Ещё одна Азгар Глава 5

— Я тупо ждала встречи с ближайшим деревом у дороги и тут появляешься ты из ниоткуда, один на пустынной ночной дороге. Уже тогда я была не в своём уме настолько, что не особо удивилась чудесам исцеления и нелепым оправданиям. Ты заблаговременно поимел мой мозг, и мне показалось всё незначительным и правильным. Этот дом не хотел впускать чужака, 'Вуаля!' и Шасса на своём горбу сама заносит его внутрь. Господи, что за чушь я несла тогда, какой идиоткой выглядела... Я ведь всерьёз переживала что схожу с ума, когда там, в душе, ты развлекался и трогал меня. А эти дурацкие задушевные беседы, когда я выболтала тебе всю подноготную, вывернула душу наизнанку, так и не узнав о тебе ничего в ответ.

Твои вулкановые глаза, твой сладкий вероломный голос...я приняла твою нечеловечность сразу и с восторгом. Мне бы следовало крикнуть 'Браво!' той потрясающей и душещипательной сцене с твоим мнимым уходом и своей жалкости. Я ведь бегала под дождём в темноте и выкрикивала твоё имя, мир рушился, земля уходила из-под ног от страха, что тебя больше не будет в моей жизни. Да вы с моей семейкой полностью изнасиловали мои мозги. Два дня, Дайкар! Два дня и я влюбилась в тебя без памяти. Я стала одержима тобой, асид! Господи, господи, неужели это было на самом деле? Неужели это я?

— Так и должно было быть, — холодно ответил Дайкар.

— Чтобы провернуть это дело ты должен, по меньшей мере, уметь слышать мои мысли и эмоции.

— Почти все.

— Зачем? Дайкар, ради всего святого, ответь мне, зачем? — я вглядывалась в заполненные магмой глаза, честно пытаясь понять.

— Ты должна была полюбить и пожелать меня сама, без насилия и видимого давления. Это важно для ведьмы.

— Моя мёртвая родня заметила насилие и давление вместо меня, — бросила я. — Теперь они в ярости. Но ты так и не ответил на мой вопрос. Зачем эти игры, асид? Что за причина заставила тебя так обойтись со мной?

Целую минуту стояла тишина. Дайкар замкнулся, даже руки скрестил на груди. Я уже не надеялась получить ответ, но мужчина заговорил.

— Твой отец, Шасса. Причина в нём. Он мой кровный враг.

— Что за чушь ты несёшь? Мой отец был обычным человеком. Какие у него могли быть дела с асидом?

— Я говорю не о Роджере Азгар, не о биологическом отце твоего тела. Мой кровный враг — Текут, родоначальник твоего проклятого рода. Он отец каждого из ведьмовского отродья Азгар, один из сильнейших асидов и лордов Нижних миров, Повелитель дна мироздания, куда не суются даже боги. Когда-то они с моим отцом были союзниками, но Текут предал отца...

— Так всё из-за банальной мести одного монстра к другому? Теперь ты добрался до потомка Текута, чтобы отомстить?

Я схватилась за виски и сжала их. Страшная догадка взорвала мозг.

— Дайкар, за смертью моей семьи стоишь ты? Господи...Господи...м-а-м-а!

Не осталось ничего кроме моего крика и накатывающегося ужаса, животного и неподъёмного. Дайкар преодолел расстояние между нами одним скольжением и попытался обнять. Я вырывалась отчаянно, ничего не видя из-за брызнувших слёз. Мужчина, которым я была одержима, оказался хладнокровным убийцей моих родителей. Он поимел нас всех, растоптал и уничтожил. Асид что-то говорил, но слова тонули в моих криках. Его хватка стала жёстче, он прижал мои руки к туловищу и сдавил так, что я задохнулась.

— Шасса, клянусь, я не убивал твою семью! Да послушай же меня!

— Ты...ты..., — задыхалась я.

— Не буду скрывать, на моих руках много крови и не сосчитать смертей, но я не имею никакого отношения к смерти твоей семьи.

— Тебе выгодно, чтобы остался один, слабый и беззащитный, такой как я, чтобы без труда состряпать свои грязные делишки.

— Мне подошел бы любой потомок Текута. Но вы вдруг стали умирать как мухи и мне оставалось вовремя появиться на твоём пути в самый последний момент, до того как ты войдёшь в силу. Ты должна была стать моей добровольно, я провёл бы тебя сквозь обретение сил, научил подчиняться беспрекословно и с наслаждением. Через пару лет мы появились бы при Нижнем Дворе. Твоему гордому и великому папочке пришлось бы проглотить вид дочурки, радостно принимающей роль моей безотказной подстилки. Но я сделал бы это мягко и постепенно, а твоя семейка даже с того света испортила мой отличный план.

Как от звонкой пощёчины, я пришла в себя. Меня передёрнуло от услышанных слов, произнесённых голосом с долей гнева и досады, но не раскаяния. Асид не сожалел. Он сетовал мне, что злые и нехорошие призраки разрушили такую отличную задумку! Нужно радоваться, что планы Дайкара пошли прахом, но мне было не до веселья.

— Поклянись. Поклянись самой страшной клятвой и твоим Творцом, что ты не повинен в смерти моих родителей, — слова выглядели жалко, асиду ничего не мешало соврать мне, но лучшего я не имела.

Дайкар ослабил хватку, он вытер слёзы с моих щёк и убрал волосы с лица. Я ждала и пыталась понять поверю ли снова асиду?

— Клянусь первородной Тьмой дна миров и своим Создателем Кишея, что ни мыслью, ни магией, ни телом не причинил вреда твоей семье и не повинен в их смерти.

Глаза Дайкара заполнились чернильной темнотой, по коже понёсся черный вихрь. Асид вздрогнул, и на миг показалось, что из его глаз на меня глянул кто-то другой, однако Дайкар вытеснил его из себя и снова стал самим собой. Я поняла, что клятва была услышана и принята, но верила ли я? Достаточно ли мне этих слов? Мной манипулировали и совершенно в этом не раскаиваются. И что же теперь ты будешь делать, Шасса Азгар?

— Ты знаешь, кто уничтожил мою семью?

— Нет, но я рад, что это произошло, — от этих спокойных слов мороз пошел по коже.

— П-п-почему?

— Я радуюсь тому, что среди сотен Азгар я мог не заметить именно тебя, но не совершил этой ошибки. В итоге я нашёл то, на что и не рассчитывал. Неведомый убийца дал мне в руки истинное сокровище и помог отделить зерно от плевел.

— Мне нужно выглядеть понимающей о чём речь и польщённой?

— Тебе не нужно пытаться притворяться со мной. Я чувствую твои истинные эмоции без налёта человечности, даже лучше чем ты сама. Хватит играть обычного человека, ты потомок древнейших родов ведьм и асидов.

Красные пятна вспыхнули у меня на щеках и груди. Жгучий стыд, обида и гнев имеют множество оттенков и полутонов. Все они переливались сейчас во мне и заставляли почувствовать отвратительную беспомощность. Я не могла исправить прошлого, не могла повлиять на настоящее или изменить приготовленное для меня будущее. Воля семьи и обнимающий меня мужчина сражались и будут сражаться за то будущее, которое они придумали для Шассы Азгар. В их пищевой цепочке мне отведено место в самом низу. Я смотрела на Дайкара, и одной частью души мне хотелось бежать с воплями прочь, спрятаться в самой тёмной норе и забыть, как страшный сон. Но другая часть души вопреки всему хотела иного...

— Что же я чувствую сейчас? — мне нужно было услышать ответ, чтобы понять саму себя и заглянуть в собственную пропасть.

— Ты стыдишься своей слабости передо мной, злишься, ненавидишь так, что делаешь мне больно. Но в глубине души знаешь — с этим придётся смириться и подчиниться. Тебя ужасает, что даже сейчас, когда никто на тебя не воздействует, под слоями страхов, обид и стыда скрывается непреодолимая физическая тяга и любовь ко мне. Ты знаешь, ты чувствуешь — что бы я ни сделал — ты принадлежишь мне со всеми потрохами. Поэтому я рискнул влить в тебя столько энергии, чтобы освободить от чар и накачать жизненной силой для противостояния с Азгар.

— Я не смогу предать или не подчиниться тебе, но я никогда не прощу тебя, асид.

— Знаю, Шасса, но когда понадобиться я без колебаний сделаю с тобой много по-настоящему страшных вещей.

Дайкар чуть отодвинулся и посмотрел мне в глаза. Он осторожно откинул мои волосы назад, большая мужская ладонь тыльной стороной медленно и ласково прошлась по мокрым щекам. Я перестала замечать ползущие по коже слёзы, а Дайкар замечал всё. Он собрал их губами и прижался ко мне щекой, запустив пальцы в подсыхающие растрёпанные пряди волос. Щемящая нежность и холодная жестокость сочетались в асиде естественно и просто, как дыхание. Такие искренние чувства отдавались эхом во мне. Если Дайкар монстр, то я, принимая его, монстр не меньше.

— У людей есть определение 'Слепая любовь', когда любишь человека вопреки всему и не замечаешь недостатков, оправдываешь любой поступок любимого. Своё чувство к тебе я бы тоже назвала слепой, одержимой любовью, вот только я вижу кто ты на самом деле и не ищу оправданий — их нет. Как назвали бы люди это болезненное чувство?

— Да что могут знать люди о любви ведьм или асидов?

— Они назвали бы это безумием.

— Это не безумие, это — мы.