Азм Есьм

— Андрей расскажи мне о себе, так легче будет, а то от боли ни спать ни лежать спокойно не могу отвлечься надо

Понемногу под его расспросами я рассказал Степану Ильичу о своем несчастье, о порушенных мечтах. Наверно неправильно это, но сейчас мне горше было осознавать, что детство и юношество кончилось, что не будет в моей жизни, ни парусов, ни дальних странствий, ни веселой столичной жизни, чем пережевать о смерти близкого человека. Он же только улыбался, хмыкал, поддакивал да расспрашивал меня о сестре, брате даже присоветовал, что брату надо учиться военному делу по его делам и склонности вечно играть в солдатиков. Так в неспешной беседе прошло часа три. Наконец выговорившись, я начал замечать капли пота на лбу собеседника. Его неестественную бледность и резкие дерганые движения. Мысленно обозвав себя токующим глухарем, сходил с котелком к роднику набрал холодной воды и, смочив тряпицу, положил её на лоб собеседнику

— может так хоть немного легче будет

Степан Ильич помолчал несколько минут, потом резко вздохнув, сказал

— Андрей видишь тропинку, вот от той кривой березы начинается. Пройди по ней саженей8 тридцать, там, в кусте похожем на шар будет сумка, и длинный сверток принеси сюда, пожалуйста. Раненым и ущербным противоречить нельзя это нам в корпусе преподаватели говорили. Сходил и как ни странно действительно обнаружил необычную сумку и длинный сверток. Тут до меня стало доходить, что все немного не так как рассказал нам первоначально купец, что то нехорошее или загадочное кроется в этом нападении да и купец, судя по тропинке и тайнику, стоял здесь не один час

— открой сумку, там внутри коробка с красным крестом, достань из коробки стеклянную палочку с иглой на кончике, их там несколько возьми ту на которой буква "М" написана и дай мне.

Повозившись, я открыл коробку. Там этих палочек было штук пятьдесят разных, выбрал с буквой "М" и дал Степану Ильичу. Он снял с кончика иглы маленький шарик и, воткнув иглу себе в ногу, сжал палочку, та сплющилась, я охнул, Степан Ильич сказал

-не бойся это не больно, я же говорил, что ног не чувствую. Подожди несколько минут, и я тебе кое-что объясню

Он разрыл землю под корнями дуба и закопал смятую стеклянную палочку. Через некоторое время его лицо порозовело, дыхание выровнялось, он подтолкнул себе под правый бок одеяло, повернул ко мне голову и сказал

— пришло время тебе кое-что объяснить, и выбора у меня особенного нет, а надежда теперь есть ....

Прошло три часа, проснулись девочки. Я как во сне сводил их к ручейку, заставил помыть мордашки, потом готовил, потом ужинали, потом Поля и Лена по очереди читали отцу книжицу. Оказывается, они еще и читать и считать умеют. Степан Ильич смотрел на девочек, ласково гладил по русым головкам и чему то улыбался. Мне же все происходившее казалось сном выдумкой обманом еще неизвестно чем но только не правдой. Потом мы жгли костер, затем укладывали этих кукол неваляшек спать, а они все не укладывались. Степан Ильич показал мне, как действует его чудный пистолет и упокоил меня, сказав, что обезболивающее лекарство будет действовать до утра, и я могу спокойно поспать.

С утра после завтрака, поставил Степану Ильичу "укол", так он назвал это действо и, оставив девочек присматривать за отцом. Взял из одной из повозок лопату. Отправился по знакомой тропинке, там саженях в десяти от куста под дубами была разрыта глубокая, в два человеческих роста яма, на дне которой стояло восемь небольших, потемневших от земли, бочонков. По словам Степана Ильича в них находилось почти две тысячи фунтов золота. За этим золотом он и приехал сюда под видом поездки с семьей выкопать выкопал, а потом толи проследили, толи случайно наткнулись на них эти воры, и получилось, что получилось. Хорошо, что хоть маленькие живы остались. Засыпал бочонки сверху выброшенной землей, а яму оставил, завтра как приедут посланники так мы этих разбойничков поверх бочек и прикопаем. Врать вместе с дядькой Степаном будем, что яму ту разбойники заранее выкопали, хотели следы скрыть, а я на неё случайно наткнулся, когда лошадей ходил искать. Лож грех, но тот грех сказал Степан Ильич, он на себя берет, пусть, то золото дочерям как вырастут, достанется на том мы вчера и порешили. И ведь не нужно ему было то проклятое золото, куда ему и так немереное количество миллионов золотых и серебряных рубликов как хомяк напрятал по разным английским да голландским банкам. Под видом торговли пряностями туда-сюда серебро да золото десять лет мешками возил. Нет же, решил взять "до кучи", так он это назвал, а проще жадность задавила. Лежит вроде добро бесхозное, от Наполеона оставшееся, ну как не взять, вот и взял. Он теперь свою ношу на меня завалит, и будет сверху смотреть и радоваться. Еле успокоился, девочкам спасибо задергали, заговорили, замучили и что им все интересно и что им на месте не сидится и что им не молчится. Кое— как утихомирил да к делу приставил одежку перечистить и перестирать. Научил камушком воду в лохани греть. Костер запалил. Дал маленький камушек и лопатку, чтоб его доставать. Часа на два у них занятие есть, потом сохнуть будут, а там и обед подоспеет. Снова долго разговаривали со Степаном Ильичом, он мне про свое дело купеческое рассказывал да показывал я, только записывать успевал. Затем о будущем поговорили, о делах, сделать которые надлежит. Так в разговорах, хлопотах и возне с неугомонными день и закончился, только уколов два пришлось вечером ставить, чтоб до утра хватило. С утра упаковал его сумку и вещи необычные в свой дорожный сундук, дабы вопросов лишних не возникло. Пистолет завернул поплотнее, да в возок припрятал хорошая вещь, пригодится, когда — ни будь.

Степану Ильичу к обеду стало хуже, горячий весь, но держится, только говорит, что быстрее бы приехали а, то до утра он не дотянет. Двух уколов хватило до обеда. Уж запах нехороший пошел. Девочки от отца ни на шаг не отходят, сидят тихонечко, держат его за руку, а в глазах слезы. Дядька Степан все диктует и диктует, старается как можно больше сказать, боится не успеть. Про бумаги свои, что в доме питерском в железном ящике лежат постоянно напоминает. Повторяет, что ежели слово прочитать правильно не смогу или не пойму что прочитал, просить читать девочек их учили правильно проговаривать такие слова. Говорил что алфавит немного другой без ять и фиты, говорил про лекарства в ящике, что от чего и как использовать. После обеда услышали шум, подъехал целый обоз. Полиция, священник, доктор и Федор с Алексеем Семеновичем вернулись на четырех повозках. Пока они подъезжали, поставил Степану Ильичу еще два укола с запасом, чтоб не мучился и началось. То полиция то доктор осматривает, то разбойничков описывают, хотя, что там описывать тать он и есть тать, потом стряпчим в присутствии свидетелей священника полицмейстера и врача было составлено и подписано завещание: "Я, Афанасьев Степан сын Ильича, уроженец города Глухова, купеческого сословия находясь в уме и твердой памяти ...." короче все мне с условием дочерям треть как замуж выходить будут до того времени опека. К вечеру Степан Ильич исповедался, принял причастие, через час потерял сознание, а к утру преставился. Разбойничков еще с вечера прикопали в той ямке, что они для других готовили. Степана Ильича с супругой довезли до Ярцева, где отпели и похоронили вместе у церкви.

Не было ни гроша, а тут алтын

Закончились хлопоты, в основном неприятные и обременительные, по вступлению в силу двух завещаний, прошли сороковины и остро встал вопрос, что же делать с моим разросшимся до неприличных размеров семейством. Еще целых два месяца до начала занятий в гимназии за всеми четырьмя глаз не хватит смотреть их же всего два (глаза имеется в виду). Через неделю начал чувствовать себя курицей еще немного и начну кудахтать, где тут делами заниматься, себя бы не потерять не дом, а балаган. Сегодня все уже улеглись и можно немного подумать о будущем. И так что у нас в активах

Unus. Барышень три (кошмар), обормотов один (ну куда ни шло)

Duo. Дом в Смоленске, дом в Москве, поместье под Москвой, огромная усадьба можно сказать дворец и куча земли в Санкт-Петербурге. Дом и склады в Роттердаме и Амстердаме. Магазины в Москве, Санкт-Петербурге, Киеве, Роттердаме, Риге, Париже, Лондоне.

Tres. Деньги — много, просто неприлично много, очень неприлично много даже представить тяжело воображения не хватает

Quattuor. Какие никакие знания, тем паче в Санкт-Петербурге в усадьбе библиотека, макетный зал и мастерские

Quinque. Долг — дал слово

А в пассиве: заботы и хлопоты, заботы и хлопоты и так много— много раз. Где взять помощников, с кем посоветоваться?

Утро уже, значит так, нанимаем нянек, дядек, воспитателей. Едем в столицу, смотрим бумаги и примем решение там. Смотреть за делами в Смоленске оставил Алексея Семеновича, выделил ему половинную долю в доходах местного дела и поручил прикупить складов и место под лавку пряностей. Собирались быстро, вещей вроде не много, но места под них надо о-го-го сколько, еда, вода, охрана из служивых казаков невесть какими путями оказавшихся в Смоленске. Не правильно говорят, что два переезда равны одному пожару и одного хватает. Алексей Семенович дал мне на прощанье рекомендательные письма к своим знакомым засим и попрощались.

Так, через неделю, длинная лента обоза вытянулась по дороге, семейство перемещалось на новое место жительства в Санкт-Петербург.

Из письма Елены Мещерской сестре Полине "Семейный архив семьи Яковлевых"

"Здравствуй дорогая Поля

Сегодня исполнилось тридцать лет со дня смерти родителей. Докладываю, могилка маменьки и отца в полном порядке, цветы, оградка покрашена, смотритель кладбищенский ухаживает за ней очень хорошо, перед отъездом опять оставлю ему денег, пусть и далее присматривает. Сидела на лавочке, муж деликатно отошел, и вспоминала тот ужас, и безысходность которые навалились на меня тогда. Я очень смутно помню те дни, ночь, крики, дорога, потом какие, то люди вокруг они чего— то от меня хотели, что то говорили, что то говорила и делала я, мне было все равно, как в спасательный круг я вцепилась в руку Андрея с одной стороны, с другой была ты. Какой ангел, а может сам Господь направлял его по той дороге, пока не встретил нас в нашем положении. Слова батюшки о послушании ему и то, что он сам вложил наши дрожащие ладошки в его руки, послужили якорем в то недоброе время. Совсем не помню Смоленск. Я думаю, к жизни меня вернула "воспитательская" ошибка нашего опекуна. Он от незнания а может быть от того что более себе ничего представить не мог или не успел, нанял нам в воспитательницы и учительницы выпускниц смолянок9, только, только вырвавшихся из этой "тюрьмы". Сколько веселых игр, женских историй, сплетен обрушилось на нас. Диме повезло меньше, ему в gouverneur10 достался отставной боцман у которого любимое лекарство от лени было линек11. Помнишь, как братец прятался у нас в комнатах, чтоб поиграть вместо уроков, а мы его дружно покрывали всей своей женской компанией. Там сидя по вечерам у живого каминного огня слушая морские истории, или читая и обсуждая книги, я почувствовала, что у меня опять есть семья и мне уютно и хорошо, пропал страх и начал подергивать пеленой забвения тот день. Кстати сестренка помнится мне что ты, всегда, очень расстраивалась, если Андрей не появлялся на вечерних посиделках. Наши кумушки все подшучивали над тобой, влюбилась мол. Ты краснела и огрызалась. Может, хоть сейчас признаешься, так ли это а..."

Не думал, что буду жить во дворце, бывшая усадьба графа Строганова, дубы, английский парк, павильоны и все это вот уже два месяца подвергается "потоптанию" и "порыванию". По словам Лены, они знали, что есть дом в столице, но не были, ни разу, а жили под Москвой в поместье с матерью там воздух здоровее и папа все время в разъездах. В усадьбе для малышни раздолье. Меня, во время прогулок, пару раз грабили корсары, а сегодня вообще "последний из могикан" застрелил в павильоне из лука (ох уж этот господин Купер12). Интересно все же кто их луки научил делать и почему не "Ункас" а "Ункаска" в девичестве Полина с ножом деревянным носится, откуда краску взяли рожицы размалевать и кто перья у павлина драл. Вот-вот начнут читать Ишимову13 "Историю России в рассказах для детей" им мечи и копья понадобятся, а мне броня.

Из дневника