Библейские мотивы

— Братья мои, — обратился Сат к товарищам, — восхвалим мудрость нашего Хозяина! За наше послушание Его заповедям и усердие в изучении Его достоинств Он решил щедро наградить нас. Он не ремонтировал нашу клетку не потому, что руки не доходили, а чтобы мы, наиболее послушные Его воле и самые умные, как бы ненароком оказались здесь! Только глупцу мир кажется чередой роковых случайностей. На самом деле все события причинно связаны и вытекают из Его желаний.

— Что, что подарил нам Хозяин? — спрашивали сподвижники Сата, ошеломленные неожиданным оборотом его мыслей.

— Его дар поистине бесценен — свобода! Он увидел, что мы созрели для самостоятельного существования. Что в состоянии не докучать Ему своими ничтожными потребностями. Что наша любовь к Нему не требует ежедневного подтверждения с Его стороны заботой и вниманием. Вперед! В бескрайних лугах и лесах мы, выросшие в свете Его мудрости, всегда найдем пропитание и кров. Наше потомство заселит весь мир. Да здравствует свобода! Слава Хозяину!

— Слава! — привычно отвечали кролики.

— Мы никогда не забудем, что здесь, под Его неусыпной заботой прошла лучшая пора нашей жизни. В память о днях минувших я беру себе новое имя. С этого момента зовите меня Ди, что значит "разделенный". Вперед, к новой жизни!

Сат решительно повел выпавших из клетки кроликов к ближайшей дыре в заборе, но тут взгляд его случайно упал на Ва, лениво бредущую по направлению к коровнику. Он подумал: нехорошо, что они под гнетом обстоятельств вынуждены идти куда глаза глядят, а котята, эти никчемные создания, останутся здесь и по-прежнему будут отвлекать Хозяина от важных дел. Не осознавал он глубины своего нравственного падения, взявшись самолично решать, что польза для Хозяина, а что вред.

— Вы идите, — сказал Сат товарищам — нет, теперь уже не Сат, а Ди — а я должен немного задержаться.

Кролики уже приметили луг с сочной травой, и их не надо было упрашивать. Они бросились прочь со двора, к ничейной вкусной пище. Сат же забрался внутрь некоей деревянной конструкции в форме дракончика. Подобные во множестве украшали двор — Хозяин сделал эти игрушки в ожидании Своего Сына.

— Добрый день, — сказал Ди, когда Ва подошла поближе. — Куда ты идешь?

Ва удивилась. Разговаривала неживая игрушка! Это противоречило ее небогатому жизненному опыту. Но она была уверена, что никакой опасности для нее на Хозяйском дворе нет, и потому не стала убегать.

Спустя многие-многие годы, когда вошло в моду переписывание истории ради сиюминутной выгоды или несуразных идеологических догм, был подвергнут сомнению сам факт состоявшегося между Ди и Ва диалога. Главный аргумент заключался в том, что не может разговаривать то, что не способно говорить, — это противоречит здравому смыслу. Приводились и другие доводы, на поверхностный взгляд убедительные. Так, когда потомки Ама и Ва размножились, образовали различные породы, был придуман вопрос: а на каком конкретно диалекте говорил тот легендарный дракон (а так как драконов нет, то правильнее называть его змеем)? На языке сиамских кошек? Египетских? А, может, сибирских?

Надуманность доводов скептиков очевидна. Кроме того, они невольно бросают тень на интеллектуальные способности Ди, которому все ранее живущие, нынешние и будущие манипуляторы сознанием и в подметки не годятся. А также затушевывают то обстоятельство, что он специально повел себя так, чтобы привлечь внимание Ва. Ведь кошечка могла фыркнуть, увидев Ди в его настоящем обличии, и проследовать дальше.

— Иду куда хочу, — гордо ответила Ва. Она была не уверена в том, что общение с игрушечной конструкцией не роняет ее достоинства.

— Неужели вы всегда делаете то, что захотите? — слукавил Ди. — А я слышал, что Хозяин запретил вам копаться в грядках и выискивать какие-то корешки. Это правда?

— Да, правда. Он просил нас не бегать по грядкам и сказал, что если мы попробуем корешки, которые пахнут особенно приятно, то тем самым нанесем себе большой вред.

Важный нюанс! Пытаясь бросить тень на светлый образ Хозяина, зародить семя сомнений в Его благости, позже манипуляторы общественным сознанием утверждали, что Хозяин якобы что-то запрещал котятам, грозил тяжкими карами. Ничего подобного, естественно, не было. Хозяин не грозил, а просто предупреждал.

— Эти корешки ядовиты? — недоуменно спросил Ди. — Неужели Он выращивает то, что может нанести вам какой-то вред?

— Не знаю... — озадаченно протянула Ва. В голове у нее возник сумбур.

— Сам Он выкапывает их?

— Да, иногда.

— Значит, никакого вреда от них никому не будет. А, может, Он просто не хочет, чтобы вы, попробовав эти корешки, получили особенное удовольствие, какое Он доставляет Себе? Не хочет, чтобы вы почувствовали то же, что и Он?

Высказанные предположения показались Ва настолько дикими, не соответствующими правде жизни, что она, прервав разговор, отбежала в сторону. Это обстоятельство, впрочем, нисколько не расстроило Ди. Он уже сказал все, что хотел. Искусно смешав клевету с правдой, он добился того, что его слова не вызвали инстинктивного отторжения, — в наши времена это любимый прием всех манипуляторов сознанием.

Помедлив немного, Ди незаметно выбрался из игрушечной конструкции и устремился со двора, догоняя своих собратьев.

Ва походила-походила и улеглась подумать. Она не могла забыть странный разговор. Первоначальное негодование от невозможных оборотов вроде "Он просто не хочет", "почувствовали то же", вызывающих желание немедленно броситься на защиту чести и достоинства Хозяина, прошло. Посокрушавшись по поводу несовершенства языка странной игрушки, она принялась логически анализировать услышанные слова.

Не может Хозяин выращивать какие-то вредные или ядовитые растения, резонно пришла она к правильному выводу. Чтобы убедиться в этом, Ва подошла к ближайшей клумбе, покопалась в ней. Один корешок имел очень привлекающий запах. Ва внимательно со всех сторон изучила его. Нет, ничего опасного для здоровья в нем нет, решила она. Забыв на ничтожное мгновение о Хозяйском запрете, чуть-чуть погрызла. Какие необычно яркие ощущения! Какое острое удовольствие! Схватив приглянувшийся корешок, Ва помчалась к Аму, чтобы поделиться с ним своим открытием.

Ам, пораженный чрезвычайно приятным запахом и понуждаемый Ва, тоже попробовал запретный продукт. А потом спросил, что это, и как Ва добыла такое сокровище. Рассказ подруги привел его в ужас. Он понял, что раскопав клумбу и съев корешок, они нарушили Хозяйскую заповедь, и растолковал это Ва. Та, ошеломленная, заплакала от стыда и унижения. Где была ее голова, как она могла забыться и ослушаться любимого Хозяина! Как могла довериться игрушечным словам!

Согласно официальной истории, вся вина за случившееся возлагается на Ва. Она, мол, поддалась чарам змея. Но насколько правомерна эта точка зрения? Можно ли вообще представить себе, чтобы она поступила иначе в сложившейся ситуации?

Если б она пробежала мимо Ди, не обратив на него внимания, то и не вспомнила бы про грядку. Но дать завлечь себя в разговор — это разве большой проступок?

А далее ее поведение было легко предсказуемо. По натуре своей и малому возрасту она жила эмоциями, а не холодным расчетом. Да и никто никогда не учил ее думать, ставить и достигать рациональных целей. Разве справедливо винить ее за то, что не совладала она с минутным порывом и попробовала запрещенный корешок?

Но кто тогда виноват в нарушении Хозяйского запрета?

В отдельных апокрифах осторожно намекается, что никто, мол, не виноват — обстоятельства сложились таким вот гибельным образом. А в наиболее зловредных изданиях проскальзывают воистину дичайшие мысли: виноват Сам Хозяин. Предупредил, но не научил. Не предусмотрел. Соблазнил. Подтолкнул, не огородив грядку.

Как бы то ни было, очевидно, что котята ослушались Хозяина не из-за природной испорченности. Ненамеренно нарушили они Его волю.

Забившись в самый дальний угол двора, Ам и Ва предались своему горю. По современным представлениям, особым умом они не блистали. Но сейчас под умом понимают, как правило, способность добиться для себя какой-нибудь выгоды при общении с себе подобными. Ам и Ва мыслили по-другому, фундаментальными категориями. Им сразу стало ясно, что какие-либо извинения перед Хозяином бессмысленны. Попробовав запретное, они изменились внутренне. Если раньше они были поистине свободными, то сейчас приобрели пагубную потребность нюхать и грызть неказистый с виду корешок. Если раньше они разительно отличались от прочих обитателей двора, каждый из которых был в чем-то ограничен, то сейчас они уподобились этим жалким созданиям. Стали почти обычными животными. Об этой опасности, вероятно, и предупреждал их Хозяин. Они подчинились вещному миру.

Хозяин вышел во двор. Увидел пролом в углу крольчатника. Сокрушенно покачал головой, заделал дыру. Огляделся. Заметил покореженную клумбу и вконец расстроился. Громко позвал котят.

От стыда Ам и Ва дрожали, как осенние листочки. Как неохота было им показываться Хозяину на глаза! Но ослушаться Его еще раз они не осмелились.

— Эх вы, проказники! Что же вы наделали, дорогие мои!

— Ва соблазнила меня, — покаялся Ам.

— Это игрушечный змей заговорил, как живой, и помутил мой разум, — пищала Ва.

Не оправдывались они, ибо понимали, что нет им оправдания. Не сваливали вину друг на друга, а говорили правду и одну только правду — ложь еще не появилась в мире. Они чувствовали себя жалкими былинками, подхваченными мощным потоком, и не было у них сил бороться с судьбой.

— Сейчас вы повадитесь раскапывать грядки, не умея справляться с нездоровой страстью. Придется вам жить вне двора. Огонек выведет вас за ворота. Мне где-то попадался на глаза кусок кожи, и на днях сделаю вам удобное жилище.

Тяжко вздохнув, ушел обратно в дом.

И началось полное невзгод и лишений существование Ама и Ва.

Говорят, что именно так зло вошло в мир. Однако что это такое — зло — до сих пор не установилось единого мнения.

Одни проповедуют, что зло есть недостаток добра, и их мнение превалирует в научной среде. Но что такое добро?

Другие исподволь намекают, что зло есть нарушение Вселенской гармонии. Но так ли это? И кто осмелится присвоить себе право судить, что соответствует Вселенскому порядку, а что ему противоречит?

В вещном мире, где все взаимосвязано, нет места ни чистому злу, ни чистому добру. Каждое явление, каждый поступок несет и то, и другое, причем чем больше добро, тем губительнее зло. Что плохо одному, то обычно хорошо другому. Жизнь расцветает на смерти. Чтобы дать жизнь колосу, зерно должно умереть. Чтобы накормить волчат, их мать должна зарезать агнца. Разве можно осуждать ее?

А любое увиденное нарушение гармонии в некоей ограниченной области пространства и в какой-то относительно короткий промежуток времени еще не означает, что все Мироздание навсегда стало из-за этого беспорядочнее — ведь никто из смертных не в состоянии охватить весь безграничный мир от начала его до последних времен.

Ну хорошо, пусть путь познания бесконечен и не имеет непреодолимых преград. Предположим, что когда-нибудь кем-либо будет точно определено, что является добром, а что — злом. Вы можете представить себе в вещном мире границу между ними?

Признавая свое интеллектуальное бессилие в решении данного вопроса, некоторые умники утверждают, что граница между добром и злом проходит только во внутренних психических мирках разумных существ, отражая исторически сложившуюся систему восприятия окружающей действительности. А на самом деле это выдумки. Абстракции, не имеющие ничего общего с реальностью и отделяемые одна от другой только мысленно.

В апокрифическом Евангелии от Филиппа, между прочим, так и сказано: "Свет и тьма, жизнь и смерть, правое и левое — братья друг другу. Их нельзя отделить друг от друга. Поэтому и хорошие — не хороши, и плохие — не плохие, и жизнь — не жизнь, и смерть — не смерть".

Необходимо также задать вопрос, почему зло появилось именно тогда, когда Ам и Ва достаточно окрепли, чтобы начать самостоятельную жизнь? Почему не раньше, когда они были малы? Почему не позже, когда они б состарились? Нет ли здесь предопределения?

Не ясно, и в какой именно момент зло возникло. То ли когда по несмышлености Амом и Ва был нарушен запрет Хозяина. То ли когда другое несчастное создание обуяла ревность. Или чуть раньше, когда оно принимало на себя непосильные обязанности. А может, в самом деле зло извлекается из первоначальной непохожести друг на друга живых существ? Или, поскольку все действующие лица поступали по своему разумению, без принуждения, зло есть естественный продукт свободы? Или оно побочный эффект какой-то затмевающей разум страсти, например — опьяняющей потребности познавать тайны окружающего мира?

Как бы то ни было и к какому бы то мнению насчет причины, первоисточника и природы зла кто б ни склонялся, пусть остерегается поспешных, недостаточно взвешенных умозаключений.

2. Становление лжи

Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю

Евангелие от Матфея, 5:5

После изгнания Ам и Ва долго жили вблизи Хозяйского двора, не смея далеко углубляться в окружающий дикий мир. В трудах и заботах добывали они насущную пищу. Страдали от жары и холода, от сухости и дождей. Радовались мелким удачам и болели. Ва рожала в муках детей. Спустя многие годы потомков Ва и Ама стали звать амаваками.

Первым у Ва родился Аин. Ам души не чаял в первенце и часто рассказывал ему о пребывании на Хозяйском дворе. Со всеми мыслимыми подробностями описывал, какое это неземное блаженство — ощутить поглаживание ладони Хозяина. Как по распрямляемым жилам растекается неистовое наслаждение, и в горле невольно рождается какой-то булькающий звук. Глаза закрываются в неге и томлении, а тело переполняет задорная энергия.

Глубоко в душу запали Аину рассказы отца. Денно и нощно мечтал он ощутить Хозяйскую ласку и заботу. Жизнь с родителями казалась ему жалким прозябанием и возненавидел он свое окружение. Когда родился Вель, младший брат его, Аин стал относиться к нему с неприязнью как к потенциальному сопернику на ласку Хозяина.

Со временем Аин, заматерев, превратился в непревзойденного охотника на мышей, прячущихся в норах под поверхностью земли. Вель, более ловкий и быстрый, любил ловить птиц и прочую проворную живность, обитающую на лугах и в лесах. Все бы ничего, но воспоминания родителей о прежней безмятежной жизни смущали их души. Бывало, управившись с дневными делами, подолгу смотрели они в сторону Хозяйского дома, не смея близко подойти из боязни попасть в сверкающие зубы Огонька.

Хозяин изредка выходил по каким-то Своим надобностям со двора и прогуливался по окрестностям. В один из таких моментов Аин сказал:

— Гляжу я и гляжу на Хозяина, но не чувствую исходящей от Него благодати. Может, обманывает нас отец? Или просто ближе надо подойти к Нему, брат?

— Не знаю, брат, — отвечал ему Вель. — Но подходить ближе... я бы не стал. Вдруг мы покажемся Ему назойливыми и Он рассердится?