— А нам, приятель, ад и не положен, — хмыкнул на это замечание Джерри. — Потому как солдаты и матросы попадают на Поляну Скрипача, что в девяти милях от жилища Сатаны... Чёрт!
Том поднял взгляд — и увидел летящую гранату. Метнувший её солдат был уже мёртв... Но для них это ничего не меняло. Если только не случится чуда, она упадёт аккурат между ними. Чудо... Ну же!
За глазами прострелило болью, что-то шевельнулось в памяти, мелькнув испуганными детскими лицами, граната взорвалась в кузове горелого "Кюбельвагена", за которым они прятались... И всё это не имело никакого значения — немцы снова атаковали. Выругавшись, Том короткой очередью срезал самого наглого, припал к земле и отполз за груду битого кирпича. Ещё одна очередь, рывок — на сей раз за мешки с песком, и сразу же — к бронетранспортеру с сорванной гусеницей. Вовремя — на мост выполз танк. R35, французское убожество — но тридцать семь миллиметров больше, чем полдюйма, а шестифунтовка осталась одна, и достать этот танк не сможет ещё пару минут минимум... И эти минуты надо как-то прожить, и желательно — убивая немцев. Прожить несколько минут... А потом — ещё несколько, и ещё — вот и час, а там и следующий — и может, ты протянешь до вечера... А дальше нет смысла загадывать — доживешь до вечера, тогда и думай, как дотянуть до утра.
Рывок — и Том оказался за грудой битого кирпича, выпустил короткую очередь и бросился дальше. Ещё чуть-чуть...
Гавкнула шестифунтовка, танк закрутился на месте и свалился с моста, немцы отошли к своему концу моста, англичане — к своему. Ничья — на считанные минуты, и снова серых пятен на мосту куда больше, чем хаки... Только джерри тут не меньше дивизии, а их — давно уже неполный батальон. Они потеряли не меньше двухсот человек, и если так пойдёт и дальше, дня через два в живых не останется никого. И ладно бы их здесь положили с пользой, а то ведь уже всем ясно, что мост этот не удержать — он слишком далеко... Самое время дезертировать, и простая пехота наверняка бы уже так и сделала, но десант считал это ниже своего достоинства. Впрочем, зря подыхать желающих тоже не было — план на такой случай имелся, но для этого требовалось отсутствие офицеров. Тогда можно будет рассеяться и прорываться к своим по одиночке... Но всё это будет потом, а сейчас надо дожить до утра.
Они дожили до утра — сто двадцать до предела измотанных человек, всё, что осталось от батальона. Дожили — но держать мост больше не могли.
Фрост отдал приказ отойти в Остербек, к остальной дивизии, и остатки батальона, огрызаясь, начали отступление. Четвертые сутки без отдыха, под огнём... Они давно уже должны были свалиться — но они шли. Отступали — но в полном порядке, держа строй, отстреливались и даже ухитрялись петь на мотив "Полковника Боуги":
— У Гитлера только одно яйцо,
У Геринга два, но очень мелких,
У Гиммлера что-то вроде того,
А у Геббельса и того нету!
Особенно старался Джерри, омерзительно гнусавя и распевая громче всех — словно надеясь, что немцы его услышат. А может, ему просто нравилась песенка — она ведь всем нравится... Как-то — ещё во время учёбы — Том видел в городе нескольких школьниц, самозабвенно её распевавших, несмотря на то, что песня никак не годилась для девочек лет пятнадцати самое большее. То ещё зрелище... Хотя духа девчонкам было не занимать, это да — пожалуй, и десантникам впору. Не будь они школьницами, он, пожалуй, не отказался бы познакомиться с ними поближе... А, что сейчас об этом думать! До Остербека бы дойти без новых потерь, а там видно будет.
— Эй, Том, о чём задумался?! — окликнул его один из бойцов.
— О выпивке да о девках — о чём ещё солдату думать? — ухмыльнулся Том. — О жратве если только... Кстати, кто знает, что в городе творится?
— Я слыхал, что дела там не сильно лучше, чем у нас, — отозвался Джерри, щёлкая зажигалкой. — Так что на девок и выпивку я бы не рассчитывал... А если джерри до нас всё-таки доберутся, то на Поляне Скрипача нет недостатка в роме и табаке...
К вечеру остатки батальона всё-таки добрались до Остербека — и Поляна Скрипача казалась вполне приемлемой альтернативой.
В городе царил хаос. Остатки второго батальона опередили врага всего на несколько часов — и если кто-то ещё оставался в немецком тылу, они могли надеяться лишь на чудо... Как и вся дивизия, впрочем.
Приказов не было — генерал Эрьюкарт, похоже, чего-то ждал. Правда, чего именно, оставалось неизвестным — но уж точно не подкреплений. Собственно, реалистичных вариантов было только два: либо приказ об отступлении, либо подходящий момент для прорыва. О том, что генерал просто не знает, что делать, думать не хотелось... Но Джерри, наслушавшись рассказов солдат, мрачно утверждал, что это как раз и есть правильный вариант.
Зато немцы определённо знали, что делать, и делали — безостановочно атаковали. Пока что их удавалось отбивать, но силы защитников Остербека таяли — и если даже немцы теряли на каждого погибшего десантника двух-трёх солдат, они могли себе это позволить.
Отдыха нет на войне...
— Кто-нибудь знает, какое сегодня число? — осведомился Джерри, щёлкая невесть где добытой американской зажигалкой.
— Двадцать четвертое, а что?
— Надо же... А я уж думал, что сентябрь кончился, — Джерри затянулся. — Как минимум. Как думаете, мы ещё долго протянем?..
— Неделю, может, дней десять, — Том почесал изрядно заросшую щёку. — Если сильно повезёт — даже две. Так что валить отсюда надо, и чем раньше, тем лучше. Был бы пехотинцем — уже бы в бега подался... Кстати, если действительно придётся уходить россыпью, к своим мы можем и не пробиться. С Сопротивлением кто работал?
— Собираетесь нас покинуть, Аткинс? — раздалось за его спиной
— Никак нет, сэр! — Том вскочил и отдал честь. — Обсуждаем возможные приказы и их наилучшее исполнение! В частности — что делать, если поступит приказ прорываться малыми группами.
— Не поступит, — сообщил Фрост подчинённым. — Генерал Эрьюкарт связался со штабом — не нам одним так погано... Так что скоро, думаю, мы получим приказ отступать. Потерпите, ребята — немного осталось...
Он оказался прав — на следующий день пришёл приказ отойти к Неймегену. Ночью. Под огнём...
— Ну, думаю, достать наши трупы из Рейна будет полегче, чем отсюда, — с каким-то мрачным оптимизмом высказался Джерри. — И, сэр, если мы будем идти ночью, нам ведь следует выспаться сейчас?
— Можете спать, — согласился Фрост. — Не все, разумеется.
Второго приказа не потребовалось — все свободные бойцы немедленно забились кто куда и почти сразу же заснули. Том, устроившийся в некогда роскошной, а теперь разрушенной комнате, с головой завернулся в плащ-палатку, закрыл глаза... И впервые за много дней увидел сон.
Снилось нечто странное — но явно связанное с прошлым. Снова замок, снова огромная змея — и некрасивая девочка-подросток в очках, лежащая на каменном полу. Мёртвая. Её смерть как-то связана с чёрным дневником... Затем мелькнул дряхлый старик в нелепом балахоне — и Том проснулся. Как обычно — за несколько секунд до подъёма...
Наспех, не разогревая, проглотить порцию спэма — и вперёд. Так, чтобы пересечь Рейн в самый тёмный час, надеясь, что враг их не заметит... Том никогда бы не пошёл на это, будь у него выбор — но выбора как раз и не было. Грандиозные планы командования пошли прахом, и те, кому удалось выжить, уходили прочь. Точно так же, как в сороковом — из Дюнкерка, бросая технику, оружие и французов... Хотя нет — на сей раз бросать было, в общем, нечего, да и французы в мероприятии не участвовали. И это почему-то радовало рядового Аткинса — французам он не доверял. Ещё один проблеск забытого прошлого... Память возвращалась, но, проклятье, как же медленно! Медленно и бессвязно, клочьями — а ещё сны! Немыслимые, абсурдные, и от этого только более реальные... Впрочем, нет смысла об этом думать сейчас — иначе можно и не дожить до утра. Тогда, конечно, проблем с памятью не будет... Потому как пуля в лоб — отменное лекарство от головной боли.
Выступив в сумерках, дивизия вышла к Рейну глубокой ночью. Как ни странно — почти без проблем. Вышли на берег, погрузились в брезентовые десантные лодки и отчалили. Лодок, разумеется, не хватало... И больше их не станет — джерри не слишком метко и не слишком активно, но не без успеха обстреливали переправу. А много ли нужно десантной лодке, нередко перегруженной?
Сама переправа прошла мимо сознания Тома — он механически грёб, пока лодка не остановилась, спрыгнул за борт, вышел на берег — и лишь тогда осознал, что они прорвались. Они выбрались из ада... И мир неожиданно потускнел. Постоянная опасность стала настолько привычной, что её исчезновение действовало на нервы...
А спустя несколько часов две с половиной тысячи — из двенадцати — измотанных солдат вошли в Неймеген.
Конец операции "Маркет Гарден". Конец надежде взять Берлин. Конец... Но не для Тома Аткинса, рядового Первой Воздушно-десантной дивизии.
2. The Final Solution
Это было ожидаемо, но приятнее от этого не становилось — Первая Воздушно-десантная в боях участвовать не будет. Пока дивизию пополнят — а по факту, сформируют заново, война закончится... А Том Аткинс хотел поквитаться с немцами — и остальное его мало волновало. И поэтому он, Джерри и ещё несколько человек подали рапорт о переводе в SAS. Ответ должен был прийти через несколько дней, и Том, чтобы не терять времени зря, попытался систематизировать свои сны.
Задача непростая — как понять, что сон имеет отношение к прошлому? Впрочем, если снилась совсем уж откровенная чепуха, сон отбрасывался, а вот если сон стабильно повторялся и имел чёткий сюжет... Вот только чаще всего ему снилась бойня на мосту или отчаянный бросок через Рейн — и просто так эти сны не уйдут.
Но были и другие видения — и они явно были осколками прошлого. Всё тот же старик — хотя стариком он был только в глазах ребёнка, замок, огромная змея и странное ощущение сосущей пустоты — всё это было реальностью... Или же её отражением в тёмном зеркале сновидения. Пока что Том даже не пытался в этом разобраться, просто записывая сны и отсылая письма врачу — но и он мало что мог сказать.
Такие сны были редкостью — но ещё реже воспоминания возвращались наяву во вспышке боли. Всегда невовремя, всегда без всякой связи с происходящим, всегда обрывочные... Но память возвращалась.
Так продолжалось три дня — и Том всё-таки получил ожидаемый приказ. Осталось только собеседование — и он вместе со своей компанией снова отравится на учёбу... А может, и нет, но об этом думать не хотелось. А раз не хотелось, то он и не стал — пусть всё идёт своим чередом.
С такими мыслями Том Аткинс вошёл в кабинет. Смутно знакомый рыжий капитан поднял голову и кивнул.
— Пара вопросов, рядовой, — сказал он. — Кстати, мы с вами не встречались?
— Так точно, сэр — в тренировочном лагере, только вы тогда лейтенантом были, сэр.
— Помню, но я уверен, что мы встречались до того, рядовой. Ваше лицо кажется очень знакомым...
— Не могу знать, сэр, так как страдаю ретроградной амнезией вследствие контузии. Сэр, разрешите обратиться с просьбой!
— Сообщить вам, если я что-то вспомню? Разумеется.
— Спасибо, сэр! О чём вы хотели спросить, сэр?
— Я уже выяснил всё, что хотел, рядовой. Ваши документы, завтра в пять утра явитесь на аэродром.
— Так точно, сэр!
В пять утра трое десантников привычно забрались в "Дакоту", чтобы отправиться к новой жизни. Их ждал тренировочный лагерь в горах Шотландии, жестокая школа — и снова война. Война никогда не меняется...
Том привычно устроился на сиденье, забросил под него мешок и задремал. Лететь предстояло долго, а разумный солдат случаем поспать не пренебрегает. Да и делать в полёте, в общем-то, больше и нечего, тем более — в Англии. Была бы внизу Нормандия...
И Том заснул, ничуть не беспокоясь о будущем — потеряв прошлое, быстро привыкаешь жить сегодняшним днём... Тем более, что завтрашнего может и не быть.
Том благополучно проспал до самой посадки и отлично выспался — в отличие от всех остальных. Поэтому и мрачного сержанта заметил сразу — а сержант не то, чтобы прятался... Но держался в тени.
— Вольно, джентльмены, — негромко произнес сержант. — Я — сержант Чарльз Зим, инструктор. Не буду повторять всю эту чушь про ад и прочее — вы здесь не для этого. Драться вас уже научили, но этого мало — вам предстоит научиться выживать. Никаких "сделай или сдохни" — сдохни, но сделай, и неважно, как. Ваша задача — ударить в спину и вернуться, поэтому в первую очередь вы будете учиться выживать... И экзамен у вас будут принимать джерри!
Когда-то Том думал, что в лагере десанта было тяжело учиться... Но тогда он ничего не знал о подготовке Специальной Авиационной Службы. Нет, многое было хорошо знакомо — только учили этому куда основательнее — но хватало и нового.
Вождение всего, что имеет хотя бы одно колесо. Обращение с любым оружием в первую очередь, естественно, немецким. Основы пилотирования. Тактика малых отрядов. Минно-взрывное дело. Немецкий язык. Физическая подготовка. Прыжки с парашютом — единственная отдушина для Тома...
Иногда начинало казаться, что в сутках не двадцать четыре часа, а все сорок восемь.
Впрочем, друзья довольно быстро втянулись в бешеный ритм учёбы — после Арнема это не казалось слишком уж тяжёлым. Немецкий Том, похоже, знал до контузии — или от имел талант к языкам, стрелять из всего подряд и драться научился в Голландии, да и тактика давалась легко...
Другим было тяжелее — кое-кто уходил сам, других отчисляли, но таких всё же было немного. И, разумеется, никто не жаловался — все прекрасно знали, зачем они здесь. Все они пришли сюда по своей воле, и без очень веской причины уходить не собирались...
Всякий раз Том ждал этого момента — и всё равно он оказывался неожиданным. Вой врывающегося в кабину ветра, зелёный сигнал, шаг вперёд — и небо принимает его. Пустота вокруг, ветер в лицо, мчащаяся навстречу земля — а всё остальное не значит ничего. В эти мгновения он чувствовал себя чем-то большим, чем человек...
Рывок раскрывшегося купола вернул Тома к реальности. Взглянув вниз, он перебрал стропы, наклонив купол, и приготовился к посадке. Парашют раскрыт на минимально возможной высоте, касание будет жёстким, и надо полостью сосредоточиться, чтобы всё прошло гладко...
Касание. Привычный удар по ногам, последний рывок гаснущего купола, пальцы расстёгивают пряжки, а глаза ищут врага...
Чисто. Собрать парашют, быстро закопать его — и можно выдвигаться, раскидав на крохотной полянке пригоршню табака с перцем. Некоторые вещи остаются неизменными...
И снова он оказался на точке сбора первым — кажется, это уже вошло в привычку. Зим, отметив его появление, жестом разрешил отдыхать, и Том устроился под кустом, не забывая, впрочем, следить за обстановкой.
Вскоре появился Джерри, отметился и тоже залёг отдыхать под кустом — терновым, куда вряд ли кто-то полезет. А для того, что бы его заметить, пришлось бы именно лезть в кусты — Том приятеля видел только потому, что точно знал, где он.
