| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
-Укропа и базилика у нас хватает своих, — успокоил мужчина, — и вообще зелени, в каждом доме есть маленькая оранжерея. А вот фрукты и орехи не растут. И с сахаром туговато. Мы варим из земляники и дикой малины пастилу, с ней и пьем чай.
-А где берете малину? — поразилась Силь.
-Растет в ущельях, выходящих на низину гейзеров. Там много ягод и разных трав... думаю, маги специально сажали. Значит отсыпаем себе перца а остальное отдаем любителям.
-Конечно, — подтвердила Силь, — а сколько тут... людей?
-Преступников, ты хотела сказать?
-Имею право, — неожиданно для себя разозлилась женщина, — сама такая.
-Это несомненно так, — кивнул он с хмурой усмешкой, — но никому не нравится, когда постоянно топают сапогами по самому больному месту. Поэтому тут никто не упоминает это слово.
-Ты сам его сказал!
-Чтобы предупредить!
-Предупредить можно и попросту, как про тмин! Вовсе не обязательно устраивать бесконечные проверки и ловушки! Их нужно было делать сначала, когда еще не купил кота в мешке!
-Сначала нужно было тебя спасать, — мрачно огрызнулся Эст, — пока не побежала за тем подлецом.
-Не побежала бы, — внезапно успокоилась узница, — устала бегать. Так сколько тут людей?
-Двадцать три, с тобой и тем... гадом. Но его мы звать не будем, он проверку не прошел.
-И где все разместятся?
-Тут есть парадная столовая... похоже, маги были не такими уж отшельниками.
Глава вторая
Столовая поразила узницу не столько мебелью, сколько высокими окнами, прорезанными в скале. Их закрывали шершавые сероватые стекла грубой обработки, явно изготовленные здесь, на острове.
-Изначально тут была лаборатория, — пояснял Эст, протирая ветхой тряпицей пыль с внушительной столешницы, искусно составленной из кусочков полированных камней и стекла. Или горного хрусталя, Силь не разбиралась.
-А потом ее перенесли в дальнюю пещеру, там теплее и вода рядом. Но я туда не хожу, и тут дел хватает. Особенно тяжело приходилось поначалу... не так просто человеку, привыкшему получать все готовое, самому подметать пол.
-И стирать рубахи, — в тон ему подхватила Силь, — и мыть тарелки. И штаны по утрам надевать без лакея. Переставай уже испытывать мое терпение, я ведь прекрасно понимаю, куда ты клонишь. Хочешь выяснить, не пожалею ли я беднягу Грэхема, не побегу ли просить, чтобы он позволил мыть ему посуду.
-А кто вас знает... — хмуро хмыкнул Эст, -как вы доходите до некоторых решений.
-Иногда — назло, — просветила его женщина, раскладывая по плетенкам вымытые сухофрукты. Все по отдельности, сливы, вишни, курагу и изюм. А еще круглые ломтики яблок, бананов и груш. В плоские блюда высыпала орехи и разложила шоколад.
-А женщины тоже придут? — вдруг припомнился еще незаданный вопрос.
-Да... но их теперь мало. Всего пятеро с тобой. — ответил хозяин и пояснил, — Недавно была амнистия, отпустили сразу шестерых.
-А мужчин?
-Двоих. Но они прожили тут почти по двадцать лет. Один был совсем стар, он поехал в обитель.
Силь молча кивнула, старикам тут трудно. Хотя дома оказались лучше, чем она ожидала, но работы, даже на первый взгляд, в них все равно много. Интересно, а за что сидели тут женщины и не хотелось ли кому-то из них остаться? Ради любимого мужчины?
Поговорить об амнистии подробнее не удалось, из передней пещеры, которую Силь для себя звала кухней, раздался бодрый басовитый рёв:
-Эстебан, ты где?
-В столовой, — крикнул в ответ хозяин дома и усмехнулся, — на чаепития народ всегда собирается быстро, как по тревоге.
Они и в самом деле пришли все разом. То ли так совпало, то ли ждали припоздавших перед входом. Первыми шли женщины, все как одна худые, загорелые, в мужских штанах и в длинных, по колено, вязаных темных жилетах. Кофточки под ними тоже были шерстяные, но светлые, ажурной вязки. А головы накрыты полотняными чепчиками, отделанными вышивкой и простенькими кружевами. Сесиль тоже умела вязать такие тонким крючком.
Пока она пристально разглядывала гостий, те бегло ее осмотрели и уставились на стол, не в силах отвести потрясенных взоров от расставленных на нем редких лакомств.
-А мне мяса и рыбы нажарили... — невпопад шепнула самая молодая на вид узница.
Если мы когда-нибудь встретимся, пообещала себе Силь, припоминая судившего ее придворного магистра, сунувшего на прощанье этот мешок, — пять раз скажу ему спасибо.
-Это Зана и Лиз, — представил гостий Эстебан, — они живут при общей столовой. А это Полли, напарница Роба.
-Роб, — широко улыбнулся немолодой мужчина с внешностью пирата и взглядом бродячего пса.
Больного, голодного и никому не доверяющего.
-Силь, — кротко улыбнулась женщина.
-Как... — изумился он, и резко смолк, словно сожалея о своей несдержанности.
-Очень просто, мое полное имя — Сесиль, — с очаровательным простодушием пояснила новенькая.
— Так вот как, — изобразил смущение пират, — ну тогда прошу прощения.
-Это Трин, — Представил последнюю гостью Эст, перехватив внимание Силь, — напарница Криса.
Болезненный на вид Крис окинул незнакомую женщину хмурым взором, равнодушно кивнул и отвернулся к столу. Но следующая фраза хозяина дома ударила его по плечам словно плетью, заставив резко оглянуться.
-Силь решила отдать на общее пользование свои зелья.
-Какие? — в волнении почти выкрикнул Крис, и тут же попытался натянуть на лицо прежнюю, бесстрастную маску.
Однако Силь уже поняла, кто здесь лекарь.
-Вот, — шагнув к висящей на стене полке, достала плетенку с флаконами. -Забери.
-Что тут... — его голос задрожал, — это же...
-Он теперь ближайшие полчаса, не менее, никого не услышит, — уводя Силь к столу, буркнул Эст насмешливо, но не обидно.
Его поведение вообще постепенно изменилось, почти исчезли подначки и ловушки. И хотя эти изменения были еще весьма незначительны и узница пока не могла понять, веселиться ей пора или огорчаться, но не могла не радоваться простой возможности немного отдохнуть от бесконечных интриг.
Осторожно наблюдая за гостями, неспешно устраивающимися за столом, Силь не могла не отметить особенностей их поведения. Хотя внешне эти мужчины ничем не отличались от наемников, с которыми ей пришлось обедать в последние дни, и даже более неухоженными и пообтрепанными, но вели себя с великосветской учтивостью. Никто никого не толкал, не отпускал грубоватых шуток и замечаний, и тем более не спешил хватать угощение руками.
Как выяснилось, почти каждый принес свою тарелочку, чайную чашку и вилку, причем почти у всех эта посуда была серебряной и фамильной. Появилось на столе и несколько больших чайников с уже заваренным чаем, которых Силь не видела до прихода гостей.
Пробовали сухофрукты тоже неторопливо добавляя на тарелку по одной штучке. Сначала смаковали запах, потом пробовали на вкус и медленно съедали, стараясь растянуть удовольствие. За женщинами ухаживали так же учтиво, словно оказались на балу или приеме у короля.
Теперь Силь больше не сомневалась, что ее "покупка" была просто спектаклем, разыгранным для двух зрителей, ее и Грэхема. И наверняка прожжённый интриган уже успел выяснить, что женщины, которых тут называют напарницами, не становятся ни рабынями ни наложницами. Если только по собственному желанию.
Значит сейчас он ждет, когда же это сообразит и Дебора, и примчится к нему, будто верная собачка.
Даже не подозревая, как просчитался на этот раз. Больше она никогда и никуда бежать не собирается, да и он может не утруждаться. Силь вдруг стало так легко и свободно дышать, словно оковы с души спали, и снова вешать их на себя она не собиралась.
— Эст, — едва слышно шепнула узница сидевшему рядом хозяину, и, едва тот обернулся, указала взглядом на выход.
-Идем, — молча согласился он, вставая из-за стола и вежливо протянул руку, — прошу.
Как же она не сообразила, что уйти потихоньку не удастся?
-Прошу меня простить... — состроив смущенную гримаску, кротко извинилась Силь, — я вынуждена вас оставить. Надеюсь, никто не примет это за оскорбление... просто у нас сейчас уже ночь.
-Где это, у вас? — с притворной небрежностью справился Роб.
-На родине, — простодушно пояснила женщина, ускользая в проход.
-Что случилось? — напряженно уставился на нее Эст, едва они оказались на кухне.
-Ничего страшного, — успокоила его Силь, прекрасно понимая, какие первым делом могли возникнуть подозрения. -Просто я не хочу сухофруктов. А вот кусочек рыбы, которую ты жарил, съела бы с удовольствием. Могу в своей спальне, чтобы никого не смущать.
-Да ешь где хочешь... — на лице мужчины расцвела понимающая усмешка, — я просто не сообразил. И ведь сам поначалу радовался рыбе. Только хлеб у меня черствый, я раз в четыре дня беру в столовой... завтра принесу свежий.
Поясняя эти тонкости, Эст наполнил деревянную тарелку рыбой, добавил кусок темного хлеба и направился к проходу в спальни. Прихватив кружку с чаем узница пошла за ним, тайком улыбаясь своим мыслям. Много бы она дала, чтобы посмотреть на самоуверенное лицо бывшего возлюбленного в тот момент, когда он поймет, что собачка не прибежит.
Глава третья
Проспала! Пожарным набатом прозвенела тревожная мысль, безжалостно вырывая из неги утреннего сна.
Силь подскочила как укушенная, села на постели, привычно растирая ладонями лицо, чтобы быстрее вернуть себя из томного мира снов в череду повседневных забот. Постепенно память прояснялась, и женщина торопливо огляделась, боясь поверить что никуда бежать не нужно. Не ждет указаний единственная служанка, от услуг которой она не смогла отказаться, пока Мэри была маленькой. А позже Силь нашла способ зарабатывать, чтобы не мыть самой полы и не стирать белье.
Блудливые фрейлины, отравлявшие ее жизнь в герцогском дворце, тоже не толпятся под дверями. Нет даже наемников, спозаранку шуршащих окрестными кустами в поисках хвороста или сонных зайцев.
И значит можно бы поспать еще часок... или два, но уже не хочется. Да и неизвестно, а который сейчас час и чем занят Эст? Вчера она бросила напарника на растерзание гостей, и хотя ничуть о том не жалеет, но помочь ему все же нужно.
Ну или хотя бы предложить.
Силь поднялась, накинула платье и прихватив новые вещи, отправилась в купальню. Вчера она лишь мельком осмотрела это важное в каждом доме место, отметив странное устройство купели. А сейчас намеревалась испытать ее в деле. Но вначале прошлась по кухне, пытаясь определить, утро уже или все-же ночь. Однако часов не нашлось, либо они узникам вообще не нужны, либо не положены.
На всякий случай потрогала чайник, убедилась, что он горячий. И снова задумалась, с вечера еще не остыл или уже утром кипятили. Конечно, можно бы спросить Эста, но его тоже нигде не было, Силь специально шумела, выходя из своего закутка.
Наконец догадалась заглянуть в парадную столовую. Окна тускло светились, и женщину разобрал ехидный смех. Вряд ли кто-нибудь на ее месте смог утверждать точно, поздний это закат или раннее утро. Разве что маги, имеющие особые способности.
У Силь дар был, как и почти у всех знатных жителей империи. Но слабенький и не очень полезный, хотя Орж частенько с нею спорил. Силь видела изменения аур у людей, испытывающих сильные эмоции. Но для этого нужно было что-то заподозрить и точно знать или помнить, какой аура должна быть. Поэтому проверяла обычно только Мэри, прачку и приказчика из ближней лавки. Тот нервничал и трусил, подкладывая покупателям испорченный или более дешевый товар, но спорить с хозяином тоже не мог.
Купель, куда горячая вода текла непрерывной струйкой, и так же свободно вытекала через край, неожиданно оказалась довольно удобной, и женщина просидела в ней дольше, чем собиралась. А потом еще простирнула в нижнем корыте вещички и оделась во все новое, впервые за последние пять лет чувствуя себя вольной, как птица. А если считать и годы, проведенные в плену больной, слепой и бессмысленной любви, то и вовсе впервые в жизни.
На кухне за время ее отсутствия стало теплее, горела плита, что-то шкворчало в котелке, закипал большой чайник. Значит Эст вернулся, неожиданно для себя обрадовалось Силь и пошла вешать белье. Пока в своей спальне, потом решит этот больной для знатных дам вопрос. Чужие мужчины ни в коем случае не должны видеть ее исподнего.
А вернувшись, еще издали услышала знакомый до тонкостей мужской голос, что-то выговаривавший хозяину дома. Расслышать, о чем идет разговор, у Силь пока не получалось, но по холодному, высокомерному тону можно было без сомнения сказать, что неожиданный гость очень недоволен ее хозяином.
И это возмутило женщину до глубины души, ведь Эста можно было обвинить лишь в одном, избавлении Силь от унизительных просьб о прощении. В тот момент женщина была твердо убеждена, что ей придется ночевать на камнях возле башни, если Грэхем над нею не сжалится.
Тоннель и лесенку она проскочила на одном дыхании, но у выхода остановилась отдышаться. И рассматривая открывшуюся кухню, невольно прислушалась к разговору.
-Ваши действия вообще незаконны, куда только смотрит надзор! Продавать людей запрещено не только в королевстве, но и во всей империи! Тем более, это моя жена! Да и выкупа я не видел, хотя все равно не взял бы. Немедленно зовите Дебору! Иначе я подам жалобу! — отрывисто кидал злые фразы гость, свысока посматривая на Эста.
Но тот ничего не отвечал. Спокойно чистил и резал какие-то овощи, время от времени помешивая свое варево. Очень аппетитно пахнущее, кстати. Силь просто не могла не принюхиваться. И неосознанно сравнивать поведение мужчин в этой непростой ситуации.
Если судить по закону -ни один из них не прав. Но стоит взглянуть с человеческой, женской точки зрения, выигрывает Эст, несмотря на заявление Грэхема, что ему не принесли выкуп.
Ну так когда Эсту было таскать ту рыбу, припомнив вчерашнюю суматоху, оправдала напарника Силь. Он ведь допоздна принимал гостей, а потом убирал столовую. Вот сегодня соберется и отнесет, и она поможет, если нужно.
Но Грэхем во всех случаях выглядел подлецом и теперь узнице было до боли обидно, почему она не замечала этого прежде? Нет, не в семнадцать лет, когда очаровалась красотой стройного, изящного блондина. Белокурые локоны и огромные голубые глаза у Мэри от него. А вот пушистые длинные ресницы, четко прорисованные брови и капризно изогнутые губы — материнские.
Но к тому моменту, как герцог тайком посетил их городок, чтобы встретиться с Силь, его внешность порядком изменилась. Остались в прошлом изящная стройность и рассыпанные по плечам белокурые локоны. Теперь герцогский цирюльник стриг хозяина покороче, чтобы крупные завитки лишь выглядывали из-под ободка короны, и не касались кружев воротника. В посветлевших, словно выцветших глазах прочно поселилось высокомерие, а тонкие, презрительно поджатые губы придавали облику не только значимости, но и недовольства. Хотя очаровывать и уговаривать он умел еще лучше чем прежде, и вот этого его уменья Силь опасалась сильнее всего.
Но и долго стоять на проходе тоже не стоит. Женщина почти решилась сделать первый шаг, как из пристройки раздался бас Роба:
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
