Стэн

— У нас с тобой стандартные сутки, — проговорил вдруг Горс, — после этого подтверждение оплаты может прийти в любой момент и в течение стандартного часа нас попросят очистить док. Штраф за простой здесь триста кредитов в час, поэтому постарайся не задерживаться.

— Да я... да я только по космопорту пройдусь немного, и назад...

— К шлюхам не пойдешь, что ли?

— К шлюхам? — расширились глаза второго пилота, — в вирт-салон?

— К живым шлюхам, сынок! Здесь тебе не Империя, — Горс вдруг громко рассмеялся.

Коул посмотрел на своего капитана и едва заметно покачал головой, в которой не укладывались мысли о том, как можно заняться сексом с незнакомым существом в реальном времени. Это же грязно, грубо, да... неестественно, в конце концов!

— Ладно, расслабься, у тебя еще все впереди, — махнул рукой Горс, возвращаясь к экранам, — здесь есть пассажирский экспресс планетарного лифта из космопорта до столицы и обратно, раз в три часа — если соберешься, рассчитывай исходя из этого. Гуляя по городу не выходи за пределы туристической зоны — если тебя убьют или покалечат вне ее, Компания страховку платить не будет.

Ошарашенный Коул по-прежнему во все глаза смотрел на старшего напарника, а тот вернулся взглядом к экранам, на которых уже большинство площади изображения занимали широкие ворота посадочного дока, к которым оператор подводил транспорт. Вояжер еще раз едва ощутимо дернулся — в тот момент, когда прекратили работу посадочные автоматы, и пришла в действие система гравизахватов грузового дока.

Транспорт быстро оказался внутри — в этом рейсе к Вояжеру не было прицеплено ни единого контейнера — весь груз умещался в трюмах. Что за груз, Горс не знал, да и не интересовался — это было внутреннее перемещение между дочерними подразделениями Компании и ни о каких пошлинах или дополнительном оформлении беспокоиться было не надо. Его больше волновало то, что следующий пункт — система Нави в седьмом секторе Пограничных Миров, где он должен забрать сцепку с контейнерами и доставить их в один из центральных миров Империи. Впрочем, предстоящий маршрут пугал обоих пилотов Вояжера — Горс прекрасно видел, что у вчерашнего выпускника летной академии Коула, выходца со спокойных внутренних миров едва поджилки не тряслись при мысли о том, что транспорту предстоит перемещение по системам сектора, в которой еще тлел огонь войны. Имперский Флот хоть и одержал победу, защитив Доминион Нави в ходе недавнего рейда остатков умников в Пограничных Мирах, но очаги сопротивления еще оставались. Самого же Горса буквально передергивало от отвращения, когда он думал о предстоящем общении с таможенной службой Внутренних миров, которая может вынуть всю душу — транспорты из пограничья всегда проверяют с особой тщательностью. Невольно выругавшись себе под нос, Горс отогнал от себя неприятные мысли и, к удивлению второго пилота издав губами дребезжащий неприличный звук, потянулся к бортовому компьютеру, выведя интерактивный экран.

Транспорт между тем, едва качнувшись, замер в системе гравизахватов дока и послышалось шипение, которое сопровождало соединение шлюзовой камеры с посадочным рукавом.

— Первым делом, прибывая в порт назначения, что необходимо сделать? — продолжая отдавать команды системам корабля, перемещая окна интерактивной системы, поинтересовался Горс у своего второго пилота.

— Зарегистрироваться в портовой службе?

— Первым делом необходимо обновить данные навигационной системы, — даже не обратив внимания на реплику помощника, произнес Горс. — Ты же не хочешь вывалиться из пространства в чужой системе, в закрытом секторе или в зоне внезапно для тебя начавшихся военных действий? — произнес он, подтверждая оплату положенного сбора за обновление данных.

Несколько секунд пока заполнялась темным шкала загрузки пилоты сидели на своих местах молча, но тут голо-экран навигационного терминала мигнул несколько раз, заканчивая процесс обновления и изображение после легкого звукового сигнала исчезло с глаз.

— Так, ну-ка посмотрим, — нажал одну из интерактивных кнопок Горс, увеличивая карту звездного сектора, на которой синей подсветкой была выделена территория Империи. Быстрый взгляд пилота скользнул по названиям систем, не заметив никаких глобальных изменений даже в поясе Диких Миров — границе Империи с системами Кроудена, где укрепилась большая часть избежавших уничтожения умников. Капитан удовлетворенно хмыкнул — никаких перемен видно не было. Ну или просто новостная цензура пока не пускает информацию в общий доступ.

— Лэр, а это что? — слегка подкрутив массив голо-карты, показал едва видный в таком масштабе подсвеченный светло-зеленым участок на границе одиннадцатого сектора Пограничного пояса, который по галактическим меркам находился совсем рядом с системой Нави, к которой вскоре и предстояло отправиться Вояжеру.

— Судя по подсветке, обнаружена цивилизация гуманоидов, — пожал плечами Горс, приближая изображение и выведя на экран доступное описание, кивнул сам себе: — Ну да, дикари какие-то.

На экране рядом с планетой высветился набор символов, но он мог многое сказать разбирающемуся в обозначениях человеку.

— Средний уровень Дельта-2, лэр! — удивленно глянул на пилота-наставника Коул, который так и не смог пока перейти на предложенный неофициальный тон общения с капитаном: — Это не гуманоиды, это люди, лэр! А вот, вот, смотрите, высший по планете уровень Альфа-3 — судя по всему, они уже смогли выйти в ближний космос!

Действительно, уровень высшей точки технического развития для цивилизации изолированного развития был довольно высокий — три (уровень кавеанцев, к примеру, составлял пять, самой же Империи — семь), а префикс 'Альфа' указывал на то, что некоторых обитателей обнаруженной планеты можно отнести к людям, физиологически неотличимым от жителей Империи.

Горс в ответ на слова своего второго пилота скептически усмехнулся и покачал головой — больше десятка лет на самой заре карьеры он прослужил в отряде дальней разведки 'Искатель', числящегося тогда еще в подчинении оперативного командования Космофлота, поэтому длинный цифровой код обнаруженной обитаемой планеты ему говорил гораздо больше, чем обычному пилоту.

— Вот это видишь? — указал на следующие несколько символов в цепочке Горс, — социальное развитие общества таково, что на этой планете решение бытовых и личностных проблем с помощью насилия в порядке вещей. Готов сотню кредитов под заклад поставить, что они, даже достигнув третьего уровня, в глубокий космос до сих пор еще даже не пытались выйти.

— Каким образом? — непонимающе воззрился Коул на капитана.

— Как каким? Наверняка у них там с десяток государств, которые перманентно воют друг с другом за ресурсы, вместо того чтобы...

— Лэр, прошу прощения, — невольно перебил пилота-наставника Коул, — я хотел спросить, что значит применение насилия в решении личных конфликтов?

— Личных конфликтов? — Горс посмотрел на второго пилота, и вдруг громко засмеялся. Через несколько секунд, дав волю чувствам, он, все еще улыбаясь, произнес: — Вот, к примеру, тебе с твоим другом нравится девушка, и чтобы решить, кто больше ее достоин, вы решаете проблему поединком.

— И она выбирает того, кто победил?

— Нет, она все равно выбирает того, кто ей больше нравится.

— Зачем же тогда поединок? — Коул широко раскрытыми глазами смотрел на собеседника и не мог понять, всерьез тот говорит, или шутит.

Российская Федерация

Колпинский район г. Санкт-Петербурга

'Тебе конец' — смысл сообщения был прост и понятен. Его лаконичность, краткость и непечатная форма подачи, которая светилась сейчас на экране моего телефона, лишь сильнее подчеркивали эмоциональный окрас.

Глубоко вздохнув и закрыв глаза, я попытался хотя бы не немного не думать о будущем. Да и о прошлом. Не получалось — все тело было сковано не желающим ни на мгновенье уходить напряжением, а мысли только и делали, что возвращались к событиям минувших выходных.

— Че, Стенин, ссышь?

Неожиданно раздавшийся звонкий голос заставил меня дернуться, будто от удара. Резко развернувшись, я столкнулся взглядом с Танькой Смирновой, насмешливо взирающий на меня своими огромными зелеными глазами.

Чувствуя, как лицо заливает предательской краской, открыл было рот ответить, но не нашелся что сказать. Тут же раздался дружный девичий смех и Смирнова вместе с Кульбацкой, насмешливо поглядывая, обошли меня и, выйдя из-за угла здания, направились к крыльцу нашего терема. Или Политехнического колледжа, если по-русски.

— Правильно ссышь, Федотов сказал, тебя убьет, как увидит, — обернулась на прощанье Смирнова, махнув косами.

Ага. Если бы расстроенный Федотов был единственной моей проблемой, я бы, наверное, сейчас бегом в альма-матер бежал, на ходу прыгая от счастья — ну постучали бы мы с ним друг другу по лицу в крайнем случае, и то не факт. Сглотнув ком расстройства в горле, я выдохнул и, потерев горящие от стыда уши, развернулся, двинувшись прочь от терема. Нет, сегодня я туда не пойду. Как и вчера не ходил.

Миновав несколько кварталов, дошел до небольшого сквера и, усевшись на скамейку, начал очередной сеанс самобичевания, ругая себя всеми словами, которые только знал. Ну, вот зачем я в субботу на дискотеке так напился? Зарекался же никогда алкоголь не пробовать — пример папика перед глазами как-никак, но вот попробовал. И что теперь?

В минувшие выходные я слишком уж принял на грудь и... и так получилось, что долго и страстно целовался в уголке с Наташкой, самой красивой девушкой класса. Которую Леня Федотов считал своей подругой, в широком смысле слова, и естественно после случившегося расстроился — то, что он обещал со мной сделать, мне на словах несколько раз уже передали. И ладно бы я с Наташкой еще этого... того — не так обидно было бы. А так до дома проводил просто и, награжденный еще парочкой пьяных поцелуев, пошел домой. А ведь останься я с ней, наверняка сейчас не находился в подавленном состоянии безысходности. У меня ведь раж открытий чудных далеко не прошел, и в затуманенном сознании упиваясь своей пьяной удалью, я двинулся на поиски приключений. Нашел, на свою голову — проходя мимо тачки Олега, местного барыги, который жил в соседнем от меня подъезде, я вдруг решил исполнить борца с преступностью и некоторое время пинал колеса белой восьмерки с салатовыми бамперами, бормоча что-то нелицеприятное про наркоторговцев. А после, не удовлетворенный произведенным эффектом, разбил в пьяном угаре боковое стекло и, достав какой-то журнал, долго рвал его на отдельные листики, складывая их горкой в салоне под снятым с сиденья вычурным чехлом с драконом. Ну и поджег в конце, да.

Что делать теперь, я не знал. Олег после того как сгорела его машина (когда я проснулся утром, была у меня еще надежда, что поджог не удался, но взгляд в окно ее быстро убил) наверняка расстроился. А учитывая его жизненный опыт — досрочное освобождение после двух лет колонии за тяжкие телесные, думаю, словесным внушением с его стороны дело не ограничится.

Вздохнув, я еще раз глянул на сообщение в мобильном. Номер незнакомый, но скорее всего от Федота — вряд ли Олег, узнав о том, что это я его машину сжег, стал бы так палиться. Но если сообщение от Олега, это финиш — мелькнула мысль, поведя по спине колким холодом ужаса...

Последние два дня я жил в постоянном страхе — казалось, что Олег поджидает меня за углом, а каждый звонок телефона заставлял дергаться как от удара. Не знаю, вычислил он уже меня или нет, но место жительства надо срочно менять. Нести ответ за свершенное перед официальным наркоторговцем всего микрорайона мне категорически не хотелось, и ближайшие жизненные планы из-за этого рушились как карточный домик, а новые еще не выросли стройной конструкцией. Ясно только, что из Колпино надо валить, и желательно подальше. Впереди лето, и можно попробовать найти где-нибудь работу, а там уже по ситуации. К сожалению, в армию мне никак — после недавнего планового медосмотра в военкомате я две недели пролежал в больнице в Питере на обследовании, а после вышел оттуда с бумажкой о том, что армия мне не светит — что-то с сердцем. На мой вопрос как же теперь жить дальше, заведующая отделением ответила просто: 'Да ничего, живи как жил, просто в армию не пойдешь'.

Но надо сказать, что в армию я хотел — последние три года, ютясь в тесной комнате коммуналке вместе с матерью, только и думал о том, что скоро уйду в армию, заранее получив водительские права от военкомата. Отслужив, намеревался пойти водителем — а если повезет, то и сразу дальнобойщиком. Потом куплю себе свой грузовик как дядя, и...

— Эй, урод! — вывел меня из нервной задумчивости крик, заставляя подобраться и резко вскочить. Как раз вовремя — столкнулся взглядом с Федотовым, шагнувшим ко мне; лицо его было перекошено, желваки играли, и чувствовалось в нем бурлящее напряжение. Черт, этого тут только не хватало — знал бы он, что его Наташка мне сейчас так фиолетова...

— Ты че, а? Че говно, а? — зубы Лени были крепко сжаты, и говорил он резко, сдерживая кипевшую в нем ярость предстоящей драки. Краем ощутив смазанное движение и машинально отшатнувшись, я почувствовал дуновение воздуха от пролетевшего мимо лица кулака — очень вовремя среагировал.

За спиной Федотова возвышались тени его дружков, а по сторонам уже собирались зрители, у многих в руках были мобильные телефоны, зазвучали ободряющие крики. Обидно, конечно, но подбадривали почти все Леню.

Смирнова, коза — наверняка она меня вломила!

— Ты а-а? Я тебя мля... — продолжал с надрывом плеваться ничего не значащими сейчас возгласами Федотов, прыгнув ко мне и снова попытавшись достать. Руки его замелькали, удары сыпались на плечи, в торс, но ни в голову, ни по лицу он мне ни разу не попал. Мне сильно мешалась скамейка — когда в очередной раз я отступил, она ударила под колено, заставляя упасть, тут же Федотов попытался достать меня ногой, но я отмахнулся из положения сидя, упал на землю и, перекатившись в сторону, успел подняться.

— Давай, Федот, убей его!

— Ну, резче, резче!

— Бей!

— Вали его! Давай!

На краткий миг я начал слышать все вокруг, и даже охватил глазами почти всех, кто наблюдал сейчас за дракой, блестя глазами и возбужденно покрикивая. Впрочем, большинство наблюдало за действом через экраны своих мобильных, снимая происходящее.

Сильно напрягала сумка с тетрадями, болтавшаяся на ремне через плечо, но скинуть ее времени не было — Леня опять на меня бросился, и в это раз попал — сначала губы ожгло ударом, а после во рту и медный привкус крови появился. Это меня подхлестнуло — выкрикнув что-то бессвязно, я бросился на противника, размахивая кулаками. Федотов крепко достал меня еще раз, теперь по скуле, но боли от ударов уже не чувствовалось — по-прежнему бессвязно ругаясь, я вошел с противником в клинч, заваливая его на землю. Получилось очень удачно — Леня сильно приложился головой о твердую землю парковой дорожки, взгляд его помутнел, и я моментально сориентировавшись, двинул ему сначала локтем из немыслимого положения, а после, приподнявшись, несколько раз приложил кулаком сверху вниз. Когда после второго или третьего удара Федотов пробовал поднять голову, я как раз смачно попал ему в нос, голова его после этого дернулась назад, и при встрече затылка утоптанной землей раздался глухой звук, как будто колотушкой по бревну попало.