операция "Z" и другие приключения Шурика

Как только Баранов покинул теплый десантный, а в случае нашей компоновки бронеавтомобиля — грузовой отсек, я тут же перевел свой командирский взор на оставшихся членов экипажа: водителя старшину Павла Петровича Шушина и прапорщика Серегу Дрынова. Оба делали вид, что спят. Знали гады, что как только Баранов выпадет из сферы моего влияния, я тут же переключусь на них.

— Папаша, Дрын, а ну хватит изображать из себя спящих красавиц, мне нужно ваше серое вещество.

— Майор если ты голодный, то лучше схомячь паштету или тушенки, а не наши мозги, ибо мои уже давно заплесневели, а у Серого, их, вообще, нет.

— А чего, это у меня мозгов нет?

— Были бы у тебя мозги, ты бы не стал в присутствие боевых товарищей выкидывать фокусы с заменой запалов в ручных гранатах.

— Да, я ж осторожно, с соблюдением всех необходимых предосторожностей.

— Все твои предосторожности, могли оказаться размазанными по внутренней обшивке машины. Понял? Чтобы больше своими шаловливыми ручками гранаты не цапал! — строго произнес пожилой старшина.

— Дык, я, — начал было Дрынов, но тут же был перебит мной.

— Молчать! Дрынов слушай старших и опытных товарищей, а Баранова не слушай, он у нас в вопросах обращения с оружием тот еще диванный эксперт.

— Между прочим мое воинское звание — прапорщик, — заявил молодой Дрынов, — а Папаша, у нас старшина, и значит должен мне подчиняться.

— А я, между прочим, — передразнил я Дрынова, — разрешил товарищу старшине тебя и Баранова в случае вашего не послушания или дуралейства пиздить. Ясно?

— Так точно, — сварливо скривив губы, буркнул Дрынов. — Так, что вы нам хотели сказать товарищ майор.

— Да, вот смотрю я на наш опознавательный символ, — я кивнул на стоящий по соседству БТР-82, на борту которого была намалевана белой краской разлапистая латинская буква "Z", — и понимаю, что как только появятся первые кадры военной хроники, то у общественности тут же возникнет вопрос: а что означает эта латинская буква? Так вот, а ну накидайте мне каких-нибудь вариантов патриотичных лозунгов, начинающихся с предлога "За".

— Не понял? — наморщил лоб Дрынов. — В смысле, товарищ майор?

— В том смысле, — я покрутил в воздухе выставленным указательным пальцем, выдумывая пример использования предлога "за". — Допустим: за мир! За веру, царя и отечество! За правду! Победа будет ЗА нами! За Родину, за Сталина! Ну, или за Родину и Путина! Кстати, на одном из направлений будет задействована технике с опозновалками в виде латинской буквы "V". Так, что надо и с этой закорюкой что-нибудь придумать. Ну здесь проще, скажем: сила В правде. Или Vерим в нашу победу! Короче, посыл ясен? Накидывайте варианты.

— А зачем это надо? — спросил Дырнов. — О, получилось, как вы хотели — ЗАчем это надо?

— А затем, что если мы не придумаем сами, как расшифровывать этот символ, то за нас его придумают наши враги и наше гражданское население. И тут, простая латинская буква "Z", может легко с подачи вражеской пропаганды превратиться в молнию, что напомню, является одним из символов нацизма. Так, что лучше мы дадим народным массам выгодное нам толкование этого символа, чем потом будем старательно перекрашивать всю нашу боевую технику.

— Товарищ майор, а откуда, вообще, эти символы появились, вроде бы так нашу технику никто не отмечал до этого? — спросил прапорщик.

— Недавно были учения в Белоруссии, там по легенде было две противоборствующие группировки, вот технику и пометили двумя символами: "V" и "Z", один символ означает — группа "Запад", а вторая — "Восток". Ну, а русскими буквами не отмечали, потому что в кириллице "З", похожа на тройку, а "В" на восьмерку и рукожопые солдатики могут таких каляк-маляк нарисовать, что потом их командирам будет стыдно. Хотя, — в этот момент я посмотрел на проезжающий мимо "Тигр" командира третьего батальона, — даже такие простые символы и то, некие умельцы могут порядком изгадить.

На бронеавтомобиле комбата, символ "Z" был не нарисован белой краской, а наклеен в виде полосок армированного, серебристого скотча, но нижняя полоска где-то потерялась и вместо "Зетки", на борту "Тигра" красовалась — "7".

— Ну, не знаю, мне кажется, все это детский сад какой-то, зачем придумывать трактовку обычным опознавательным знакам на армейской технике, — пожал плечами Дрынов, — гражданским какое до этого дело?

— Вот поэтому я майор, а ты Дрын прапорщик. В конце концов, мы же рупор военной российской пропаганды, так что наша прямая обязанность — вкладывать в мозг наших граждан нужные мысли. Ясно? Вот взять, к примеру георгиевскую ленточку, — я кивнул на ленты черно-оранжевые повязанные на одежде и шлеме Дрына, — до определенного времени, это была просто расцветка с советского ордена, а до этого с царского ордена, а сейчас, это уже символ, за который одни готовы убить, а другие умереть. Так, что не удивлюсь, если через пару недель, некоторые патриотично настроенные россияне будут на своих машинах клеить такие же "Z" и "V". Ну, что придумали что-нибудь?

— Придумали, — хмуро буркнул Шушин. — Записывай майор: V гробу я видел эту Украину, Zеленский иди V жопу, ЗАебали меня их дороги, ЗАебали меня их клоун презик, ЗАебали...

— Ладно, старшина, я понял, ваш посыл, — прервал я поток раздражения от пожилого седовласого старшины. — Прапор, у тебя, что?

— Я вспомнил песню группы "Любэ", не помню, как называется, сейчас напою, кхе, кхе... — Дрынов прокашлялся и уже было собрался петь, как был тут же прерван мной.

— Стоп! Отставить песни!

Я слышал, как поет Дрынов трезвым, это просто ужас. Ему медведь не то, что на ухо наступил, там похоже три дня отплясывала вся медвежья свадьба в полном составе. Пение Дрынова можно было использовать как акустическое оружие.

— Ладно, спите дальше, я сам накидаю варианты.

— Майор, может, я действительно супчик сварганю на скорую руку? — предложил старшина. — Зуб даю, что мы здесь еще час мариноваться будем. Нас уже вторая колонна обошла. Так, что, скорее всего, загонят нашу колонну, даже не во второй, а в третий эшелон. Да и артиллерия, судя по звуку, уже работает на пределе своей дальнобойности.

Действительно звуки мощных разрывов слышатся намного тише, чем еще полчаса назад, а это верный признак того, что огонь нашей артиллерии уходит вглубь украинской территории.

Наша колонна стоит на обочине этой дороги уже несколько часов, командование бригады держит нас в резерве, чтобы не создавать переизбыток в концентрации войск.

— Товарищ майор, — раздался встревоженный крик Баранова в динамике рации, висевшей у меня на груди. — Доложился знакомец с дозорной машины, сейчас мимо встречным курсом пройдет санитарная колонна.

— Ясно, — отозвался я, подхватывая камеру и открывая люк над головой.

Тут же высунулся из люка в крыше нашего бронеавтомобиля, и направил камеру на встречную полосу движения, по которой сейчас приближалась колонна санитарных "ПАЗиков", выкрашенных в серый цвет, с красными крестами на мордах и бортах.

— Дрын, выскочи наружу и захвати картинку с капота нашей машины, только камеру не дергай и не говори вслух ничего, — приказал я прапорщику.

Колонна была небольшая: передовой "Тигр" с торчащим из люка пулеметчиком, за ним три автобуса "ПАЗ-3205", потом два армейских тентовых "Урала" и замыкала вереницу военной техники санитарная "буханка".

В окнах, проносящихся мимо автобусов, было видно, что внутри "павликов" установлены койки в несколько ярусов, заполненные ранеными. Прикинув на глаз расположение и количество лежачих мест, сделал вывод, что в каждом автобусе было не меньше десяти "трехсотых". В тентовых "Уралах" скорее всего "двухсотые". Общий счет потерь нашей бригады неизвестен, потому что в "ПАЗиках" не только наши бойцы, но и раненные коллег, идущих параллельно по трассе М-20.

Ну, вот и пошли боевые потери. Сколько у нас на часах? Я глянул на японский хронометр "Casio" на правой руке — 10.20.

Наша артиллерия и ВКС начали работать по военным объектам ВСУ в 5.00. На нашем направлении, сразу же нанесли удар по аэродрому в Чугуеве и по всей инфраструктуре ВСУ в приграничных к Белгородской области районах. В 5.30 два батальона 273 Отдельной мотострелковой бригады пересекли украинскую границу и, развивая успешное наступление, начали продвижение к населенному пункту Казачья Лопань. Позиции украинских пограничников были смяты в течение пятнадцати минут, по большому счету никакого сопротивления украинские погранцы не оказали, практически сразу же сдались, некоторые дали деру вглубь страны

В 7.20 передовые группы 273 ОМСБР вышли к Казачьей Лопани, а в 8.00 командир первого батальона майор Семягин доложил, что поселок городского типа Казачья Лопань взят под контроль.

ВСУ отступили из Лопани без боя, но уходя зачем-то расстреляли из танковых пушек несколько домов и магазинов на центральной улице поселка. При этом были ранены четверо мирных граждан.

В 8.50 первый батальон подошел к следующему населенному пункту -небольшому селу Новая Казачья, его тоже взяли без всякого сопротивления. Все это время наши подразделения двигались вдоль железнодорожного полотна по асфальтированной дороге, которая шла западнее трассы М-20 и должна была вывести наши подразделения через городок Дергачи к северным окраинам Харькова.

Возле железнодорожного полустанка села Цуповка передовые отряды нашей бригады встретили первое серьезное сопротивление вооруженных сил Украины. Бой за Цуповку продолжался около часа, украинских вояк медленно, но напористо и я бы даже сказал мягко и нежно выдавили на южную окраину села, а потом еще и дали им небольшую фору, чтобы они успели погрузиться в транспорт и свалить. На месте боя остались два подбитый украинских БМП-1, один грузовой "КрАЗ" и десяток мертвых бойцов ВСУ. Могли бы и больше накрошить, благо имеющееся в наличии вооружение позволяло разгромить отходящие украинские подразделения в пух и прах, но командование приняло решение этого не делать.

А что делать, такой приказ: "мочить" только нацбаты, ВСУшников же, как можно ласковее отодвигать назад, и не дай бог, применить тяжелое вооружение по гражданским объектам и жилым постройкам. Военные прокуроры выдерут за это как сидоровых коз!

Ну, вот вам результат такой мягкости и нежности по отношению к вооруженному до зубов противнику. Как только ВСУ отошли от Цуповки, по селу, в котором были не только бойцы первого батальона 273 ОМСБР, но и мирные украинские граждане был нанесен массированный артиллерийский удар. Откуда прилетели снаряды, наши артиллеристы определили достаточно быстро, тут же подавили батарею противника, но у нас появились первые "двухсотые" и "трехсотые". Мирняку тоже досталось, в одном из "павликов" везли троих украинцев из Цуповки, еще двое гражданских были убиты.

Моя группа была приписана к третьему батальону 273 ОМСБР, который сейчас находился в тылу и образовывал резерв бригады. По трассе М-20, наступал мотострелковый полк из состава Кантемировской дивизии и несколько мотострелковых бригад, они тоже шли не полным составом, а передовыми отрядами, оставляя за спиной приличный резерв.

Вообще, надо сказать, пока все было очень грамотно и профессионально. Буквально по учебнику. Все четко и слаженно. Аж, прям, как-то все не по-русски, ведь у нас первый блин, как известно должен быть обязательно комом, иначе, дальше все пойдет через жопу.

Третий батальон 273 бригады, к которому я со своей группой прикомандирован, перешел украинскую границу и занял позиции в трех километрах западнее небольшого села Гранов, в котором было всего пара десятка домов. Жители Гранова встретили нас настороженно и опасливо. На улицу не выходили и за ограду носа не казали. Снаряды и ракеты, которыми долбили укров, пролетали высоко над селом все утро, но ни один не упал на жилые дома. Да и зачем, если здесь никакой военной инфраструктуры не было.

Комбат Самохвалов — командир третьего батальона приказал из Гранова уйти, потому что боялся, что ВСУшники могут ударить по нам, а попасть по гражданским объектам в Гранове. Сейчас боевые машины 3 батальона растянулись длинной вереницей вдоль дороги между Грановым и российским селом Красным Хутором. Получалось, что часть колонны на Украине, а часть в России.

— Товарищ командир, — срывающимся в хрип голосом доложился прибежавший Баранов. — Я такую классную штуку придумал. Давайте запустим сейчас дрон, а зенитчики в "Панцире" его собьют. Запишем материал, как будто это был разведчик ВСУ, а наши бравые зенитчики его сбили. Круто, я придумал?

— Не круто, — отмахнулся я, втягивая носом аромат от булькающего на газовой плитке котелка с супом. — Все наши БПЛА подотчётные и стоят казенных денег. Так, что не хрен их просто так взрывать, пусть, даже ради красивой картинки.

— Дык, я же свой, личный дрон предлагаю пожертвовать в угоду общему делу. Личный то можно?

— Это какой? — удивился я.

— Ну, тот, который на учениях морпехи проебали, а мы подобрали. Я с него все ценное снял, так, что совершенно не жалко его спалить. Ну, давайте товарищ майор, мы же в самой жопе сейчас, ни хрена снять не успеем. Я слышал, что части сто пятого полка уже вышли на окраины Харькова, они без нас город возьмут. А мы так ничего и не отснимем.

Я несколько минут обдумывал слова старлея. Химичить не хотелось от слова "совсем", но Баранов в чем-то был прав, материал давать надо, в конце концов, мы на работе и в ЦУПе ждут от нас красивую картинку.

— Ладно, давай, заряжай свой дрон, — я решительно махнул рукой.

— Только, чур, вы товарищ майор будете дроном управлять, а я попробую его из "корда" сбить, — выкатил новое условие Кирилл.

— Не понял, а как же зенитчики?

— А это у нас с их расчетом, вроде спортивного соревнования, — хитро ухмыльнулся Баранов, вытаскивая из пластикового кофра четырёхлепестной дрон.

— Забились, что ли?

— Ага. На пузырь импортного пойла. Товарищ майор, я как крикну — "жми", вы кнопку сброса, два раза клацните, — старлей показал мне нужную кнопку на пульте управления.

— Зачем? — поинтересовался я.

— Так надо, — уклончиво ответил Баранов.

— Майор, он к дрону тротиловую шашку мастырит, — меланхолично помешивая ароматную гущу горохового супа заметил Шушин. — Так, что ты кнопку раньше времени не тисни, а то рванет и будем мы на облачке сидеть с арфами подмышкой.

— Баранов, а откуда у тебя тротиловые шашки? — язвительно поинтересовался я, заранее зная ответ.

— На складе подогнали, вы же сами приказали всякого добра набрать, чтобы инсценировать вражеские схроны, — отмахнулся, увлеченный делом старший лейтенант. — Тротил нужен, чтобы выдать дрон за ударный, ну, чтобы на видео было видно, что — бабахнуло! А, то не эпично получится.

Идея с атакой на нашу колонну вражеского дрона, которую пресек профессионализм, и выучка боевого расчета ЗРПК "Панцирь С-1" была весьма здравая. Конечно, хорошо бы, чтобы наши бравые зенитчики самостоятельно что-нибудь такое сбили, к примеру, турецкий "Байрактар", а мы потом засняли его останки на видео, но тут есть несколько нюансов. Во-первых, "Панцирь" засечет любое летательное средство, даже малюсенький беспилотник далеко на подлете, за несколько километров, и когда он его собьёт, то мы захаримся искать останки, а во-вторых, хрен мы зафиксируем момент поражения вражеского БПЛА. Так, что идея Баранова, очень и очень, вовремя, прям, как ложка к обеду. Черт, за еду заговорил, а все из-за чудесных ароматов, распространяющихся по салону нашего "Тайфуна".