технику комбинированных элементарных драконов.

План был хорош в теории, но он не был уверен, смогут ли драконы причинить вред хвостатому зверю, несмотря на их суммарную мощь. Все остальные техники, включая индивидуальные версии драконов, оказались неэффективны. Они не нанесли видимого урона но, по крайней мере, хвостатый считал их угрозой, если об этом можно было судить по тому, что он убивал любого подобравшегося близко шиноби. Хотелось надеяться, что дальняя атака замедлит его без лишних жертв.

Он прищурился, глядя на то, как Кьюби собирает чакру в шар у себя в пасти. Он никогда не слышал о хвостатых использующих такую атаку, но количество чакры в ней было ошеломляющим и продолжало расти пугающими темпами. Все шиноби атаковавшие зверя рассыпались, но зверь не атаковал, а продолжал собирать чакру в шар. Что бы он не делал, оно было медленным и крайне неэффективным.

А потом зверь проглотил шар.

Сарутоби моргнул "Зачем же тогда он..."

Взрыв из пасти хвостатого был ослепляющим. Он с криком боли прикрыл глаза и ощутил, как ему в лицо ударила волна жара, обжигающая кожу. Его чуть не снесло с ног, но он быстро оправился и, в попытке понять что случилось, превознемогая боль открыл глаза.

Траншея почти полмили шириной и несколько миль в длину уродовала ландшафт. То, что было густым лесом, после атаки хвостатого превратилось в дымящиеся руины лишенные даже признака жизни. По краям траншеи деревья были вырваны из земли и отброшены, а горящие ветки были за сотни метров в обе стороны от нее.

У бывшего хокаге отвисла челюсть. Будь атака направлена на Коноху, половина деревни была бы уничтожена! А так был уничтожен лишь огромный кусок леса возле деревни. Слава Богу, что зверь промахнулся.

Он внезапно вскрикнул с выражением ужаса на лице, осознав, куда был направлен удар. Траншея проходила прямо по прогалине, на которой шиноби готовили комбинированную атаку техниками драконов. От прогалины не осталось и следа, как и от шинобы которые там были.

Сарутоби начал молиться, чтобы Минато быстрее закончил приготовления. Он был уверен, что больше сдерживать демона они не смогут.

* * *

-19:45

— Коноха. Главный госпиталь

Минато с трудом выдавил слова, — Мне очень жаль, — и исчез из палаты.

* * *

-19:50

— Коноха. Западная стена

— Сарутоби! Соберите всех доступных шиноби и готовьтесь поддерживать барьерную технику вокруг зверя, — крикнул Миното, стоило ему появиться возле Хирузена. — Мне нужно чтобы он был огражден, пока я запечатываю его. Метните это кунай внутрь барьера перед активацией, — с этими словами Четвертый бросил один из своих фирменных трехлезвийных кунаев старику и исчез.

Сарутоби поймал кунай и мрачно кивнул. Он видел сверток в руках Минато и догадывался, что за ребенок был избран вместилищем для хвостатого зверя. Он только надеялся, что сможет продержаться достаточно долго, чтобы активировать барьер.

* * *

-19:55

-Две мили к западу от Конохи

Девятихвостый тихо засмеялся, чувствуя как люди окружают его, равномерно рассеявшись, но сохраняя дистанцию. После того как он обрушил Карающий Шар на их маленькое собрание, все атаки остановились. Он даже подождал несколько минут их реакции, упиваясь их ужасом. Еще несколько смертей, возможно еще один Карающий Шар и урок четко отпечатается в их памяти.

И все-таки ему пора прекращать играться с этими людьми, решил он. Его изначальная ярость на их атаку быстро остывала с каждым убитым человеком, и сейчас он скорее чувствовал скуку и нетерпение. После нескольких секунд раздумий он решил — еще одна атака и потом он займется своим настоящим делом.

Он начал собирать чакру для еще одного Карающего Шара, в этот раз предназначенного для большого скопления людей с их странной силой. Почему-то они собирались внутри горы за этими человеческими лицами вырезанными в камне. Они что считали, что могут спрятаться от него сейчас, после того как атаковали его, едва увидев?

Он остановился, и Карающий Шар растворился, когда барьер поднялся вокруг него. Это было беспокоящее знакомым.

Затем гигантская жаба появилась в облаке дыма. А вот это было чем-то новеньким. Он уже давно не сражался с кем-то из Внешнего Мира и определенно не одновременно с людьми. Похоже, кланы Внешнего Мира заключили с ними нечто вроде союза.

Затем он увидел двух людей на голове жабы. Один взрослый с самой большой концентрацией чакры, которую он видел с момента возвращения и младенец. Кьюби быстро начал волноваться, когда понял, что сейчас произойдет.

* * *

-20:00

— Внутри барьера

— Мне нужно чтобы ты задержал его на минуту, пока я не закончу дзюцу. Всего одна минута, Бунта! — выкрикнул Минато, складывая печати так быстро, что вместо его рук было видно марево. Сверток с Наруто был возле его ноги, и он удерживал его чакрой, так же как и себя.

Едва Минато закончил говорить, лисообразный зверь рыкнул и метнулся вперед, махая хвостами со всех сторон, целясь по гигантской жабе. Колени Минато едва не подогнулись, когда Гамабунта прыгнул в воздух, уворачиваясь от ударов, но его руки не остановились и на мгновение.

— Тебе легко говорить мальчишка! — выкрикнул Гамабунта, прыгая в воздух, чтобы избежать еще одного удара. Он вытащил свой танто и начал блокировать им. Клинок дрожал в его руке от частых ударов хвостов зверя. — Эта штука сильная и быстрая! Дерьмо, его хвост...

Остальные его слова отрезало криком боли, когда когти зверя ударили по его лицу. По одному хвосту держало его руки, и еще один выкручивал гигантский танто из его рук. Когтистая лапа была поднята для следующего удара.

Холод пронзил воздух и даже Гамабунта содрогнулся, почувствовав нечто древнее и неожиданно иное сошедшее на поле боя. Даже ужасающее присутствие и казалось бы неограниченная мощь зверя меркли в сравнении с этим чувством.

Минато молча смотрел, как присутствие уплотняется перед ним, вися в воздухе между хвостатым зверем и Гамабунтой. Оно выглядело точно так же, как он и представлял — скелетообразная фигура в черной мантии с косой в костяной руке.

— Границы удовлетворительны, сосуд подготовлен. Что будет запечатано? — Спросил Шинигами, его голос отдавался странным эхом внутри барьера. Один только его звук послал болезненную дрожь по телу Минато.

Он несколько раз сглотнул, прежде чем смог заговорить. Четвертый много раз представлял, какого будет находиться в присутствие Шинигами. Этот... холод, эта жуткая пустота, достигавшая самых глубин его тела, были меньшим, чем он ожидал и в то же время гораздо, гораздо хуже. — Я хочу чтобы ты забрал душу хвостатого зверя в свое царство и запечатал его силу в моем сыне, — быстро сказал он, надеясь закончить, пока еще сохраняет хладнокровие. Он знал цену за призыв Шинигами и был готов заплатить ее. Он просто хотел закончить все это.

Минато задумался на секунду, что Шинигами имел в виду под "удовлетворительными границами". В записках, которые он читал, не упоминалось ничего значительного о барьере, просто писалось что "тест" проводился внутри барьера. Он полагал это обычной предосторожностью, но может, здесь было что-то еще?

Шинигами сделал паузу и, слегка сдвинув голову, посмотрел на Минато. Все тело Хокаге пронзила боль, и он со стоном упал на колени, едва успев сдвинуться, чтобы не задеть Наруто.

— Демоны не подпадают под власть Смерти, — сказал Шинигами.

Минато побледнел, — Что? Но...

Шинигами заговорил опять, игнорируя Минато. — Девятихвостый демон будет запечатан в избранном сосуде, пока тот сможет его удерживать. Разрушение сосуда повлечет повторное изгнание Девятихвостого из мира людей сроком на сто лет. Таков договор.

Минато попытался протестовать, спросить почему, но понял, что не может говорить. А потом Шинигами задвигался. Он смутно услышал, как Наруто начал плакать под ним, но его конечности были такими тяжелыми. Все его тело стало холодным и быстро немело. Он слышал, как Гамабунта кричит что-то, но это казалось далеким и совершенно неважным.

Зверь на огромной скорости попытался удрать, когда Шинигами протянул к нему руку, но его тело еще в прыжке начало растворятся. Красная энергия, из которой он состоял, вытянулась в воздухе и водоворотом закружилась над новорожденным ребенком. Воронка опустилась ниже и коснулась печати на животе Наруто, после чего весь водоворот медленно погрузился в печать. Наруто кричал от боли, разрывая этим звуком уши Минато, зрение которого угасало. Процесс занял не больше минуты, но для Минато казался вечностью.

— Запечатывание завершено. Все во власти Смерти и в границах барьера будет взято в качестве платы. Таков договор, — произнес Шинигами. Затем был миг тишины, после которого неземное присутствие покинуло поле боя.

Его внимание привлекла земля, на которой раньше росла зеленая трава — точнее то, что от нее осталось после боя Гамабунты и хвостатого. Трава стремительно становилась коричневой. Листья осыпались с деревьев, открывая серую и потрескавшуюся древесину.

Даже когда зрение Минато полностью отказало, его разум продолжал работать, пытаясь понять слова Шинигами. Что-то в них было неправильно. Что-то было...

И так как жизнь ушла из его глаз и тело застыло, он никогда не заметил, что Наруто перестал плакать...

Глава 2. Внесение корректировок.

-Октябрь 10, 334 г ЭШ (Эпохи шиноби)

— 20:00

— Две мили к западу от Конохи, место запечатывания Кьюби, внутри барьера

Кьюоши, более известный как Девятихвостый Демон Лис, или даже просто Девятихвостый не был раздражен. Не был он и расстроен. Он был за гранью таких простых слов. Он был в ярости.

Его опять запечатали. Запечатали. Опять. Его. Больше всего на свете ему хотелось влить всю свою силу в печать и свой сосуд, разрушая их. Он хотел вырезать всех людей до единого, чтобы больше никто не смог подвергнуть его такому унижению. Он хотел выжечь землю так, чтобы на ней больше ничего не смогло расти, и Мир Людей понял, какова цена за вмешательство в дела Демона Кьюби. Он хотел...

Он почувствовал, как его йокай бурлит под влиянием эмоций и что он на грани воплощения в жизнь своей мечты и выплескивания в печать всей своей силы. Несмотря на все еще усиливающуюся ярость он заставил свой йокай успокоиться. Он слишком хорошо помнил, что случилось в прошлый раз, когда он поддался инстинктам, хотя, только сейчас, после повторного запечатывания понял все обстоятельства. Эти жалкие людишки попытались украсть его силу с помощью Шинигами и вот он результат.

Кьюоши прокрутил в голове слова Шинигами.

"Девятихвостый демон будет запечатан в избранном сосуде, пока тот сможет его выдерживать. Разрушение сосуда повлечет повторное изгнание Девятихвостого из мира людей сроком на сто лет. Таков договор".

Избранным сосудом определенно был человеческий младенец, как и сто лет назад. Вопрос был в том, что подразумевалось под "разрушением сосуда"? Он был определенно уверен, что в прошлый раз буквально испарил "сосуд", вместе с окружающей местностью, так что ему было не с чем сравнивать.

Он провел в печати Шинигами очень мало времени в прошлый раз и не обратил внимания на окружающее пространство — в этот раз он отвлекся и осмотрелся. Он стоял посреди пустой белой комнаты, достаточно большой, чтобы вместить его боевую форму. У комнаты было четыре стены, каждая с металлической дверью по центру. Двери были большими, но в высоту были ему всего лишь по колени. Кьюоши посмотрел вверх, но ничего не увидел — ни потолка, ни неба, только бесконечную белизну.

Он подошел к одной из дверей, замечая, что она закрыта. Рассмотрев ее пристальнее, он понял, что дверь сделана из металла, как и ожидалось от людей. Как-никак, по их стандартам такая штука была очень прочной. Он проверил ее на наличие запора или ручки, но не обнаружил ничего. В качестве эксперимента он ткнул в дверь когтем. Кьюоши ожидал некой реакции — энергетического барьера или может сильного сопротивления. Он определенно не ожидал, что его коготь пройдет сквозь дверь, как будто она была из простого дерева.

Удивленный, Кьюоши огляделся. Кроме зияющей дыры в двери ничего не изменилось. Оскалившись, он начал конденсировать свой йокай, чтобы уменьшить свой размер до размеров двери. Биджу был удивлен в очередной раз, на этот раз неприятно, когда дверь начала уменьшаться вместе с ним. Когда он уменьшился до пяти футов, дверь была в высоту едва лишь шесть дюймов. Остальная комната уменьшилась пропорционально, так что он все еще мог коснуться вытянутыми хвостами противоположной стены.

Изменив тактику Кьюоши просунул в дверь один из хвостов и превратил свое тело в чистый йокай. Но, когда тот начал утекать сквозь дверь та начала уменьшаться еще сильнее. Что еще хуже, чем меньше становилась дверь, тем сложнее было йокаю покинуть комнату. Когда он попытался раздвинуть им дверь, вся комната затряслась и стены начали трескаться. Он немедленно прекратил расширять дверь и стал смотреть, как трещины медленно запечатываются. Девятихвостый так же заметил что дверь стала чуть больше. Отметив этот факт на будущее, он обратил внимание на свой йокай находящийся снаружи. Поток энергии снаружи комнаты состоял из йокая и был такой же его частью, как и та что сталась в комнате.

То, что он обнаружил снаружи, было, по меньшей мере, беспокоящим. С пугающей четкостью он мог чувствовать состояние ребенка, в котором был запечатан. Он мог различить разные органы, трубки по которым текла кровь и даже контуры того, что должно было быть системой чакры (как люди называли свою силу). Его никогда не заботили тонкости человеческой физиологии, или любого другого живого существа если на то пошло. Но у него было достаточно общих знаний, чтобы понимать, что все эти органы должны были делать что-то.

В данный момент ни один из органов не работал. Сердце не билось, кровь не текла, чакра не двигалась.