Сага дизеля и льда

Элен уже когда-то преодолела этот путь. Пешком, с рюкзаком, в составе отряда своих соотечественников. Тогда они только-только появились в Долинах и не успели обзавестись достаточным количеством местных монет, чтобы нанять повозку. А сейчас она уже представляла собой величину. Почти что придворная дама.

Дорога причудливо петляла по дну долины от деревни к деревне, то прижимаясь вплотную к склону покрытого тёмными елями хребта, отделявшего эту долину от соседней, то спускаясь почти к самой речке, бежавшей им навстречу, местами так резво, что местная суровая зима была не в силах сковать её льдом.

Элен смотрела на курившиеся дымки деревенек, на ладные домики, нахлобучившие себе снежные шапки по самые уши, и думала, что вот попала в сказочную страну. Здесь, на клочке земли вырванном у ледника горячими источниками, осталось какое-то невзаправдашнее, сказочное Средневековье. Зажиточные весёлые крестьяне, которыми правит мудрый король и его верные бароны. В таком климате до нитки крестьян обирать нельзя — зиму не переживут. А внешних врагов для борьбы с которыми надо затягивать пояса, нет. Тысячи километров льда отделяют эти Долины от любой другой обитаемой земли.

Да, там за Большим Льдом люди уже умеют строить самолёты. Но из-за многочисленных горячих источников Долины с воздуха практически никогда не видны, закрыты туманами и облаками. Как только Ларри Фенс, штурман знаменитого Джона Эллисона разглядел их тогда, три года назад...

Часа через четыре после начала движения они перехватили по чашке горячей жирной похлёбки в придорожном трактире, сменили лошадей и двинулись дальше. Теперь они свернули с ведущей к востоку дороги на юг, поднялись вдоль ручейка, прорезавшего невысокий хребет, на перевал, и к наступлению темноты оказались в соседней долине.

Там в таком же трактире на перекрёстке дорог ведущих вдоль и поперёк долины они заночевали. Это была не деревенька, а небольшой городок. У самого перекрёстка высились серые каменные стены баронского замка, на главной улице висели вывески разного рода ремесленников — кузнеца, сапожника, шорника, к краю площади были оттащены навесы ярмарочных прилавков. Ну и трактир тут же.

Как раз подошло время сеанса связи. До Остары, праздника весеннего равноденствия, оставалось ещё недели три и ночь была заметно длиннее дня.

Элен поднялась в выделенную ей комнату, отмахнувшись от служанки, пытавшейся предложить ей помощь если не в переодевании, то в переноске тяжёлой вьючной сумы (ага, так я тебе и доверю рацию), быстро развернула рацию, вышла на связь и доложила Бобу, что всё идёт по плану. В столице пока тоже всё было в порядке.

На следующий день они преодолели ещё один хребет и долго двигались вдоль него. Леса вокруг становилось все больше, покрытых снегом полей всё меньше. Это уже был почти край Долин, где земля не настолько хорошо прогревается снизу, чтобы давать богатые урожаи независимо от погоды.

К закату один из слуг, игравший роль проводника, остановил коня около небольшой, но явно не бедствующей усадьбы. С внутренней стороны чисто символической изгороди из жердей гостей приветствовала заливистым лаем собака, радостно вилявшая скрученным в кольцо хвостом.

На лай из откуда-то из хозяйственных построек вышел хозяин, рослый русоволосый мужчина, в простой и, на взгляд Элен, слишком лёгкой для покусывающего морозца одежде.

Он выскользнул из калитки радостно обнялся с обоими слугами, уже успевшими спешиться, окинул долгим оценивающим взглядом принца, прежде чем поклониться.

— Вот, — сказал молодёжи старший из слуг. — Это Хар, егерь. Он тут всё знает и всё вам покажет. А мы переночуем в деревне и завтра с утра в обратный путь.

Бегство

Встанем утром рано мы

И уйдём на юг

Занесёт буранами

Белую лыжню

Ю. Визбор.

Зимой утро наступает поздно. Когда Раг проснулся, за окном было ещё темно, хотя в печке уже плясали языки пламени. Видно старый Хар уже поднялся и, засветив фонарь, пошёл обихаживать скотину.

Раг спустил ноги на пол, по которому дул холодный сквозняк, и слез с широкой лавки, где он спал.

Ага, Эль уже встала и опять колдует со своим говорящим ящиком. Два раза в сутки она зачем-то переговаривается через этот загадочный артефакт с оставшимся в столице Бобом. Причём на своём языке, который здесь, в Долинах, никто не понимает.

Вдруг девушка сорвала с себя наушники, вскочила и повернулась лицом к комнате:

— Ага, ты уже встал! Молодец.

После этого подскочила к лавке и сдёрнула одеяло с принца, спокойно смотревшего очередной сон:

— Подъём, быстро!

— Эль, темно же ещё, — удивился Эйт, продирая глаза.

— Собирайтесь, быстро, с рассветом надо выйти, — скомандовала Эль, вытаскивая из стоящей рядом с печкой корзины лучину и поджигая её от огня.

— Зачем? — лениво потянулся принц, — лиса за Большой Лёд не убежит.

— Если ты не убежишь на Большой Лёд в ближайшие часы, на кону будет твоя шкура, а не лисья! — почти прошипела девушка, зажигая огарки свечей в большом подсвечнике, недожжёные вечером.

Оба парня недоуменно уставились на неё.

— Мне Боб только что сообщил, что в столице ночью был переворот, король убит. Очевидно, что заговорщики постараются добраться и до наследника. Так что у тебя, Эйт, в лучшем случае есть пара суток, пока отряд доскачет из столицы, а в худшем — несколько часов, если у них есть какие-то силы поблизости.

— Даже если и есть, — проворчал Раг, — у них нет твоего говорящего ящика.

— Зато есть почтовые голуби, да и просто можно заранее договориться, что вот в четверг выступаем. В общем, быстро собираемся, надеваем лыжи и чешем к Кровавому Водопаду.

— Ты что, — хором выдохнули оба. — Там же Большой Лёд начинается.

— Ты не забудь, что я вместе с отцом и его товарищами пришла из-за этого самого Большого Льда. Поэтому кое-что знаю о том, как его пересекать. А вот заговорщики вряд ли рискнут сунуться следом, если только мы успеем скрыться из вида.

Ночь только-только сменилась синими предрассветными сумерками, когда они уже оделись и выскочив с крыльца разобрали прислонённые вчера к стене охотничьего домика лыжи.

— Идём по дороге, — продолжала командовать Эль. — Там вчера кузнец на санях за рудой ездил, значит до самой Кузнецовой Заимки есть утоптанный след. Быстрее, чем через лес, получится.

Раг подумал, что в передвижении на лыжах девушка понимает больше их обоих с принцем. Во всяком случае, на таких лыжах.

Прошлой зимой она выделывала такое на склоне горы недалеко от столицы, что принцу стало завидно и он захотел такие лыжи себе. Совсем такие же — не получилось. Лыжи с той стороны Льда были выклеены из тонких слоёв древесины, как плечи хорошего лука и пружинили не хуже. А ногу к ним не привязывали ремнями, как лыжники Долины, а вставляли в железную скобу и защёлкивали тугой пружинкой.

Чтобы лыжи принца не получились дороже кареты, Том, ещё один из пришельцев из-за Льда, предложил сделать их из распаренных и согнутых берёзовых досок. Скобу придворный кузнец выковал, а вот пружинку не осилил, пришлось соорудить крепление из кожаных ремней. Но даже и такие поделки местного кузнеца и шорника позволяли выписывать пируэты на склоне, а по ровному месту бежать почти со скоростью рысящей лошади. Конечно, не сразу, а после того как Эль не раз показала принцу и его верному оруженосцу, как это правильно делать.

И вот сейчас они втроём скользили по узкой просеке через лес по едва накатанному санному следу.

Раг никогда раньше не бывал в этих местах. Он происходил из западной части Долин, той, где вода в длинных озёрах была солёной, и в разгар лета, когда тёплые воды ручьёв, текущих из горячих источников, отгоняют льды, можно различить под зеленоватой водой остатки свай пирсов, к которым когда-то, когда летом море очищалось ото льда, приставали корабли предков.

Два года назад отец отправил Рага ко двору короля, где тот неожиданно для самого себя оказался доверенным оруженосцем и другом принца Эйта, своего ровесника.

И как раз в это лето уединение долины было нарушено. В ней, как раз здесь, на востоке, появились люди из-за Большого Льда. Во всяком случае они так говорили. Шесть мужчин и девочка Эль, которой тогда было лет тринадцать.

Эль была совершенно не похожа на дочек местных дворян. Те в этом возрасте уже строили из себя леди, а эта в мальчишеской одежде носилась где угодно, совала нос и в конюшни, и в кузницу, ходила с мальчишками на охоту.

С тех пор прошло уже почти два года, она из девочки стала девушкой, но по-прежнему игнорировала приличия и традиции Долины, утверждая, что, мол, у нас, за Льдом, всё не так.

По сторонам дороги стояли рядами высокие ели, с лап которых иногда, когда потревоженные лыжниками куропатки взлетали, задевая ветки, падали пласты снега.

Дорога пошла под уклон, и бегущая впереди Эль сменила стиль движения, стала отталкиваться обеими палками одновременно. Парни последовали её примеру и все трое понеслись вниз, к реке.

Речка эта называлась Рыжуха, потому что несла из-под Большого Льда много железа, которое откладывалось на отмелях слоями густого рыжего ила.

Местный кузнец собирал его повыше, у самого водопада, там где он ещё не успел перемешаться с песком. Поэтому санный след потянулся вверх по берегу.

Спустившись к реке, они остановились. Скинули с плеч рюкзаки, вытащили и накинули тёплые меховушки, чтобы не простыть после двух часов бега. Эль вытащила из рюкзака свою колдовскую флягу, железную снаружи и стеклянную изнутри, в которой горячий травяной отвар не остывал целый день, и дала своим спутникам по глотку обжигающего бодрящего напитка.

Немного передохнув, они вновь пустились в путь. Примерно через час высокие деревья по берегам реки сменились кривыми низкорослыми кустарниками, а потом и вовсе дорога вывела их на утрамбованное непрерывно дующими со Льда ветрами снежное поле.

Здесь стояла полузанесенная снегом скособоченная избушка, Кузнецова Заимка. Около неё во льду реки была сделана большая, не успевшая схватиться прорубь, края которой были вымазаны ярко-рыжей болотной рудой. Здесь вчера кузнец пополнял запасы железной руды. А прямо перед ними торчала примерно на полсотни футов ледяная стена. Край Льда. Из трещины во льду бил водопад, дающий начало реке Рыжухе, тот самый Кровавый Водопад, вода которого оставляла на ледяной стене ржавые следы.

Язык ледника

Мы рубим ступени,

Ни шагу назад,

И от напряженья

Колени дрожат,

В. Высоцкий.

От Кузнецовой Заимки до водопада было минут пять бега.

— О, чёрт! — выругалась Эль на своём языке, приблизившись к краю ледника.

Раг и Эйт не поняли слов, но экспрессия делала смысл очевидным.

— Что случилось? — спросил принц.

— Откололся и упал тот кусок льда, на котором у нас была вырублена лестница. Придётся новую рубить, причём начиная снизу.

— А мы справимся? — последовал следующий вопрос.

— Ты жить хочешь? Значит справимся! — безапелляционно заявила девушка, развязывая свой рюкзак. — Сейчас буду учить вас, как это делается.

Следующие четыре часа запомнились всем троим как какой-то непрерывный кошмар. Рубка ступени, забивание крюка, навешивание перил. Ещё ступень, ещё крюк, ещё верёвка. Вот Эль сорвалась и повисла на верёвке, ребята с трудом удержали её вдвоём. Вот сорвался Раг, самый тяжёлый из троих, но Эль как-то ловко погасила рывок, стравливая верёвку через крюк.

К тому моменту, как они выбрались на поверхность Льда, солнце уже примеривалось, как бы спрятаться за вершинами прибрежных гор на западе.

Эль бросила на лёд втащенный по верёвке рюкзак и уселась на него.

— Полчаса отдыха и по чашке горячего. Нам ещё пятнадцать километров топать потом.

Она вытащила откуда-то из глубины рюкзака жестяную коробочку в дюйм шириной и четыре длиной, открыла, там оказались темно-коричневые кубики, похожие на застывшую смолу.

— Два года берегла, как НЗ. Но сейчас как раз такой случай. Кидайте себе прямо в травяной отвар и размешивайте.

Парни последовали её совету, и неожиданно травяной отвар превратился в мясную похлёбку с травами.

Эйт подозрительно взглянул на Эль:

— Колдовская еда. Только забрались на Лёд и уже чудеса начинаются.

Измученная тяжёлым подъёмом девушка не обратила на его слова внимания, а вот Раг слегка напрягся. Он-то тоже был коренным жителем Долин, и для него ледник тоже был потусторонним миром, где всё наизнанку.

К удивлению Рага, Эль не стала убирать верёвку в рюкзак. Наоборот, она потребовала чтобы все трое связались и двигались в связке.

— Если увидите что я провалилась, сразу падайте на бок и врубайтесь палками в наст. Не пытайтесь устоять, а то уедете на лыжах в трещину следом. Кстати, провалиться может любой из нас. Я-то пойду впереди, но вы — тяжелее. То же самое, кто остался на льду падает на бок и зарубается, а потом общими усилиями вытаскиваем провалившегося.

Сначала Раг решил, что девушка их пугает. Но через полчаса на пути действительно попалась трещина, которая была переметена снежным мостом только с южного края долины. Убедившись, что края трещины достаточно прочны, Эль позволила ребятам по очереди подойти и посмотреть в бездну. Проникавшие сквозь снег и лёд лучи садящегося солнца заставили стены трещины сиять зеленовато-голубым.

— И много тут ещё таких? — настороженно спросил принц.

— Часа два-три ходу. А как зона трещин кончится, считай, пришли.

— Куда? — поинтересовался Раг.

— Увидишь, — загадочно улыбнулась девушка.

На язык ледника опустились синие сумерки. Потом стемнело. Девушка вытащила какой-то странный предмет, сжала его в руках несколько раз со странным жужжанием, и на ледник упал луч света.

Правда, одновременно светить этой странной штуковиной и отталкиваться лыжной палкой было невозможно. Но темп движения все равно упал, так что палка волочилась по снегу вслед за лыжницей.

Скалы, окаймлявшие долину около водопада, уже почти ушли под лёд, и направо и налево расстилалось почти невидимое в темноте пространство Большого Льда.

Вдруг впереди на белой поверхности в неверном свете звёзд проступило какое-то прямоугольное чёрное пятно.

— Ура!!! Котик!!! — закричала Эль, бросила фонарик в карман, и подхватив вторую лыжную палку изо всех сил оттолкнулась.

Раг и Эйт настороженно переглянулись:

— Что это она? — спросил принц. — Конец пути, что ли увидела?

И парни тоже поднажали, чтобы не отстать от своей спутницы.

Снежный Кот

Промёрзшая машина

Потолок ледяной, дверь скрипучая...

За шершавой стеной тьма колючая...

Как пойдёшь за порог, всюду иней,

А из окон парок синий-синий.

С.Островой

Тем не менее, она их опередила метров на двести, и в тот момент когда они приблизились к странному прямоугольному сооружению высотой, пожалуй, с двухэтажный дом, в верхней части которого можно было разглядеть застеклённые окошки, она уже отстегнула лыжи, бросив их в снег, скинула туда же рюкзак и забралась по забитым в стенку скобам к высоко расположенной двери.